Пéтрович со Шнайдером сидели у окна и, в ожидании Влада, потягивали «эдельвейс».
Последующие события разворачивались с калейдоскопической быстротой. Влад выслушал Пéтровича, сказал, что все понял, что он перезвонит, а, лучше, зайдет к нему вечером. Пéтрович отправился домой смотреть новости. И тут же раздался звонок Шнайдера: «Доктор, мне только что позвонил Влад и попросил срочно приехать. Я уже на нашем вокзале, в Рейнензиштадте. Так что через полтора часа я у вас.»
Сыщик вошел и с бросил с порога:
– Давайте, рассказывайте, что у вас здесь стряслось?
Они обнялись, Пéтрович достал из холодильника пиво, поставил бутылки на подоконник и пододвинул два кресла к окну. Рассказ занял еще одну пару пива.
Наконец Пéтрович остановился:
– Это все.
Шнайдер обтер усы тыльной стороной ладони:
– Все это не очень приятно. К тому же есть некоторые препятствия. Формально это дело не Влада, а другого отдела. Чтобы оно перешло к Владу, нужна санкция прокурора, а у нас не очень любят такие телодвижения.
– Может, Влад и вызвал вас для этого? Переговорить с прокурором?
– Доктор Пéтрович, я понимаю, что вы расстроены, но нельзя тянуть на себя все одеяло. С прокурором может поговорить и сам Влад, но сначала ему надо получить добро начальника того отдела, который по регламенту должен заниматься этим ограблением. Если дело безнадежное, то тот может с охотой и согласиться. А я… Я бы мог об этом переговорить с прокурором и по домашнему телефону. Нет, Влад меня вызвал не за этим. Думаю, его интересуют мои старые связи. Может, среди ювелиров, а может и в каких-то других кругах? На всякий случай я взял все свои старые записные книжки.
И в этот момент раздался звонок входной двери.
Начало рассказа Влада почти полностью повторило все, что сказал Шнайдер:
– Доктор Пéтрович, я понимаю, насколько неприятно оказаться в статусе подозреваемого, особенно с вашей репутацией. А если эта информация просочится в газеты, то будет еще неприятней. Парень, который должен заниматься этим ограблением, очень неплохой сыщик. Но значительную часть рабочей информации он получает от газетчиков, поэтому он отвечает им тем же. А чтобы дело попало ко мне, необходима санкция прокурора. Но не только она. Нужно и согласие этого парня, что он не против.
Но доктор Шнайдер не зря как-то заметил, что вы фартовый. Наш парень было дернулся на место преступления, а там вдруг выяснилось, что ни господин Мюллер, ни его племянница не являются собственниками драгоценностей. То есть, их заявления об ограблении пока рассматриваются, как свидетельства уличного происшествия и остаются в компетенции местной полиции. Чтобы открыть дело в нашем управлении, нам необходимо заявление собственника. Если драгоценности найдутся, то кому их возвращать? Не Мюллеру же? Наш парень насел на него и выяснил, что собственник драгоценностей пока не установлен, и что этим вопросом занимается агентство братьев Клемен. Более того, наш парень узнал, что ювелирной экспертизы не проводилось, поскольку, как сказал Мюллер, ни у кого из родственников подлинность драгоценностей сомнений не вызывала. Кто будет прятать фальшивые драгоценности в стене?
– И когда он все это успел тебе рассказать? – спросил Шнайдер.
– Я же сказал, – улыбнулся Влад, – наш парень очень неплохой сыщик. Он чувствует добычу. Поэтому не я, а он направился к прокурору с просьбой забрать это дело у местной полиции в наше управление. Но прокурор отказал ему, сославшись на то, что за отделом нашего парня и так уже несколько нераскрытых ограблений, два из которых вызвали большой общественный резонанс. Наш парень очень расстроился и пришел ко мне посетовать на нашу бюрократию.
– Подождите, – решился вмешаться Пéтрович, – но грабители же угрожали пистолетом.
– Наш парень, – здесь Влад уже рассмеялся, – тоже привел этот аргумент в кабинете прокурора, на что услышал ответ, что это мог быть муляж. Детская игрушка. Так что, доктор Пéтрович, пока это уличная история о краже металлической коробки, содержащей неустановленные предметы. Правда, Мюллер предъявил их опись. Он вытащил ее из коробки заранее, чтобы сделать несколько копий для родственников. Но опись – это всего лишь опись, а не заключение ювелирной экспертизы.
– Получается, нет, я должен выпить, – Пéтрович встал и направился к бару, достал виски, налил себе на два пальца виски, разом осушил стакан и повернулся к собеседникам, – что до решения суда дело об ограблении открыто не будет. Но суд, он же точно также потребует экспертизу изделий. Я об этом уже говорил заказчице.
– Так это женщина? – улыбнулся Шнайдер.
– Шнайдер, – отмахнулся Пéтрович, – подождите с вашими намеками. Влад, скажи, а предварительное заключение братьев Клемен, что драгоценности принадлежат нашей заказчице, может быть принято прокурором во внимание?
– Не знаю, но попробовать стоит. Оно у вас уже есть?
– Нет, но оно будет готово в понедельник, в крайнем случае во вторник. Ведь пока получается, что без драгоценностей мы не можем установить собственника, но их мы тоже найти не можем, поскольку у нас нет заявления собственника об ограблении.
– Замкнутый круг. Доктор, налейте мне тоже немного виски, – Шнайдер встал и понес пустую бутылку из-под пива на кухню. Потом он вернулся, поблагодарил Пéтровича, пригубил виски и сказал:
– Пока будет длиться вся эта канитель, никакого плана перехвата не будет. Грабители спокойно сядут на ночной поезд до Венеции, а там так же спокойно продадут драгоценности. Тамошние ювелиры привыкли иметь дело с краденым.
– Вот за этим я вас и позвал, – сказал Влад.
– А-а, – улыбнулся Шнайдер, – ты вспомнил мое тосканское вино?
– Да. Грабители же не в курсе нашей бюрократической волокиты, поэтому они могут затаиться где-то здесь. Местная полиция сняла копию описи драгоценностей. Завтра утром она будет у меня. Я хочу, чтобы вы завтра поехали со мной, взяли копию описи и переговорили с кем-нибудь из наших старых ювелиров. А потом связались с принцем и послали бы ему копию по факсу. Я почти уверен, что эти бойцы собрались в Италию.
– Принцу я могу позвонить и сейчас, если, конечно, наш хозяин, – здесь сыщик кивнул на Пéтровича, – не будет возражать против международного звонка. И спросить, на какой номер я завтра могу послать факс. Потому что не думаю, что у него хватит возможностей поставить ночью таможню на уши, чтобы проверить все поезда, автобусы и машины. А насчет наших все гораздо проще. Я сейчас позвоню кое-кому из местных ювелиров и договорюсь о встрече на завтра. Но учтите – только на завтра. Потому что в субботу у меня очень ответственные бега. Испытание полукровок.
– Подождите со своими полукровками – Пéтровичу наконец удалось вмешаться. – Что такое план перехвата? И кто такой принц?
– Влад, у тебя все? – спросил сыщик. – Уже время ужина. Тебя я не приглашаю. Тебе же нужно в кои то веки вернуться к Любляне пораньше. А сейчас мне надо сделать пару звонков. Потом мы с доктором пойдем в кафе напротив, и там, за ужином, я ему расскажу и про испытания полукровок, и про план перехвата, и про принца.
И в этот момент на столе загудел мобильный телефон Пéтровича.