Марта не обременяла себя дружбой. Дружба требовала времени. Люди, которые появлялись в её жизни и могли называться друзьями, как-то очень плавно исчезали, оставаясь только в воспоминаниях и снах. Сны прилетали осенние, наполненные мелким дождём, голыми чёрными ветвями деревьев и надменным карканьем ворон; зимние – холодные, отвратительные в своей сияющей больничной белизне. Хуже всего было весной – сны становились яркими, прозрачными, как мыльные пузыри, такими же непрочными пустышками. Они лопались мокрыми брызгами, оставляя вместо себя две металлические суставчатые ноги, из ночи в ночь марширующие по гранитной брусчатке бесконечной площади. Летние сны почти не запоминались, духота съедала краски, оставляя как милость цвет смутно-зелёный, коричневый, бледно-жёлтый – подготовку ранней осени. «Я сплю во сне и вижу сон: философ ловит бабочку. Сачком, – думала Марта. – Философом была в сне первом. Во втором – порхала бабочкой. Я сплю во сне, в котором сплю и вижу сон – хочу побыть сачком».
За открытым окном шелестели листья акации. «Чего-то интересного нашепчут листики, – мысли текли лениво. – Любопытно, каким сачком?» Тренированная память тут же выдала определение: «Сачок – сетчатый мешок для ловли рыбы или летающих насекомых. Дефиниция первая. Ожегов, издание кто-ж-его-вспомнит-какого-года. Ещё словарь синонимов…». Здесь добыча оказалась богаче – вьюн, ловчила, пройда, лежебок, лежень, ленивец, фокусник, шаромыжник, шаромыга, штукарь, шланг, филон, пролаза, сачкодав, никудышник, сачкарь, празднолюбец, хлюст, бездельник, гусь лапчатый, прохиндей, орудие, сачкодром, сачкодавщик, лежебока, лодырь, никудышка, проныра, пройдоха, махинатор, доставала, продувная бестия, протобестия, лентяй, байбак, ловкач, ухо-парень, жучок, химик. «Сачок-орудие уже было, а вот остальное… Ухо-парень, воля ваша, что-то совсем непотребное, – развлекалась Марта. – А празднолюбец, пожалуй, ничего».
Решение пришло неожиданно. На верхней полке стеллажа, в углу, прижатая к потолку книгами, пылилась старая деревянная шкатулка. В неё складывали разные ненужные в обиходе мелочи, которые и выбросить рука не поднимается, и применить не к чему. Лежали там старые праздничные открытки, фарфоровый китайский болванчик, золингеновская опасная бритва, театральный бинокль, костяные пуговицы, пара патронов от древнего «вальтера» и отрывной календарь, ещё периода «шестидневки». Этот календарь Марта и достала. Хранить до скончания веков – смысла нет, сдать в антикварную лавку тоже nie ma sensu, пусть послужит благому делу. С календарём под подушкой можно будет «снить» заказные сны, помечая дни. Или отрывать листочки с неудачными кошмарами. И так до тех пор, пока не останется страниц.