Глава вторая
Нас усадили отдельно от свободных душ в строгом алфавитном порядке, и мне не повезло оказаться бок о бок со стервой, которая угрожала нам электрическим прутом. Это означало, что я не могла спросить Джеймса, что, черт возьми, он имел в виду, и даже не могла обсудить это с Шией. Мне оставалось лишь смирно сидеть на своем месте, пока мое бурное воображение выдавало самые невероятные теории.
Обернувшись, я заметила в толпе маму и Майка. Они стояли в самой дальней секции зала, и, увидев их лица, я разнервничалась еще больше. Церемония должна была начаться с минуты на минуту, и мне казалось, что я упаду в обморок от безумного выброса адреналина.
«Ты другая. Тебе нужно быть осторожной».
Это звучало как дурное предзнаменование.
Я все еще смотрела на маму и брата, но, когда по залу пронесся чей-то рокочущий голос, моя голова непроизвольно повернулась к сцене.
– Добро пожаловать, жители Земли!
Увидев перед собой падшего ангела, я вздрогнула от неожиданности. Архангел Рафаил. Он выглядел как молодой мужчина лет тридцати: высокий рост, волнистые волосы с золотистым отливом и пронзительные голубые глаза. За все эти годы он ни капли не изменился. До этого момента мне было трудно поверить, что падшие и впрямь не подвержены старению. Его большие белые крылья светились так ярко, что мне хотелось прикрыть глаза. Архангел находился в правой части сцены, покрытой перламутрово-белой плиткой. Левая половина была выложена черным ониксом, и там, пристально глядя на падшего ангела, стоял демон Гримлок.
– Тринадцать лет назад на Небесах разразилась война, и, к сожалению, мы принесли эту войну на Землю, – ангел начал свою речь, и Гримлок демонстративно закатил глаза. – Мы не могли исправить свою ошибку и исцелить человечество, но нам удалось усыпить вашу силу до тех пор, пока вы не достигнете совершеннолетия. Пришло время освободить ее, чтобы вы могли пройти соответствующее обучение и заслужить свое законное место в обществе.
До меня доходили слухи о парне, который убежал с церемонии Пробуждения. Он продержался около двух лет, прежде чем его способности начали проявляться сами по себе. Хотя он и был свободной душой, ему досталась демоническая способность. Парень оказался оборотнем. Так как беднягу не научили сдерживать свои силы, он напал на жителей ближайшего городка и был убит Армией Падших, которая прибыла уладить ситуацию. Мораль этой истории была такова: приходите на Пробуждение, узнавайте свою способность и поступайте в соответствующую академию, потому что справиться со своей силой в одиночку просто невозможно.
Демон шагнул вперед, бросив на соангела внушительную тень.
– Когда мы назовем ваше имя, вы подниметесь на сцену и пройдете в белую зону. После того, как Рафаил раскроет вашу силу, вы повернете направо и будете зачислены в Академию Падших, если, конечно, вы – свободная душа. Если же вы связаны контрактом, то с левой стороны вас будет ждать Академия Нечестивых, – он ухмыльнулся, демонстрируя всем присутствующим два ряда бритвенно-острых зубов.
Ангел окинул Гримлока таким гневным взглядом, что у меня по спине пробежали мурашки.
– Начнем, – объявил Рафаил, и Гримлок ушел в глубь сцены, чтобы сесть за стол рядом с другим демоном. Мне было знакомо его лицо.
Начальник моей мамы. Серный демон Бердок.
Владелец нашего договора самодовольно покачал головой с пушистыми черными рогами, которые торчали вверх, как уши животного. Я слышала, что у него была привычка протыкать неугодных ему людей этими самыми рогами. Эта странная помесь быка и человека должна была стать моим хозяином. Демон с самыми жуткими черными глазами, которые я когда-либо видела.
– Тилли Андерсон. Свободная душа, – объявил Рафаил, и мое внимание снова вернулось к центральной сцене.
За левым плечом архангела стоял парень чуть старше двадцати. Селестиал. Высокая фигура, густые темно-каштановые волосы, выбритые по бокам, и завораживающие, воздушные крылья. Под определенным освещением они начинали сиять, а белые перья то и дело озарялись бледно-голубыми вспышками, словно внутри бушевали маленькие электрические молнии.
Я знала, кто он такой. Селестиал, появившийся пять лет назад. Кажется, его звали Линкольн. Это имя засветилось во всех газетах. Он был редким видом селестиала, потому что в нем объединились силы архангелов Михаила и Рафаила. Говорили, что он изменил ход войны и что на его счету было огромное количество убитых демонов. Именно благодаря ему Армии Падших удалось присоединить к Городу Ангелов новую территорию. Несмотря на то что в зале можно было увидеть представителей обеих сторон – на полях сражений все еще бушевала война.
Спотыкаясь от волнения, Тилли поднялась на сцену, и мое сердце сжалось от сочувствия. Быть самой первой на церемонии Пробуждения – незавидная участь. Я слегка наклонилась вперед и повернула голову вправо, пытаясь привлечь внимание Шии, но надзирательница тут же ущипнула меня за бедро, возвращая мое внимание на сцену. Я прикусила язык, чтобы не наброситься на нее с оскорблениями. Тилли выглядела ужасно нелепо в своем пышном желтом платье. Честно говоря, мы все выглядели нелепо. Но падшие относились к Пробуждению со всей серьезностью, и я предположила, что вечерние наряды должны были придать церемонии торжественную атмосферу.
Девушка стояла перед падшим архангелом, и я чувствовала ее беспокойство со своего места, на расстоянии более пятидесяти футов. Пробуждение пугало меня до глубины души. Кто захочет превратиться в чудовище с совершенно непредсказуемыми способностями? Я заметила небольшую группу офицеров Армии Падших, которые уже ждали Тилли справа от сцены. Как только Рафаил раскроет ее способности – она будет немедленно зачислена в Академию Падших, элитное учебное заведение для свободных душ. Если только она не окажется хрящом. Они были единственной кастой, которой не полагалось специальное образование. Едва спустившись со сцены, хрящи получали работу в городском санитарном департаменте.
Рафаил поднял руки над головой девушки, и с его ладоней посыпалась золотисто-оранжевая пыль. Мы все благоговейно уставились на золотые пылинки, от которых кожа Тилли начала светиться, как звезда на рождественской елке. Только теперь я увидела всю красоту ее платья. Она выглядела просто потрясающе. К сожалению, это длилось всего несколько секунд. Ее дыхание стало тяжелым, тело дернулось вперед, и, наконец, она согнулась пополам от внезапной боли.
Прежде я никогда не видела Пробуждения, потому что на церемонию пускали только родственников будущих учеников и ее никогда не показывали по телевизору. Теперь я поняла почему. Тилли застонала, и золотая пыль исчезла, словно ее никогда и не было. С трудом выпрямив спину, девушка оглядела толпу присутствующих. Черт возьми. Голубые зрачки Тилли почернели, кожа стала белой, как бумага, а клыки удлинились и стали более заметными.
Едва взглянув на нее, Рафаил уверенно кивнул.
– Тилли Андерсон. Чернокровка. Добро пожаловать в Академию Падших.
Где-то на задних рядах послышался тихий всхлип. Скорее всего, это была мать Тилли. Чернокровки не могли выходить на улицу днем, потому что у них было что-то вроде аллергии на солнечный свет. Чрезвычайная сила и скорость делали их незаменимыми бойцами, но среди свободных душ они считались оскверненными. Наряду с оборотнями, некромантами и темными магами, чернокровки были порождением демонических сил. Теперь Тилли станет изгоем среди своих старых знакомых, и, скорее всего, переедет в Город Демонов сразу после выпуска из академии, просто чтобы чувствовать себя нормальной.
Несчастная девушка стыдливо опустила голову и направилась к офицерам Армии Падших, чтобы получить свое новое удостоверение, выданное правительством. Теперь ей должны были подобрать наставника-чернокровку для дальнейшего обучения.
– Бриэль Этвотер. Связанная договором, – голос Рафаила отвлек меня от грустных мыслей.
О нет. Проклятый алфавитный порядок!
Я встала, ощущая легкое головокружение, и мое сердце бешено забилось от накатившего адреналина. Не чувствуя ног, я подошла к сцене, стараясь не споткнуться о длинный подол своего черного платья.
– У тебя все получится! – крикнула Шия. Я услышала, как надзирательница шикнула на мою лучшую подругу, но ее ободряющие слова заставили меня улыбнуться и выпрямить спину. Что бы ни случилось в следующую минуту – вечером я все равно буду дома в окружении Шии, моей мамы и младшего брата. Ничто этого не изменит. И если всю оставшуюся жизнь мне придется горбатиться на ужасной работе, то так тому и быть. Самое главное, что у меня была семья.
Сама того не осознавая, я добралась до сцены и встала перед падшим ангелом.
– Бриэль, – он назвал меня по имени, как будто мы были близкими друзьями. Это одновременно пугало и успокаивало.
– Да, сэр? – Я не знала, как себя вести. Я выросла среди демонов и редко сталкивалась с этими красивыми, крылатыми созданиями.
Рафаил печально посмотрел на меня.
– Мне очень жаль, что ты оказалась в таком положении, – прошептал он.
Почему-то мне захотелось разрыдаться. Зачем он это делал? Почему бы просто не осыпать меня золотой пылью, чтобы все это поскорее закончилось? Я не нуждалась в его проклятом сочувствии: из-за этого я выглядела еще более жалкой и слабой.
Я лишь кивнула в ответ, с трудом сдерживая свои эмоции. Линкольн, стоявший за плечом у ангела, окинул меня таким взглядом, словно я была отбросом общества. Это казалось более честным. Я привыкла к презрительным взглядам, ведь моя жизнь принадлежала демонам.
Поборов искушение показать этому выскочке средний палец, я решила сосредоточиться на широких ладонях, распростертых над моей головой. В конце концов, прямо передо мной стоял падший архангел – существо, обладающее большей силой, чем я могла себе представить.
Не успела я и глазом моргнуть, как на меня посыпалась светящаяся пыль. Она оседала на моей коже, проникая в поры и впитываясь в кровь. Я почувствовала легкое покалывание в мышцах спины, словно вдоль моего позвоночника разлилась странная энергия. Покалывание сменилось жжением, и по моему лбу потекли капли пота. Неужели я все-таки окажусь хрящом? Или еще хуже: каким-нибудь демоническим существом, вроде Тилли? Что, если у меня вырастут рога? Я всегда хотела занять какую-нибудь среднюю ступень в магической иерархии. Не слишком низкую, но и не слишком высокую. Талантливых и сильных учеников вызывали на передовую сразу после выпуска из академии, а я просто хотела, чтобы моя жизнь оставалась прежней.
Обжигающая боль пронзила меня от пупка до груди, постепенно доходя до лопаток. Я вскрикнула и упала на колени. Мне еще никогда не приходилось испытывать ничего подобного. В глазах резко потемнело, и я с трудом удерживала себя в сознании. Моя спина горела, словно охваченная пламенем, а к горлу подступила желчь. Говорят, ничто не сравнится с болью, которую женщина испытывает во время родов, но в тот момент я была готова с этим поспорить. Я старалась не издавать звуков, но когда у меня за спиной вспыхнул ослепительно-яркий свет и что-то начало прорываться сквозь мою кожу – я закричала. Я закричала так громко, будто меня убивают.
Где обезболивающие? Хоть что-нибудь!
Жжение превратилось в тупую, пульсирующую боль. По возгласам, раздавшимся в толпе, я поняла: произошло что-то невероятное. Я не смела даже пошевелиться. Моя кожа горела. Это было так больно, что мне снова захотелось закричать.
– Бриэль! – крикнула Шия, и в зале поднялся гомон. Подняв голову, я невольно прищурилась. Свет казался слишком ярким, звуки слишком громкими, запахи слишком сильными.
– Она благословлена ангелами, – едва слышно прошептал Рафаил, и мне показалось, что я ослышалась.
Благословлена ангелами.
Ангельское благословение, как и демоническое проклятие, включало в себя четыре дара. Я посмотрела на свои ладони, но, за исключением мерцающего сияния моей кожи, ничего особо не изменилось. Затем я попыталась подняться на ноги, но пошатнулась и упала от неожиданного перевеса. Должно быть, у меня выросли рога. Или я стала кентавром – существом с человеческим торсом и ногами лошади.
Шепот, раздавшийся на стороне Армии Падших, заставил меня занервничать. Офицеры никогда не нарушали протокол, но теперь они ахали, тыкали пальцами и пытались подойти поближе.
– Поднимайся! – взревел Гримлок, и я оцепенела от страха. Я снова попыталась встать и только тогда поняла, что же произошло. Повернув голову, я увидела пару мерцающих крыльев селестиала. Вот только они были черными как смоль.
Вот дерьмо.
Рафаил протянул руку, чтобы удержать меня на ногах, и по моему телу разлился теплый, успокаивающий бальзам. Боль отступила, и я наконец-то смогла вздохнуть.
У меня были крылья. Черные крылья. Я никогда не слышал о чернокрылых селестиалах. У них они были белыми. Всегда. Без исключения.
– Бриэль Этвотер. С-селестиал, – дрогнувшим голосом произнес Рафаил. Я не могла смотреть на взволнованную толпу.
– Выйди вперед и получи свою рабскую метку, – сказал Гримлок, стоя на самом краю черной линии. Я попыталась высвободиться из рук Рафаила и переступить черту, но вдруг его хватка стала похожа на тиски.
– Она наша, – прошипел падший архангел.
Что. За. Чушь он сейчас сморозил?
Линкольн шагнул ближе и вытащил светящийся меч, а я пораженно уставилась на Гримлока, чьи рога начали извергать черный дым.
– Либо вы будете соблюдать соглашения, либо мы устроим резню прямо здесь и сейчас! Отдай. Ее. Мне! – взревел демон. Бердок поднялся из-за стола и вышел вперед.
Черты Рафаила заострились, а в глазах появился опасный блеск.
– Вы обманули ее мать. Она не знала, что договор включает ее первенца.
Что? Откуда он это узнал?
Бердок громко хлопнул в ладоши, и у него в руке появился коричневый пергамент. На нем поблескивали крошечные золотые буквы, а внизу стоял кроваво-красный отпечаток большого пальца. Отпечаток моей матери.
– Она сама виновата, что не прочла мелкий текст. А теперь отдай мне мою рабыню, или ад снова обрушится на Землю, – промурлыкал демон.
Рафаил так крепко сжимал мою руку, что у меня заболело запястье. Стоило мне только подумать об этом, как он немного ослабил хватку.
– Нет, – сказал архангел, и стены задрожали, словно его голос усилился в тысячу раз.
Гримлок посмотрел на одного из надзирателей, которые стояли за сценой.
– Приведите мне ее мать. Я ее убью.
– Нет! – Я рванулась вперед, но Рафаил дернул меня за руку.
– Не пересекай эту черту, – прошептал архангел.
Я недоверчиво посмотрела на него.
– Отпусти. Меня. Сейчас же! – воскликнула я, и на его лице отразилась боль. Превыше всего на свете падшие ценили свободную волю. У Рафаила не было другого выбора, кроме как проявить уважение к моему решению.
Он прикусил губу.
– Ты не понимаешь. Ничего еще не решено. Если ты примешь эту метку…
– Отпусти, – сказала я более решительным тоном, и во мне вспыхнула искра нарастающей силы. В этот момент моя мама закричала где-то на задних трибунах.
Бросив на меня неверящий взгляд, ангел все же отпустил мою руку и отступил назад.
– Глупая девчонка, – выплюнул Линкольн.
– Да пошел ты, – огрызнулась я, ступая на черную сторону сцены. Как мне и полагалось. Шумные вздохи, раздавшиеся среди офицеров Армии Падших, не вызывали у меня ничего, кроме отвращения. Гримлок жадно рассматривал мои черные крылья, и я почувствовала, как к моему горлу подступает тошнота.
– Она сама не понимает, что делает, – прошептал Рафаил, повернувшись к Линкольну.
Гримлок уставился прямо в мои глаза. Показалось, что меня вырвет прямо на него.
– Преклони колени и прими свою рабскую участь.
Внезапно я ощутила острое сожаление. Желание убежать, улететь как можно дальше отсюда. Сделать что угодно, лишь бы не принимать метку. Но в этот момент у меня за спиной раздался болезненный всхлип мамы, и я медленно опустилась на колени. Мы были рабами, и с этим оставалось только смириться. Но Майк все еще оставался свободной душой, и эта мысль дарила мне надежду.
Большой палец Гримлока молниеносно скользнул по моему лбу, вызвав жгучую боль. Когда он убрал руку, я уже знала, что у меня на лбу появилась красная метка. Знак темной стороны.
– Вот и все, – с облегчением произнес демон.
– Мы все еще должны ее тренировать. У тебя нет никого, кто мог бы сдержать ее силы, и ты это знаешь, – добавил Рафаил из-за моей спины.
Что?
Демон нахмурился.
– По шесть часов в день. Не больше.
Должно быть, архангел кивнул, потому что Гримлок велел мне встать. Когда я поднялась на ноги, он бросил на меня последний самодовольный взгляд.
– Иди домой, – сказал он, и метка на моей голове вспыхнула жгучей болью. Это был приказ, а приказам следовало подчиняться.
После Пробуждения всегда проходил роскошный банкет с вкуснейшими угощениями и танцами до полуночи. Это было единственное, чего мы ждали с нетерпением, одна хорошая вещь, которую сделали для нас падшие. Этот небольшой праздник был своего рода извинением за то, что они втянули нас в эту неразбериху. Я не хотела возвращаться домой. Хотела остаться и узнать, какая сила достанется Шие, хотела танцевать и есть шоколад, но после всего произошедшего мне явно не стоило устраивать еще одну сцену.
– Да, хозяин, – процедила я сквозь сжатые зубы и повернулась к толпе.
Шия замерла посреди прохода с приставленным к ее спине электрическим прутом, а моя мать стояла на коленях, пока Бердок сжимал ее волосы в кулаке. Как только я шагнула в их сторону, она вырвалась из его хватки и подбежала ко мне, заключая в объятия.
– Что я такое? – прошептала я. В истории еще не было ни одного чернокрылого селестиала.
– Я не знаю, детка, но думаю, что это важно, – ответила мама.
Да уж, это точно.
Архангел чуть не развязал еще одну войну из-за меня. Честное слово, лучше бы я оказалась хрящом.
Когда мы вышли с церемонии Пробуждения, нас уже ждал гладкий черный внедорожник. Подачка от моего нового босса: наверное, он не хотел, чтобы эти черные крылья вызвали панику в автобусе. Я попыталась убрать крылья, заставить их исчезнуть, но все было бесполезно, и, как только я села в машину, они начали болеть. Проглотив слезы, я легла на заднее сиденье.
Придя домой, я сразу же отправилась в свою комнату. Мама и Майк пытались со мной поговорить, но я была не в настроении.
Оставшись наедине со своими мыслями, я наконец разрыдалась. Я лежала на кровати в странной позе, чтобы не прижать свои крылья. Они были черными как смоль и такими… настоящими. Я чувствовала их, совсем как ногу или руку. В мире еще не было селестиалов, которые служили бы демонам. Они появлялись очень редко и сразу вербовались в Армию Падших, где их тут же повышали до самых высших чинов. Этот придурок Линкольн был вторым по старшинству после архангелов, а ведь ему едва исполнилось двадцать два. Да, появление нового селестиала было грандиозным событием, но что я могла поделать?
Я снова и снова прогоняла в голове тот самый момент, когда Рафаил сказал мне не пересекать черту. Что это значило? Ведь у меня не было выбора. Я должна была выполнить условия договора. Неужели он думал, что я пожертвую своей собственной матерью ради свободы?
Больше всего меня пугала неизвестность. Что демоны будут делать с моей новой силой? Отправят меня на передовую? Заставят меня убивать для них? От этой мысли мне стало плохо. Я всегда придерживалась стороны падших, ведь в моем представлении они были «хорошими ребятами». В Городе Ангелов никто не голодал и людей не убивали за мельчайшую ошибку. Теперь я боялась, что мое новое положение вынудит меня совершать ужасные поступки. Неужели мне придется переступить через собственную мораль, просто чтобы выжить?
В тишине раздался осторожный стук.
– Не сейчас, мам, – сказала я, утирая слезы.
Дверь открылась, и я уже приготовилась закричать, но передо мной стояла Шия с коробкой пончиков из «Седьмого Неба». Мой рот мгновенно наполнился слюной.
– Не может быть, – благоговейно вздохнула я.
Пожав плечами, Шия закрыла дверь ногой и положила коробку прямо передо мной. У нее на лбу алела метка в виде полумесяца.
– Может. Теперь я могущественный маг, детка. Я делаю, что захочу, – она ухмыльнулась, кивая на пончики.
– Маг? – переспросила я, не веря своим ушам.
На ее лице промелькнула растерянность, но она быстро взяла себя в руки и ухмыльнулась.
Что ж, этот день стал еще безумнее.
Маги были вторыми по силе после селестиалов и обычно зачислялись в Академию Падших, но связанные договором оправлялись в Академию Нечестивых, чтобы изучать темную магию.
– В какую школу тебя определили? – Я тяжело сглотнула в надежде, что Рафаил боролся за мою подругу так же, как он боролся за меня.
– Академия Нечестивых, – глухим голосом отозвалась Шия.
Вот черт. Темная магия превращала людей в монстров. Их заставляли использовать демонические силы и совершать ужасные поступки. Возможно, это было еще хуже, чем оказаться селестиалом.
– Мы крупно влипли, – сказала я, подводя итоги.
Шия открыла коробку, и воздух наполнился сладким, сахарным ароматом.
– Да, мы влипли, но у нас есть пончики из «Седьмого Неба».
Я слабо улыбнулась. Это была наша старая шутка. Когда Шия узнала, что я жила в Городе Ангелов, она спросила, по чему я скучаю больше всего. Я без раздумий назвала пончики из «Седьмого Неба». Владелец кофейни был светлым магом, и все его сладости были наполнены особым волшебством. Больше всего мне нравился пончик под названием «Взрыв блаженства». Один укус вызывал истерический хохот на ближайшие десять минут. Шия предпочитала вкус «Сочная дыня». Половинка пончика – и ты спишь без задних ног. Конечно, все они были невероятно хороши на вкус.
– Серьезно, как тебе удалось их раздобыть? – я жадно посмотрела на «Взрыв блаженства». Эту вишневую глазурь я бы узнала где угодно.
За ними выстраивались гигантские очереди, и они стоили целое состояние. Шия пробовала их всего раз в жизни, когда моя мама купила два пончика в честь нашего шестнадцатилетия. Мама взяла выходной на работе, чтобы съездить в Город Ангелов, и я была уверена, что она откладывала деньги не один месяц. Я никогда не видела целую коробку. Должно быть, это стоило не меньше тысячи долларов.
Шия улыбнулась.
– Их раздавали на банкете. Я пофлиртовала с официантом и спрятала коробку под платьем.
Некоторые пончики выглядели помятыми. Теперь я поняла почему.
– Ты лучше всех, – сказала я, хватая «Взрыв блаженства». Шия выбрала ярко-оранжевый пончик, названия которого я не знала.
– На здоровье.
Мы «чокнулись» пончиками и откусили по кусочку. Как только терпкий вишневый вкус наполнил мой рот – меня накрыла эйфория, и я расхохоталась от удовольствия. А вот Шия выглядела озадаченной.
– Я не понимаю, какой эффект у моего пончика, – сказала она, и в ту же секунду, мы обе залились смехом. Ее голос звучал так, словно она вдохнула гелий.
Мы провели следующий час, объедаясь пончиками, но их действие длилось всего несколько минут. «Сочную дыню» мы оставили напоследок.
– Готова расслабиться? – спросила Шия, разламывая пополам ярко-зеленый пончик.
– Ты даже не представляешь. – Мне хотелось проспать целый день и оставить все переживания на завтра.
Мы обе откусили по кусочку, и я сразу же ощутила невероятное спокойствие. Лучше бы я съела его в самом начале и сразу же избавилась от зудящего беспокойства.
Шия положила голову у моих ног, глядя на меня снизу вверх.
– У тебя черные крылья, – заявила она сонным голосом.
Я подумала, что в пончиках явно было что-то еще. А еще я была уверена: их не продавали тем, кому не исполнилось двадцати одного года.
– Знаю, – ответила я, начиная дремать.
Сквозь сонную пелену до меня донесся певучий голос Шии.
– Я не позволю тебе погрузиться во тьму. Я буду присматривать за тобой, если ты будешь присматривать за мной, – пообещала она.
У меня сжалось горло. Больше всего на свете я боялась стать темной. Боялась, что демоны будут использовать меня как марионетку для своих грязных дел. Потянувшись вниз, я схватила Шию за руку.
– Если ты станешь темным магом, то убью тебя своими руками, – пообещала я.
Она улыбнулась.
– Хорошо.
А потом нас обеих сморил сон.