Не в моих правилах сворачивать с половины пути, теряюсь лишь на мгновение. Танком пру вперед, но жених сестрицы (будь он неладен!) преграждает дорогу. Я к стене – он туда же, я к другой – он и там.
– Ну, и в чем дело? – с вызовом смотрю на него. – Мне уже пора, а тебя невеста ждет.
– Подождет, – с хохотком отвечает Эндрю. – А сейчас ты выглядишь по-другому. Куда исчезла пай-девочка?
Он, наклонив голову, как любопытный попугай, рассматривает меня. Чувствую себя под его насмешливым взглядом экспонатом в музее несуразностей, а от плохого предчувствия сосет под ложечкой. А еще не могу избавиться от странного ощущения, будто робость просыпается в душе, трепещет там крылышками, разваливает мою ершистую самооценку.
С трудом подавляю желание взбить пальцами волосы и встать так, чтобы не видно было дырку на колене.
Трясу головой, прогоняя наваждение.
– Слушай, пропусти, а? – все еще надеюсь, что разойдемся мирно.
– Не могу, – усмехается он. – Это семейный ужин.
– Твои приставания можно двусмысленно понять. Смотри, нельзя обижать невесту!
– Кто такое сказал?
Циничные слова бесят до зубовного скрежета.
– Я.
– И что будет?
– Узнаешь.
А сама бочком-бочком ползу вдоль стены к выходу из ресторана, который маячит далеко впереди и зовет, зовет…
– Слушай, свояченица, это ты мне вчера представление на ночь устроила?
Вопрос кувалдой шмякает по голове, как гусыня, замираю с поднятой ногой.
– К-какое представление? Ик! – вырывается вопрос.
«Идиотка! – ругаюсь на себя за икоту. – Держи мозги в руках!»
– В «Болибаре».
В груди все застывает, и ледяной холод начинает расползаться по телу. Неужели узнал? Но как? Меня же никто не видел.
Стоп! Пашка заложил? А еще другом прикидывался.
– Ничего не знаю, – задираю подбородок, – я там никогда не была.
– А камеры говорят обратное. Хочешь посмотреть?
Он медленно вытаскивает из кармана телефон, находит запись и сует ее мне под нос. Я вижу, как крадусь по коридору, прячусь за дверью, захожу в кабинет. Длинный палец мажора свапает по экрану и открывает другое видео. Здесь я стою с телефонной трубкой в руках.
– И что? – фыркаю ему в лицо, хотя внутри все трясется: как представлю, что этот женишок сейчас пойдет и все выложит родителям, дурно делается. – Разве это закрытое заведение? Кто угодно может заказать место или купить билет.
– Ну, не каждый мелкий вредитель насылает полицию с нелепыми обвинениями.
– Ах, нелепыми? – вспыхиваю до корней волос. – А ты на себя посмотри! Сидишь за столом, весь такой интеллигентик вшивый, здрасте – пожалуйста, нож – вилка, мизинчик в сторону… А сам… а сам…
– И что я сам?
– Малолеток пользуешь!
Выпаливаю и замираю: сейчас к-а-а-а-к прилетит! Даже голову вжимаю в плечи, а глазами обшариваю холл, ищу спасение. Но Эндрю стоит так, что ни обойти его, ни объехать, разве что пробиваться с боем. Внутренне собираюсь. Знаю уже, что силы не равны, придется идти на крайние меры, за которые Светка меня прибьет, но сгибаю колено и приподнимаю ногу.
А он щурит глаза. Красивые, кстати. Длинным ресницам может позавидовать любая девчонка. Черт! Сдались мне его ресницы! И почему в опасный момент я замечаю такие мелочи?
И тут из-за широкой спины жениха показывается сестра. Когда она подошла, ни он, ни я не заметили.
– Котик, что здесь происходит? – Светлана берет жениха под руку. – К тебе Сонька пристает?
Вот влюбленная идиотка! Даже предположить не может, что все совсем наоборот.
– Кто? Я? Да мне твой Эндрю, как собаке пятая лапа! Пошли вы все!
– Э, нет! Куда собралась? Подожди, зая!
Я чуть не подпрыгиваю от омерзения: это он к кому так обращается? Но Эндрю легко сбрасывает пальцы Светки и перекрывает мне дорогу.
– Котик, пусть она идет, – дует губы сестрица.
– Что ты, зая, – Эндрю целует сестре пальчики, она довольно хихикает и стреляет на меня глазками, мол, смотри, как любит. – Я просто хотел проводить Софию к выходу.
О боже! Таращусь на это чмо во все глаза. Чего он добивается?
– О котик, я с тобой!
Светка берет меня под руку и больно щиплет в бок, я отвечаю ей тычком. Но разбираться в ресторане на глазах у людей нет желания. Я просто отталкиваю сестру и несусь к выходу. Выскакиваю на крыльцо, вижу подъехавшее такси, из которого выходит важная пара, и ныряю в салон.
– Поехали! – толкаю водителя в плечо.
– Куда? – огрызается он. – Ты машину вызывала?
– Нет! Срочно надо. Дяденька, миленький, плачу по двойному тарифу!
Чувствую, как спину прожигают две пары глаз. Одна смотрит с радостью, а другая – с ненавистью.
– Я не могу! Приложение «Яндекс-такси» запущено.
– Так отключи, в чем дело?
Таксист больше спорить не стал, завел мотор и вовремя: двери ресторана раздвинулись и в проеме показался Эндрю с висящей на локте Светкой. Машина свернула на проспект, и я перестала их видеть. Руки-ноги тряслись от пережитого шока, в голове шумело.
«Что делать? Что делать? – крутится в мозгах вопрос. – О боже! Что делать?»
– Куда едем?
– В «Болибар».
Ответ вырывается сам по себе, помимо моей воли, но спонтанное решение не меняю. Вряд ли Эндрю бросит гостей и невесту и поедет в заведение. А я тем временем…
Точно! Разузнаю подробности у Пашки. Надеюсь, это не он меня заложил? А если он, тогда не знаю, что сделаю с гаденышем!
Павел был на рабочем месте. Увидев меня в дверях, засиял, как начищенный десярик.
– Приветики! – посылаю парню воздушный поцелуй. – Как тут у вас?
– Не очень, – понижает голос он.
– А что так?
Я придвигаюсь ближе, чувство тревоги шевелится в груди: может, зря я лезу в глотку к зверю?
– Вчера полиция нагрянула с проверкой, а сегодня Витя Знаменский отказался выступать, ему проблемы не нужны.
– Но клуб же работает.
– И что? Тут только завсегдатаи. Пришлось деньги за билеты вернуть, босс чуть не лопнул от злости.
«Ой, мама-мия! – ужасаюсь про себя. – Вот это я попала!
Мысли в голове скачут, как блохи. Если бы я вчера знала, что хозяин бара – жених Светки, за километр обошла бы заведение. И почему в огромной столице мы умудрились так жестко пересечься?
– А чего полиция появилась? – с придыханием задаю Павлу вопрос.
– Кто-то стуканул, что клуб торгует несовершеннолетними проститутками. Всех гостей на уши подняли, паспорта потребовали.
– Ого! – тревога уже набатом гудит в голове: а вдруг я ошиблась? Не зря же Эндрю на меня окрысился. – Нашли несовершеннолетних?
– Конечно!
Уф! Выдыхаю с облегчением. Ну, и сволота этот женишок! Надо родителям рассказать, пора спасать идиотку-сестрицу от пагубного влияния развратника.
– Ну, вот! – расправляю плечи и оглядываюсь, может, знакомых встречу, не зря же пришла. – Значит, наводка была правильная.
– Да не проституток нашли! С этим у нас строго, босс сразу уволит сотрудника, если заметит криминал.
Пашка машет кому-то рукой. Я слежу за движением взглядом и напрягаюсь: у стойки охраны и у входа начинается какое-то шевеление, сотрудники бара тоже бегают, суетятся, да и Павел вытягивается по стойке смирно и просит:
– Слушай, иди в зал, потом расскажу.
– Нет, уж, договаривай, – я перекрываю ему дорогу.
– Короче, несколько школьниц просочились на фестиваль, в толпе охрана не отследила. Да и как их поймешь! Все девки рослые, размалеванные, с сигаретами в губах. С такими даже секьюрити не связываются. Бандитки.
Что-то Пашка не о том рассказывает. Я своими глазами видела девушек в коже, которых привез попугай-сутенер. А эти куда пропали?
– Да-да, согласна. Это те, которых привез гомик в красных штанишках?
– Какой гомик? – Паша недоуменно смотрит на меня.
– Ну, такой, с дамской сумочкой на локте.
– А-а-а, Вольдемар! Нет, это рок-группа приехала на фестиваль. Девчонки полгода готовились, а выступить не успели.
От слов Пашки мне становится плохо. «Дурная голова рукам покоя не дает», – эта поговорка прямо про меня. И почему я такая ослица упертая? Звала же меня с собой Линка!
– Как жалко! – выдавливаю из себя я, с тревогой наблюдая за происходящим в баре.
– Погоди, – Паша поднимает палец, прислушивается к голосу в наушниках. – Лучше иди в зал, Андрей Николаевич пожаловал убытки подсчитывать.
– К-кто? – опять пробивает на икоту, второй раз за вечер.
– Андрей Николаевич, наш босс.
Так, значит Эндрю – это Андрей? Совсем меня Светка запутала. Встречаться с ее женихом желания не было. Я быстро чмокаю Пашку в щеку, на всякий случай давая аванс, и бегу в туалет. Кажется, это место станет моим привычным схроном.
Плюхаюсь на крышку унитаза, надо обдумать ситуацию, срочно! Вытаскиваю телефон, набираю Линку.
– Ты как? – спрашиваю ее. – Чем занимаешься?
– Злая, как сто китайцев. Представляешь, в «Болибаре» концерт Вити Знаменского сегодняшний отменили, – в голосе подружки дрожит обида. – Я столько его ждала! За полгода билет купила.
– А разве деньги тебе не вернули?
– Причем тут деньги! – Линка кричит в трубку. – Билет же достать трудно!
Я еще больше расстраиваюсь, получается, в порыве злости всем нагадила, а ведь хотела просто наказать гада, макнувшего меня в пол носом. Нет, надо отсюда смываться, пока не застукали. Уже повернула задвижку, чтобы выйти из кабинки, как в туалет вошли несколько девиц, судя по голосам.
– Я бы эту сучку, которая ментам настучала, своими руками задушила! – ругается одна.
– Да, Вик, согласна, – вторит ей другая. – Попадись она мне!
– Интересно, кто такая?
– Думаю та, которую Андрей по заднице нашлепал.
– Эта малолетка?
– Конечно. Шмара такая с розовыми волосами и выбритым виском. Я бы на месте Андрея ее пинком под зад из бара выставила.
«Нашли тоже малолетку! – злюсь на болтушек. – Третий курс университета уже не пахнет детством». Хотя… эти девицы оценивают, наверное, по внешности и поведению, а я вела себя как пацанка.
Дверь туалета открывается и захлопывается, голоса пропадают, а я стою ни жива ни мертва, понимая, что девки сейчас говорили обо мне. Свят-свят! Кажется, в этот бар я больше ни ногой.
Осторожно выглядываю из кабинки – никого. На цыпочках несусь к выходу, поворачиваю задвижку и вытаскиваю из пакета Светкин костюм. Быстро переодеваюсь в приличный наряд, расчесываю волосы, цепляю на нос очки. Теперь на меня из зеркала смотрит пай-девочка, случайно забежавшая в бар.
Выскальзываю из туалета и несусь к выходу. Как оказываюсь на улице, сразу даже не понимаю, в таком напряжении нахожусь. Лишь отбежав подальше от бара, вызываю такси. У дома выскакиваю из машины и сразу несусь к подъезду. На сегодня приключений достаточно.
Родная квартира встречает полумраком. В холле никого нет, но в комнате родителей горит свет.
– Соня, это ты? – окликает мама.
– Да.
Отвечаю коротко и несусь в свою комнату. Захлопываю дверь и прижимаюсь к ней спиной: наконец-то я дома и в безопасности.
– Ну, рассказывай, где шлялась?
– О боже! Светка! – вскрикиваю от испуга и щелкаю выключателем. – Хочешь меня до инфаркта довести.
– Я? Я? Это ты меня сведешь с ума!
Голос ее дрожит, словно она вот-вот заплачет. Я поднимаю руку, хочу ее успокоить, как вдруг сестра срывается с места и бросается на меня с кулаками. Я не успеваю увернуться, секунда – и мы катаемся по полу, награждая друг друга, как в детстве, тумаками.
– Что здесь происходит?
Неведомая сила растаскивает нас по сторонам. По инерции мы еще машем руками, пытаясь достать друг друга, но отец непреклонен.
– Папа, Сонька… Сонька… мне помолвку сорвала!
– Спятила? Это когда я успела? – от несправедливого обвинения комок встает в горле, ни вдохнуть, ни выдохнуть.
– Правда, Света, поясни, – в дверях стоит мама.
Она уже переоделась в пижаму, наложила на лицо глиняную маску и выглядит Фантомасом на задании.
– Я ничего не срывала, – оправдываюсь перед родителями. – Вы же сами видели, что я раньше вас ушла.
– Тогда почему Эндрю так быстро ужин свернул и куда-то убежал? – визжит Светка. – А теперь не хочет со мной разговаривать.
– Откуда я знаю?
Вернее, догадываюсь, и даже причастна каким-то боком, но рассказывать семье об этом не собираюсь.
– Зато я знаю! Ты его на свиданку позвала!