Написать эту книгу меня побудил, как ни странно (а может, это и закономерно), мужчина, а именно диакон (протодиакон) Андрей Кураев, небезызвестный православный богослов, на форуме которого я имела честь некогда участвовать (я это говорю без иронии). Тогда, еще при Патриархе Алексии Втором, имя Кураева было широко известно. Он презентовался как самый молодой профессор богословия, прогрессивный православный деятель. Именно такой образ этого человека активно продвигался тогдашней Русской Православной Церковью (РПЦ). Я в некотором роде могу считать Кураева своим учителем. Именно от него я узнала нечто такое, что впоследствии побудило меня разочароваться в Матери-церкви. Мне довелось прочесть его труд «Церковь в мире людей», где он описывает роль женщины в церкви и женскую религиозность вообще. На мой взгляд, в весьма нелицеприятных выражениях он писал о женской религиозности. С удивлением я узнала, женщине чуть волю дай в церкви, она сразу кликушествовать начнет и «на языках глаголить». К тому же, по его мнению, мужчина – охотник и исследователь; он, придя в церковь, сразу стремится все постичь своим умом, а женщина все пассивно принимает на веру, поэтому женщины и становятся религиозными фанатичками.
Я задумалась, что такое это пресловутое мужское и женское начало, и почему оно вдруг обязательно распределяется строго соответственно по особям мужского и женского пола.
Согласно Кураеву, священник на службе – литургическая икона Христа [13]. Тайна Боговоплощения произошла в образе мужчины. Следовательно, женщина не может быть литургическим образом Бога. Как известно, в старые времена женщина не могла занимать какой-либо ответственный пост. Это традиция, идущая из древних времен (а традиции, как известно, бывают только «хорошие»).
В вопросе мне была непонятна пара моментов:
1. Если Христос – Бог, то Он не может быть ни мужчиной, ни женщиной, поскольку к Богу такие понятия не применимы. А то, что он пришел в образе мужчины, его, как говорится личное дело (улыбка). Бог вначале сотворил по своему образу и подобию человека, который сочетал в себе и мужское и женское начало, а потом уже разделил. Адам, первый человек, сотворен как прообраз всего человечества, мужчина и женщина, по образу и подобию Божьему (Быт 1:27). После Господь выделяет из первочеловека его женскую часть (Быт. 2:18, Быт. 2:21—24), как помощника, соответственного ему.
2. Во Христе нет ни мужчины, ни женщины, ни эллина, ни иудея и т. д. (Гал.3:28)
Исходя из этого, откуда взялось мнение, что у мужчины и женщины разное служение?
Не вполне ясно, что означают слова, которые мне были приведены в качестве объяснения: мужское служение – брать, женское – принимать.
Далее, мне представилось не вполне логичным мнение, что женское служение – материнство. Во-первых, матерью может быть и атеистка, и буддистка, и мусульманка, и иудейка. Во-вторых, это служение отнюдь не только религиозное. В третьих, происходит подмена мистического смысла служения мирским. Правда, есть другой путь – монашество. У женщины два совершенно противоположных пути к Богу.
Если вопрос рассматривать в мистической плоскости, то следует определить понятия «мужское служение» и «женское служение». Почему Бог – Отец, а не Мать? Потому что отец несет функции защитника, помощника в жизни, опоры. Что же в таком случае, несет в себе Мать? Не думаю, что трудно найти ответ на этот вопрос – заботу, любовь, воспитание, заступничество, жалость. А почему тогда Бог – непременно Отец? Что вы ищете в Боге прежде всего – силу или любовь?
Итак, женское служение – заступничество. Дева Мария, как известно, Заступница за нас перед Отцом. Святые и ангелы – тоже заступники. Святые бывают разного пола, ангелы пола не имеют. А служение у них женское. Надо ли объяснять, что заступник не может быть забитым существом? Иначе за него самого заступаться придется.
Тогда служение женщины в церкви – служение Богородицы. Но Богородица по версии предания всю жизнь была в тени Своего Сына и ничем не выделялась. (За исключением особой праведности, отсутствия первородного греха (по католической версии); возможно, после Его Вознесения Его ученики ходили к ней за советом, она с юных лет воспитывалась при храме, хорошо говорила, всех наставляла, и все перед ней благоговели). Странно, если на нее теперь ссылаются для обоснования необходимости женщине в церкви «молчать». Шли наперекор запретам и устоям также и святые мученицы и равноапостольные жены, неся слово Господа.
Как был создан человек? Сначала Бог создал Адама, потом Еву. Но когда произошло это разделение на женщину и мужчину? Вопрос возможно рассмотреть с двух сторон. Бог создал человека по Своему образу и подобию. Тот созданный человек – Адам, или Адам и Ева в одном лице? Я, как уже было заявлено, склоняюсь ко второму, почему, объяснение будет далее.
Итак, если мы рассматриваем Первочеловека как своеобразный гермафродит, сочетающий в себе психологические (не физиологические – были ли они в раю?) черты и мужчины и женщины, то выходит, именно таков Бог, о чем уже писалось ранее. Разделение произошло, чтобы человек не был одинок, и, находя друг в друге отличные от себя черты, обретал полноту. В этом случае, роль Евы чрезвычайно важна. Ведь без нее Адам был бы, во-первых, одинок, во-вторых, лишен части себя. Ева – помощница Адама. Звучит гордо, не правда ли?
А если мы принимаем точку зрения, что создан был Адам по образу и подобию Божию, и что он был создан мужчиной, то мы имеем нечто совершенно противоположное: мужчина – образ и подобие Бога, а женщина была создана из ребра, чтобы быть ему подчиненной помощницей… уже не так впечатляюще звучит.
Но при внимательном рассмотрении становится ясно, что и в этом случае Адам до сотворения Евы заключал в себе Еву. Ведь Бог создал ее из Адама, а не из воздуха.
Далее следует история грехопадения. И после этого следует наказание. Змею, за то, что его образ принял сатана, Еве, за то, что послушала змея, Адаму, за то, что послушал Еву. Причем Евино наказание заключается в том числе в беременности, болезненных родах и подчинении мужу. История о карающем Боге, знающем, что люди согрешат и ослушаются, но попускающему змею их искусить, похожа на объяснение событий постфактум, когда человек задумался, почему женщина рожает, а мужчина пашет поле в поте лица, почему жена зависит от мужа.
Часто ссылаются на якобы повеление апостола Павла, что женщина в церкви молчать должна. Как доказать, что это Божье повеление? Ведь признавая за святыми отцами духоносность и водительство Духом Святым, тем не менее, церковь допускает, что не все их мнения от водительства Святым Духом и должны быть приняты всеми верующими, есть и частные мнения. Не говоря уже о ситуативности повеления Павла.
***
Хотелось бы упомянуть о Троице.
До сих пор христиане обвиняют иудеев в «законничестве», противопоставляя им учение любви – христианство. Но ни один человек, привыкший логически выводить следствие из предпосылки, еще не пришел к идее Троицы. Простой логикой до Троицы не дойдешь. Тут нужна метанойя (изменение сознания, катарсис). То есть, чтобы постичь Бога, христианину недостаточно логики. Логика – это закон. Иудаизм – религия логики и закона, где ничего не может взяться, не будучи следствием закона и подкрепленым логикой, восходящей от частного к общему и наоборот. Это и есть тот самый «мужской» тип мышления. Христианство же просит оказаться от человеческой логики и произвести изменение сознания, для чего имеется ряд религиозных практик. Без этого даже нет смысла приближаться к Божественным тайнам. Когда же метанойя произошла, человек переходит на новый духовный уровень постижения Бога. Это подобно восхождению по лестнице. Христианская мистика – парадоксальный тип мышления, то есть «женский». Из всех религий больше всего «женского» – в христианстве. Все человекотворные веры представляют собой сугубо «мужской» тип мышления. Ни одна человеческая религия не возводит любовь в философскую категорию, в основополагающий принцип. Если же любовь противоречит закону – просто не исполняй этот закон. Именно это и возмущало в Христе книжников, верящих, что буква не прейдет вовек. Вспомним, кто не отрекся от Христа до последнего, когда все ученики, напуганные его арестом, фактически предали его. Женщины. Женщина оказалась ближе к Христу. Потому что для нее нет смысла в жизни без любви. Речь не о любви в плотском смысле, а о любви как управляющем принципе Вселенной.
И, тем не менее, женщина по сравнению с мужчиной отстранена от священнического христианского служения.
Образ Отца-Бога – очень мощный символ. Бывает, верующие пассивны и склонны искать оправдания своих поражений в воле Бога. Но это еще полбеды. Хуже отсутствие борьбы. А как же иначе – ведь есть Небесный Мега-отец, который обо всем уже позаботился и дал рекомендации, как жить, как поступать. Главное, не отклоняться. А если не отклоняешься, но сидишь у разбитого корыта – прими это как есть, и надейся на светлое будущее в лучшем мире. А еще лучше – в монастырь иди, а то сложно в миру спастись: грешить придется. От женщины же они требуют послушания в двойном объеме – жена должна быть смиренней самого смиренного мужа. Богородица не заявляла о правах. Даже можно коллекционировать «мнения» – женщина спасается чадородием, жена спасается через мужа…
Не церковь явилась причиной дискриминации женщины, но она фактически узаконила ее (исторически), ведь в истории грехопадения главная роль принадлежит Еве. Стало быть, если вы женщина, сильно увлекаетесь религией, то можете прийти к мысли, что иначе как через отца или мужа вам не спастись, или не дай Бог, что ваше угнетенное положение – расплата за грех праматери Евы. Очень удобная позиция – все те мерзости и унижения, что выпадают на долю женщины, оправдываются ее участием в грехопадении, стало быть, могут рассматриваться как справедливая расплата. Где бы ни случилось какое грехопадение – во всем виновата Ева.
Говоря об исследователях Нового Завета и христианских кругах, следует отметить, что лишь недавно мы осознали, что патриархализм был для нас многовековой установкой по умолчанию. Мы просто воспринимали как очевидное, непроверяемое априори, что слово «человек» (man [англ.] – мужчина, человек. – Прим. ред.) определяет все человечество, а слово «братья» вполне пригодно для обращения к христианской общине. Я вспоминаю о пережитом мною шоке при работе над Рим 16, когда я обнаружил комментаторов, убежденных, что слово προστάτις (prostatis) в Рим 16:2 может означать только что-то вроде «помощницы» (RSV, так и в русском синодальном переводе – Прим. ред.) – ведь не может же, в самом деле, женщина (Фива) быть руководителем, «патроном» (обычное значение этого слова). Подобно этому, аккузатив «Юниан» обязательно должен обозначать мужчину Юния, а не женщину Юнию, поскольку женщина никак не может «прославиться между апостолами» (Рим 16:7). Разве не характеризует такая логика патриархалистское мышление и не показывает «установки по умолчанию»? [8]
Вот две точки зрения на один и тот же вопрос. Каноническая (историческая) и переосмысленная. А если во Христе нет ни мужчины, ни женщины, ни раба, ни свободного? Неудивительно, что протестанты, отказавшись от Предания, так быстро решили вопрос с рукоположением женщин в пасторы. Ведь мы, православные, руководствуемся именно Преданием в этом вопросе.
Поэтому, чтобы взяться за его решение, пришлось бы пересмотреть Предание и признать, что церковь поспешила с закреплением многих постулатов, которые надо было еще оставить гибкими. Святые отцы дошли до финальной точки развития, как они полагали. Но сколько времени уже прошло с тех пор? Чтобы решить вопрос с рукоположением женщин, придется выводить его из Писания или Предания. Но Предание патриархально, а Писание рассматривается через призму Предания.
Женщина из «традиционной» среды, усваивающая, что благом для нее является послушание, придя впервые в церковь, оказывается в растерянном положении. С одной стороны, это ее сознательный поступок – не только прийти к вере, но и сделать решительный шаг, чтобы быть активным верующим. И в то же время, здесь ее охватывает ни с чем несравнимый страх – страх сделать что-то неправильно, показаться непослушной девочкой, «получить тройку». И этот страх непременно попадет на благодатную почву: в наших приходах отсутствует работа с неофитами. То есть спасение утопающих становится воистину делом рук самих утопающих. Разумеется, в любом приходе нравы задает старшее поколение, воспитанное при сталинском режиме – те самые легендарные «бабки». Тут-то и расцветают буйным цветом все девичьи комплексы. На меня косо смотрят, я – плохая непослушная девочка.
Девочка без иммунитета борьбы вообще не будет сопротивляться насилию над личностью, ибо она даже не знает, что оно означает. Увы, это беда многих женщин – подвергаясь психологическому насилию в той или иной форме, они даже не понимают, что именно с ними происходит. Вспомните небезызвестную Катерину Ивановну, своими истериками и придирками толкнувшую Сонечку в проституцию, навязав ей комплекс вины. И таких Катерин тысячи. «Я ее кормила, поила, растила, а она повесилась/утопилась/спилась/стала проституткой.» Сами женщины, подвергавшись веками насилию, потом начинают насиловать своих дочерей, или хоть молоденьких прихожанок, считая это нормой отношения к женщине. Остается только строить самые мрачные предположения о количестве загубленных душ. И я не могу отделаться от мысли, что к этому воспитанию причастна и религия «терпения и скорби». Ведь и Сонечка была религиозна до крайности.
Даже если приход к вере искренний, он может скоро принять вид безукоснительного следования советам, от души даваемых сердобольными завсегдатаями, вопреки повелениям святых отцов давать какие-либо советы, не убедившись прежде, что они не от лукавого. Бывшие коммунисты (бывают ли они бывшие?) стоят со свечками. Бывшие активистки научного атеизма учат неофитов креститься. Врачу – исцелися сам. Как они раньше бичевали врагов народа на партсобраниях, так теперь измываются над новообращенными. И эти люди, вероятно, станут учить нас и наших детей православному поведению и давать им православное воспитание в школе.
Мне, православной, не хотелось бы, чтобы мои дети на этих уроках усваивали подобный образ Отца Небесного «в машине с мигалкой».
Религиозные институты, патриархальные по своей сути, позаботились и о том, чтобы забрать у женщины ее роль воспитательницы, она низводится только до уровня роженицы, а воспитание осуществляет пастырь-мужчина. Поэтому такое буйство легендарных «бабок» суть присвоение этого отобранного права. Но, к сожалению, будучи забитой, женщина не может этим правом грамотно воспользоваться.
Отношение к женщине как к второстепенной помощнице Адама непременно должно иметь следствием потребительское отношение к ней. Религиозность вовсе не мешает мужчинам пользоваться женщиной для достижения своих целей, и это оправдано в их глазах, потому что, во-первых, из-за Евы Адам лишился теплого местечка в раю, во-вторых, для ее же спасения лучше, если она будет зависима, чтобы не ввести его, Адама, в искушение. Однако, он все равно искушается. Потом имеет место проекция собственных грязных мыслей на женщину, то есть «не я виноват, что возникают похотливые мысли, а она, потому что возбуждает их во мне». Это нашло отражение в вероучении. Однако, поскольку женский взгляд на аналогичную проблему не рассматривался и не нашел отражения в святоотеческих текстах, вследствие постулата «жена в церкви да молчит», то усвоение мужского аскетического взгляда чревато тем, что женщина-христианка начнет ненавидеть собственное тело. Спрашивается, за что? За то, что оно может вызвать в мужчине-монахе похоть. Как тут не вспомнить знаменитое «хороших девочек не насилуют».
Христианство сделало все, чтобы разделить человеческую природу на «верх» и «низ». Рано или поздно упоение глубиной и высотой монашеской аскетики проходит. И вот ты остаешься наедине с собственным «низом». Тебя прямо таки толкают в руки учеников Фрейда, ибо даже самое тщательное штудирование богословских сочинений и постановлений Вселенских Соборов не поможет найти ответ на вопрос, что делать с «низом»… А раз так, то тебя прямо-таки выталкивают из православия? Это вопрос из категории «быть или не быть». Ответ «быть» с религией несовместим. Религия – это смерть для мира, в чем она хотя бы устами монахов честно признается.