Как известно, все современные календари начинаются с 1 января.
Во времена Юлия Цезаря этот день был положен в основу римского календарного года. Именно с 1 января вступали в должность консулы, по которым римляне вели свое летосчисление. Но впоследствии, уже в христианской Римской империи, началом года стало 1 сентября – начало налогового и хозяйственного цикла, так называемого индикта. Дата 1 января – праздник Обрезания Господа Иисуса Христа и память свт. Василия Великого – имела вспомогательное значение. Лишь во времена европейской Реформации, в XVI–XVIII веках, эта дата вновь была принята в разных странах Европы в качестве начала года. В России, как известно, эту реформу провел в 1700 году Петр I.
Первые поколения христиан, строго следуя предписаниям Библии (Исх. 23, 14–16; 34, 18; Втор. 16, 1; Лев. 23, 24; Чис. 29, 1; Неем. 12, 2), начинали год с весеннего лунного месяца авива (или нисана), когда на полях созревали первые колосья, а в стадах появлялся молодняк овнов и тельцов. Именно в этом месяце ветхозаветные иудеи справляли Пасху, с которой тесно связан главный христианский праздник – Воскресение Христово.
Ученые и богословы пришли к выводу, что именно весна – а точнее, весеннее равноденствие, попадавшее на март, – является идеальным началом счета лет, поскольку именно в это время произошло творение мира. Символизм марта как начала года усиливался еще и тем обстоятельством, что 25 марта произошло эпохальное событие, давшее начало обновлению всего мироздания, – Воплощение Бога Сына, ознаменованное Благовещением Архангела к Деве Марии.
Итак, март оказывается: а) месяцем творения мира Богом Отцом; б) месяцем Воплощения Бога Сына и обновления творения; в) месяцем начала вегетативных циклов и ежегодного возрождения и обновления живой природы; г) месяцем Воскресения Христова и начала пасхального праздничного круга. По этим признакам именно этот месяц почитался главным в году, и именно с него велся отсчет лет и дней года в древнейших христианских памятниках.
В позднеримской и ромейской (византийской) традиции 1 сентября считалось началом именно гражданского года, а «природный» и церковный год начинался с марта. Именно мартовский стиль использует в своей хронике писатель IX века Георгий Синкелл. А в XIV веке известный канонист Матфей Властарь пишет в своей «Алфавитной синтагме» (буква «П», гл. 7 «О святой Пасхе»): «Мы верим, что март есть первый месяц года, поскольку Моисей сказал, что в это время повелел Бог произрасти деревьям, цветам и травам: мы же видим, что в этот, а не в иной месяц исполняется по закону природы повеление Божие».
В Древней Руси мартовское начало года засвидетельствовано как в летописях, так и в древнейших церковных памятниках. Именно с марта начинается пасхальный лунный круг в старых русских пасхалиях, как на то указывает заметка в календаре Геннадиевской Библии 1499 года (ГИМ Син. 915, л. 907): «…по Шестокрилу круг лунныи починается от сентября после русского, а по русскому – от марта» (упомянутый здесь «Шестокрил» – иудейский календарный трактат Иммануила бен Якоба Бонфиля, составленный в 1365 году; современные иудеи следуют раввинистической традиции, где принято осеннее начало года и отстаивается сотворение мира в осеннее равноденствие).
Использование марта в качестве начала календарного цикла, несомненно, покажется многим современным читателям необычным новшеством. Но в действительности это – напоминание о древней и авторитетной церковной традиции, существовавшей многие века.
Павел Кузенков