На следующий день, в воскресенье, Евлантьев пошел на склад и попытался выпросить у начальника денег вперед. Но жирный армянин, напоминающий гнилой помидор, насупился и сказал, что деньги будут не ранее, чем через неделю. Для Сани это было сродни смерти. В кармане пятьдесят рублей, а до зарплаты еще надо дожить. Продать уже нечего, а занять не у кого. Хуже всего, что в холодильнике шаром покати, а Саня не был закомплексованной анорексичкой, чтобы сидеть три дня без еды.
Как ни крути, пришлось воспользоваться советом коллектора. Вечером Саня уже был в Чертаново. Подпольный клуб оказался неприметным подвалом, без всяких вывесок и прочих опознавательных знаков.
Позвонив в дверь, Евлантьев столкнулся с широкоплечим охранником, который грозно поглядел на него сверху вниз.
– Я от коллектора. Пришел на бой честный, – сказал Саня, дико нервничая.
Эта чушь была встречена доброжелательно. Охранник уступил дорогу и пустил Саню в тридевятое царство. Внутри клуб «Легион» оказался затхлым залом с тусклым освещением. Справа барная стойка, а посередине боксерский ринг и десять-пятнадцать столиков вокруг него. В помещении было еще не очень людно, а сам ринг пустовал.
От барной стойки отделился человек в черной рубашке и торопливо подошел к Сане.
– Я Сэм, распорядитель боев. Это ты пришел руками махать?
– Пока еще не знаю, – уклончиво ответил Саня.
Эти слова явно рассердили человека в рубашке.
– Как так? Что значит, не знаю? Я уже обо всем договорился.
– Сначала опиши регламент.
– Да какой к черту регламент? Все просто. Сейчас идешь, переодеваешься, разминаешься. Потом через час начнутся бои. Не знаю, каким ты будешь по счету, но, скорее всего, третьим или четвертым. Побеждаешь – получаешь 15 косых.
– Почему так мало?
– Поверь, друг, это очень даже неплохо. Многие дерутся здесь даром, просто чтобы засветиться. Но раз за тебя попросил хороший человек, к тебе и отношение другое. Так что не бубни, иди, переодевайся.
– Эй, не спеши. А если меня заземлят?
– Ну, подкинем пятерку. На лечение, – заржал Сэм.
Выбора не было, и Саня прошел вслед за распорядителем в маленькую каморку. Все пространство вокруг было занято лавками и шкафчиками для одежды.
– Во что переодеваться-то? – спросил Саня, озираясь.
– Как, а у тебя с собой ничего нет? Ладно, не парься, сейчас принесу шорты, боксерки и перчатки. Но за прокат экипировки придется отдать полторы тысячи. Вычтем из выигрыша.
Распорядитель хлопнул Евлантьева по плечу и торопливо удалился.
– Жлобы хреновы, – процедил Саня и устало опустился на лавку.
За следующий час в клубе заметно прибавилось людей. Немногочисленные сидячие места были поспешно заняты, а остальная публика скопилась по бокам у ринга. Вдоль стен разминались бойцы, и дикий вид этих людей не внушал Сане оптимизма. Сам Евлантьев тем временем облачился в дурацкого вида шорты и нацепил потрепанные боксерки.
Он как раз натягивал старые классические перчатки, когда к нему подбежал Сэм.
– Так, друг, как я и говорил, ты будешь драться вторым! Начинай готовиться!
– Ты говорил третьим или четвертым! – возмутился Саня. Но Сэм уже убежал.
Первый бой вечера прошел между двумя здоровенными детинами. Под вой публики они нещадно молотили друг друга мощными ручищами до тех пор, пока один из них не свалился. Зрители встретили этот исход бурными аплодисментами и залихватским свистом.
Вскоре с ринга вынесли бесчувственного амбала, и Сэм махнул Сане рукой. Скрепя сердце Евлантьев прошел сквозь ревущую толпу и поднялся на ринг. В зале собралось уже достаточное количество народу, и Евлантьев чувствовал себя центром вселенной, ощущая на себе десятки любопытных взглядов, и это ему не нравилось. Последний раз на Саню так внимательно смотрели еще в институте, когда он защищал диплом. С тех пор взгляды людей на нем не задерживались, ибо он исчерпал все шансы добиться обеспеченного будущего. А на бесперспективных соискателей никто никогда не смотрит.
Саня вышел на ринг и увидел в противоположном углу своего соперника. Тут в пору было бы обматерить давешнего коллектора, который обещал легкий бой. Ведь в противоположном углу ринга возвышался перекачанный здоровяк под два метра ростом.
Саня хотел уже было отказаться от этой авантюры, в которой ему не светило ничего кроме гибели, однако в этот момент громогласно заговорил Сэм:
– А теперь, друзья, вы увидите нечто особенное! Вашему вниманию представляю поединок между ударником и борцом! По правилам этого поединка первый может только бить, а второй только бороться!
«Ну все, мне конец», – мысленно простонал Саня, чувствуя себя обманутым и уже заранее убитым. Его палач тем временем разминался и хищно глядел на свою жертву.
– Итак, начинаем! – завизжал Сэм почти в эйфорической истерике. Кажется, он был счастлив, что отправил Евлантьева на верную смерть.
«Сука, за что?» – мысленно спросил его Саня, но подлец-распорядитель уже выбрался с ринга и направился к барной стойке. Ну конечно, за смерть Сани можно и выпить.
А судья в мятой белой рубашке тем временем вышел на центр и обратился к здоровяку:
– Боец, ты готов?
– Всегда готов! – прорычал верзила.
Тогда судья повернулся к Сане и задал тот же вопрос.
– Готов?
– Сдохнуть?
– Что?
– Да готов, готов.
Тогда судья дал отмашку, и бой начался. Ну, вернее, не бой, а догонялки, ведь здоровяк, гонимый воплями публики, бросился прямиком на Евлантьева, словно взбешённый бык, а Саня, будто пьяный тореадор, кинулся прочь, спотыкаясь на каждом шагу.
Он понимал, что победить этого громилу не сумеет. Для начала было бы неплохо выжить.
Борец наступал на него, скалился и пытался выбрать момент, чтобы сблизиться. Очень скоро Саня оказался зажатым в угол и понял, что пора действовать, ведь убежать уже никак не получится.
Из всех уроков рукопашного боя Саня запомнил только одну комбинацию ударов – так называемую «двойку». То есть два прямых удара, один левой, другой правой. Ничего сложного, главное – точность и скорость.
Саня понимал, что этой комбинацией он только рассмешит своего грозного противника, однако других приемов он не знал. А потому сделал короткий шаг навстречу громиле и, целясь в челюсть, нанес два быстрых удара. Один за другим кулаки Евлантьева врезались в подбородок здоровяка. Тот всхлипнул, покачнулся и рухнул на канвас, издав грохот, подобного которому не было со времен взрыва в Нагасаки.
Публика взорвалась ошеломленным гулом, судья изумленно склонился над поверженным бойцом, но больше всех удивился Саня, который и не подозревал, что способен на нечто подобное.
Глядя, как люди вокруг кричат и аплодируют, Евлантьев задался вопросом: а не построить ли карьеру в боях, раз уж у него наметились такие способности? Это всяко лучше, чем стучать пальцами по клавиатуре в офисе. Зарплата больше, хлопот меньше, и престиж какой-никакой. Глядишь, и люди уважать начнут.
Погрузившись в размышления, Саня опомнился, только когда толпа начала орать еще яростнее. Евлантьев обернулся и узрел перед собой уже вставшего на ноги громилу. Его выбитая челюсть слегка съехала к подбородку, словно у Щелкунчика в сказке, однако глаза полыхали совсем не сказочной злобой.
– Тгы похойник! – промямлил он и кинулся Сане под ноги. В мгновение ока Евлантьев оказался в горизонтальном положении, а затем почувствовал, как громила обхватил сзади его шею. Так в обнимку они лежали несколько секунд, а затем Саня начал стремительно терять воздух. Было невероятно трудно выдерживать давление ракообразной клешни противника, сжимающей его горло. Корчась от напряжения, Саня почувствовал себя тюбиком, из которого сейчас выдавят всю зубную пасту. А довершало ужасную картину омерзительное сопение противника и гадкий запах его пота.
– Сдаешься? – вскричал судья, неожиданно появившись перед Саней.
Евлантьев попытался кивнуть или постучать, однако рука громилы сжимала его шею так сильно, что он не мог пошевелиться. Саня почувствовал, что теряет сознание и принялся отчаянно моргать, извещая о своей капитуляции. Слава богу, судья оказался не слишком тупой. Бой был мгновенно остановлен, а подвального душителя наконец оттащили от обессиленного и несчастного Евлантьева.
Он не помнил, как сошел с ринга и вернулся в раздевалку. Также не помнил, как переоделся, и, устало переставляя ноги, направился к барной стойке. Зато в памяти отчетливо зафиксировался разговор с распорядителем:
– Когда мне заплатят мои деньги?
На лице Сэма появилось недоумение.
– Какие деньги?
– Гонорар за бой.
– Ты же проиграл, приятель. А мы платим только за победу. Кстати, это не мы тебе, а ты нам должен. Но не волнуйся! В знак доброй воли мы не возьмем с тебя деньги за аренду экипировки. Можешь идти.
Саня прекрасно помнил, что подписывался совсем на другие условия. Однако он был так изнеможён, что не имел ни сил, ни желания спорить. Устало передвигая ноги, он вышел из проклятого подвала и с трудом забрался в свою машину. Весь день насмарку!
Вскоре появилась еще одна проблема. Уже на подъезде к дому у «ауди» закончился бензин, а денег на заправку не было. Как и не было денег на еду, на квартплату, на кредит и ипотеку. Впервые за долгое время Евлантьев почувствовал, что уровень неудач, скопившихся в его жизни, превысил все возможные и невозможные пределы.
И тут пальцы сами собой нащупали в кармане визитку. «Господин Небес» обещал работу и большие деньги. И если это правда, в таком случае можно простить незнакомцу его дурковатость.
Саня набрал козырный телефон, в котором семерок и девяток было больше, чем на автомобильном номере депутата Госдумы. Абонент ответил сразу же.
– Слушаю.
– Здравствуйте. Это Александр Евлантьев. Мы с вами виделись в букмекерской конторе, и вы предложили мне работу. Знаю, вы просили звонить только ночью, но по ночам я обычно сплю.
– Надумали? – холодно осведомился Незнакомец.
– Пожалуй. Хотелось бы услышать ваше предложение.
– В таком случае через час подъезжайте к театру на Таганке. Там вас встретят.
Затем Незнакомец, не дожидаясь ответа, разъединился.
Чтобы успеть на Таганку, нужно было выходить сию минуту, поэтому Евлантьев бросил машину прямо на обочине и направился к марьинскому метрополитену. Денег на проезд не осталось, поэтому он прошел вслед за сухонькой старушкой. Она шла так медленно, что Сане пришлось слегка подтолкнуть ее, чтобы не застрять на турникете. От легкого тычка бабушка выронила сумку и, дико матерясь, рухнула на пол. Но Саня поступил как истинный джентльмен: извинился, поклонился и даже не украл ни рубля из пенсии, которая рассыпалась по всей лестнице, выскочив из бабкиной сумки.
В итоге Евлантьев добрался до Таганки вовремя и без происшествий. Двухэтажный театр расположился совсем рядом с метро, и Саня, перейдя дорогу, остановился у его дверей. Долго ждать не пришлось. Через пару минут подъехал тонированный внедорожник, и Саню пригласили внутрь.
В салоне стоял терпкий полумрак, пахло корицей и сигаретным дымом. Евлантьев с трудом различил очертания человека, сидящего рядом.
– Мы доставим вас куда следует. Но прежде необходимо соблюсти меры предосторожности, – заявил человек-невидимка и, прежде чем Саня сумел осознать смысл этих слов, надел ему на глаза тугую повязку.
Евлантьев не сопротивлялся. Он уже привык, что в этот день все применяют к нему насилие.
Машина тронулась с места и минут десять петляла по узким улицам. Даже с завязанными глазами Саня чувствовал, что конспираторы возят его кругами, дабы он не смог отследить маршрут. Ну надо же, прямо тайны мадридского двора!
Когда автомобиль наконец остановился, Саню аккуратно взяли под руки и проводили в ближайшее здание. На пороге Евлантьев смачно споткнулся, но дальше продвигался без происшествий. Некоторое время его вели по прямому коридору, а затем повернули направо. И только там с Евлантьева сняли опостылевшую повязку. С интересом оглядевшись, он обнаружил, что стоит в приемной перед крепкой дубовой дверью кабинета, на которой висит скупая табличка – «Б.А.»
– И к чему эти жмурки? – спросил Саня своих конвоиров.
Вместо ответа один из них чинно объявил:
– Вас позовут. Всего доброго.
После чего бравая компания удалилась.
– И вам не хворать, – крикнул вслед Евлантьев и, расположившись в кожаном кресле, принялся ждать.
И ожидание, надо сказать, затянулось. Минута шла за минутой, и уже когда Саня почувствовал себя Хатико, дубовая дверь резко отворилась.
– Ух ты, ах ты! Неужели это сам Александр Евлантьев! Проходите, – воскликнул Незнакомец и пригласил Саню внутрь.
Кабинет «Господина Небес» оказался до удивления простым, без роскоши и прочих излишеств. Здесь было только самое необходимое: добротный письменный стол, пара кресел и странная картина на стене. Вот, в общем-то, и все богатство кабинета.
Незнакомец расположился за столом, а Сане предложил гостевое кресло.
– Скажите, сударь, как мне к вам обращаться? Мысленно я окрестил вас «Незнакомцем», но это не самое лучшее имя. Так как вас величать? – первым делом спросил Евлантьев.
– Зовите меня Бельфегор, – совершенно серьезно предложил хозяин кабинета.
«Идиот» – подумал Саня, однако спорить не стал. У всех свои тараканы в голове.
– Хорошо, – согласился он. – А не расскажете, к чему все эти сложности с перевозкой?
– Вы про повязку? Я не хочу, чтобы кто-то посторонний знал местонахождение моего офиса.
На «постороннего» Саня не обиделся, однако решил перейти к делу.
– В чем заключается работа, которую вы хотите мне предложить? Что от меня требуется?
– Вы должны поучаствовать в эксперименте, по итогам которого вам будет перечислена крупная сумма денег. Участие в эксперименте секретно, и вам запрещается разглашать информацию об этом проекте.
– И что это за эксперимент? – настороженно спросил Евлантьев.
Бельфегор на мгновенье замялся, очевидно, не зная, с чего начать. В итоге он заговорщически сдвинул брови и лаконично сообщил:
– Вы должны совершить двадцать четыре преступления в сутки.
– Простите? – переспросил Саня, решив, что ослышался.
– У вас будут сутки, чтобы совершить двадцать четыре преступления. Они могут быть любыми. От мелких краж до разбойных нападений и от культивирования легконаркотических травок до сбыта героина в огромных количествах. Это уже на ваше усмотрение. В данном вопросе вам предоставлена самостоятельность. Главное, успеть совершить необходимое количество преступлений, на каждое из которых вам предоставлено по часу времени.
Саня слушал и не верил своим ушам. То, что этот Бельфегор, он же «Господин Небес» – странный парень, Евлантьев понял давно, но что он еще и шизофреник, стало ясно только сейчас.
– И на кой черт вам это нужно? – спросил Саня в неописуемом изумлении.
– Я занимаюсь бихевиоризмом и провожу социологическое исследование. Моя научная работа сводится к пониманию реакции людей в тех или иных обстоятельствах. Данный опыт позволит установить варианты поведения так называемого «вынужденного преступника» и выявить его психологию в экстремальных условиях. Вы сможете послужить науке.
– Я смогу послужить науке, сидя в тюрьме? – спросил Евлантьев, начиная злиться.
– Это вам не грозит. Ведь за успешное прохождение эксперимента вы получите пять миллионов евро.
– Что ж так резко-то? – усмехнулся Евлантьев. – Почему не один миллион? Почему не полмиллиона? Думаю, и за пятьсот тысяч к вам бы очередь выстроилась.
– Мне не нужен человек из очереди, – веско сказал Незнакомец. – Мне нужны именно вы. Поэтому речь идет о пяти миллионах. Или вы цените себя ниже?
Тут Саня окончательно убедился, что его надувают. Стало обидно от осознания факта, что столько времени потрачено впустую. Евлантьев поднялся и сухо произнес:
– Извините, господин Ебельгор, или как вас там? Но я не верю в такую работу и уж тем более в такие деньги.
Но сумасшедший ученый продолжал говорить, ничего не слыша:
– Представьте, сколько всего вы сможете купить на эти деньги! А главное, вы почувствуете себя свободным. Ведь малой доли этой суммы хватит, чтобы закрыть кредит и ипотеку.
Саня вздрогнул. Осведомленность этого Бельфегора начинала напрягать.
– Всего доброго, – бросил Евлантьев, более не желая участвовать в бессмысленном разговоре. Однако едва он развернулся к двери, как Бельфегор снова окликнул его:
– Давайте хотя бы выпьем за встречу!
– Я за рулем.
– Вот как? А мне казалось, ваш автомобиль больше не ездит.
– Вы за мной следите?
– Мне не нужно следить, чтобы видеть картину происходящего, – холодно молвил Бельфегор и протянул Сане стакан виски.
Пойманный на лжи Евлантьев не смог отказать и вместе с доморощенным Мессингом испил жгучей жидкости. После чего наконец распрощался и поскорее вышел за дверь. Однако тут его уже поджидали давешние конвоиры. У одного из них была повязка в руках.
– Да чтоб вам пусто было! – разозлился Саня, однако сопротивляться не стал.
Недавняя процедура повторилась: Евлантьева высадили у театра на Таганке, где он и начинал это не увенчавшееся успехом путешествие.