Самое трудное в этой книге – написать предисловие. Особенно потому, что я в ней касаюсь ныне весьма неоднозначной и «жаркой» темы «письменности и сакральных знаний славянского мира». А значит, особенно в этой теме публикаций, чтобы быть услышанным, нужно непременно показать свою компетентность, своё право говорить об этом и, что самое главное, аргументировано и веско показать факты. А что если я не учёный-лингвист, не историк, не археолог с многолетним стажем изучения славянского наследия, не агент спецслужб с доступом к самой секретной информации и древнейшим скрываемым от общественности артефактам, но у меня есть что сказать? Есть те находки смыслов, до которых и поныне не додумались самые именитые учёные? Или додумались, открыли, но в силу своего же положения не имеют права голоса, к примеру, опасаясь за свою репутацию? Как быть, если эти открытия показали уже свою действенность и логичность, но не имеют прямых «исторических подтверждений»? Громко молчать в одиночку или в небольшой компании единомышленников или всё же, без какой-либо надежды на возможность быть адекватно воспринятым большинством, но сказать и оставить возможность хотя бы потомкам пересмотреть кое-какие устоявшиеся «истины» в этом вопросе? И уж, поскольку вы видите пред собой эту книгу, то, очевидно, я выбрал второе. С надеждой без надежды.
Сочтём это просто моим человеческим долгом, который непременно нужно исполнить – перед собой и перед нашими потомками.
Однако, так или иначе, нужно что-то сказать об источнике знаний, источнике информации по излагаемой теме. По крайней мере, меня часто спрашивают об этом после знакомства с моими работами или в начале общения на тему.
Бывает, авторы создают легенды, придумывают воображаемых персонажей, чтобы скрасить сюжет и заинтересовать читателя правдоподобными историями. Уж так мы устроены: нам легче воспринимать серьёзную информацию через призму сказок, легенд, мифов или хотя бы мистики. И у этого есть весьма объективные причины. Такие способы подачи информации обращаются к нашему «магическому» подсознанию без жёсткой критики со стороны самой бодрствующей части человеческого сознания – ratio. Обойти препоны критического мышления бывает полезно, но не в данной теме. Мне, напротив, хотелось бы полного вашего присутствия, осознанности и здорового критического мышления при знакомстве с этой весьма важной и неоднозначной информацией.
Но вам придётся всё, что я здесь напишу, принять «как есть».
Итак, с чего же всё началось? Откуда знания? Кто или что источник? Какое право имею говорить об этом?
Если это просто твоя жизнь, бывает нелегко разбить её на части или вычленить нечто особенное. Ведь это просто жизнь, правда? Она неразрывна и едина, как поток реки. Единственное, что точно можно сказать, что однажды она началась, а потом просто… станет частью того большего, что дало ей начало. Так же неведомо мне, когда началось то, что на самом деле привело меня к этому открытию.
И всё-таки мне придётся это сделать – сказать о каком-то особенном событии, которое «положило начало» тому, о чём эта книга. Так принято в печатном мире.
«Официально» я считаю, начало этой истории было положено в год моего семнадцатилетия.
Я стоял на кухне своей первой в жизни съёмной однокомнатной квартиры, смотрел в окно, выходящее на балкон, заваленный всяким хозяйским хламом, и явственно ощущал, что мир не таков, каким кажется, что за той видимостью, что привычно предстаёт взору, есть нечто незримое и оно главное во всей этой неизвестной мне пьесе под названием «жизнь». Я чувствовал то, что можно назвать Присутствием, которое одновременно и соединяло всё воедино в безусловном равенстве, и придавало каждой индивидуальности истинную неповторимую ценность существования. Пожалуй, именно с того момента моя «страсть» к познанию основ жизни стала для меня осознаваемой и основной движущей силой. Теперь мне кажется, что так всё и началось. Потом ещё было много подобного опыта, что совершенно естественно на искреннем пути познания и устремлённости, и это подобное привело, например, к созданию Практики Первоистока,* но нам ведь нужны ключевые точки, которые привели именно к этому открытию – открытию Азбуки Творения.
И второй ключевой точкой была встреча с книгой, впервые познакомившей меня непосредственно с азбукой глаголицы – «По закону буквы» Льва Васильевича Успенского. Я описывал эту историю в предисловии к первому изданию карт «Глаголических рун», но не упоминал там её названия и автора, позабыв их и, честно говоря, не придав этому большого значения. Ведь сама книга не произвела на меня впечатления в отличие от тех открытий, которые стали происходить уже в первые минуты знакомства с этой, на первый взгляд, простой, но, как оказывается по сей день, до конца неразгаданной исторической загадкой – Глаголицей.
Третьей ключевой точкой был сон. Я шёл по руслу горного ручейка к его истоку. Люблю так ходить и в реальной жизни, когда предоставлялась такая возможность. Ближе к началу и своей цели я нашёл великолепную каменную кристаллическую друзу, переливающуюся всеми цветами радуги. И вот тут произошло то, что в реальной жизни было бы почти невозможно: я прошёл мимо неё, не задержавшись ни на секунду. Дело в том, что я очень люблю и ценю камни. Особенно выдающиеся своей красотой или какой-либо необычной особенностью. И встретившийся на пути камень обладал всеми этими качествами. Он был великолепен своей красотой и необычен своим сиянием. Но я прошёл дальше, потому что не достиг истока ручья – цели своего путешествия. Ещё несколько метров и я вижу небольшой обрыв – ступень в русле и лужицу заводи, с которой, как мне кажется во сне, и начинается этот ручеёк. Но и это интересовало меня не более мгновения. Под самым обрывом справа я нахожу большую книгу в «кожаном» коричневом переплёте, на которой написано её название. Я хочу прочитать его, но меня выносит из сна и вдогонку голос произносит: «Рунические Веды». На этом закончился мой сон, и началась история, плодами которой стали карты «Глаголических рун», книга «Азбука Творения. Руны Глаголицы» и эта книга.
К пониманию связи увиденного сна и названия книги из его сюжета с реальной глаголицей я пришёл не сразу. К тому дню у меня и в мыслях не было сравнивать глаголические буквы с какой-либо рунической системой, да и собственно с рунами. Ведь графического сходства между ними нет. Я воспринимал их как «буквенную» или, в крайнем случае, «знаковую» загадку, которую ещё предстоит потрудиться разгадать, несмотря на то, что кое-какие их тайны уже приоткрылись, но не рунами. И первое, что я сделал, увидев свой «вещий» сон, – отправился искать в книжных магазинах книгу с названием «Рунические веды», никак не связав увиденное с глаголицей… Конечно, я её там не нашёл. Такой книги нет. До сих пор. А сейчас на дворе 15 марта 2017 года.
Уже с первых дней знакомства с глаголицей для меня стала вполне очевидной и осязаемой глубина каждой её буквы. Было тёплое чувство интуитивного знания, родства и близости с заложенным в ней потенциалом. Я видел в ней прямую связь с природой человека столь же, как и с природой мироздания, несмотря на то, что, как оказалось впоследствии, воспринимал лишь верхушку айсберга. Однако, раз установившаяся связь со временем только крепла и прояснялась. И началось погружение «в тайные смыслы».
Даже если бы такой азбуки не было,
её необходимо было бы создать.
У нашего человеческого тела есть скелет. Он его основа. Именно благодаря ему оно устойчиво, упорядочено, да и просто живо.
Глаголица же это скелет нашего осознаваемого духовного тела.
Мне не известно более простого, доступного для восприятия и в то же время предельно глубокого и ясного описания действительности, чем глаголица. Она легко ставит ум на его естественное служебное место, помогает развеять самые устоявшиеся иллюзии и заблуждения, она просто пояснят самые глубокие основы мироздания и – без преувеличения – создаёт скелет, ось, фундамент и точку опоры для духовной жизни. Ненавязчиво напоминает о высочайших и при этом самых важных этических законах, пробуждает память извечного Духа и структурирует Личность. Помогает сформировать крепчайшее духовное ядро и выстроить на этой незыблемой основе свою маленькую (а кому-то, возможно, и великую) вселенную. При одном условии: если всё, что описывают руны, стало для вас опытом, а не сторонней информацией, живим мироощущением, а не набором экзотических символов.
Как бы я ни пытался описать всю глубину и грандиозность возможностей познания собственной природы и природы Вселенной, которые могут открыться вам через прямые и косвенные подсказки, записанные Рунами Глаголицы, каждый раз получается не более, чем блёклый намёк двухмерного изображения на совершенное творение Бога.
Если родители смогут помочь своим детям сохранить или восстановить их связь с Богом-Источником-Творцом-всего-Сущего, а по сути – со своим Высшим Я и укрепиться в своей изначальной силе, все вместе взятые тёмные маги Земли будут бессильны против них.
Нужно вернуться к Началу,
чтобы не быть следствием
неизвестных нам причин.
Здравствуйте, дорогой мой читатель! Поскольку вы видите сейчас перед собой эту книгу, значит, работа всей моей предыдущей жизни прошла ещё одно испытание и увидела свет больший, чем только моей души – встретилась с душой вашей.
Меня зовут Андрей Николаевских. Однажды сложилось так, что в моей жизни появился псевдоним «Андрей Сибирский», и теперь свои книги я пишу под этим именем. Не составит труда догадаться, что оно связано с местом, откуда я родом.
В общем-то, я вполне обычный человек. Ничего сверхъестественного. А точнее, как и у каждого человека, у меня были и есть свои уникальные качества, свои победы и поражения, свои слабые и сильные стороны, которые и делают меня мной, а вас – вами. И в этом мы все похожи.
Вот так, – если подумать, то в другом человеке нам бывают интересны как его особенности и уникальности, так и то, что у нас с ним общего. В этом и суть жизни: противоположности не делят мир на «плохое» и «хорошее», а лишь усиливают интерес к ней. Как в бане.
А мой интерес к жизни рос на жутких противоречиях как в моей натуре и семье (на самом деле, большинство из нас выросло в подобных условиях), так и в стране, в которой я взрослел: конфликты самоопределения вначале раздирали окраины моей Родины, а потом и саму Россию. Это был «переходный возраст» – мой и моей страны.
По правде удивительно, каким образом от стремления к военно-воздушным и морским профессиям мой интерес переместился совсем в другую сферу – психолого-педагогической и философской деятельности. Оглядываясь в прошлое, я вижу одно решающее событие, которое вывело меня на новый путь. Из всего, что я помню «мистического» в своей жизни, это было первое событие подобного рода, которое я назвал «первая встреча с Душой».
Мне было 14 лет. Не так давно я вернулся из первого в своей жизни большого путешествия на Алтай, произошедшего по чистой случайности. Человек из уже сформированной группы не смог поехать почти в последний момент. За два дня до отъезда. И, видимо, так выстлали дорогу звёзды, что освободившееся место предложили именно мне.
Ровно столько у меня было времени – два дня, чтобы принять решение, договориться с родителями отпустить меня в 14 дневное путешествие за тысячи километров от дома и собрать всё необходимое для туристической поездки. При том условии, что никакого снаряжения у меня тогда и в помине не было.
К счастью для меня, всё это мне удалось. Потому что именно эта поездка пробудила во мне настоящую любовь к «диким» путешествиям с рюкзаками и палатками по местам далёким от цивилизации, которые впоследствии приведут меня ко всем главным открытиям моей жизни. Только автостопом я проеду после этого знаменательного путешествия многие тысячи километров.
Но на тот важнейший момент своего четырнадцатилетия я лежал после первой операции на ноги – мне было жутко больно и одиноко. Я молился не ведая кому так, как звучало у меня внутри… И, похоже, меня услышали – моё восприятие необычно расширилось и я почувствовал весь объём своей комнаты. Этот «объём» обнимал и успокаивал. Так было в первый раз.
Однако для меня этого события оказалось мало, чтобы я встряхнулся от наваждения обыденности. До меня не доходило что-то очень важное.
Далее понадобился ещё не один год пробуждающих событий, поиск возможности помочь маме любимой девушки, которая у неё уже несколько лет была между жизнью и смертью, первая встреча с настоящим целителем, замечательные друзья, каждый из которых вызывал во мне неповторимую «химическую реакцию», создающую будущий основной вектор, ещё одна поездка на Алтай – теперь уже на месяц и в самое его сердце, усилившееся переживание Присутствия, первые стихи и более десяти операций на ноги, которые явно подсказывали мне о необходимости изменения пути. И да, всё изменилось после того, как я нарисовал первую в своей жизни картину, которую назвал «Путь» – незамысловато, но очень точно. Пожалуй, это и есть его осознанное начало. Мне исполнилось тогда 18. Свой День рождения я встречал после очередной операции в тапочке полном крови
Что было дальше? А дальше – я не мог уже относиться к своему образованию иначе, как к возможности ответить на самые главные вопросы жизни: «откуда всё это и куда?», «кто я?», «где я?», «зачем я?», «как я связан с миром, а мир со мной?» и «что я могу со всем этим делать?». Именно эта потребность и стала для меня с тех пор определяющим фактором выбора главных решений.
Поскольку мои родители, как и большинство советских людей, были далеки не только от эзотерики, но и от религии, имея лишь практически безупречную порядочность, честность и простоту, то это и было всей моей «духовной основой», впитанной из родительского воспитания. Да, пожалуй, ещё дедулины молитвы, которые он не уставал возносить каждый вечер, прежде чем лечь спать, перед иконой Божьей Матери. Но взрослеющий разум благоговейно испрашивал и желал более осмысленных, глубоких и рождённых изнутри ответов.
Однако, как и все мы – Искатели, сначала я искал их в психологии, философии, религии, эзотерике, мистике, магии, восточных практиках, искусстве и истории, в правильном питании, в природном уединении, в горах, в лесах и посте… Я встречал замечательных людей, глубоких и осознанных в своём восприятии мира, которых до сих пор с благодарностью вспоминаю, как своих учителей. Я погружался в глубины своего сознания и обнаруживал там бездну и Начало всего сущего. Я сливался с состоянием Бога и осознавал его Замысел. Всё это дополняло и обогащало меня, исцеляя мою личность и восприятие мира. Вселенная во мне и во вне вновь обретала первозданное Единство. Так прошло десять лет.
Эти десять лет, как и полагается в условиях нынешнего мира для человека, отправившегося в «духовное путешествие», были полны не только приятных открытий и безоблачных прозрений, но и встреч с «эгрегорами», «сектами», «тёмными магами», «чёрными учителями» и прочими неизбежными особенностями этого пути. Каждый раз, попадая в очередную ловушку из щедро расставленных на пути искателей духовных истин, я вопрошал себя и Пространство: «Кто и зачем объявил эту охоту? Почему всё так сложно и запутанно во всех учениях, но при этом в них же говорится, что Истина проста? Как помочь новому поколению не плутать в этих сетях и лабиринтах, не тратить годы и десятилетия на поиски того, с чем мы уже рождены? Как помочь детям и родителям (ведь они связаны крепчайшими узами и взаимозависимы) сохранить ясность сознания, осознанность и силу и не тратить на „борьбу с системой“ и поиск элементарных ответов большую часть жизни? Почему все эти учения начинаются не с Начала (даже всем известное „В Начале было Слово…“ по сути никак не проясняет вопрос собственно о Начале и тем более не помогает его открыть в самой природе человека), а помещают Искателя в непонятно откуда и от кого появившийся контекст описаний и условностей, „убранств“ и ритуалов? Почему во всех них я не нашёл несомненной предпосылки, т.е. самого Основания, из которого возникает весь контекст учения, которое не зависит ни от погрешностей переводов и особенностей времён, ни от исторических искажений и личных фантазий? Почему в них человек всегда помещается в некие условия, которые он вроде бы как обязан принять на веру?». И вопросы переплетались с ответами, которые открывались, вероятно, по мере моей готовности.1
Мне не было и тридцати, а казалось, что труд жизни закончен, что я нашёл всё, о чём только мечтал. Что ещё я мог себе предложить в качестве повода для пребывания в этом мире?2 Но встреча с Глаголицей оказалась Завершинием3, открывшим для меня новые задачи и высоты. Она поразила меня с первых минут знакомства с ней. Графика её рун4 удивительным образом отзывалась во мне: я увидел в ней нечто очень близкое, знакомое и родное, разливающееся внутри приятным теплым чувством, но давно позабытое, а приблизительные значения каждой её «буквы» из советской филологической книги и интуитивное понимание основ их написания сложились в простой, но глубокий по значению и надолго «зацепивший» меня текст.5 Шёл 2006 год.
Мне кажется это важным условием моего пути. С тех пор, как я уехал после школы от своих родителей в ближайший город получать образование, я не смотрел телевизор, не имел компьютера и почти не заходил в интернет. Вплоть до 2011 года. Научившись однажды «слышать пространство», я не испытывал необходимости в других источниках информации.