1
Планета Тембра. Пятнадцать лет назад. 11-й год после окончания Колониальной войны.
Зарождалась песчаная буря: злая и смертельно опасная. По сигналу мистического горна в высохшем русле, когда-то полноводной реки – просыпался чудовищный ураган. Яростным сериалом каждый день в одно и то же время, ужасающий силы смерч, поднимал миллионы тонн песка и камней, громогласно устремляя месиво ввысь. И если бы на планете Тембра, как когда-то прежде высоко в небесах размеренно проплывали пушистые облака, то громадная стена, созданная стихией, могла бы колючей вершиной дотянуться до дымчатой плоти остриём отточенных глыб.
Сумман Фад знал, что невидимые стрелки часов, отсчитывают последние мгновения перед началом рокового действа. Он слышал, как призраки бури уже завывают трубным гулом, предупреждая о скорой беде. Но отчего-то Сумман не искал убежища и не прятался в горной пещере. Солдат последней колонии Земли наперекор здравому смыслу упрямо спускался навстречу буре. Огромными прыжками он перескакивал с одного валуна на другой, каждым толчком и каждым удачным приземлением, приближаясь к заветной цели.
Девочка в белом платье, высоких ботинках и вьющимися волосами одиноко брела по песчаному берегу, не понимая, что ждёт её верная гибель. Крохотной точкой она виделась с горной гряды, где обычно солдат встречал ураган. Он, как всегда, хотел переждать ненастье в пещере, но нежданная цель призвала устремиться вниз.
Солдат бежал, словно это был его собственный ребёнок. Остановился он лишь однажды, чтобы набрать полные лёгкие жгучего воздуха и окликнуть малышку. Сумман звал её, перекрикивая рёв израненной планеты. Хотел, чтобы она услышала и, наконец, поняла, что нужно прятаться от безжалостного врага, иначе быть беде; иначе она погибнет.
Девочка не услышала его клич. Малышка упрямо шла известным только ей маршрутом, будто совсем не страшилась бури. Её белое платье с кружевным воротником трепетало под напором ветра. Она не смотрела в сторону гор, не оборачивалась на шум стихии, не прикрывала глаза от мусора и песка, хотя все люди Тембры прекрасно знали, что вставший на пути смерча будет уничтожен камнями или задушен воздухом. Человеческое тело разорвут на кусочки злые палачи, которые прячутся в кружащем столбе до небес. Они не оставят от плоти даже ноготка. Переживут стихию только обрывки кружев, падающие мёртвыми семенами к высохшему руслу. Только цвет этих кружев из белого превратится в кровавый.
Кроха продолжала свой путь, усложняя задачу спасителю. Тогда у Суммана родился план.
Он точно помнил, что в километре от того места, где сейчас безмятежно прогуливалась малышка, вросла в песок старая, проржавевшая баржа. Её борта изъедены коррозией и зияют пробоинами, оттого что судно атаковали десятки торпед, но если поторопиться, то бурю можно переждать внутри её трюмов. Если успеть – то он и смелая кроха останутся жить.
***
Скрепя кожаным плащом, солдат прижался спиной к металлической стенке в трюме. Дышалось тяжело. Голова была как в тумане. Но они в безопасности.
Сумман выхватить девочку из песчаных когтей в самый последний миг, когда смерть была так близка, что фатально сушило во рту, будто силой в человеческое горло смерч вбивал плавленый песок, превращая солдата в стеклянную куклу. Сумман поднял девчонку на руки и стремглав бежал к старому судну, разочаровав озлобленную планету, не дав ей уничтожить человеческое дитя. Только благодаря его решимости и, безусловно, везению им удалось выжить, потому что без удачи на жаркой планете не протянуть и дня – даже такому опытному бойцу, как Сумман Фад.
Девчонка держалась за тёртые лацканы плаща, обнимая ногами его туловище. Голубыми глазами она восхищалась солдатским лицом, которое сжимало зубы, морщило веки и часто дышало, догоняя бой честного сердца.
Сумман справился с заданием, спас малышку; но спускаясь с горы, совершил ошибку – оступился и повредил сустав. Хруст в опухшем колене доставлял неудобство. Сдерживая боль, Сумман ощупал ногу. Он умел терпеть. Знал, что силой воли способен излечивать раны.
Опухшее колено – это пустяк. Как-то в бою с эда́рсами солдат последней колонии Земли поймал плечом пулю. Если бы не навыки, которые он получил ещё на службе в армии, когда Тембра цвела и пела своими лесами, то, несомненно, его поджидали бы огромные неприятности.
Полагаться исключительно на медконцетрацию, недостаточно. В идеале необходимо принять лекарство, которое закончилось ещё пять лет назад. Но к сожалению, нет болеутоляющих таблеток, и противовоспалительных пластырей тоже нет, зато есть «живая» вода, которая стимулирует мобилизацию организма.
Сумман достал из кармана плаща, фляжку. Открутив пробку, смочил колено. Запас воды был на несколько дней. Солдат сделал пару маленьких глотков и перевёл взгляд на ребёнка.
Малышка отдыхала. Невинное дитя: хрупкое, нежное, чистое, словно капли горной росы, которые Сумман собирал в пещерах по ночам – спала, не замечая грохота урагана за бортом баржи.
«Откуда ты взялась в пустыне? – размышлял Сумман. – Если бы нас схватила буря, то это милое создание… об этом страшно подумать; но, чёрт возьми, кто она такая?»
Солдат поправил длинный подол плаща, устроившись удобнее. Уставший, но довольный спасением он позволил себе передышку; сделал глубокий вдох и медленно прикрыл глаза. Сумман заставил организм отдыхать. Это ещё один навык, который он получил в армии: спать, когда необходимо и отключать сознание, несмотря на физическую боль и душевную тревогу.
Ровное дыхание, сосредоточенность в районе надбровных дуг – умиротворяет разум. Сумман слышал осенний дождь. Капли бились в оконное стекло. Было свежо и прохладно. Дышалось глубоко, но свободно. Сон крепко обнял человека, словно порошок со снотворным действовал в его крови.
Вдох, выдох… вдох, выдох. Сердце солдата выбивало ритм всё медленнее… всё сдержаннее… всё покладистей, – и он уснул.
***
Сумман давно не видел детей. Однажды года три назад, он встретил в ущелье несколько семей. Это были беженцы: мужчины и женщины разных возрастов – их было человек тридцать. Они уходили вглубь материка в поисках новой жизни. Эти люди сказали, что за горами на севере сохранились озёра, что в них водится рыба, а на берегу растут поющие леса – всё, как прежде, ещё до войны. В отряде смельчаков Сумман заметил детей: трёх девочек и двух мальчиков. Парнишек он помнил отчётливо. Самому маленькому было три года, второму – шесть лет.
Мальчик постарше был щуплый, весь в конопушках и вечно хмурился. Для своего возраста он невероятно осмотрителен, словно взрослый часовой на посту. Жизнь научила оставаться внимательным к мелочам и безжалостно охотиться на тех, кого можно съесть. Хотя о какой жалости можно говорить на пустой желудок, потому мальчуган уверял, что неделю назад убил взрослого кабана в долине. Нынешние кабаны не чета прошлым медведям. Такие сами в могилу зароют. В доказательство мальчик показывал клык, который висел на верёвочке, на худенькой шее. Солдат помнил живые глаза ребёнка, разучившегося плакать, но умеющего стрелять из ружья. Интересно, что стало с ним? Из такого парня получился бы отличный солдат.
Сумману предлагали присоединиться к походу, но он был непреклонен. Его война не закончена. Долг солдата последней колонии Земли – быть верным клятве и сражаться, пока враг не будет уничтожен полностью. Сумман Фад отказался искать райское место. В глубине его закопчённой души ещё теплилась надежда, разыскать город врага, чтобы нанести решающий удар. Он не грезил победой, а желал мести: за боевых товарищей, за командира, за уничтоженный лес, моря и города. Но если удача будет к нему благосклонна, то он непременно выживет, и тогда можно задуматься о семье и отправиться на север, через горы, полные дикого зверя. Теперь Сумман точно знал, где собираются люди.
Ему всегда хотелось, чтобы у ног крутились детки: маленькие, шустрые, как волчата, что подвывают своей стае в ночи. Сумман Фад защищал бы гражданских, прятал их от бури, охотился на зверей и приносил воду из пещер. Это идеальная жизнь, но только тогда, когда закончится сражение. Призрачной мечтой о семье его страдания наполнялись смыслом. Солдат последней колонии готов рискнуть, чтобы было о чём вспоминать в старости у огня.
Сумман остался в горах, чтобы быть ближе к соратникам по оружию; вдруг кому-то понадобится его помощь. Потому что были и другие бойцы. Но как бы странно это ни звучало, каждый солдат предпочитал воевать в одиночестве. Лишь не многие сражались группами. Жизнь человека невероятно быстра, но даже в короткое время люди забыли, что они граждане общего племени. И цель была у них одна, и враг один, но каждый боец считал себя лучшим воином. Все надеялись только на себя; а слабаки, только мешали и приносили смерть. У всякого солдата есть своя пещера. У Суммана Фада тоже была своя пещера.
Жить в горах и сражаться, это его призвание. Во всём виновата война. Ужасная катастрофа на Тембре развернула вспять просвещённую цивилизацию, отправив общество врачей, инженеров и музыкантов к нулевому циклу, оставив вместо скрипичного смычка и лазерной указки, оплавленные камни и ураганы песка.
Всё произошло настолько стремительно, что свидетелей почти не осталось. Семь дней планету трясло, как мистические маракасы, будто огромные руки безумного музыканта, схватили Тембру и, выбивая сумасшедший ритм, уничтожили цветущий мир. От содрогания проснулись вулканы и бурлящие пеной моря. А поверхность суши, рисуя новый ландшафт, превратилась в планету каменных гор и песчаных холмов. Всего за десяток дней, возможно, чуть больше – высохли реки, иссушились озёра, а океанские впадины опустели. Огромной воронкой Тембра впитала всю воду, пытаясь унять пожар в самом сердце. Выжили лишь единицы людей, из когда-то многомиллиардного населения планеты.
Иногда Сумман встречал уцелевших, но всегда это были взрослые люди или подростки. Вселенная прокляла жителей Тембры, оставив человечество без потомков. Так откуда взялась эта малышка? Может быть, она спустилась с небес? Но если пришла с небес, то, возможно, она маленькая богиня?
***
– Ураган уже стих. Вставай, человек!
Девочка толкнула в плечо сорокалетнего мужчину, казавшегося ей жутким великаном. Тонкими, как прутики пальчиками, она ухватилась за погон кожаного плаща и трясла солдата. Небольшого росточка девчушка с огромными, синими глазами и развивающимися ниже плеч русыми локонами, смотрела на своего спасителя и откровенно сердилась.
– Откуда ты только свалился на моё горе? Кто тебя просил, хватать меня, словно я разучилась ходить? Какой же ты глупый, человек!
Голос у неё был сердитый, будто солдат не спас малышку, а испортил ей праздник, растоптав сапогом утыканный свечками торт.
– Тебя как звать, девочка? – потянувшись, спросил Сумман.
– Моё имя, Веда. Я выполняю задание. Мне нужно учиться выживать на Тембре, набираться опыта и идти назад к своей маме. Зачем ты остановил меня, человек? Тебе нечем заняться, что ли? Сидел бы в своей пещере, доживал свои дни, но нет, он бегает по песку, и всё портит. Ты не представляешь, как подвёл меня.
– Веда… – протяжно, задумчиво повторил за девочкой солдат, не обращая внимания на вопросы. – Моё имя, Сумман. А фамилия, Фад. Я солдат колонии Земли. Сейчас живу в горах и сражаюсь с врагом. Видишь, я всё рассказал о себе. Теперь твоя очередь. Кто ты? Откуда в этом ужасном месте появилась такая красивая малышка?
Сумман Фад улыбнулся, протянув открытую ладонь, чтобы поздороваться.
Веда в ответ лишь вздрогнула, словно увидела перед собой грязную крысу. Выставив вперёд тоненькую ручку, она остановила незнакомца.
– Мне не нужна твоя забота, человек! Я уже взрослая. Не надо со мной разговаривать, как с ребёнком. И прикасаться ко мне тоже нельзя! Это тебе понятно?
– Хорошо, хорошо, – рассмеялся Сумман, – Я разве против? Нельзя, значит, не буду. Но сколько же тебе лет, взрослая Веда?
– Мне тринадцать лет. Я будущий микробиолог и скоро спасу Тембру. А ты бесполезен. Ты прошлое этой планеты. От тебя мало толку, потому что ты слаб и еле ходишь на своей хромой ноге. Но так и быть, я помогу тебе. Если пообещаешь не спорить, я отведу тебя в город, где ты получишь еду и ночлег. А затем тебя переоденут и вылечат. И не только ногу.
Сумман не верил своим ушам. В трюме ржавой баржи стояла малюсенькая девочка лет семи и напористо отстаивала свою правду. Невероятный ребёнок защищался, обещая помочь взрослому мужчине.
– Я здоров, Веда, и не голоден. В горах можно раздобыть много еды и наполнить флягу водой по самую крышку. Скоро закончится буря, и это прекрасно. А знаешь, что будет после бури?
Веда приподняла удивлённо тонкие бровки, смешно качнула головой и лёгкая улыбка, похожая на усмешку, мелькнула на её лице.
– Ой, напугал. Я совсем не боюсь песчаного урагана, и ты думаешь, я страшусь тьмы? Человек, ты наивен и глуп, как все старики на Тембре. Почему вы не можете жить спокойно и вечно лезете к нам? А я знаю почему. Потому что ты и твои солдаты – ходячие мертвецы, у которых отсохли мозги. И не спорь со мной. Моя мама не обманывает, когда рассказывает о мертвецах в форме и плащах – таких, как ты.
Что было на Тембре ужаснее бешеного урагана? Все люди на планете, знали, что страшнее безжалостных бурь – это звериная ночь. Уцелевшие после трагедии животные ушли высоко в горы – туда, где остались озёра с пресной водой. Звери адаптировались к радиоактивным лучам и приспособились к вечному пеклу и голоду. Животные эволюционировали каждый день, каждую минуту. Они росли или уменьшались, погибали безвозвратно или, умнея, находили способ продолжить свой род. Звери менялись с такой скоростью, что не каждый быстрый писарь успеет записать в журнал перемены, происходящие прямо на его глазах.
Ночью горы оживали, пробуждаясь от дневной спячки. Из глубоких пещер с хрипом и зловещим рыком выходили стаи огромных, диких собак – с разумными, почти человеческими глазами. Глазами голодными, полными ненависти ко всему живому. Хищники от самых маленьких до гигантских медведей рыскали по камням в поисках пропитания и совсем не без интереса заглядывались на людей, если двуногие существа попадались им на пути.
Были и другие животные, которые ещё несколько лет назад умели только пастись на лужайке да щипать ароматные цветочки. Космическая энергия и хитроумная эволюция изменили травоядных до неузнаваемости. Домашние животные обзавелись клыками и, словно заправские альпинисты – бывшие бычки, козлики и свинки скакали по горам, спасаясь от волчих свор, не чураясь самим перекусить органической плотью.
А растения? Обычные травы, злаки, кустарники и деревья? Все они так быстро приспособились к изменениям на Тембре, что сегодня достаточно одной ночи, чтобы взрасти окрепшим древом, расцвести плодами и дать семена для завтрашней поросли. Весь жизненный цикл природа уложила в несколько часов. И эта бурная ночь, насыщенная визгом жертв и лютыми тварями, представляла смертельную опасность для Суммана и для других выживших людей. Что говорить о девочке – пусть ей уже и тринадцать.
– Выходит, что спас тебя зря, – пожал плечами Сумман, наблюдая за реакцией малышки. – Тебе не страшна буря, ты не боишься хищников – значит, нам можно расстаться. Ты пойдёшь к своей маме, набираться опыта, чтобы в будущем возродить Тембру, ну а я останусь в горах, со старыми, безмозглыми дикарями, каким являюсь и сам. Так и поступим. Ну что, будем прощаться?
Сумман попытался встать, будто послышалась команда командира. Он оттолкнулся руками от пола и тут же рухнул назад, подняв облако ржавой пыли. Его колено распухло и выдавало в солдате некую браваду. Крепкий, вполне разумный мужчина не понимал, что Веда не обманывает его. Ей действительно тринадцать, и если бы человек знал, кто Веда на самом деле, то можно не сомневаться – говорил с ней совершенно иначе.
– У тебя растяжение и надрыв связок. Куда ты пойдёшь, человек? Тебе ни за что не сбежать от псовой засады. Скажу по секрету: ты очень сытный ужин для хищника. И если старость иссушила твои извилины, то можешь идти куда вздумается. Не буду сдерживать твой безрассудный порыв.
Веда смотрела прямо в глаза мужчине, демонстрируя недетский характер. Её взгляд настойчиво сверлил разум солдата, а слова были въедливее речей политиков прошлого, цепко щипая самолюбие даже такого сильного гражданина Тембры, как Сумман Фад.
– Та-а-ак, бунт на корабле перерастает в восстание малышей? – изумился солдат, постучав огромным кулаком по железной стене трюма. – Ты интересная девочка, Веда. И пожалуйста, перестань называть меня, человек. Моё имя, Су-умма-ан.
– Я помню твоё имя, Сумман Фад, но какой в том прок?
После вызывающих слов Веда гордо вскинула подбородок и расправила порядком замаранное платье.
Солдат ещё раз увидел, насколько она мала. Девчонка такая худенькая, почти игрушечная, но такая дерзкая. Почему кроха называет его, человек? Может быть, оттого что Веда, сама не человек? Но тогда, кто она?
– Хватит спорить. Я помогу тебе добраться до твоей мамы. Только давай пока не стемнело, поднимемся в горы. А утром, когда рассветёт, мы отправимся искать твою семью. Хорошо?
– Хорошо. Мне нравится твой план, человек. Потому что поход в горы – одно из моих заданий.
– Вот и прекрасно, – вздохнул солдат последней колонии. – Только зови меня, просто Сумман.
– Я поняла – просто Сумман. Мы идём в горы, как обещала. Ты держись за моё плечо, я помогу тебе карабкаться по камням. Надо быть осторожным, вдруг ты повредишь второе колено.
3
До наступления тьмы оставалось не больше часа. Солдат следил за движением солнца, взвешивая шансы добраться до пещеры, пока не настал полный мрак. Хромая, Сумман Фад шёл впереди, Веда следом. Солдат из прошлого и храбрая малышка, которая обещала исправить всё в будущем, забирались всё выше и выше. Уже можно разглядеть вход в пещеру, где обитал Сумман и остаётся всего несколько сот метров, чтобы затаиться в каменном мешке на ночь.
Солдат поражался детской стойкостью. Девочка с достоинством преодолевала сложный подъём. Веда не плакала, не просила помощи, она лишь изредка задавала вопросы.
– У тебя есть оружие, Сумман? – спросила она.
– Да, Веда, у меня есть пистолет.
– Где ты берёшь патроны для своего пистолета? – продолжала расспрашивать Веда; затем она прищурилась и деловито по-взрослому ответила на свой же вопрос: – Ты убиваешь эда́рсов и забираешь боеприпасы у поверженных машин. Эда́рс – в переводе с древнего языка Ига означает паук. Это роботы-убийцы, созданные военными. Шарообразные машины наделены искусственным разумом и способны принимать решения самостоятельно. Эдарс заряжается солнечной энергией, которой на Тембре более чем достаточно. Но во время климатических изменений космическая радиация сбила электронные настройки, увеличив интеллект боевых роботов. Теперь каждый встречный эдарс так и норовит убить глупого человека. Машины охотятся за людьми и не только за солдатами. А когда-то роботы были на твоей стороне, Сумман. Они убивали ненавистных тебе мятежников, которых ты считал врагами. Ты пополняешь запасы оружия, сражаясь с роботами. Вот откуда у тебя патроны. Не правда ли, Сумман Фад?
Солдат с грустью смотрел на малышку, не переставая удивляться осведомлённости странного ребёнка.
– Всё правильно говоришь, Веда. Я охотник на монстров. Всё так и есть.
Вместе с риском попасть в песчаную бурю или быть съеденным дикими животными, на Тембре существовала ещё одна проблема, не менее опасная – это эдарсы.
Боевые роботы быстротой перемещения и внешне напоминали паучье племя. Бронированный шар не меньше метра в диаметре стоял на гусеничном ходу, развивая приличную скорость при движении по равнине. При сложном рельефе робот выпускал из корпуса восемь металлических лап. С помощью гибких и очень цепких конечностей он эффективно передвигался по горам, штурмуя самые крутые склоны. Сколько Сумман уничтожил машин, точно вспомнить нельзя, но каждый раз выводя из строя железного монстра, солдат удивлялся его начинке. Боезапас механического убийцы всегда был полон. Кто заряжал, кто ремонтировал после боя эдарсов – эти вопросы не давали покоя.
Партизан и повстанцев Сумман не встречал никогда. В горах были только верные присяге солдаты. Иногда попадались боты из прислуги: жалкие, искалеченные, но научившиеся получать энергию от солнечных лучей. Именно слуги говорили, что войну спровоцировали суператы, которые живут на Земле. Но правду о войне никто не знал. Прошло всего пятнадцать лет после потрясений на Тембре, а свидетелей, кто был близок к прежней власти, совсем не осталось.
Большая часть солдат подтверждала слова ботов, уверяя и себя и других, что на планету обрушился астероид, изменивший траекторию благодаря проискам суператов. Кто-то из религиозно настроенных бойцов восклицал в вечерних молитвах, что гибель цивилизации, это божий промысел. Сумман Фад настаивал на другой версии.
Солдат колонии убеждён, что во всех бедах, случившихся на Тембре, виноваты восставшие машины. Безусловно, это люди изменили интеллект боевой техники. Эдарсы, ракеты, самолёты и космические крейсеры – все ополчились на человека. Они применили неизвестное оружие, против которого не было защиты. Теперь роботы добивают последних выживших граждан. Но Сумман Фад – верный солдат последней колонии Земли, и пока он в строю, его война не закончена. Сумман жаждал найти и уничтожить центр боевых роботов – взорвать к чёртовой матери штаб безжалостных монстров, чтобы отомстить за всех людей Тембры.
Миллионы воинов погибли, выполняя сакральную миссию возмездия. Солдат на Тембре почти не осталось; а сегодня Сумман встретил малышку. Он понимал, что Веда, знает нечто особенно важное. Девчонка говорит, что, где-то рядом находится место, в котором живёт её мама, а, значит, есть и другие люди. Веда покажет ему дорогу в неизвестный город, который, возможно, и есть та столица зла, разрушившая его планету.
С помощью Веды или без её согласия – солдат непременно найдёт и уничтожит город предателей, заряжающих эдарсов патронами. Если в бедах Тембры повинна мать девчонки, Сумман Фад убьёт и её.
4
– Знакомься, Веда, это моя пещера, – пригласил солдат юную принцессу в свой горный замок.
Вход в пещеру был узок. В такой расщелине можно установить обычную дверь, если, конечно, раздобыть материалы для этой двери. Зайдя внутрь укрытия, вся обыденность и жаркий воздух планеты исчезали, словно открывался портал в другой мир.
Веда очутилась в огромном, сказочном зале. Она вскинула голову и увидела, насколько высока эта пещера. Девочка живо представила волшебных мастеров-каменотёсов, которые, работая день за днём своими маленькими молоточками, создали из монолитной скалы это удивительное строение. Пещера напоминала дворец горного короля, хотя в её хоромах проживал лишь один человек, который не носил знатного титула. Вместо королевской мантии, у Суммана на плечах висел кожаный плащ: такой старый, потёртый, что хотелось подать горному королю монетку. Взамен короны, на голове важной особы сидела военная кепка с треснутым козырьком. Из символов монархической власти имелась лишь пузатая фляжка и острый нож. Сумман оказался совсем небогат, но его пещера поражала воображение.
Стены покрывали причудливые, резные узоры растений. Коричневый мох мягким покрывалом поднимался до самого свода. Если присмотреться, то можно заметить на стенах и другие растения. Одни были длинные, словно тропические лианы, другие маленькие и яркие – похожие на ромашки и васильки. Пещера казалась фантастическим творением, настолько прекрасным и невероятно роскошным шедевром, что Веда тут же простила Суммана Фада. Пещеры, это лучшее, что создано после трагедии на Тембре – решила малышка.
Девочка веселилась, будто не было бури, словно нет усталости в крохотном теле.
– Какая она огромная! – восхитилась Веда. – Я не могла и представить, что здесь так красиво! Мама рассказывала, что в пещерах живут злые люди, обитают дикие животные и плохо пахнущие растения. Но что пещеры такие нарядные, я не знала… – малышка сложила у подбородка ладошки и крикнула, вызывая эхо: – Эй-эй-эй!.. давай разожжём огонь, Сумман! Хочу греться у большого костра!
Девчонка хлопала в ладоши, бросившись собирать ещё утром опавшие, но уже высохшие колючие ветви растений.
Перед тем как спуститься тьме и погрузить горы в сумрак, Сумман всегда разводил огонь, а затем расставлял горящие факела возле входа. Он не вчера сплёл из прутьев высокую дверь, чтобы закрыть вход, создавая эфемерную, но вполне действенную защиту. Каждую ночь звери собирались у двери из шипастых прутьев, чувствуя, что внутри пещеры находится вероятный ужин. Собаки сообразительны: у них отличный нюх, и они жутко голодны, но свет огня, пробивавшийся сквозь плетёную дверь, отпугивал их. Все звери боялись света, отлично помня, что палящее солнце способно убить. И никогда ни одна тварь не осмеливалась перейти черту, отделяющую тьму от частички смертоносного огня. Они боялись даже приближаться к хиленькой преграде из хвороста и мха.
Сумман разжёг костёр. Из своих запасов предложил попробовать плоды: маленькие красные яблочки размером не больше вишни. Веда взяла одно яблоко, покатала на ладошке и отдала ароматную ягодку обратно солдату.
– Спасибо, Сумман Фад. Я хорошо позавтракала. Меня и других детей накормила мама. Я ещё не голодна.
– Позавтракала? Веда, может быть, ты хочешь пить?
– А вода чистая?
– Да, вода чистая и полезная. Вода живая! Она восстанавливает силы и быстрее любых лекарств излечивает от ран. Я собираю её со стен пещеры. Вода стекает тонкими струйками, когда приходит ночь.
– Это так интересно! Солдат старый, но голова у него ещё соображает. Скажи, Сумман, ты помнишь, как поёт лес?
– Я слышу песни деревьев во снах, Веда. Ты, наверное, знаешь, как с древнего языка Ига переводится Тембра?
– Конечно, знаю, – рассмеялась девочка. – Тембра, это поющее дерево. До Колониальной войны планета слыла зелёным раем, потому что деревья умели петь. Расскажи о музыке леса, Сумман Фад.
В горах резко похолодало. Скоро наступит пиршество злобных и умных тварей. Придёт время кинжальных зубов и острых когтей, рвущих плоть. Из кромешной тьмы поднимется злобный рык, и стоны поверженных животных только усилят страх ночи. Ужас перед хищниками остановит только огонь в пещере. Пора расставлять факела и запирать плетёную дверь на самую крепкую ветку.
Подкидывая в костёр сухой хворост, Сумман рассказал девочке о поющем лесе.
***
Одну половину Тембры занимали моря и океаны, другая половина принадлежала материкам и островам с белым песком у воды. Большую часть суши покрывали поющие леса. Дубравы, березняки и рощи, это не только лёгкие планеты, это её напевный гимн и бесконечная песня любви к ласковой родине.
Будь это хвойные или лиственные деревья, будь это кустарник или полевые цветы – у всех растений имелась одна уникальная особенность. У елей и сосен, у синих пихт или шипастого дерева ка́за – хвоя с раннего роста приобретали форму миниатюрной дудочки. Игла этих деревьев была тонкой и острой, а внутри имелась полость; через отверстие взрослой сосновой колючки можно впитать воды из чаши или ручья. Хвоя на одной ветке – это маленькие клавиши, десяток деревьев шпоровой породы – это духовой инструмент, а лес, состоящий из тысяч и тысяч растений – это целый оркестр. Чем сильнее дул ветер, наклоняя ветви, тем ярче и звонче пели иглы; а когда наступала ночь, то и лиственные деревья присоединялись к песне Тембры, потому что в темноте листья сворачивались в трубочки.
Песни леса, звучавшие днём, отличались от музыки ночного дуновения. А если с неба падали капли дождя и поднимался порывистый ветер, то мелодия становилась тревожной. Раскаты молний и гром, словно ударные инструменты дополняли музыку живого оркестра. И каждый человек на Тембре любил эти звонкие, гордые, а иногда и грустные песни. Сумман слышал лесные концерты во сне, зная слова этих песен, как помнил руки матери, её голос и нежные глаза.
Сумман Фад рассказал Веде, что в одну ночь весь оркестр Тембры был уничтожен. Больше нет тех песен, и не шумит листва на планете. Кто-то безжалостный сжёг концертный зал вместе с инструментами, музыкантами, композиторами и верными зрителями.
– Какая печальная история. Ты хороший человек, Сумман. Ты добрый человек, – с грустью произнесла Веда.
– Судить не мне, какой я человек, – улыбнулся солдат, – но я верю, что Тембра проснётся, и снова расцветут цветы и запоют леса. Ты знаешь, Веда, что сделало пещеры такими красивыми?
– Не знаю, – удивлённо ответила девочка. – Об этом мне мама ничего не рассказывала.
– После того как вулканы угасли и перестало трясти планету, зародилась новая жизнь. Появились бактерии, которые выедали камень внутри горы. Они сначала делали вход, а затем строили огромные залы. Я думаю, микроскопические зодчие отстраивали новые жилища для уцелевших животных и, конечно, для людей.
– А почему бактерии перестали уничтожать камни, Сумман?
– Не знаю. Наверное, появились растения, которые выделяли ядовитый сок, нейтрализуя бактерии. Посмотри…
Сумман Фад, хромая на одну ногу, подошёл к каменной стене. Из ниши отстроенной природой снял стеклянную колбу.
– Несколько лет назад я собрал со стен вязкую жидкость. Смотри, Веда, это те самые бактерии, что построили нашу пещеру. Я называю эту жидкость «мёртвой» водой. Ты сказала, что занимаешься биологией; так вот, я возьму колбочку с собой и когда мы придём к твоей маме, то подарю её тебе. Ведь ты будущий микробиолог, и тебе пригодятся микробы – для изучения.
Веда недоверчиво посмотрела на стекляшку с мутной жидкостью внутри и улыбнулась уже по-доброму.
– Мёртвой воды не бывает. Какой же ты глупый, Сумман Фад! – рассмеялась синеглазая девчонка.
Сумман смеялся вместе с Ведой. После знакомства прошло совсем немного времени, а грозный солдат и вдумчивая малышка подружились. Они находили что-то общее и единое в кошмарном мире хищников, эдарсов и ураганов. Из сурового, не по-детски взрослого ребёнка Веда волшебным образом превращалась в счастливую девочку. У испещрённых неповторимыми узорами стен она собирала сухие ветки и подкидывала их в костёр, а Сумман по-отцовски наслаждался нежданной встречей, наблюдая за крохой.
– Как мы найдём твою маму? – спросил солдат.
– Мама посылает сигнал. Я слышу её зов, а она слышит меня. Я сообщила маме, что со мной всё хорошо. Мне осталось провести ночь в горах, а затем вернуться в пустыню. Завтра будет хороший день, Сумман Фад, – ответила Веда.
– Что значит, ты посылаешь сигнал? У тебя есть рация?
– Нет никакой рации, – улыбнулась девочка. – Я слышу зов в своей голове. Это похоже на видеосвязь, только формы общения абстрактные. Всё зависит от навыков и таланта. Это обычное дело. Тебе сложно понять, потому что мы с тобой разные. Не забывай, ты глупый и старый.
– Да мне всего сорок два года, – вздохнул солдат. – Ну, может быть, сорок три. Не помню. Ладно… пора спать, Веда. С первыми лучами солнца нужно выдвигаться в дорогу. Кто знает, что ожидает нас в пути.
– Я не хочу спать. Ты отдыхай, а я посижу у огня.
Сумман Фад знал, что необходимо набраться сил. Он устал, и болела нога. Смочив платок «живою» водой, солдат приложил его к колену, затем прилёг на сплетённую из травы подстилку и закрыл глаза. Спал он всегда чутко. Одну руку Сумман положил под голову, а во второй, сжимал рукоять пистолета под плащом. И не было слаще мгновений на Тембре, как время его сна. Вот так бы уснуть и не просыпаться уже никогда.
***
Сквозь сон Сумман услышал подозрительный шорох. Костёр бодро щёлкал ветвями, но Веды возле огня не было. Солдат бросил взгляд на вход в пещеру, заметив, что перегородка, отделяющая безопасный мир от диких тварей, откинута в сторону. Медленно и бесшумно, снимая оружие с предохранителя, словно на охоте, Сумман направился к выходу, предусмотрительно взяв из костра, ярко пылающую ветку.
Держа впереди себя импровизированный факел, солдат последней колонии увидел невероятное зрелище. Веда стояла, вытянув вперёд свои тоненькие ручки, а напротив неё два огромных самца размером со среднюю лошадь. Два жутких пса и не думали нападать на ребёнка, наоборот, они хотели подружиться. Собаки смиренно обнюхивали девичьи ладошки, покорно виляя хвостами.
Веда почувствовала приближение человека и негромко, чтобы не спугнуть звериную любовь, обратилась к солдату:
– Если бы я жила в горах, у меня было много друзей. Посмотри, какие ласковые собачки.
Лохматые гиганты подняли головы, разглядывая вооружённого мужчину. Они живо махали хвостами, а глаза свирепых хищников излучали частицу позабытой собачьей верности. В мгновение злобные твари оказались ручными. В генах животных, которые тысячелетиями жили рядом с людьми, проснулось прежнее доверие. Псы вспомнили былую дружбу с человеком, который любил лохматое племя и заботился о нём, деля кров и еду.
Но сегодня другая Тембра. В новом мире мало друзей, а братьев совсем не осталось.
– Веда, – шёпотом командовал Сумман. – Иди ко мне девочка, только медленно…
Малышка не собиралась бежать. Без страха и сомнений она продолжала общаться с животными, как вдруг громко приказала:
– Уходите прочь! Бегите быстрее!
Собаки, будто ждали приказа. Звери резко рванули и уже через секунду скрылись за каменными валунами.
– Убери оружие, Сумман Фад. Я знаю, ты хотел выстрелить в моих друзей.
Сумман спрятал пистолет, а девочка, надув щёчки, прошла мимо него. Крепкой подошвой своих маленьких ботинок Веда гасила, тлеющие угли в яме, злясь на солдата.
– Я ухожу, человек. Если ты идёшь со мной, торопись.
Девочка продолжала топтать угли, а Сумман медленно приблизился к стене, снял с полки несколько стеклянных пузырьков, спрятав их во внутреннем кармане кожаного плаща.
5
Привычно жарило солнце. Солдат и малышка спустились с горы и брели по песку вдоль каменных уступов. Три часа они шли, не проронив ни звука. Наконец, девочка остановилась, посмотрела на мужчину и спросила:
– Ты знаешь, Сумман, почему я такая маленькая?
– Нет, Веда, не знаю, – честно сказал солдат.
– Потому что я и моя семья… другие. Мы особенные дети; умнее прежних. В шесть лет я научилась писать и говорить на трёх языках народов Тембры. В десять лет окончила высшие курсы биологии. Сейчас могу принимать чужие мысли и раздавать свои. Получается не всегда, но я учусь. И ты не представляешь, на какое расстояние уходит сила мысли детей, рождённых после катастрофы на Тембре. У моих братьев и сестёр кости крепче титана, а жилы прочны, словно капроновые канаты. Мои мышцы невероятно выносливые, Сумман, и я сильнее тебя. Но у нас один недостаток – это замедленное физическое развитие, поскольку мы первые в своём роде. Никому не известно, что вырастет из нас к зрелому возрасту. Даже у мамы нет ответа на этот вопрос. А мама вовсе не человек. Нас обучает наукам и способам выживания целая команда роботов. С настоящими людьми мы видимся редко. Иногда, мне кажется, что офицеры корабля тоже роботы. Но это лишь мои догадки. А если вернуться к сути нашего разговора, то мама объясняет наше медленное взросление – адаптацией к изменяющемуся климату. Вчера была убийственная радиация – сегодня она слаба; когда-то в твоей пещере правили губительные микроорганизмы, а сегодня они исчезли или уснули на века. Я думаю, что право жить на разрушенной планете у бактерий больше чем у нас. Потому что мы, рождённые в космосе – проклятие Тембры. Унсо́тов готовят стать богами, но не каждому по вкусу этот выбор. Скажи, Сумман Фад, что в твоих пузырьках?
Солдат последней колонии терпеливо выслушал откровение Веды. Он ничему не удивлялся. Впервые увидев девочку с горной гряды, Сумман точно знал, что бежит спасать её совершенно не напрасно. Веда задавала вопрос, на который сама знала ответ. Потому он промолчал.
– Ты не умеешь врать, Сумман Фад. И правильно, что молчишь. Я никому не скажу, что ты прячешь под своим страшным плащом.
Девочка закрыла глаза и подняла руки.
– Мы в рабочей зоне луча. Подойди ближе, человек. Будь готов к телепортации.
Солдат послушно встал рядом с Ведой. Он совершенно не боялся, поскольку готов к проблемам ужасней сумеречного перехода.
Откуда-то сверху, пробиваясь сквозь пыльные облака, яркий луч пронзил сухой воздух Тембры. Морщинами на лице Сумман Фад почувствовал холод, исходящий от телепорта, с которым он никогда ранее не сталкивался, но в теории знал о нём. Канал, образованный лучом, захватил мужчину и девочку. Веда прощально посмотрела в глаза солдату.
– Не будь глупцом, Сумман Фад. Воспользуйся «мёртвой» водой правильно.
Это последнее, что сказала Веда, и вихрь телепорта невесомо вознёс обоих путников сквозь пространство.
***
После перехода Сумман очутился в очерченном круге. Под ногами сиял неестественно яркий свет. Выжатый воздух Тембры приучил дышать редко, делая глубокий вдох, здесь же он не мог надышаться. Речная прохлада и аромат полевых цветов заполняли цилиндрическую камеру, похожую на шлюз.
«Девчонка шустрая, – улыбался в душе Сумман, не решаясь прикоснуться к световым стенкам рукой. – А меня изолировали, чтобы провести внешнюю обработку на случай песчаной чумы. Значит, они всё-таки живые люди, раз боятся заразы. Хотя… возможно, раздумывают отправить меня назад. Но мне на Тембру никак нельзя…»
Сумман терпеливо ждал, когда его выпустят из плена. Прошла минута, возможно, больше, как вдруг свет под ногами погас.
Осмотревшись, солдат последней колонии вышел из круга и увидел огромный зал, высотой гораздо больше его пещеры в горах. Вверх убегали экономно подсвеченные многоярусные секции с закруглёнными лестницами, коридорами, колоннами и кабинетами в глубине этажей. Он будто стоял в парадной многоэтажного дома.
Сумман не мог сосчитать, сколько ярусов в этом гигантском здании, зато отчётливо слышал, нарастающий шум, словно навстречу ему бежали сотни детей. Солдат отвык от детского смеха; за исключением сегодняшнего дня он давно не встречал маленьких жителей поющей планеты.
Где-то в высоте, возможно, этажом выше шумели мальчики и девочки. Солдат не мог их видеть, но отчётливо слышал. «Это галлюцинация? Говорят, что от переизбытка кислорода в крови можно сойти с ума, – насторожился Сумман Фад, коснувшись рукояти пистолета, спрятанного под плащом. – Чего только не повидал за годы войны, но такого города нет на Тембре. Что если наверху готовятся к бою эдарсы?»
Солдат хмуро смотрел вверх, пока не услышал голос за своей спиной. Он обернулся, не вынимая оружие из кобуры.
– Здравствуйте, Сумман Фад! – бравурно сказала женщина, которой было едва за сорок.
Он уже встречал подобных существ. Это была робот Рита. Всегда у таких ботов на лице натянута улыбка – немного обидная для собеседника.
– Меня зовут Рита-264. Я член экипажа прекрасного межзвёздного корабля, на котором вам повезло оказаться в данную единицу времени, – дежурно улыбалась женщина-бот. – В лице офицеров службы доставки я рада приветствовать вас на нашем судне; но с горькой долею сожалением сообщаю вам, уважаемый Сумман Фад, что непременно и категорично вы обязаны сдать своё оружие. Таковы правила нашего дома. Оружие вне закона, Сумман. Позвольте…
Робот притворно излучала радость от встречи с хмурым, неотёсанным солдатом. Она словно на презентации волшебного продукта вытянула вперёд руку и, раскрыв ладонь, требовательно предлагала избавиться от пистолета, чтобы вручить подарок вместо оружие, как награду.
Сумман распахнул плащ, вынул из кобуры пистолет и, не говоря ни слова, отдал его.
– Вы очень галантны, Сумман Фад, – удовлетворённо кивнула Рита, снова одарив лукавой улыбкой.
Она хотела продолжить, но солдат перебил её.
– Постойте, Рита, как там тебя по цифрам?.. – приложив руку к груди, словно щемило в сердце, сказал Сумман Фад. – Вы так торопитесь, дорогуша, что мне не угнаться за вашей мыслью. Дайте отдышаться.
Рита изумлённо смотрела на человека. Даже робот удивлялся внешнему виду бойца с Тембры, который явно притворялся, затеяв совершенно отвратный поступок.
– Мы не можем находиться здесь долго, – сообщила Рита-264. – Вы должны следовать за мной.
– Разве я могу отказать такой симпатичной женщине, как вы, дорогая, – улыбнулся солдат. – У меня только несколько вопросов; всего несколько вопросов, что в том плохого?
Его улыбка была зловещей. У стоматолога солдат не был уже лет двадцать.
Рита еле заметно кивнула, словно получила команду, выслушать человека, живущего в пещерах горной Тембры.
– Здесь всё в диковинку… я отвык от комфорта. Вы не могли бы выражаться яснее. Ответьте, где я нахожусь? Как называется этот город? – наконец-то, спросил солдат.
– Я уже сказала, что вы желанный гость на космическом корабле. Далее необходимая информация поступит в зависимости от собеседования и вашего поведения. Не беспокойтесь, Сумман, с вами будут хорошо обращаться. Вы можете доверять экипажу полностью. И кстати, сейчас время приёма пищи. Я предлагаю вам отведать сытный обед. А сразу после обеда вам предоставят отдельную каюту – в шестьдесят шестом корпусе. В номере советую вам воспользоваться душем и новой одеждой. Перед тем как отобедать, предлагаю помыть лицо и руки. Если у вас больше нет вопросов, следуйте за мной, Сумман Фад.
Не переставая, Рита излучала приветствие. Она повторяла заученные слова и совсем не желала импровизировать, потому что не в первый раз встречала на борту корабля, измождённых людей и знала, что в первую очередь интересует уставшего гостя.
Они поднялись на лифте, на несколько секций и очутились в столовой. Сумман смотрел по сторонам и немало удивлялся. За длинными столами сидели сотни детей, тех самых детей, что издавали разноголосый шум. Кто-то совсем маленький, другие чуть старше, но все примерно одного возраста – пяти, шести или семи лет. Десяток малышей были негроидной расы. За отдельным столиком, рядом с преподавателями сидели три раскосых малютки.
Солдат отвлёкся лишь на секунду, потеряв из виду своего гида. Рита исчезла, оставив Суммана посреди детского сада одного. Немного растерянно, он озирался по сторонам, пока не заметил женщину – уже немолодую, но всё ещё привлекательную.
Она одета подобно Сумману. Грязные, затёртые до дыр обноски прикрывали её тело. Запечённое солнцем лицо и напуганные глаза, сообщали, что женщина так же, как и мужчина минутами ранее прибыла в космический город.
Солдат подошёл и негромко заговорил:
– Моё имя, Сумман Фад. Меня перенёс на корабль телепорт. Мгновением назад я шёл по пустыне, а теперь здесь… с вами. Представляете, какая удача?
Женщина подняла печальные глаза. Сумман прочёл в них отчаянье и нечеловеческий страх. Она дрожала, словно сама ребёнок и еле сдерживала слёзы. Женщина поднялась, обняла Суммана, затем тихо, чтобы никто не услышал, сбивчиво шепнула на ухо:
– Я, Каи. Меня зовут, Каи Лари. Послушайте, Сумман. Это недобрый корабль – это наша могила, а не спасение.
Солдат сделал попытку освободиться от объятий странной женщины, но она ещё крепче прижалась к его груди, продолжая шептать.
– Не верьте никому, Сумман. Вас привела сюда девочка – меня мальчик. Он сказал, что здесь нас выпотрошат, как курицу к обеду. Мне предложили еду, а в еде снотворное. Я уверена, они хотят нас убить. Я не хочу, чтобы меня резали на части. Нельзя есть эту пищу. Нам надо вернуться на Тембру. Мальчик обещал, помочь. Мы втроём сбежим с корабля. Спасайтесь, Сумман; помогите себе, мальчику и мне. Пожалуйста. Я умоляю вас!
Солдат последней колонии слушал женщину, понимая, что нашёл тот город, тот штаб, откуда велись боевые действия против его народа – против его планеты. Здесь состоится его последний бой, и бежать из зоны решающего сражения Сумман Фад не собирался ни при каких обстоятельствах.
– Я помогу вам Каи, – ответил солдат, почувствовав взгляд, прожигающий спину.
Он обернулся.
Сзади стояла девочка Веда и шестилетний мальчик, который доставил Каи Лари на злосчастный корабль. Дети держались за руки. Веда напряжённо смотрела на солдата, а затем кивнула ему, будто отдала приказ.
Сумман распахнул плащ. Из внутреннего кармана вынул два стеклянных пузырька с «мёртвой» водой и резко взмахнул рукой. Пролетев несколько десятков метров, пузырьки встретились с преградой и раскололись вдребезги. Едкая слизь, словно пятна грязи, осталась тёмным пятном на стене после разбития стеклянных сосудов. Всего лишь щелчок секундной стрелки и бактерии, спящие много лет – проснулись.
Голодные микроорганизмы не громко шипели, как маленькие змеи. Они пенились, жалили и размножались, расползаясь с огромной скоростью. Не встречая сопротивление, бактерии пожирали всё на своём пути. Микроскопическим захватчикам пришлась по вкусу обшивка огромного лайнера, его пол, столы и стулья. Не прошло и минуты, как тёмное пятно увеличилось в тысячи раз, с удовольствием уничтожая корабль.
Дети, обедающие в столовой, наблюдали, как неведомая сила поглощает их космический дом. Некто не плакал, не звал маму, встречая катастрофу так буднично, словно все малыши знали, что должно произойти сегодня. Некоторые из детей, не скрывая, радовались трагедии, возможно, не осознавая, что бактерии заготовили смерть и для них тоже.
Вдруг стало шумно. Сначала рухнула одна из стен, затем пронзительный сигнал тревоги взорвал просторную столовую. Сирена и голос из динамиков призывали детей эвакуироваться, а для Суммана и маленькой девочки Веды вой тревоги звучал, как призыв продолжить войну.
– Мама не простит бунт, который мы устроили, – призналась Веда. – Теперь у нас нет выбора. Сумман Фад, надо захватить спасательный шлюп и немедленно бежать с корабля.
– Я не знаю, где шлюп… и я не пилот, – оглядываясь, тихо сказал солдат. – Удиви меня ещё раз, малышка. Скажи, что ты умеешь управлять космическим кораблём…
– Я всего лишь микробиолог, Адам умеет управлять шлюпом. Он настоящий пилот, ему уже двенадцать лет, – представила мальчика Веда. – Адам спасёт нас. Идите за нами, люди Тембры.
Мужчина и женщина еле поспевали за детьми. Каи Лари держалась за плечо солдата. Сумман хромал, но терпел боль.
Пробегая длинными коридорами, куда-то вниз – вся четвёрка слышала звон сирены и, не останавливаясь ни на секунду, отдалялась от того места, где с грохотом рушились перекрытия и полыхал пожар.
Дети остановились перед входом в гигантский ангар. Там за дверью стройными рядами ждали своего часа три спасательных шлюпа – на одном из них и собирались скрыться беглецы.
– В ангаре живёт эдарс; бронированный паук хочет нам помешать. Сумман Фад, ты уничтожил тысячи роботов, ты готов справиться ещё с одним врагом? – тревожно спросила Веда, читая одержимую решительность в глазах опытного бойца.
Девочка преувеличивала: Сумман уничтожил не больше тридцати эдарсов, но как справиться с одной боевой машиной, если нет оружия? Голыми руками убийцу людей победить невозможно. И тогда мальчик, которого звали Адам, скромно протянул худенькую ручку, передав солдату кусок тонкой металлической трубки, начинённой разрывным патроном.
– Я сам сделал это оружие. Мог бы сделать что-то надёжнее, но за нами всегда следит мама, и у меня совсем нет ресурсов. Посмотрите, Сумман, если надавить на кнопку, то произойдёт выстрел. Сила заряда пробьёт оболочку машины и уничтожит эдарса. Только нужно подойти близко: трёх метров достаточно. Но патрон всего один, – объяснял паренёк, виновато опустив глаза, понимая, что бой с монстром может оказаться последним.
– Спасибо тебе, Адам. Я справлюсь, – улыбнулся Сумман, принимая оружие.
Он лишь на миг задержал взгляд на Веде и, не раздумывая, вошёл в ангар спасательных шлюпов.
Искать встречи с роботом долго не пришлось. Завидев чужака, боевая машина выпустила все восемь конечностей и, громыхая, направилась навстречу храброму человеку.
Сумман Фад бежал прямо на робота и кричал: «На корабле пожар! На корабле предатели!»
Единственно, что смог он сделать в непростой ситуации, это ошеломить противника. Пока эдарс оценивал опасность, не замечая самодельного оружия в руке, Сумман сблизился с роботом и, сделав последний прыжок, всем телом навалился на металлический шар. Солдат вцепился в одну из лап. Он знал слабое место в корпусе и нажал на кнопку.
Грохот от взрыва оглушил Каи. Она закрыла ладонями глаза. Дети с двух сторон взяли перепуганную женщину за руки, словно Каи их настоящая мама. Но времени на раздумье нет. Нет той минуты, когда можно плакать или жаловаться на судьбу. Они так и вошли в зал втроём, держась за руки.
Раскуроченный от взрыва эдарс искрил и дымился. Из пробитого шара ярким пламенем вырывались тонкие лепестки огня. Сумман Фад лежал рядом. Его кожаный плащ, выполняя последнее задание, превратился в ошмётки: рваными, плавящимися лоскутками прикрывая грудь, залитую кровью.
Все подбежали к Сумману и, не скрывая слёз, прощались с ним. Солдат последней колонии Земли лежал с открытыми, ещё живыми глазами.
– Ты отличный боец, Адам… и пушку сделал что надо… – глядя в лицо маленькому пилоту, тихо сказал Сумман Фад. Затем он перевёл потухший взгляд на Веду и улыбнулся в последний раз: – Я выгляжу как дурачок на ярмарке… правда, малышка? Но глупый человек победил железного робота.
– Ты неглупый! Ты сильный и смелый человек, Сумман Фад! Ты лучший солдат на Тембре и самый добрый отец.
Сумман услышал слова девочки и закрыл глаза. В его душе снова шумел летней песней лес. Дубы, берёзы и пушистые пихты пели свою грустную песню. Играла музыка только для одного человека; а его душа, прощаясь с девочкой Ведой, устремилась по длинному коридору судьбы, искать новый дом.
6
Разрывая пространство, спасательный шлюп уносил беглецов прочь от корабля. Побег, за который Сумман Фад заплатил своей жизнью, всё-таки удался.
Шлюп был невелик, но вполне пригоден для путешествия. Каи отдыхала в камере сна. Веда и Адам изучали звёздную карту. Они выбирали планету, на которую им отправиться дальше. Юные унсоты помнили, что говорила учительница, Рита-157: «Запомните дети, Земля – ваша родина. Это лучшая из планет во Вселенной».
Но прекрасная Земля давно захвачена суператами – существами злобными и коварными. Потому выбор был невелик. Оставалась вторая планета колонии землян – это Мартур. Там нет суператов, но все выжившие мартурианцы ютятся на острове, в городе Тантум. Мартур был крупнее Земли; он представлялся детям гигантским и в то же время счастливым миром, где они встретят любовь и понимание. «Человечество гуманно. Оно благодарно своим спасителям», – когда-то учила Рита-157.
Маленький Адам, как опытный штурман чертил на голографической карте векторы движения и кольца переходов. Он всегда был примерным учеником и оттого безошибочно определил направление ведомого им судна. Осталось совсем немного: всего две недели полёта. Самое сложное, что ожидает беглецов при встрече с неведомым Мартуром – это посадка. В теории Адам знал, как войти в атмосферу планеты и что делать далее, но как получится на практике, известно лишь вселенским оракулам.
Кутаясь в тёплое одеяло, Веда лежала на кушетке и вспоминала Суммана Фада. Она дала себе слово, что будет помнить сильного человека всю свою жизнь и никогда не забудет, что он сделал для неё. Сумман показал ей пещеру, познакомил с собаками, заступился за неё и освободил от ненавистного дома. Единственное, чем Веда могла отплатить солдату последней колонии Земли, что могла сделать в память о нём – это прибавить к своему имени его фамилию.
Девочка нашла тонкий лист металла, вырезала два жетона: для себя и для мальчика. Когда Адам спал, она нацарапала острой отвёрткой на блестящих пластинках две надписи, на одном из языков поющей Тембры – Веда Фад и Адам Фад.