Вечеринка началась очень шумно, а все из-за Сергея. Он достал, как заправский фокусник, из карманов пиджака множество разноцветных шаров и предложил гостям надувать их. Все хохотали до слез, пока занимались этим. Затем Сергей решил сбросить шарики во двор. Гости с радостью ухватились за эту идею и дружно высыпали на балкон. Шары, подхваченные ветром и подсвеченные алыми лучами заходящего солнца, полетели разноцветным фантастическим роем. Внизу восторженно завизжали дети. В ответ не менее восторженно зашумели гости.
Лена нахмурилась и ушла на кухню. Там Боря, ее муж, аккуратно выкладывал на квадратное фарфоровое блюдо разнообразные суши. Он поднял голову и посмотрел на Лену. Его гладкое холеное лицо выглядело безмятежным. Она, все еще хмурясь, спросила:
– Может, на это блюдо лучше фрукты? – Потом, помолчав немного, добавила с легкой досадой в голосе: – Хотя делай, Боря, как хочешь.
– Что с тобой, дорогая? – озабоченно спросил Борис и подошел к ней. – Тебя что-то беспокоит?
– Не то чтоб беспокоит…, – Лена улыбнулась немного неуверенно. – Понимаешь, Серж опять вытворяет черт знает что. Он сегодня ужасно взвинчен и, по-моему, выпил лишнего. У него что, проблемы на работе?
Боря сел к столу и потянулся за сигаретой. Неторопливо закурив, он внимательно посмотрел на жену.
– Насколько я знаю, у него все в полном порядке, и вчера они подписали очень выгодный контракт, – сообщил он и после паузы добавил: – А что ты, собственно говоря, так за него волнуешься? Ты ведь знаешь, Серега всегда такой. Человек настроения. Конечно, в работе это иногда мешает, но он умеет собраться. Зато от женщин отбоя нет. Любите вы таких мужиков, нервных и загадочных.
Лена, тряхнув короткими светлыми волосами, неожиданно рассмеялась:
– Это не про меня! Я как раз люблю таких, как мой муженек, спокойных и добродушных.
И она быстро поцеловала его в щеку. Боря взял ее за руку и заглянул в глаза.
– Ленка, ты меня не обманешь! Я же вижу, как ты напряжена. В чем все-таки дело?
Она вздохнула и после паузы сказала:
– Да ничего особенного. Просто я пригласила Пташку, но она что-то запаздывает. А Серега, как назло, в ударе.
Боря удивленно приподнял брови.
– Пташку? А кто это? – довольно равнодушно поинтересовался он. – Одна из твоих подруг? Что-то я никого не помню с таким прозвищем.
Лена улыбнулась и торопливо ответила:
– Вообще-то она Наташа, одноклассница моя. И мы ее с детства так зовем. Она всегда обожала птиц, и прозвище ей дали соответствующее. Тем более оно очень созвучно с ее именем.
– И откуда она приезжает? – спросил Борис.
– Из Киева. Она – орнитолог, преподает в Киевском университете, ездит в экспедиции, в общем, все у нее в порядке.
– А чего ее туда занесло? – поинтересовался Боря.
– А она еще студенткой замуж выскочила. Муж, его зовут Евгений, из Киева. Вот и уехала туда.
Лена налила сок в стакан, отпила и продолжила:
– Мы ведь раньше жили в одном доме, и в школу всегда вместе ходили. Я когда своих стариков навещаю, то тетю Катю,…. в смысле, Екатерину Михайловну, ее маму частенько вижу. Вот она мне все и рассказывает. Живет-то с моими, по-прежнему, в одном доме. А пару дней назад Пташка мне вдруг позвонила и сообщила, что прилетела в Москву. Решила здесь свой отпуск провести.
Лена вздохнула, потом допила сок и ополоснула стакан.
– А я возьми, да и пригласи ее на сегодня. Совсем забыла про эту дурацкую вечеринку! – добавила она и беспомощно улыбнулась, глядя в голубые глаза Бориса.
– Да ладно, все будет нормально! Никто тут твою принцессу не съест. Может, она вообще сегодня не придет, мало ли. Не паникуй раньше времени, – сказал он и улыбнулся ей в ответ.
Лена, легко вздохнув, проговорила:
– Ты, как всегда прав. И чего я заранее нервничаю? Давай-ка отнесем гостям закуски и коктейли.
Лена взяла блюдо и вышла из кухни. Боря проводил взглядом ее стройную невысокую фигуру в облегающем коротком платье цвета спелой вишни и, затянувшись еще раз, аккуратно загасил окурок в маленькой керамической пепельнице. Потом взял поднос, уставленный высокими хрустальными бокалами, и пошел в гостиную.
Там царило веселье. Музыка была включена настолько громко, что почти заглушала разговоры и смех. Большинство гостей танцевало. В дверях Бориса чуть не сбил с ног Сергей.
– Ты далеко? – рассмеялся Боря. – Чуть все коктейли на меня не опрокинул!
– Извини, старичок, – быстро проговорил Сергей и остановился, виновато улыбаясь.
Его зеленые, как ягоды винограда, глаза сияли на разгоряченном раскрасневшемся лице. Он быстро поправил упавшую на лоб прядь светло-русых, уже начинающих выгорать на летнем солнце волос.
– Я тут с балкона, – торопливо продолжил он, – такую секс бомбу увидел! Умри все живое! Она подобрала один из наших шариков. А из какой она машины вышла! Это что-то! Хочу ее догнать. Я с ребятами поспорил, что познакомлюсь. Уж очень строгий вид у нее, ну прямо… Я побежал!
– Да подожди ты! Зачем тебе это надо? Пойдем, лучше выпьем! – сказал Боря, посмеиваясь.
Он аккуратно опустил поднос со стаканами на столик и вышел за приятелем в коридор.
– Нет, нет! Я поспорил, – упрямо проговорил Сергей.
В этот момент раздался звонок в дверь. Они недоуменно переглянулись.
– Кто это? – пробормотал Боря, открывая замок. – Ах да, Ленка же предупредила. И это не иначе та самая Пташка, то бишь Наташа.
Распахнув дверь, он отступил.
На пороге стояла молодая женщина. На вид ей было около тридцати, но, возможно, и меньше, кожа ее красивого лица выглядела гладкой и нежной. Темно-каштановые волосы, туго зачесанные назад и собранные в высокий узел, глаза, прикрытые очками с тонированными стеклами, тонкие, высокомерно приподнятые брови, чуть поджатые пухлые розовые губы производили впечатление сухости и даже жесткости. К тому же незнакомка было одета в деловой черный костюм. Наряд дополняли черные туфли на высокой шпильке. В одной руке трепетал красный шарик, который вносил неожиданный диссонанс в ее холодный строгий облик.
– Простите, – произнесла она низким бархатным голосом, – мне нужна Елена Ивановна. Или я не туда попала?
Она сняла очки и усмехнулась, глядя почему-то на Сергея.
Глаза у нее оказались светло-коричневого цвета и редкого оттенка, напоминающего золотистый янтарь. Густые длинные ресницы были темными, и это в сочетании с сияющим цветом глаз создавало необычный эффект.
– Да, да, – опомнился наконец-то Боря, – проходите, пожалуйста! Лена! – крикнул он.
Гостья переступила порог. Боря, закрыв за ней дверь и пробормотав на ходу: «Я сейчас позову жену», удалился в гостиную.
Сергей остался в коридоре и в некотором замешательстве смотрел на незнакомку. Потом перевел взгляд на шарик в ее руке. Она натянуто улыбнулась и сказала:
– Подобрала на улице. Какие-то болваны разбрасывают шары с балкона.
Глаза Сергея чуть сузились, и он пробормотал:
– Вообще-то, это мы.
Она пристально посмотрела на него, но тут же опустила взгляд.
– Не понимаю, зачем, – тихо заметила она. – Помедлив, протянула ему руку: – Нас забыли представить… Наталья Николаевна.
Сергей взял кончики ее холодных пальцев, слегка пожал и тут же отпустил. Затем проговорил, почему-то смутившись:
– Сергей…. И после паузы добавил: – Степанович.
Ему было двадцать девять лет, и он не любил таких официальных обращений.
В этот момент в коридор вбежала Лена и возбужденно заговорила:
– Ох, Пташечка моя дорогая, это ты! Здравствуй! Как я рада! А я уж решила, что ты сегодня не приедешь.
Она бросилась Наташе на шею и начала целовать ее. Та снисходительно улыбнулась и отстранилась.
– Здравствуй, Елена! Вот мы и увиделись. А ты отлично выглядишь и совсем не изменилась, все такая же хорошенькая. Познакомь же меня со своими друзьями!
– Да, конечно! – Лена расцвела улыбкой. – Это мой муж Борис.
Наташа кивнула и протянула руку. Боря галантно склонился и поцеловал кончики ее пальцев.
– Очень рад, – пробормотал он. – Милости просим к нашему шалашу, – не к месту добавил он и смешался.
– А это, – продолжила Лена, – наш общий друг Сергей. Он…
– Мы уже познакомились, – не совсем учтиво оборвала ее Наташа и, не глядя на Сергея, уверенно прошла в гостиную.
– Здравствуйте! – громко произнесла она, остановившись на пороге, и широко улыбнулась.
В гостиной к этому времени царил интимный полумрак, звучала медленная тягучая мелодия, и гости, разбившись на пары, плавно и ритмично покачивались в танце. При появлении Наташи почти все остановились и повернулись к ней. В освещенном проеме двери четко вырисовывался силуэт ее грациозной фигуры. В руке ярко алел шарик.
– Серега! Ты все-таки догнал ее и даже привел сюда! – раздался радостный голос. И из угла комнаты к Наташе поспешил полноватый, лысеющий мужчина средних лет. – Ай да орел! – на ходу приговаривал он, – Любую, значит, можешь… Мадам, вы обворожительны! Прошу присоединиться к нашей компании!
Он схватил Наташу за локоть и потащил за собой. Лена сделала круглые глаза и в ужасе замахала ему руками. Мужчина удивленно глянул на нее, не понимая, что происходит. Наташа, приподняв подбородок и надменно вскинув брови, отстранилась, прошла мимо него, не сказав ни слова, и села в глубокое кресло, изящным движением закинув ногу на ногу. Узкая юбка плотно обтянула ее бедра. Покрасневшая Лена громко объявила:
– Друзья, познакомьтесь с моей давней подругой Пташкой, то есть я хотела сказать, Наташей, – тут же поправилась она и зачем-то добавила, – или Натальей Николаевной.
Все стали шумно приветствовать новую гостью, но почему-то никто не подошел к ней. Через минуту танцы продолжились. Вокруг Наташи образовался странный вакуум. Лена, взяв два коктейля со столика, устроилась в соседнем кресле и озадаченно посмотрела в лицо подруги.
– Сколько мы не виделись? – спросила она. – А ты сильно изменилась. Даже сразу и не пойму, в чем тут дело. Может, в прическе? Ты ведь раньше стрижки носила.
Лена отпила коктейль.
– Надоело, – лениво ответила Наташа. – Один раз я попала в трехмесячную экспедицию. Волосы отрастали, мешали.… Это было в Центральной Африке. Жара, влажность. Ужас! А так намного удобнее. Завязала в хвост и без проблем.
Она помолчала с минуту, а потом, оживившись, добавила:
– Мы тогда наблюдали за одной очень редкой птицей в естественной среде обитания. – И она произнесла какое-то длинное латинское название. – Понимаешь, ее гнездовья…, – Наташа, не договорив, вдруг осеклась. – Тебе это, наверное, не совсем интересно.
– Нет, почему же, – рассеянно ответила Лена, не сводя с нее глаз.
Наташа сидела, непринужденно откинувшись на спинку кресла. В одной руке она держала стакан с коктейлем, изредка потягивая содержимое, а другой слегка теребила нитку, к которой был привязан шарик. На одном из ее длинных изящных пальцев поблескивало плоское золотое кольцо. Небольшой прозрачный камешек в нем резко искрил цветными гранями. Лена заворожено смотрела на игру камня.
«Какой крупный брюлик! Стоит наверняка дикие деньги! Н-да, видно она не бедствует! Вот что значит, удачно выйти замуж!» – мелькнуло в ее голове, а вслух она сказала:
– Ты знаешь, Пташка, нам надо встретиться в более спокойной обстановке, поговорить обо всем и обо всех, школу вспомнить. А то эта вечеринка…
Наташа не ответила. Лена после паузы почему-то спросила:
– А как тебе Сергей? Это наш заправский сердцеед. Все наши дамы от него без ума. Завидный жених, между прочим…, – зачем-то добавила она и вдруг смутилась, ощущая странную неловкость.
Они одновременно посмотрели на Сергея. Тот сидел немного наискосок от них, на диване и о чем-то оживленно беседовал с хорошенькой темноволосой девушкой. Сергей держал ее за руку, проникновенно глядел в глаза и что-то тихо рассказывал, а она откровенно с ним кокетничала.
– Не мой тип! – резко ответила Наташа. – Терпеть не могу таких! Наглый, развязный, невоспитанный.
– Это ты о ком? – непритворно удивилась Лена.
– О сердцееде вашем. О ком еще? Терпеть не могу таких! – повторила она и поджала губы. – Донжуаны доморощенные!
– Что ты, Пташка! Да ты его совсем не знаешь! Он же у нас душа компании. И друг отличный. Да и вообще…, – не договорив, Лена решительно встала. – Вот что, пойдем, пригласи его потанцевать.
– Ты что, с ума сошла? Не буду я с ним танцевать, а тем более приглашать его. С какой стати? Уволь меня от своих затей! Этот человек мне чрезвычайно неприятен, – с нескрываемым раздражением произнесла Наташа.
И поднялась с кресла.
– Ты куда это? – испуганно спросила Лена и состроила умоляющую гримасу.
Наташа усмехнулась и выпустила шарик.
– Мне вообще-то не мешало бы в ванную, – сказала она уже более мягким тоном.
– Да, да, конечно, – пробормотала Лена, – по коридору налево.
Наташа, легко лавируя между танцующими парочками, вышла из комнаты. Шарик остался лежать в глубине кресла, мягко поблескивая красными боками. Лена сбросила его на пол. Лицо ее приняло обиженное выражение.
Наташа быстро нашла ванную и, прикрыв дверь, посмотрела в зеркало. Она увидела строгое бледное лицо с нахмуренными стрелками бровей и недовольно поджала губы.
«Ну и вид! – подумала Наташа. – Приехала, называется, отдохнуть. Какая я бледная, просто серая! И тени под глазами. Зачем я здесь? – Она сморщила нос. – Хотя, Лена – все-таки школьная подруга. Хорошо, что повидались. Но она не меняется! Все такая же простушка. А муж у нее довольно милый и на вид такой спокойный, основательный. Впрочем, таким простеньким обычно везет с замужеством. Не то что мне».
Ее янтарные глаза потемнели и стали печальными. Уголки пухлых розовых губ опустились. Она вновь глянула в зеркало.
– Что это я? – тихо спросила она и похлопала себя по щекам. – Главное, не распускаться! И, пожалуй, лучше уйти отсюда под благовидным предлогом.
Наташа пригладила волосы и шагнула к выходу.
В этот момент дверь распахнулась, и в ванную влетел разгоряченный Сергей. Он мгновенно защелкнул замок и прокричал кому-то:
– Ну, уж нет! Здесь ты меня не достанешь. А я буду взывать к защите от сексуальных домогательств до тех пор, пока меня не освободят.
За дверью послышался звонкий смех, крики, затем последовал громкий и настойчивый стук в дверь.
– Спасите, помогите, насилуют! – дурашливо фальцетом выкрикнул Сергей и потом добавил грозным голосом: – Немедленно оставьте меня, – и, давясь смехом, продолжил: – а не то я…
Он осекся, так как, повернувшись, только сейчас увидел, что не один.
– Ага! – воскликнул Сергей, и в его глазах заплясали чертики. – Вы тут! А слона-то я и не заметил!
Наташа вздернула подбородок и сухо произнесла:
– Разрешите, я пройду.
Она двинулась к двери. Сергей стоял спиной к выходу, и его высокая широкоплечая фигура практически загораживала проход.
– Откройте немедленно! – странно сорвавшимся голосом крикнула Наташа, подумав недоуменно: «Что это я? Кричу?»
– Да не ори ты! – весело сказал Сергей.
Повернувшись к ней спиной, он начал дергать ручку. Повозившись с минуту, развернулся к Наташе и, нахально глядя ей в глаза, радостно сообщил:
– Не открывается! Замок заело.
Его взгляд скользнул по ее лицу, губам и остановился на вздымающейся груди, плотно обтянутой черным жакетом с довольно глубоким вырезом.
– Немедленно выпустите меня! – строго приказала Наташа.
И тут же почувствовала, как рука обвила ее талию и, скользнув ниже, обхватила бедра. Резким рывком Сергей притянул к себе задохнувшуюся от возмущения девушку и заглянул в ее ставшие очень темными от расширившихся зрачков глаза. Оцепенев, она увидела, как его лицо склоняется все ниже. Его яркие, переставшие улыбаться губы неумолимо приближались. Она почувствовала едва уловимый запах вина и свежий аромат одеколона, ощутила, как его бедра тесно прижимаются, а руки медленно скользят по ее спине и плечам. Наташа хотела вырваться, но непонятно откуда взявшееся томление лишило ее сил. Во рту пересохло, веки отяжелели, голова странно закружилась, тело обмякло. Наташа приподняла лицо, словно подставляя губы для поцелуя. И тут же почувствовал влажное прикосновение его губ. Она ответила, сама не понимая, что делает. Но желание было слишком сильным, и ей захотелось просто поддаться ему, ни о чем не рассуждая. Она чувствовала, как его губы прижимаются все сильнее, ощутила пальцы, забирающиеся под жакет, вздрогнула и попыталась отстраниться. Но Сергей крепко прижал ее и вновь начал целовать все более страстно и настойчиво. Когда его язык проник к ней в рот, Наташа резким движением освободилась из цепкого объятия и влепила звонкую пощечину. Оттолкнув Сергея, она дернула ручку, и та, к ее удивлению, легко поддалась. Дверь с треском распахнулась, из коридора тут же выглянули две хихикающие растрепанные девушки, но увидев покрасневшую Наташу, мгновенно скрылись в гостиной.
Из кухни вышла испуганная Лена и недоуменно воззрилась на подругу. Но та быстро взяла себя в руки. Поправив волосы, одернув жакет и выпрямив спину, она проговорила чуть задыхающимся голосом:
– Лена, мне пора. Еще много дел, а уже поздно. Я ухожу. Попрощайся за меня со всеми. Было очень мило. Созвонимся как-нибудь. До свидания!
И она решительно направилась к двери. Лена двинулась за ней, растерянно приговаривая:
– Да, да, конечно. Я все понимаю. Позвоню обязательно. Еще увидимся.
Она открыла входную дверь и подождала, пока Наташа вызовет лифт.
Затем, защелкнув замок, пошла на кухню, где увидела Борю с сигаретой во рту.
– Знаешь, ну просто чужой человек! – с возмущением проговорила Лена. – Как же она изменилась! Да она на нас косыми не глядела. Мы для нее просто козявки какие-то. Обидно, знаешь ли! Так официально держалась.
Боря глубоко затянулся. Потом ласково глянул на нее и передал сигарету.
– Да забудь ты об этом! Повидались и хорошо. Нам что, детей с ней крестить? – спросил он.
Его глаза смотрели насмешливо. Потом он встал и обнял жену за плечи.
– Пойдем лучше с ребятами выпьем, – предложил он.
– Пойдем, – легко согласилась Лена и улыбнулась в ответ.
Она смяла недокуренную сигарету, бросила ее в пепельницу и поправила прическу.
Они вместе вошли в комнату. Гости к этому времени были уже немного утомлены танцами и выпитым вином. Веселье пошло на спад. Многие сидели небольшими группами и лениво переговаривались. Лена поискала глазами Сергея и увидела, что он в одиночестве стоит на балконе, свесив голову. Она подошла к нему и тоже посмотрела вниз. От подъезда в этот момент отъезжала серебристая машина. Скоро она скрылась в серых сумерках улицы. В руке Сергея трепетал алый шарик.
– Ну, как тебе моя школьная подруга? – спросила Лена.
Сергей искоса глянул на нее и нехотя ответил:
– Много о себе понимает, а сама – синий чулок. Не выношу таких!
Лена вздохнула и заметила:
– Надо же, никому Пташка не понравилась!
– Сама виновата, – подытожил Сергей. – Проще надо быть с людьми, и они к тебе потянутся.
Он выпустил шарик и тот плавно полетел вниз, тускло алея в сумеречном свете летнего вечера.
Прошло несколько дней, и Наташа почти забыла о неприятном инциденте, случившемся с ней в гостях. Она решила в этот отпуск полностью отвлечься от всех своих проблем. Наташа много времени проводила с мамой, потом гуляла в одиночестве по Москве, по своим любимым местам, и постепенно ее душа начала наполняться долгожданным покоем. Она словно вернулась в детство, юность и вспоминала с нежностью ту беззаботную девчушку-школьницу с короткой стрижкой, вечно смеющимся ртом и задорным взглядом. Юная Наташа практически не интересовалась мальчиками, а предпочитала проводить время в Зоологическом музее или зоопарке, часами разглядывая птиц. А в выходные довольно часто ездила с Леной на Птичий рынок, бродила между клеток с пищащими канарейками, крикливыми попугаями или толстыми нахохленными голубями.
Но однажды Наташа не на шутку влюбилась в парнишку из параллельного класса. Звали его Саша. Она не обращала на него внимания, пока как-то раз не столкнулась с ним на рынке. Он продавал двух молодых волнистых попугаев. Подруги, обрадованно смеясь, подбежали к нему. Саша, увидев их, сильно покраснел, но они вполне дружелюбно начали расспрашивать, что он тут делает. Оказалось, Саша тоже обожает птиц. У его попугаев появилось потомство, вот он и решился отправиться на птичий рынок. Наташа попросила подарить птенцов ей и получила согласие. Затем они поехали к ней домой. Пока устраивали птенцов на новом месте, болтали обо всем. Наташа чувствовала себя на удивление легко с Сашей. И довольно скоро он стал частым гостем в их доме. Ей нравились его серые близорукие глаза, волнистые темно-русые волосы и всегда серьезный вид. Она стала скучать без него и сама не заметила, как сильно влюбилась. Наташе казалось, что он не видит ее изменившегося отношения и поэтому продолжает общаться с ней только как друг.
Но как-то Екатерина Михайловна ушла вечером в театр, и Саша задержался дольше обычного. Ребята сидели на диване. Быстро смеркалось, но свет почему-то включать не стали. Разговор, вначале очень оживленный, стал затихать, и вскоре они вообще замолчали. Наташа испытывала неловкость из-за интимной обстановки, в которой они оказались. Она сидела, опустив взгляд, и недоумевала, отчего вдруг ощутила такую скованность. Странное томление разливалось по телу, дыхание начало сбиваться. Саша, не сказав ни слова, внезапно навалился на нее и, грубо тиская, стал торопливо и неумело целовать в губы, щеки, шею. Наташа оцепенела от неожиданности. Но потом ей стало настолько противно ощущать его мокрые губы на своем лице, что, разрыдавшись, она с силой оттолкнула его и начала молотить, не разбирая, сжатыми кулачками. Саша почему-то разозлился и, отскочив, крикнул:
– Дура! Какая же ты дура!
Потом он молча оделся и ушел.
Для Наташи все произошедшее оказалось настоящим ударом. Ее чистая любовь мгновенно улетучилась, и она долго испытывала отвращение к самой себе и к противоположному полу. Ей казалась, что она нечаянно в чем-то испачкалась, в чем-то липком, грязном и несмываемом. Саша на следующий день подошел к ней на перемене, попытался откровенно поговорить, даже начал извиняться за несдержанность и свои злые слова в ее адрес, но она смотрела на него с нескрываемым презрением и зло смеялась. С тех пор они не общались.
Когда Наташа подросла и превратилась в хорошенькую девушку, то от поклонников отбоя не было, но она никого к себе не подпускала. А ее острый язычок и ядовитые шуточки быстро ставили на место особо назойливых. А потом учеба в университете полностью поглотила ее. И уже на последнем курсе она познакомилась с молодым человеком, приехавшим из Киева в Москву по делам, и неожиданно для себя увлеклась им с первой же встречи. Евгений был старше ее на десять лет. Он занимал пост генерального директора одного из крупнейших винодельческих предприятий Украины. Наташе нравился сам стиль общения взрослого, умного, воспитанного мужчины. Она чувствовала себя с ним комфортно и уверенно. Евгений красиво и серьезно начал ухаживать, и вскоре девушка не сомневалась, что влюбилась.
Как только она окончила учебу, Евгений предложил выйти за него замуж и перебраться в Киев. Наташа, к удивлению многих, согласилась. Они сыграли скромную свадьбу, потом уехали, и все вроде бы устроилось в жизни молодой жены. Наташа поступила в аспирантуру Киевского университета, продолжала заниматься любимым делом, жила в роскошной пятикомнатной квартире в центре города, имела все, что можно купить за деньги. Но счастье куда-то внезапно исчезло. Наташа довольно быстро обнаружила, что они с мужем совершенно разные люди, и настоящего понимания между ними нет. Женя, конечно, любил ее, но по-своему. И скоро она решила, что он просто восхищается ей, как красивой редкой куклой, которую нужно беречь, ведь отныне она его собственность.
С интимной жизнью тоже были проблемы. Брачная ночь, которую Наташа ждала с трепетом девственницы, принесла ей боль и отвращение. В период ухаживаний Женя не раз пытался заняться с ней сексом, но она всегда мягко отказывала, не объясняя причину. А ему, видимо, и в голову не могло прийти, что она до сих пор нетронута.
После свадебной церемонии они отправились домой. Женя, как только они оказались в спальне, набросился на нее. Наташа даже не успела снять белое платье, как он уже закинул ей подол на голову. Она потеряла равновесие и упала на кровать. Женя навалился на нее. Он дышал тяжело, больно тискал все ее тело, забирался пальцами между ног. Она извивалась под ним и пыталась откинуть подол платья с лица. Но он не обращал на это внимания. Когда она ощутила, как он резко развел ее ноги, то возмущенно крикнула, чтобы он отпустил ее. Но ткань, облепившая ее лицо, заглушила ее голос. Женя тянуть не стал. Боль оказалась резкой и сильной. Наташа застонала сквозь стиснутые зубы, но он, видимо, неправильно истолковал эти звуки и ускорил темп. Она задыхалась под пышным многослойным капроновым подолом, терпела боль и уже не пыталась освободиться. Женя не выходил из нее около часа, а Наташа ждала лишь одного, когда эта пытка закончится.
После такой ужасной и в психологическом и физическом плане брачной ночи она долго не могла заставить себя еще раз решиться на близость. Женя не понимал ее холодности и замкнутости. Потом они все же откровенно поговорили, но муж обвинил ее в том, что она заранее не предупредила.
– Да я и представить не мог о таком! – возмущенно выкрикивал он, бегая по спальне. – И это в наш-то век вседозволенности, я бы сказал, распущенности молодых девиц!
– Но ведь ты видел, что появилась кровь, – тихо ответила Наташа.
– Да откуда ж я знаю все эти ваши женские дела? – сказал Женя и остановился напротив нее. – Я когда заметил, то решил, что у тебя начались месячные. Поэтому и прекратил акт. А то бы я еще мог пару часов наслаждаться близостью. Я столько ждал этого! Да я просто с ума сходил от желания! И никак не мог насытиться. Ты должна была сказать мне, что нетронута. Я был бы более нежен.
Наташа с удивлением глянула в его покрасневшее лицо, хотела сказать, что нежность не помешала бы в любом случае, но промолчала. Ее смущали разговоры на подобные темы. Ей было неприятно обсуждать интимную близость. Она и с подругами-то никогда не говорила об этом. А к Жене все еще испытывала что-то сродни затаенного недоверия. До замужества ей представлялось, что он сильный умный опытный мужчина, все-таки разница в возрасте была приличной. И Наташа была уверена, что физическая близость с таким мужчиной принесет ей незабываемое наслаждение. Она смотрела эротические фильмы, и там все было очень красиво и возбуждающе. Но реальность оказалось совершенно другой. И ничего, кроме отвращения, секс у нее не вызвал.
Но постепенно все нормализовалось. Наташа привыкла, ее тело приспособилось. Правда, она выполняла супружеские обязанности из чувства долга, не получая удовлетворения и по-прежнему испытывая отвращение. Ее утешало только то, что боли она уже не чувствовала. Она просто терпела и ждала, когда муж удовлетворит свои желания.
Но со временем Наташа стала очень взвинченной, часто плакала без какой-либо видимой причины, потом окончательно замкнулась в себе и с головой ушла в работу. А после окончания аспирантуры, стала уезжать в экспедиции, не бывая дома по два-три месяца. Она специализировалась на редких и исчезающих видах птиц, начала писать диссертацию. Наташа чувствовала себя отлично только тогда, когда была полностью поглощена работой.
Женя был не вполне доволен своей семейной жизнью. Он редко видел жену, а когда она возвращалась домой, то жаловалась на усталость и этим объясняла свою холодность. К тому же он страстно хотел детей, но Наташа почему-то не беременела. Женя заставил ее пройти полное обследование, прошел его сам, но они оба оказались совершенно здоровы. Врачи посоветовали им не торопиться и набраться терпения. Наташа тоже была огорчена, что не может забеременеть, так как считала, что ребенок мог бы примирить ее с браком и наполнить жизнь новым смыслом.
Но время шло, и все оставалось по-прежнему. Наташа стала подумывать о разводе. Как-то она попыталась поговорить об этом с мужем, но он мгновенно вышел из себя и даже начал кричать на нее, чего раньше никогда не случалось. Когда он немного успокоился, то долго извинялся, а потом заявил, что развода ей не даст. Наташа решила не торопить события, но ситуация в семье ее чрезвычайно напрягала. Она становилась все более раздражительной, в ее облике появилась сухость и даже жесткость, и в свои двадцать семь она выглядела намного старше. К тому же Наташа совсем перестала пользоваться косметикой, полюбила строгий деловой стиль, хотя одежду предпочитала дорогую и элегантную.
Этим летом Наташа решила отказаться от участия в очередной экспедиции и провести, к радости Екатерины Михайловны, июль в Москве. Но она никак не могла попасть в ритм московской жизни. Все ее прежние знакомые охотно общались с ней, но их жизнь шла по своей накатанной колее, и Наташе не было в ней места. Поэтому она просто бродила по улицам, по своим любимым местам и что-то от прежней девочки просыпалось в ней. Она часто ловила на себе восхищенные взгляды мужчин, но они словно боялись подойти к ней и познакомиться.
Однажды в воскресное утро, перебирая свои старые тетради, любовно сохраненные мамой, она наткнулась на растрепанную записную книжку. Раскрыв, Наташа стала перелистывать ее, вчитываясь в фамилии. Кого-то она даже не смогла вспомнить. Но вот ей попался на глаза домашний номер Саши. Она тут же вспомнила их неудавшийся роман. После недолгого раздумья все же решила позвонить.
– Только, может, он давно там не живет, – прошептала она, ожидая ответа.
К ее изумлению Саша все еще жил по этому адресу, и сам подошел к телефону.
– Вас слушают, – раздался в трубке низкий мужской голос, и Наташа почему-то рассмеялась.
Потом спросила:
– Саш, ты?
– Да.… А с кем я говорю?
– С Пташкой. Помнишь меня?
Саша ответил не сразу, а потом настолько бурно обрадовался, что Наташа удивилась. Он тут же предложил встретиться и не хотел слышать никаких возражений. Он по-прежнему жил рядом, буквально через двор, и Наташа после недолгого раздумья согласилась. Ей было любопытно посмотреть на Сашу, она вдруг отчетливо вспомнила, как была увлечена этим парнем, но о причине их размолвки старалась не думать.
– Жди, – сказала она, – скоро буду.
Наташа быстро поднялась с кресла, но тут же остановилась, задумавшись, что бы ей надеть. На улице было солнечно и очень жарко, и она выбрала короткое льняное платье цвета спелых пшеничных колосьев, которое было сшито точно по ее фигуре. Посмотрев на себя в зеркало, надела круглые янтарные бусы под цвет глаз. Это ожерелье после окончания девятого класса подарила ей мама. Окинув себя внимательным взглядом, Наташа решила, что волосы лучше распустить. Она вынула шпильку из пучка, и густая блестящая волна темно-каштановых волос упала ей на спину, прикрывая лопатки. Наташа, в душе удивляясь своему волнению, сообщила маме, что пойдет погулять, и вышла из квартиры.
На улице ее обдало жаром. На светло-голубом небе не было ни облачка. Наташа на секунду прикрыла глаза и подставила лицо под горячие лучи. Потом, тряхнув волосами, решительно пересекла двор и направилась к дому, в котором жил Саша. Он сразу открыл, едва она нажала кнопку звонка, словно ждал ее за дверью.
Наташа вошла в коридор и огляделась. Странно, но со времен ее юности здесь ничего не изменилось. Все так же у стены стоял велосипед, в углу притулились удочки, валялись какие-то коробки, и громоздился все тот же очень старый сундук. Она перевела взгляд на стоящего перед ней Сашу.
«А вот он изменился, – подумала Наташа, – и явно не в лучшую сторону».
Саша пополнел, его русые, когда-то красивые волосы сильно поредели, лицо выглядело одутловатым, веки припухли. Глаза за стеклами очков казались тусклыми и какого-то неопределенного цвета. Саша молчал, не сводя с нее глаз, но потом, словно опомнившись, торопливо пригласил пройти в комнату. Они сели на потертый диван, с которого спрыгнул большой и толстый рыжий кот. В комнате тоже мало что изменилось, только в углу на письменном столе высился новенький монитор.
– Чаю? – вдруг спросил Саша.
– Можно, – ответила Наташа и встала. – Пойдем лучше на кухню, – предложила она и улыбнулась.
Саша почему-то залился краской и покорно пошел за ней.
На кухне царил беспорядок, чувствовалось отсутствие женщины. Наташа надела фартук и для начала помыла посуду, удивляясь сама себе. Саша в этот момент сел на стул и начал торопливо рассказывать. Выяснилось, что его мама умерла несколько лет назад, с женой он развелся и сейчас живет один, работает преподавателем физики в их бывшей школе. Наташа вымыла посуду, заварила чай, сделала бутерброды, а он все говорил и говорил. Она молча накрыла стол на кухне. Села напротив него и стала пить чай.
Саша внезапно замолчал, как-то виновато поглядывая из-под очков. Потом спохватился:
– Да что же это я! Все о себе и о себе. Ты-то как поживаешь? И как же ты изменилась! Встретил бы на улице, не узнал!
– У меня все в полном порядке, – ответила Наташа. – Вот приехала в отпуск и навещаю старых друзей. Недавно у Ленки побывала.
– А, ясно, – непонятным тоном ответил он. – Как муж? Дети?
– Пока не обзавелись, – усмехнулась она. – А муж прекрасный человек. Он сейчас в Киеве, работы у него много. Мне с ним необычайно повезло, – зачем-то добавила она.
– Может, вина? – неожиданно предложил Саша и заерзал на стуле. – Есть хороший кагор. Тетка привезла из Геленджика. Неделю назад вернулась.
Наташа задумчиво на него посмотрела. Потом мягко улыбнулась и отрицательно покачала головой.
– Я заглянула к тебе ненадолго, – сообщила она.
– Но почему же ненадолго? – отчего-то разнервничался Саша. – Мы столько лет не виделись! Да и в школе перед выпуском были в натянутых отношениях. Знаешь, меня ведь все время это мучает, – тихо продолжил он. – Что тогда случилось? Ведь у нас, по моим ощущениям, практически была любовь. Или ты так не считаешь?
Наташа откровенно удивилась такому вопросу. Саша изменился внешне, и она все еще не могла совместить в сознании того юного худощавого симпатичного паренька с этим лысеющим и уже начинающим расплываться мужчиной неопределенного возраста. Ей все чудилось, что она общается с малознакомым человеком. Воспоминания о ее первом чувстве давно потускнели, и казалось, что все это происходило не с ней, и уж тем более она никак не могла быть влюблена вот в этого рыхлого невзрачного блондина.
– А ведь я, и правда, был увлечен тобой, – продолжил Саша и придвинулся к ней. – Ты всегда мне нравилась, всегда! Я потом долго не мог забыть тебя, Натусик! И даже думал, что это и была настоящая любовь.
– Но ведь забыл, – заметила она и откинулась на спинку стула. – И даже женился.
– Да, женился, – повторил он, не сводя глаз с ее лица. – Но понимаешь, как бы тебе это объяснить.… Как это обычно бывает? Встретил симпатичную девушку, вроде показалась подходящей партией, она меня понимала во всем, вместе было хорошо. Тут еще мама все твердила, что пора свое гнездо вить. Уж очень ей внуков хотелось. Сам не заметил, как в загс отправился.
– И что потом? – поинтересовалась Наташа скорее из вежливости, потому что особого интереса эта история у нее не вызывала.
– Да все, как обычно, – нехотя ответил он. – Не сошлись характерами.
– Понятно, – ответила она и отпила остывший чай, тут же поморщившись, так как он показался ей горьким.
– Но почему ты тогда меня оттолкнула? – спросил Саша. – Все-таки хотелось бы знать. Ведь я же чувствовал, что небезразличен тебе.
Она замолчала и глубоко задумалась, опустив ресницы. Потом, глянув на Сашу, который смотрел на нее, не отрываясь, внезапно встала и сказала довольно холодным тоном:
– Мне пора. Приятно было с тобой повидаться.
Наташа направилась к выходу. Саша, засопев, двинулся за ней, приговаривая:
– Куда же ты? Подожди! Мы ведь толком-то и не поговорили.
В коридоре Наташа на секунду задержалась у зеркала. Саша вплотную подошел к ней и попытался обнять за талию. Но она неожиданно начала смеяться и никак не могла остановиться. Саша замер, потом отпустил ее и прислонился спиной к двери. Его лицо сильно покраснело.
– Саш, ты тут ни при чем, – с трудом успокоившись, сказала она. – И забудь ты о прошлом!
– Меня будет это мучить, – упрямо проговорил он.
– Да не из-за чего мучиться на самом деле, – нехотя проговорила Наташа. – Не скрою, я была влюблена в тебя. Но это было первое, наивное и чистое чувство. И когда ты на меня набросился, словно животное, я мгновенно с облаков грохнулась на землю. Это было очень противно, и я будто в грязи вывалялась. Это сейчас я понимаю, что такое поведение для вас, самцов, стандартно. Вам лишь бы сунуть, – добавила она и недобро усмехнулась. – Но тогда-то откуда я могла это знать? Так что не вини себя ни в чем! Все закономерно в этом мире.
Наташа быстро поцеловала его в щеку.
– Мы еще увидимся? – тихо спросил он.
– Возможно, – ответила она и ясно ему улыбнулась.
Саша открыл дверь и посторонился. Она, чуть не наступив на рыжего кота, путающегося под ногами, вышла из квартиры. В лифте ее снова разобрал непонятный ей самой смех.
Но когда она оказалась на улице, то взяла себя в руки и лишь легкая улыбка морщила ее губы. Наташа неторопливо пересекла двор.
«На что я рассчитывал? Что хотела получить от подобной встречи? – удивлялась она, выходя в переулок. – Сама себя не понимаю!»
Привычка все анализировать не давала ей покоя. Наташа знала эту свою особенность, которая часто переходила в самоедство, и старалась особо не углубляться в незначительные, на ее взгляд, проблемы.
«На что я надеялась? – вновь спросила она саму себя. – Ведь все ответы давно знаю и отлично отдаю себе отчет в том, что тогда произошло. Неужели я думаю, что тот первый неудачный опыт чисто физического контакта, хотя и контактом-то это было трудно назвать, является причиной моей не заладившейся семейной жизни? Но моя брачная ночь дала мне намного более негативный опыт! А может, просто со мной не все в порядке и мне нужна помощь профессионального психоаналитика или даже сексопатолога? Ладно, постараюсь сейчас не думать об этом. Всему свое время».
Наташа перешла улицу и замедлила шаг. Она мельком глянула на часы.
«Ну и куда теперь? – в растерянности подумала она. – А не сходить ли мне в Пушкинский? Сто лет там не была».
Эта мысль вызвала улыбку, и Наташа решительно двинулась по улице, помахивая сумочкой и все ускоряя шаг, словно убегая от чего-то неприятного.
От Большой Якиманки, где жила Наташа, идти было далековато, но ее это не смутило. Она обожала вот такие знойные летние дни. К тому же прохожих было мало. Дойдя до конца улицы, она свернула налево и вскоре поднялась на Большой Каменный мост. Наташа невольно замедлила шаг, любуясь громадой воссозданного до мельчайших подробностей Храма Христа Спасителя. Его золотые купола ослепительно сияли на солнце.
«Все-таки это чудо!» – восхитилась она, не отводя взгляда от храма.
Ее настроение становилось все лучше.
Спустившись с моста, она свернула в сторону Музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.
Толкнув тяжелую дверь музея и войдя внутрь, Наташа непроизвольно сделала то, что всегда делала в детстве – запрокинула голову и посмотрела на цветной узорчатый потолок. Легко вздохнув, она удовлетворенно подумала: «Ничего не изменилось!»
Потом огляделась в сумраке вестибюля.
«Сколько лет прошло! – думала Наташа. – А как будто вчера!».
Она заглянула в Итальянский дворик и, улыбнувшись, медленно приблизилась к огромной статуе Давида.
– Привет, красавчик! – прошептала она, – А ты все такой же…
Наташа вспомнила, как бегала сюда с одноклассницами, и они втихомолку хихикали, рассматривая определенные части обнаженного мужского тела. Не переставая улыбаться, она прошла мимо статуи и начала подниматься по лестнице на второй этаж.
Войдя в зал греческой скульптуры, Наташа сразу направилась к своей любимой статуе копьеносца, бронзовой копии знаменитой работы Поликлета. Она медленно обошла скульптуру вокруг, не отводя восхищенного взгляда от великолепных форм. Затем, отступив немного назад, замерла перед ней, любуясь мощным торсом, красивой лепкой мускулов и невозмутимо-прекрасным лицом Дорифора. Губы ее слегка приоткрылись, янтарные глаза засияли, густые ресницы чуть опустились. Время остановилось для нее. Великая сила гармонии полностью подчинила ее своей власти.
– Классный самец, не так ли? – произнес кто-то над самым ее ухом.
Наташа вздрогнула и резко обернулась. Кровь прилила к ее лицу жаркой волной.
Рядом с ней стоял Сергей и улыбался, как ни в чем не бывало. Его зеленые глаза блестели. Он смотрел на нее, не отрываясь. Наташа растерялась, не зная, что сказать. Но машинально отметила, что Сергей одет в светло-зеленую рубашку с короткими рукавами, у него неплохо накачаны мышцы, он успел загореть и, благодаря этому, глаза стали яркими, а выгоревшие волосы – более светлыми.
«Эффектный молодой человек», – невольно подумала она и тут же нахмурилась.
– Извините, не поздоровался, – удрученно сказал Сергей и протянул ей руку.
Но Наташа в ответ свою не подала и даже почему-то спрятала руки за спину, пробормотав:
– Добрый день.
– Вы здесь одна? – задал он довольно глупый вопрос, так как в зале кроме них и смотрительницы, дремавшей на стуле в углу, никого не было.
Сергей придвинулся ближе и попытался взять Наташу под руку. Когда его прохладные пальцы коснулись ее локтя, она замерла на мгновение, но потом глухо проговорила:
– Оставьте меня, пожалуйста.
Сергей наклонился к ней так близко, что она почувствовала, как его дыхание защекотало ей висок. Его пальцы быстро и нежно скользнули от локтя к плечу.
– У вас восхитительная кожа, гладкая, как атлас, – прошептал он, почти касаясь губами ее волос.
Наташа замерла, чувствуя, как неистово колотится сердце. Непонятное томление разлилось по телу, у нее перехватило дыхание.
«Что со мной происходит? Неужели голову напекло?» – испугалась Наташа и, резко отдернув руку, пошла прочь, не оглядываясь.
В ушах у нее шумело, щеки горели.
«Чего он пристает ко мне? – думала она со злостью. – Испортил все удовольствие от созерцания прекрасного! Еще увяжется за мной».
На выходе, ведущем в другой зал, она оглянулась. Сергей стоял неподвижно, заложив руки за спину и глядя ей вслед. Наташа невольно перевела взгляд с его фигуры на возвышающуюся рядом статую.
«Надо признать, определенное сходство имеется», – неожиданно для себя отметила она, задержав взгляд на его узких бедрах, обтянутых белыми джинсами, и невольно улыбаясь.
Сергей, увидев, что она обернулась, обрадовался и поспешил к ней. Подойдя, он внимательно посмотрел в ее глаза и проговорил извиняющимся миролюбивым тоном:
– Вы простите, ради бога! Я все время делаю что-то не то. Сам не пойму своего поведения. Но вы такая необыкновенно красивая девушка, у вас такой восхитительный и необычный цвет глаз, у вас…
– Хватит! – резко оборвала его Наташа. – Не выношу пустых трафаретных комплиментов.
Сергей замолчал. Наташа, глянув в его замкнувшееся лицо, сказала более спокойным тоном:
– Посмотрим импрессионистов? Я с детства к ним неравнодушна.
Они пошли через залы со скульптурами, почти нигде не задерживаясь. Но возле бюста Антиноя Наташа остановилась, любуясь прекрасным лицом юноши. Сергей замер рядом. Он посмотрел немного насмешливо на точеный профиль скульптуры и пробормотал:
– Капризный и изнеженный.
Наташа, не поворачивая головы, сказала:
– Это самые красивые мужские губы, какие я когда-либо видела. Смотрите, эти линии совершенны и чувственны. Так и хочется…
Она замолчала, испытывая замешательство. Повернувшись к Сергею, увидела, что он не сводит глаз с ее губ.
– А самые красивые женские губы…, – начал он, но Наташа, не дослушав, отошла от бюста.
Сергей замолчал и двинулся за ней.
Они почти одновременно вошли в небольшой зал. Наташа приблизилась к полотну, на котором были изображены башни лондонского парламента, едва проступающие сквозь сиренево-сизую дымку тумана.
– Вы любите Моне? – спросила Наташа, медленно отходя назад и не отрывая взгляда от картины.
– Я люблю Родена, – услышала она в ответ и оглянулась.
Сергей стоял рядом, но отвернувшись, и смотрел в центр зала, где на возвышении матово сияла бронзовая скульптура Родена «Вечная весна». Наташа на мгновение задержала взгляд на двух фигурках, слившихся в страстном объятии, и почему-то тут же отвела глаза. Сердце ее учащенно забилось, ладони вспотели.
«Да что это со мной? – растерянно думала она. – Тахикардия. Давление что ли скачет? Может, врачу показаться? И на сегодня с меня, пожалуй, хватит!»
– Мне пора, – мягко проговорила она. – Приятно было с вами повидаться, Сергей Степанович. Так, кажется, вас зовут?
Он кивнул, не сводя с нее взгляда.
– Всего доброго! – сказала Наташа, мило улыбнулась и, помедлив, добавила: – И вряд ли мы еще когда-нибудь встретимся.
Она решительно направилась к выходу. Сергей двинулся за ней. Но, увидев, что она ускорила шаг, остановился.
Наташа быстро вышла на улицу. Солнце ослепительно сияло в вышине, и после прохлады залов музея воздух показался ей раскаленным. Она пересекла проспект и медленно побрела мимо громады Храма Христа Спасителя к набережной. Там она долго стояла, облокотившись на горячий парапет, и смотрела на серебрящуюся воду реки. Настроение упало, непонятная грусть сжимала сердце. Ветерок, дующий от воды, ерошил ее густые каштановые волосы, вспыхивающие на солнце золотисто – рыжими нитями. Растрепавшиеся прядки щекотали ей щеки и шею, и это ее почему-то успокаивало. Редкие прохожие, особенно мужчины, оборачивались на нее, задерживая взгляды на грациозной фигуре.
Наташа услышала, как рядом затормозила машина, но не обратила на это внимания. Кто-то быстро подошел к ней сзади, сильно ухватил за локоть, и через минуту она оказалась на переднем сидении «Пежо». Все произошло мгновенно. Хлопнули дверцы, взревел мотор, и машина помчалась на недозволенной скорости по набережной. Наташа, оцепенев, смотрела на Сергея.
– Не двигаться! Это похищение века, – смеясь, заявил он. – Какой бы запросить за вас выкуп, прекрасная принцесса?
– И чего вы ко мне привязались? – раздраженно проговорила Наташа, приходя в себя.
– Любовь, – кратко ответил Сергей и резко свернул в небольшой переулок.
– Здесь нет поворота, – заметила Наташа.
– Милиции тоже не видно, – ответил Сергей, – а так короче.
– А мы, собственно говоря, куда? – настороженно поинтересовалась она.
– В темный лес, – услышала неожиданный ответ и, повернувшись, внимательно посмотрела на него.
Она увидела, что его яркие губы чуть подрагивают от еле сдерживаемого смеха, глаза блестят. Наташа вдруг заметила, какие у него длинные ресницы. Их пушистые светлые кончики загибались вверх. Она все смотрела на эти кончики, сама не зная зачем. Потом, спохватившись, отвернулась.
Какое-то время они ехали молча. Вдруг Наташа спросила:
– Вы женаты?
Сергей, не сдержав удивления, посмотрел на нее и ответил:
– Был. А вы?
– Хочу развестись, – зачем-то призналась Наташа, – да вот муж не отпускает.
– Значит, правильно я вас похитил! – рассмеялся Сергей. – Теперь вашему мужу придется вызвать меня на дуэль. Я его застрелю, и вы останетесь прелестной вдовушкой, свободной и независимой.
– Дурная шутка, – глухо ответила Наташа и нахмурилась.
– Извините, не подумал!
Сергей стал серьезным и замолчал.
Когда они въехали на МКАД, Сергей, глянув на ее напряженное лицо, ласково проговорил:
– Да не нервничайте вы так! Просто погуляем в лесу, подышим свежим воздухом, послушаем пение птиц.
При слове «птиц» левая бровь Наташи чуть приподнялась.
– Отдохнете на природе, а то в городе уж очень жарко! А потом я вас домой доставлю целой и невредимой, – продолжил он. – Что скажете?
– Знаете, я начинаю вас ненавидеть, – спокойно и холодно ответила Наташа. – Что это за манера хватать людей прямо на улице и силой увозить в неизвестном направлении?
– Со мной это впервые, честное слово, Наташа. Можно я вас буду называть просто по имени?
– Можно, – неожиданно согласилась она, – но знайте, я считаю ваше поведение отвратительным.
– Ничего, потом вы мне еще спасибо скажете. Я ведь частенько в выходные вот так уезжаю. Беру с собой термос, бутерброды и на весь день, подальше от жары и шума. А сегодня, прежде чем уехать, забежал в музей к одному своему другу. Он там работает. И вы там оказались в это же время. Странно, правда? Хотя я знаю, что случайностей на этом свете не бывает, – добавил он серьезным тоном, – есть лишь одни закономерности.
Но Наташа лишь усмехнулась и стала глядеть в окно. Сергей, сбавив скорость, свернул с шоссе на узкую лесную дорогу. Минут через двадцать он свернул еще раз и, загнав машину под большую раскидистую ель, заглушил мотор.
– Вот и приехали, – сообщил Сергей и выбрался из машины.
Наташа последовала его примеру. Она глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. Они остановились в густом ельнике, темном и прохладном, что в знойный июльский день было очень кстати. Наташа, закрыв глаза, прислушалась к голосам леса, пытаясь определить, какие птицы здесь обитают.
Вдруг сильные руки обхватили ее сзади, и горячие сухие губы заскользили по шее. Она, охнув от неожиданности, вырвалась и пошла вперед, но Сергей одним прыжком нагнал ее и, развернув, притянул к себе. Она в смятении увидела его глаза совсем близко. В них словно вспыхивали золотистые искорки, и горело такое желание, что Наташа замерла от внезапно нахлынувшего волнения. Веки ее странно отяжелели. Она не понимала, что с ней происходит и, самое странное, совсем не хотела анализировать. Впервые в жизни Наташа чувствовала сильнейшее физическое влечение к мужчине, которое практически лишило ее способности рассуждать здраво. И когда она ощутила мягкий жар его губ на своих губах, то, казалось, из самой глубины ее существа вырвался тихий стон. Наташа, забыв обо всем, прижалась к Сергею всем телом и обхватила его за шею. Их поцелуй длился и длился, и они никак не могли оторваться друг от друга.
На машину упала еловая шишка, и ее стук нарушил тишину леса. Они, вздрогнув, отстранились друг от друга и открыли затуманенные глаза.
– Подожди, – глухо проговорил Сергей и стремительно двинулся к машине.
Открыв багажник, он достал большой клетчатый плед и расстелил его у подножия ели. Сев на него, он молча посмотрел на стоявшую невдалеке Наташу. Она медленно приблизилась и опустилась рядом, не сводя взгляда с Сергея. И он, не отрываясь, смотрел на нее. Ее обычно приглаженные волосы растрепались и окружали голову пышным каштановым ореолом, глаза сияли, как янтарь, подсвеченный солнцем, губы припухли от поцелуев, щеки пылали. Сергей помедлил секунду, с восхищением глядя в ее лицо, потом резко опрокинул девушку на спину. Его рука скользнула вверх по бедру под платье. Он нащупал кружевную резинку трусиков и забрался под нее. Наташа закрыла глаза. Когда она почувствовала, как пальцы поглаживают волоски, а потом осторожно, но настойчиво забираются внутрь, она не выдержала и громко застонала. Ощущения были необычными, но невероятно приятными. Наташа даже представить не могла, что может получать такое удовольствие от мужских ласк.
– Подожди, – прошептала она.
И отстранившись, села, скидывая босоножки и стягивая платье через голову. Мысли ее путались, сердце колотилось. Постоянный контроль над собой был утерян. Наташа больше ни о чем не хотела думать. Ее тело просило только одного. Отбросив платье в сторону, она выпрямилась и повернула голову к Сергею. Он уже тоже был без одежды. Загорелое, в меру накачанное тело выглядело красиво на черно-красном клетчатом пледе. Сергей полулежал в довольно напряженной позе, словно готовился к прыжку. Его глаза с сильно расширившимися зрачками выглядели темными, но блестящими.
– Ты великолепна! – тихо произнес он охрипшим голосом и схватил ее за руку. – Роден умер бы от счастья, увидев такую модель для своих скульптур.
Сергей с силой потянул ее к себе, и Наташа, засмеявшись, упала на него, тут же задрожав от прикосновения к горячему мускулистому телу. И ощутив язык, проникающий в рот, беспрерывно двигающиеся пальцы, жар напрягшегося тела, ерзающего под ней, она тут же забыла обо всем на свете и хотела только одного – слиться с этим мужчиной в одно целое. Сергей, не отрываясь от ее губ, перевернул ее на спину, и она раскрылась навстречу, изнывая от нетерпения…
То, что она испытала потом, повергло ее в шоковое состояние. Она ощутила такое острое наслаждение от проникновения, что чуть не потеряла сознание. Ее тело мгновенно откликалось и вторило малейшим его движениям, словно утратило собственную волю и полностью подчинилось этому все ускоряющемуся ритму. И в какой-то миг на самом пике внутри нее словно вспыхнул огонь. Наташа закричала, выгнулась и на миг оцепенела. И тут же почувствовала, как он до отказа вошел прямо в сердцевину этого разгорающегося костра. И это было настолько острое и никогда ранее неиспытанное ею наслаждение, что она потеряла сознание, растворяясь в нем и полностью ему отдаваясь…
Через какое-то время Наташа пришла в себя. Лежа на животе, приподняла голову и увидела за краем пледа несколько кустиков земляники. Она лениво потянулась за ягодками и, отправив их в рот, повернула голову к лежащему рядом Сергею.
– Ну что за жадина! Все ягоды съела! – сказал он и приблизил губы к ее губам. Почти касаясь их, прошептал: – Ты испачкалась земляничным соком. Надо это исправить.
Он начал нежно слизывать сок с ее губ. Наташа не смогла сдержать стона, так как костер внутри нее, который угас на время, снова запылал. Сергей замер и глубоко заглянул ей в глаза. Ее ресницы опустились. Руки скользнули вдоль его тела и замерли. Никогда раньше она не позволяла себе такого, считая мужское достоинство чем-то грязным, а на вид отвратительным. Но тут ее пальцы буквально горели, ощущая все увеличивающуюся тяжесть. Они, словно самостоятельные существа, нежно сжимали, поглаживали, пощипывали. Наташа в душе удивлялась их манипуляциям, но не пыталась остановиться. И вот Сергей застонал, перевернул ее на живот и навалился. Она ждала с нетерпением, потому что все не верила, что смогла испытать такое запредельное наслаждение. Но и на этот раз ощущения были необычайно сильными и острыми…
Они не заметили, как провалились в сон. Очнулась Наташа оттого, что кто-то щекотал ее губы травинкой. Она приподнялась и увидела склонившегося к ней Сергея. Он был одет, аккуратно причесан и смотрел на нее со странным выражением. Потом протянул руку и сказал:
– Вставай, спящая красавица. Скоро уже солнце сядет. Нам пора ехать.
Наташа вскочила и начала торопливо натягивать одежду. Она словно очнулась от наркотического сна и с ужасом думала, что она натворила. Ее душа была в смятении. Невыносимый стыд обжигал. Подойдя к машине и достав из сумочки расческу, она стала приводить в порядок спутавшиеся волосы. Забрав их в гладкую прическу и закрепив шпилькой, Наташа подошла к пледу и наклонилась, явно что-то высматривая. Сергей недоуменно наблюдал за ней, потом приблизился и попытался взять за руку. Но Наташа резко выпрямилась и зло посмотрела ему в глаза.
– Не трогайте меня! – крикнула она, вырываясь.
– Да что с тобой, солнышко? – опешил Сергей.
– Ненавижу! – четко по слогам произнесла Наташа.
Глаза Сергея сузились и потемнели. Он нагнулся и дернул плед за край. На траву с еле слышным постукиванием посыпались янтарные бусинки.
Наташа присела на корточки и стала собирать их в короткий подол платья. Сергей, не оглядываясь, пошел к машине. Он открыл багажник и, бросив туда скомканный плед, с размаху захлопнул крышку. Потом сел на переднее сидение и молча наблюдал за девушкой. Брови его хмурились, пальцы нервно сжимали руль. Наташа закончила собирать бусинки и встала, одной рукой придерживая подол платья, в котором лежал янтарь. Сергей искоса посмотрел на ее точеную фигуру, на стройные красивые ноги и что-то пробормотал себе под нос. Лицо его стало замкнутым, глаза – грустными. Наташа подошла к машине и устроилась на заднем сидении. Открыв сумочку, она высыпала туда бусинки и замерла, скрестив руки на груди.
– Поговорим? – после небольшой паузы предложил Сергей и обернулся к ней. – Твоя реакция неадекватна, поведение лично мне непонятно. А я человек простой, и люблю ясность во всем. Разве тебе было плохо?
Она пристально и жестко глянула ему в глаза и отчеканила:
– Ненавижу!
– Разговор не удался, – сухо констатировал Сергей и завел машину.
Когда они выбрались на шоссе, уже совсем стемнело. Сергей гнал на умопомрачительной скорости. Пробок на их счастье почти не было, и они довольно быстро въехали в город.
– Вас куда подвезти? – нарушил он молчание.
– До ближайшего метро, – ответила Наташа.
– Вот даже как! – пробормотал Сергей.
Через какое-то время он высадил ее у ближайшей станции. Наташа ушла, не прощаясь и не оборачиваясь. А он долго еще сидел в машине и невидяще смотрел в темную глубину улицы.