Я не хотела лезть в душу к Мартине, но знала, что они встречались. Еще я знала, что в последнее время женщина его избегает. При чем по своей инициативе, хотя и видно, что переживает из-за этого.
Знахарка вздохнула:
– Эмма, помнишь, почему ты не хотела выходить замуж за генерала? – Я тоже помрачнела и нахмурилась. Мартина посмотрела на меня и кивнула. – Но в твоем случае это была блажь. Поверь мне, ты выздоровеешь. А вот в моем… В общем, ты знаешь все, что я могу тебе по этому поводу сказать.
Я взяла руку Мартины и сжала ее, стараясь хоть так поддержать.
– А он уже звал тебя замуж?
– Звал, – глухо ответила она. – Потому я с ним и порвала.
– А что он?
– А он не хочет меня понимать.
Сейчас, глядя на Мартину, я, словно в зеркале, видела себя, сознавала, как ей сложно, искренне желала ей счастья и понимала, что так, как поступает она, делать нельзя.
– Знаешь, один мужчина не так давно мне сказал: «Я хочу на тебе жениться не потому, что мне приспичило стать отцом. Я хочу, чтобы со мной рядом была женщина, которую я выбрал».
– Эмма, пожалуйста, давай хотя бы не ты! – взмолилась Мартина, пряча навернувшиеся на глаза слезы.
– Прости! – Я обняла женщину.
Несколько долгих минут мы так и сидели, а потом Мартина заговорила:
– Знаешь, почему я так быстро поняла, что с тобой случилось и как тебя нужно лечить? – И, не дожидаясь моего ответа, продолжила: – Я сама когда-то точно так же потеряла возможность иметь детей. Только обстоятельства были иными, более гадкими. Моя история некрасивая, и я бы предпочла и дальше ее никому не рассказать, но ты другая, ты поймешь. А если не поймешь и осудишь… так тому и быть. Но держать в себе больше нет сил…
Мартина судорожно вздохнула и подняла лицо к потолку, чтобы остановить катившиеся из глаз слезы.
– …Наши с тобой истории чем-то похожи. Когда-то я тоже была аристократкой. Моя семья была небогатой, но вполне зажиточной. У меня были счастливые детство и юность. Родители уже начинали подбирать мне подходящего жениха из нашего круга. Ничего необычного. Но тут в наши края приехала семья опальных аристократов. И на одном из вечеров, организованном моей подругой, я познакомилась с ним – наследником того семейства. Венсан был красив, уверен в себе и умел очаровывать. Только потом я поняла, что ему наше провинциальное общество напоминало некий курятник, куда он, как лис, забрался, чтобы пощипать молоденький курочек-дурочек… Все мои подруги сходили по нему с ума, нарушали все возможные запреты и падали Венсану в руки, как спелые апельсинки. А я… я тогда была очень застенчивой и поначалу смущалась, а потом от подруг узнала, что он крутит романы практически со всеми, и не захотела оказаться «одной из». Так и получилось, что из всех более-менее интересных девушек, не поддавшейся его обаянию, оказалась одна я. Не знаю почему, но этот факт очень задел парня, и он начал мою планомерную осаду. Я сдалась не сразу… Но Венсан перестал крутить романы с другими девушками, стал серьезнее, не стремился облапить при первом удобном случае, и я все же ему поверила. Это не значило, что я тут же бросилась ему на шею, но влюбилась по уши. Мне казалось, что и он тоже. В один из дней он сказал, что хочет просить моей руки, но боится, что мой отец не согласится отдать меня ему в жены. Пожаловался, что из-за юношеской глупости успел заработать нехорошую репутацию в городе, да и его род считается опальным. Отец и в самом деле его недолюбливал и не одобрял визиты парня к нам в гости. А когда я намекнула на замужество с Венсаном, высказался в том духе, что за такого похотливого козла свою дочь никогда не отдаст. – Мартина внезапно улыбнулась сквозь слезы. – Как же точно он его тогда обозвал. Отец…
И столько боли было в этом ее «Отец…», что у меня ком встал в горле.
Мартина на мгновение прикрыла глаза, а потом решительно вытерла щеки и продолжила:
– …Не буду тебе рассказывать подробности и описывать свои метания, но я согласилась с ним сбежать и пожениться в храме в деревушке неподалеку. На закате мы все-таки поженились. Ночь провели в доме у старосты. Нам была отдана лучшая комната, – горько усмехнулась она, – а утром… рано утром я проснулась от шума и быстро поняла, что за стенкой беседуют на повышенных тонах.
Подруга снова вздохнула, а ее руки похолодели еще сильнее.
– …Так я без труда узнала, что та ночь была поворотной не только в моей жизни. Умер король, а к власти пришел его старший сын. Родители Венсана решили, что это самый благоприятный момент, чтобы вернуться в столицу и попробовать восстановить пошатнувшиеся позиции при дворе. Его, Венсана, в столице ждут блестящие красавицы и влиятельные невесты, которые помогут им укрепиться. Жена из захолустья в эти планы никак не вписывалась. Я слушала все эти высказывания и ждала, что он возразит, но Венсан молчал. Дальше разговор стал тихим, и я ничего не слышала, а потом Венсан вошел и сказал, что я уже взрослая женщина и должна все понимать, и что я ему нравлюсь, но не настолько, чтобы так бездарно загубить свое будущее. Сказал, что наш брак – это ошибка, а ошибки в их семье принято устранять кардинальным способом. Но он уговорил мать оставить меня в живых при условии, что я больше никогда не появлюсь в городе и никому не расскажу, что мы женаты. – Мартина вздохнула и потерла глаза. – Не буду тебе рассказывать, что я при этом испытала и в каком шоке была. Пожалуй, только шоком я и могу объяснить то, что не успела воспротивиться, когда Венсан резко приблизился, ухватил меня за подбородок и влил невеликое содержимое пузырька мне в рот. После чего заявил, что если я его не послушаюсь, мне будет очень плохо. И вышел. Зато следом вошла его мать и объяснила, что только что я выпила элексир бесплодия и теперь могу даже не пытаться ошиваться у ворот их дома с дитем на руках. Добавила, что если хочу жить, в родительский дом мне лучше не соваться – для всех я буду блудницей. Запись из храмовой книги они вымарают и позаботятся о том, чтобы жрец навсегда забыл, что соединял наши судьбы. Еще и мешочек с деньгами мне кинула и посоветовала отправиться в ближайший монастырь Лимы и навсегда забыть свое имя…
Мартина была опустошена своим откровением, но я видела, что она еще не закончила. И не ошиблась. Помолчав несколько минут, словно заново переживала произошедшее, она продолжила:
– Когда я немного пришла в себя, то решила не мириться с несправедливостью. Такого недомогания, как ты, после принятия той гадости я не испытывала – на обычных женщин она действует гораздо медленнее – и решила вернуться домой, чтобы вместе с родителями решить, что делать. Я была уверена, что отец обязательно что-то придумает. В тот момент я просто не могла оставаться в своем уме без такой уверенности. Только не учла, что угрозы этой семейки не были пустым звуком. Стоило мне договориться с возницей, чтобы меня довезли до города, и выехать за пределы деревни, как на нас напали. Меня избили до полусмерти и выкинули в канаву, думая, что я мертва. Но я выжила. А вот вознице так не повезло. По счастливой случайности нас нашла шедшая в деревню старая знахарка. Она меня и выходила, научила знахарским премудростям, а после передала свой дар. Потом я ушла из тех мест подальше, не желая даже случайно пересечься с теми, кого когда-то знала.
– Почему ты не вернулась к родителям, когда выздоровела? —спросила я.
– К тому моменты прошло уже больше месяца, Эмма. Что и кому я смогла бы объяснить спустя столько времени? Я сделала бы своей семье только хуже.
Я не была в этом так уверена, но не могла возразить. Сама недавно была в похожей ситуации.
– А ты уверена, что бесплодна? Может, есть шанс? Ты же стала колдуньей.
– Вот именно, что стала. Но уже после того, как все произошло. Поверь, я многое узнала по этой теме. Очень многое. Я ведь так сильно хотела большую семью и много детей. У меня самой был только младший брат, и я всегда завидовала своим сверстникам с большими семьями. – Мы снова замолчали, обнимаясь и думая о превратностях судьбы. – Знаешь, я рада, что хотя бы тебе смогла помочь. Не зря изучала тему, – с горечью произнесла она и вздохнула: – И все равно без помощи генерала и его матери запущенный процесс остановить было бы крайне сложно. У тебя все наложилось разом: и твоя колдовская сущность, и иномирная душа, еще не настолько сильно вросшая в это тело, чтобы удержаться в нем при таких сильных потрясениях. Так что полностью восстанавливаться ты будешь еще около года. Но восстановишься. Будь уверена.
– Спасибо, Мартина. Ты не представляешь, что сделала для меня! – воскликнула я и осеклась, горько улыбнувшись. – Хотя нет, ты как раз и представляешь. Только… Ты не думала, что ваша семья может стать полноценной и без кровных детей? У тебя уже есть малышка Ханна. Разве ты воспринимаешь ее как не родную? В мире хватает детей, потерявших родителей, которым тоже нужна любовь и забота. И еще… ненужно решать в таком вопросе за мужчину. У него тоже есть голова на плечах, а еще чувства и эмоции.
– Эмма, – несчастным голосом выдохнула знахарка.
– Прости меня, Мартина. Я скажу тебе это только один раз и больше не буду повторяться. За две свои не очень длинные жизни я поняла одну вещь: нужно ценить то, что у тебя есть сейчас и радоваться жизни сейчас, а не когда-нибудь потом, потому что этого «потом» может и не быть.