Жемчуга и самоцветы. Избранные стихи и песни. Том 3 - читать онлайн

Ты в кино сводить решила.

Отказаться – нету силы,

Нанесла с улыбкой милой

Ниже пояса удар.

Взяв две «колы» и «попкорна»,

За тобой плетусь покорно,

Чтоб смотреть, увы, не порно, —

Твой любимый «Аватар».

Ну и фильм, помилуй Боже!

Пятый раз одно и то же,

Голубые эти рожи

Больше видеть не хочу.

Вон как скачут по лианам,

Типа, в джунглях обезьяны,

Им бы в лапы по банану,

Но… молчу, молчу, молчу.

Эти синие субъекты

С примитивным интеллектом…

Да, конечно, спецэффекты,

И к тому ж ещё в «три-де»!

От начала до финала

Два часа как не бывало.

Жалко время, ёлы-палы,

Отдавать белиберде.

Наплевать мне на Пандору,

Кэмероновскому вздору

Предпочту без разговора

Я футбол или хоккей.

Можно и без стадиона,

Приоткрою дверь балкона,

Кресло, пива три флакона,

Телевизор и о'кей!

Но признаюсь, к сожаленью,

Что такое развлеченье

Фантастичней в воплощеньи,

Чем любой научный бред.

Ты ж взметнёшься, как торнадо,

Полоснёшь по сердцу взглядом,

Промурлыкаешь: «Не надо»

И потащишь на балет.

Опять плыву на запад вслед за солнцем,

На море, как назло, ни ветерка.

Гребцам платить втридорога придётся,

Нелёгкая судьба у «челнока».

Вожу туда-сюда свои товары,

Ловлю удачу, чтоб не уплыла.

Смотаться бы на месяц на Канары.

Какое там! Дела, дела, дела…

Приданое готовить нужно дочкам —

Три барышни на выданье, в соку.

А женихов приличных, между прочим,

Искать непросто папе-старику.

Я должен привезти из-за границы

Для старшенькой особенный венец.

Просила, чтобы был как у царицы,

И не откажешь, как-никак – отец.

А средняя в подарок заказала

(Видать, в журналах рылась день и ночь) —

Какое-то волшебное зерцало.

И тоже не откажешь, всё же – дочь.

Лишь младшая дочурка, дай ей Боже

Здоровья – больше всех её люблю,

Всегда мне говорит одно и то же:

– Ах, батюшка, купите коноплю.

Не знаю я, зачем ей это надо.

Быть может, из пеньки верёвки вьёт,

А может быть, моё родное чадо

Задумало открыть маслозавод.

Но в этот раз любимица Марфута,

Крутя на пальце локон-завиток,

О конопле забыла почему-то

И заказала аленький цветок.

И вот, по корабельному настилу

Хожу, зажавши бороду в кулак,

Но мне решить задачу не под силу —

На кой дочуре сдался этот мак?

Со мною происходит что-то,

Я третью ночь не знаю сна.

А днём какая там работа?

Наверно действует весна.

Сегодня, выпив донормила,

Я, чтоб забыться наконец,

В кровати сразу приступила

К подсчёту мысленных овец.

Я насчитала тысяч девять.

Ну ничего себе стада!!!

И не заснуть, ведь овцы блеют

И мельтешат туда-сюда.

А я усердней Полифема

Считаю каждую козу…

Или овцу… Но всё не в тему,

Ведь сна-то ни в одном глазу.

Уж полночь-заполночь, со счётом

Не вышел фокус. Чепуха!

Как вдруг в тени под бергамотом

Я увидала пастуха.

Друг другу мы пришлись по нраву.

Забыв, что спать давно пора

(Какой там сон!), в душистых травах

Мы с ним резвились до утра.

В окошко ярко светит солнце,

И время покидать кровать.

Что ж, на работе вновь придётся

Весь день мучительно зевать.

– Узнала нынче о подарке —

Мой муж (двуличная зараза!)

Купил алмазный диск болгарке,

А я, как дура, без алмазов!

– А мой упырь вчера, прикинь-ка!

Золотники купил для Лады.

А мне, законной половинке,

Как будто золота не надо!

Любимый внук для деда – это гордость,

Надежда, радость – всё в одном лице.

Хочу его послать учиться в Хогвардс,

Не в школу же в Мытищах, не в лицей.

Заманчива волшебная наука,

Пусть не во всём со мной согласны вы.

Вчера купил я филина для внука.

Эх жаль, в продаже не было совы.

Немножечко терпенья и старания —

И мир чудес откроется для вас.

Я даже разработал заклинание:

«А ну-кас, сукас, бабкис вот сюдас!»

Летающие мётлы стоят денег,

Но срок настанет – всё приобрету.

Пока малец испытывает веник,

Орлёнок набирает высоту.

Я палочку волшебную для внука

Выстругивал с зари и до зари.

Снаружи, как положено, из бука,

Пружина с острым лезвием внутри.

Вы зря сказать спешите «До свидания»,

Ведь я ещё сюрприз для вас припас.

Товарищи, минуточку внимания,

А ну-кас, сукас, бабкис вот сюдас!

Вчера под вечер вышел я

В тенистый старый сад

Послушать трели соловья

И пение цикад.

Вокруг такая благодать,

Что просто ох и ах!

И захотелось написать

Мне что-нибудь в стихах.

Так две прекрасные строки

Возникли в голове:

«Варкалось. Хливкие шорьки

Пырялись по нове».

К чему устраивать скандал,

Кричать про плагиат?

Коль кто-то это написал,

То я не виноват.

А может этот ваш поэт

Сто лет тому назад,

Покинув душный кабинет,

Вот так же вышел в сад.

Стоял, забыв про все дела

(Ну, прямо, как и я),

И тоже в голову пришла

Моя галиматья.

А вы хотя бы раз меня спросили,

Хоть раз таким вопросом задались:

А любишь ли ты крыс ловить, Василий,

И вообще, а любишь ли ты крыс?

Спросили бы хоть в шутку, хоть в запале,

Без всяких экивоков, прямо в лоб:

Васянь, а ты не трусишь там, в подвале?

А может ты по жизни земмифоб?

И я бы вам тогда ответил сразу,

Что этот крест без радости несу,

Что крысы – это гадость и зараза,

А я предпочитаю колбасу.

Умойтесь хоть слезами, хоть соплями,

Но знайте, что я буду очень рад

Заместо крысы скушать шмат салями,

А нет салями – дайте сервелат.

Попробовали б сами вместо рыбы

Кусочек крысы – вкус её каков?

А я не за еду, а за спасибо

Душу в подвале ваших пасюков.

И в следующий раз, хватая веник,

Чтоб шугануть котейку со двора,

Вы вспомните, что Вася – не бездельник,

И с крысами войнушка – не игра.

Тишина в Раю, как на погосте…

И вот как-то раннею весной

Заглянул Создатель к Еве в гости,

Свёрток робко пряча за спиной.

– Слушай указание Господне:

Я хочу развеять будней тень,

Выходной назначу на сегодня,

Праздник – Всеэдемский женский день!

Чтобы стал он праздником на деле,

Чтоб его отметить как-нибудь,

Вот тебе подарок. Две недели

Я над ним работал. Это – грудь.

Ею обладая, может дама

Просто, без усилий и затей

Соблазнять проказника Адама

Или, скажем, вскармливать детей.

Оценив подарок, Ева (всё же

Было, видно, что-то в голове)

Вскрикнула восторженно: «О, Боже!

Очуметь! Скорее дайте две!»

В Раю у Бога нет соседа,

И вот, со скуки наш Творец

Позвал для дружеской беседы

Адама с Евой во дворец.

Нектара выпили по чарке

И воскурили фимиам,

И рек Создатель: «Я подарки

Хочу вручить, ребята, вам.

Но есть загвоздка небольшая,

Один существенный момент:

Кому чего вручить – не знаю,

Пусть каждый выберет презент.

Один подарок – орган тела,

Дающий мощную струю.

На метр с лишним можно смело

Её использовать в бою.

Весьма полезная вещица.

Ещё сказать о ней могу,

Что эта штука пригодится

Для рисованья на снегу».

Адам, горя от нетерпенья,

Подпрыгнул словно кенгуру:

«Творец, я – первый по рожденью,

И этот орган я беру!»

– Тогда второй подарок – даме,

Такие вышли пироги.

Безделка, судя по рекламе.

Возьми, красавица, мозги.

Когда Творец, наполнив чрево,

В Эдеме сладко почивал,

К нему явилась дева Ева,

И ну устраивать скандал.

Что, дескать, всё ей надоело

В так называемом раю,

И что для девушки – не дело

Впустую тратить жизнь свою.

Что ей тут скучно, одиноко.

Нет ни подруг и ни друзей.

А от Творца-то много ль прока?

Хоть Бог, да всё ж – не пара ей.

– Замолкни, чёртова зараза!

Аз мужика тебе воздам,

Чтобы решить проблемы разом,

И назову его – Адам.

Тебе он мужем станет верным,

Поскольку женщин нет вокруг.

Ему трепать ты будешь нервы,

А мне базарить недосуг.

Но за подобную услугу

Я наложу один запрет —

Не смей рассказывать супругу,

Что первой ты пришла на свет.

Читал я «Репку» с внуками своими

И вот что показалось очень странным —

Лишь у собаки в сказке было имя,

Все остальные как бы безымянны.

Для деда, бабки, внучки, кошки, мышки

Не названо ни имени, ни клички.

И я, решив порыться в умных книжках,

Пошёл в библиотеку по привычке.

Нашёл про деда гору диссертаций,

А в них имён десятки и фамилий:

Мазай, Антип Иваныч, Тит Гораций,

Олег Фомин и Прохоров Василий.

Один профессор вывод сделал дельный,

Всё разложив по полочкам толково,

Что дед, Вениамин Ефимыч Тельман,

Был крепостным у графа Воронкова.

В солидном историческом журнале

Статью я отыскал совсем недавно,

Учёные бесспорно доказали,

Что бабку звали Марья Николавна.

И там же, на семнадцатой странице,

Я обнаружил не без интереса,

Что внучка их, красавица, юница,

По метрике записана Агнесса.

У кошки было точно имя Тома,

Писали – кот, но в это я не верю.

А мышку, видно, кто-то из дурдома

Прозвал чудным заморским словом Джерри.

Вопрос остался, граждане, однако.

Он прицепился к мозгу, как липучка:

Какого хрена только лишь собака

Имела имя в их «могучей кучке»?

Вдруг озаренье! Музыка и флаги!

В исходном тексте не было ни Жучки,

Ни псицы, ни собаки, ни дворняги,

Лишь пёсья самка, та, что в рифму внучке!

Но видно в департаменте культуры

Нахмурились на рукопись сурово,

И резвые подьячие цензуры

На кличку заменили это слово.

Отныне я могу не просыпаться

Ночами с криком: «Дай подсказку, Боже!»

Нет, всё же что-то значит кандидатство,

Пусть не «филол.», а «техн.», но всё же тоже.

Окутала неясная тревога,

На голубой экран смотрю я хмуро.

Сограждане, скажите, ради бога,

Какие ходят слухи про Тимура?

Мне безразличны рэперские игры,

И дела нет до старца Тамерлана.

А вот козёл, что жил в Сибири с тигром,

Как будто провалился. Это странно.

Прошу вас, дайте мне ответ,

Козла сожрали или нет?

Не зря же нам подсовывают власти

Заместо тем, что жадно жаждем все мы,

Разводы-свадьбы Оли-Ксюши-Насти

И прочие ненужные проблемы.

По барабану, где бушуют штормы,

Пожары, катаклизмы на планете,

Плевать на пенсионные реформы,

Вы за козла, товарищи, ответьте.

Прошу вас, дайте мне ответ,

Козла сожрали или нет?

На всё готовы властные главкомы,

Лишь только б к ним с козлом не приставали.

И в ход идут запретные приёмы

От травли Скрипалей до Мундиаля.

Какой там склад в Дамаске обнаружен,

Кто станет президентом в Украине,

Известно. А вот был ли козий ужин

У тигра, мы не знаем и поныне.

Прошу ответить без купюр,

Как поживает тигр Амур?

Мой идеал – ирландская чечётка,

Недвижный верх, синхронный, ладный низ.

А кто ещё так сдержанно и чётко

Покажет душу, рвущуюся ввысь?

Ряд – мини-юбки, тёмные колготки

И сверху тоже строгий чёрный цвет.

Мой идеал – ирландская чечётка,

Хотел бы сам, да чувства ритма нет.

Я как-то взяв на грудь поллитру водки,

Решил сплясать, простите мой каприз.

Дал пару па желаемой чечётки,

А после ноги круто заплелись.

Себе на даче выделил две сотки,

Бил каблуками почву весь сезон.

Назначен сдвиг – достиг его в чечётке,

Теперь на конкурс выйти есть резон.

Отставить шутки! Ша, не рвите глотки!

Я сам на нервах затянул болты,

Когда узнал, что парни из чечётки

Заместо брюк напялили килты.

А потому и вывод мой короткий —

Я в этот танец больше ни ногой.

Хоть идеал – ирландская чечётка,

Но пусть его танцует кто другой.

В Испании традиция чудная:

Когда рожает мальчика жена,

Котёл воды, наполненный до края,

Папаша выливает из окна.

А после, окатив водой прохожих,

И свесившись с оконного карниза,

Он слушает внимательно – а что же

Ему ответят те, кто были снизу?

Проклятья это будут или шутки?

Делитесь, люди, мыслями своими!

Так выбирают имя для малютки —

Что громче скажут, то и будет имя.

А те, кому на голову попало,

Свой вариант высказывают щедро.

Вот потому средь мальчиков немало

Имён Хернандо, Хулио и Педро.

Кот на кухне в ресторане

Пищевой нажрался дряни.

Чуть не сдох, пища.

Катастрофища!

Он лежит, усы обвисли.

В голове дурные мысли,

Чую бедствие —

Каталепсия.

Чтоб не нервничал бедняга,

Валерианки дал с бодягой.

Кот в агонии —

Кататония!

Избегая катаклизма,

Ставлю вёдерную клизму

Коту Васе я,

Катавасия!

Кот, катарсисом объятый,

Пулей вылетел и матом

Проорал притом,

Что я строг с котом.

В катакомбах две недели

Укрывался. Еле-еле

Притащил назад —

Упирался гад!

За такие выкрутасы

Каталажка светит Васе

И колония

В Каталонии.

Не избегнет кот ареста,

Симулянту там и место,

Ваське-каину,

Каторжанину!

Сниму кино «Каренина», а ну-тко!

Я, режиссёр, на выдумки горазд.

Пусть Анна будет интерпроститутка,

А Вронский, извините, педераст.

Вдобавок – зоофил (чего стесняться?!)

Я страсть его с Фру-фру возьму на штык,

А их роман заснимут папарацци,

Дрезина, рельсы… в общем, всем кирдык!

«Война и Миръ» – расхожие стандарты,

Изъезжены и вдоль, и поперёк.

Кутузов супротив Буонапарте…

А зрителям, наверно, невдомёк,

Что князь наш был адептом садо-мазо,

Но суть свою от лишних глаз скрывал…

И он Наполеона по три раза…

Короче, неожиданный финал!

Раскольников, старуха, – есть интрига!!!

Не хрень, что Достоевский сочинил.

Раскаянье? Да вот вам, братцы, фига!

Здесь главное – герой-геронтофил!

Чего хотите? Чтоб я снял Гайдара?

Тимура, пионэров прошлых лет?

Не ожидал подобного удара.

А впрочем погодите, вот сюжет:

Две банды сексуальных извращенцев

Сошлись за бабу среди бела дня!!!

Уж я там им подсыплю соли с перцем!

И «Оскар» будет точно у меня.

Сынок, отлипни от планшета,

Давай, сворачивай игру.

Где твой дневник? Что значит «где-то»?

Вот встану, уши надеру.

Так, пять по физике – прелестно!

По информатике? Ого!

Плюс ОБЖ! Скажи мне честно,

Ты сам не ставил ничего?

Нет, я глазам своим не верю,

Что ты у нас такой дебил.

Пятнадцать двоек за неделю

По трём предметам отхватил!

Раз ранёхонько, чуть свет,

Президент на госсовет

Пригласил своих министров,

Чтобы выслушать ответ

На ответственный вопрос,

Что поставлен был всерьёз.

Пусть все четверо расскажут,

Кто какую мысль принёс?

– Ну, садитесь, господа,

Вас позвали вновь сюда,

Для решения проблемы,

А она не ерунда.

Догадались? Будет речь

Про российский щит и меч.

Надо б ядерную кнопку

Понадёжнее сберечь.

Посмотрите, вон диван,

Там открытый чемодан

С красной кнопкой. Тюкни пальцем —

И всемирный драбадан.

Кабинет мой, знает всяк,

Охраняют кое-как.

Ни порядка, ни присмотра,

В общем форменный бардак!

Тут народу – миллион!

Догадайся, кто шпион?

Диверсанты, террористы,

Тайный пятый батальон…

Так что если кто из вас

Что-то дельное припас,

Расскажите без утайки,

Нынче дорог каждый час. —

Подавая всем пример,

Первым вызвался Премьер

И пошёл тянуть бодягу

Прямо с места, да в карьер:

«Кнопку ядерную нать

Нам в яичко заховать.

Да не в «экстра», а похуже,

Чтоб не сразу опознать.

То яичко втихаря

Нужно сунуть в глухаря

Или в гу́ся, или в утку,

Впрочем, вид до фонаря.

Птичку после, вуаля,

Запихаем внутрь кроля.

Пусть защита ненадёжна,

Будет вкусно опосля.

А кроля потом, заметь,

Сунем в ящик, али клеть,

И на дуб, чтоб не достали

Ни волчара, ни медведь».

«Ну-ка стоп, держи коня!

Что за детская фигня?» —

Президент сказал Премьеру —

«Ты же мне почти родня,

Дорог, словно сын иль зять,

Но пока что лучше сядь,

Поиграйся с телефоном,

Чтоб не ляпнуть чушь опять.

Вон министр-либераст,

Он на выдумки горазд,

Вдруг совет нам подходящий

Между делом преподаст?»

Либераст, прищуря глаз,

Прокартавил: «Я сейчас

Расскажу, куда запрятать

Сей опасный прибамбас».

Подровнял расчёской пейс

И спросил: «Зачем нам кейс

С красной кнопкой? Пусть хранится

В руководстве «Шаттл спейс».

Я себе позволю штрих —

Только самый явный псих

Активирует ракеты,

Что направлены на них».

«Ну уж на фиг, ну уж нет! —

Президент вскричал в ответ —

«Дай те волю, всю Россию

Сдашь в Овальный кабинет.

Нет, совет твой глуп и лих.

Ты чужой среди своих!

Ну-ка быстро сел на место,

Затаился и притих!

Все видали? Этот гад

Тут хотел внести разлад.

Пусть министр обороны

Нам представит свой доклад».

Многозвёздный генерал

С места встал и проорал

Зычным басом командирским:

«Кнопку вышлем за Урал!

Этот самый чемодан

Мы отправим в Магадан.

Чем он дальше от столицы,

Тем спокойней для гражда́н.

Где снега и вечный лёд

Спрячем, хрен кто там найдёт,

Ведь на поиски поедет

Только полный идиот.

Это – главный аргумент».

«Что же», – молвил Президент —

«Вот сижу, соображаю,

Ты не вражеский агент?

Может твой совет хорош,

Но для практики не гож,

За него не дам на рынке

Даже старый медный грош.

Подозренье есть в мозгу —

Ты нам нёс сейчас пургу

Про отправку чемодана,

Про Сибирь и про тайгу.

Этот самый чемодан

Мне на то народом дан,

Чтоб пугать врагов России

И чтоб сдерживать майдан.

Вот случись какой замес,

Кнопка будет позарез

Мне нужна. А где? А нету!

Мчать искать в сибирский лес?

Ну а ты из тех же мест,

Знаешь там, где ост, где вест,

Не провалишься в болото,

И медведь тебя не съест.

С кнопкой ядерной в руках

Сможешь сам посеять страх,

Значит нам одна дорога —

Оставаться в дураках?

Ладно, ладно, всё, шучу.

Вишь, похлопал по плечу.

Только… если подтвердится,

Знаешь сам, где замочу.

Господа, отставить смех!

Чай, не время для потех.

Вот послушаем, что скажет

Самый главный нанотех».

Речь закончил Президент,

С места встал четвёртый кент,

Ярко-рыжий, словно солнце,

И заметил: «Айн момент!

Тут задумка есть одна —

Плёнку (нанотолщина)

Нанесём на эту кнопку,

И вопрос решён сполна.

Уверяю, вражий взгляд

Кнопку вычислит навряд,

Маскировка сто процентов,

Так учёные трындят».

Президент вздохнул: «Увы,

Злопыхатели правы́,

Консультанты и министры,

Как один, без головы.

Вдруг в опасности страна,

Кнопка будет мне нужна.

Как искать её? Наощупь,

Коли глазу не видна?

А учти, когда блицкриг,

Дорог будет каждый миг.

Сразу видно – не военный,

Наших темпов не постиг.

Ладно, вижу я пока,

С вас надоя молока

Ровно столько, сколько можно

Взять с козла али быка.

В общем, если свой ответ

Не найдёшь, подмоги нет.

Вот бы взять бы, разогнать бы

Министерский кабинет!

Есть идейка, я сейчас

Изложу её для вас.

Тут зерно – замена кнопки.

Непонятно? Was ist das?

Поясняю, как могу.

Только чтобы ни гу-гу.

Бесполезна вся затея,

Коль секрет уйдёт к врагу.

Мы для запуска ракет

Подберём другой предмет

Вместо кнопки. Ну хотя бы

Мой любимый пистолет.

Пульт поставим в рукоять,

Там всего перепаять

Нужно схемы три-четыре,

Ну от силы может пять.

После пайки этих схем

Станет верный мой ПМ

Сверхсекретным сверхобъектом.

Я надеюсь, ясно всем?

Целишь в глобус пистолет,

Бах-бабах и Штатов нет,

Новый выстрел и накрылся

Медным тазом Старый Свет.

А ПМ всегда при мне,

Вот, под мышкой на ремне.

Даже в бане не снимаю,

Чтоб спокойно спать стране.

Кнопка будет на виду.

Я к ней лично подведу

Провода от фейерверка,

Как в Таврическом саду.

Крот из вражеской сети

Взмыслит пуск произвести,

Вместо этого петарды,

Серпантины, конфетти.

Ну, согласны? Если да,

Все свободны, господа.

По дороге пригласите

Мне монтажника сюда.

Эй, робяты, подь сюды!

Лезь на первые ряды.

Я вам лекцию впендюрю,

Растудыть вашу туды.

Хватит девок обнимать,

Пузо пивом наливать —

Вам свою образованью

Надо вверх приподымать.

Ну-ка, кто мне даст ответ,

Что такое Интернет?

Все молчите – энто значит

Среди вас ученых нет.

Чем друг дружке мять бока,

Лучше б слушать старика,

Иль зайти в избу-читальню

Полистать бы «Мир ПК».

О себе я так скажу:

Кажный день туды хожу —

То журнальчик почитаю,

То картинки погляжу.

Ну, дык ладно, я сейчас

Растолкую все для вас.

Вы отсель прохфессорами

Уползете через час.

Только просьба – не орать,

Громко воздух не пущать,

Ну а если кто задрыхнет,

Не храпеть, ядрена мать!

У меня есть антирес —

Кто знакомый с ЛВС?

Ты, Пахомыч? – Молодчина!

Хоть по виду и балбес.

Ну-ка, братцы, тишина!

Ведь не слышно ни хрена.

Выходи сюды, Пахомыч.

Освети вопрос сполна.

Нет, Пахомыч, лучше сядь,

ЛВС – не сестрин зять,

Лев Васильич Сидоренко.

Скольки ж можно повторять?

Я толкую не об ем,

Не об зяте о твоем.

Энто – несколько писишек,

Что связали кабелем.

Ну, Пахомыч, во дает!

Что ты мелешь, идиот?

Что кобель твой, если схочет,

Всем писишки оторвет?

Ты, Пахомыч, погоди,

Во мне зверя не буди.

А то я, как разойдуся,

Так хорошего не жди!

Что ты ржешь за целый зал?

Что смешного я сказал?

Что канпьютер персональный

Здесь писишкою назвал?

Ну, дык надо ж понимать

Диалект, ядрена мать!

Так у нас, в кругах ученых

Их привыкли называть.

Про канпьютер, например,

Знает кажный анжинер.

Нет, Пахомыч, Кабысдох твой —

Не канпьютер, а терьер.

Интернет (коль без затей) —

Сеть большая из сетей.

Нет, Пахомыч, спрячь авоську.

Речь ведется не об ней.

Я долдоню вам, заметь,

Про канпьютерную сеть

И при чем тут браконьеры —

Не могу я разуметь.

Слышь, Пахомыч, я устал.

Попрошу покинуть зал.

Ты с твоей трактовкой сети

Вообче меня достал!

Штобы дальний документ

Получить в один момент,

В Интернете существует

Специяльный инструмент.

Он зовется ФТП.

Эй, потише – не в сельпе!

Нет, Пахомыч, ты ошибся.

Ты лечился в ЛТП.

Есть в системе Интернет

Связь по имени Телнет.

Что, Пахомыч, возражаешь —

Раз тел нет, то связи нет?

Что дудишь в одну дуду?

Не об энтом речь веду.

Я же связь имел, Пахомыч,

Удаленную в виду.

Тем, кто знает Интернет,

Стал доступен целый свет:

Хошь – в Париж отправишь почту,

Хочешь – в местный сельсовет.

Что, Пахомыч, говоришь —

На хрена тебе Париж?

Что мол ты себе и тута

На пузырь сообразишь!

Ну, Пахомыч, как же быть?

На тебя не угодить.

Ты на все мои старанья

Сразу хочешь возразить.

Ладно, есть еще у нас

Инструментик про запас —

О Всемирной Паутине

Вам поведаю сейчас.

Ну, Пахомыч, в чем вина?

Так какого ж те рожна?

Что с того, что в твоей хате

Паутины до хрена?

Что, названье не фартит?

Малость портит аппетит?

Есть еще одно, короче —

из трех букв состоит.

Нет, Пахомыч, знай же честь —

В энтом зале дети есть.

Знаю, знаю, что за слово

Ты желаешь произнесть.

Все, робяты, нету сил.

Энтот гад меня скосил.

Он мне жизненную нитку

Чуть вобче не прокусил.

Докладать – здоровья нет.

Лучше я пойду в буфет,

Ну а вам пущай Пахомыч

Говорит про Интернет.

Мне кореш, выпивши изрядно,

Тут рассказал недавно стих.

Чувак (забыл как звать, да ладно),

Так вот, короче, этот псих

В авторитете был когда-то.

Не из «тамбовских», я бы знал,

У них нормальные ребята,

А этот – форменный амбал.

Покуролесил он не слабо,

Истратил баксов чемодан,

По кабакам ходил, по бабам…

Ну, в общем, правильный пацан.

Но вот чего-то с ним случилось,

Наверно, типа, с бодуна.

В башке у парня помутилось,

И он сказал: «Пошли все на!»

И телки стали вдруг до феньки,

И опротивело бухло.

Он, чтоб развеяться маленько,

Поехал в дальнее село.

Там у него, само собою,

Построен был особнячок,

Гараж и банька, все такое…

Плесни-ка водки, старичок.

Уф, хорошо пошла, в натуре!

Так вот, о чем я? Этот дух

Сказал «пока» родной ментуре,

И… бабки на кон, вы без двух!

И поначалу этот малый

В своей деревне лег на дно.

Вот блин! Простое ж погоняло!

Ну, после вспомню все равно.

Так продолжалось целый месяц,

Пока к нему на огонек

Не прикатил на белом «мерсе»

Один фартовый паренек.

И с той минуты на фазенде

В загул пустились чуваки —

Текила, виски, водка, бренди,

Охота, девки, шашлыки!

А что, братишка, на природе

Средь местных лохов и бабья

Козлу подобно в огороде

Так отдохнуть не прочь и я.

А здесь, блин, крутишься как белка,

В бригаде занят день-деньской:

Разборка, стрелка, перестрелка…

А личной жизни никакой!

Так вот, однажды, кроме шуток,

Вот эти самые козлы

Из-за сестренок-проституток

По пьяни вынули стволы.

Я не гоню, базар фильтрую,

Да пусть меня возьмут менты!

Фартовый первый лез вкрутую

И начал, гад, кидать понты.

Что, типа, он тут самый правый,

Что здесь конкретно – беспредел,

Что есть к хозяину предъява

И что он лично всех имел.

Хозяин, малый беспокойный,

Не стал дослушивать рассказ,

Всадил в фартового обойму,

Да плюс контрольную меж глаз.

И чтоб не сесть потом на нары

За неожиданный исход,

Уехал тут же на Канары

И там скрывался целый год.

Вернулся типа он в столицу,

Пошел в бордель (ты угадал!)

И там увидел ту девицу,

Из-за которой был скандал.

Узнав давнишнюю забаву,

Решил он телку снять на ночь —

Утешить сельскую шалаву

И децл с баксами помочь.

Она ж ему: «Пошел ты на фиг! —

Как бритвой врезала в ответ —

Есть у меня богатый папик!

Четыре сбоку, ваших нет!»

И началось, блин, в Бога, в душу!

Любовь-морковь, базар-вокзал…

Прикинь, братан, в стихах послушать

Все, что тебе я рассказал!

Плесни-ка в рюмку. Что такое?

Как, нету водки? Лей коньяк!

О! Вспомнил, как зовут героя —

Онегин, кажется. Точняк!

На меня чего-то накатило,

Накатило на меня чего-то.

Вдруг в душе проснулся Чикатило,

И убить кого-нибудь охота.

На работу ехал – очи долу,

Чтобы подавить в себе желание

Задавить детей, идущих в школу.

Всё-таки что значит воспитание!

В офисе окинул мрачным взором

(Видимо, так действуют маньяки)

Персонал от босса до вахтёра,

Выбирая жертву для атаки.

Первой я поставил по порядку

Ирочку из нашего отдела,

Потому что должен ей десятку,

Ну а во-вторых, такое тело!

Жертву я ласкал маньячным взглядом,

Размышлял над способом расправы.

Лектер Ганнибал со мною рядом

Выглядел бы вовсе не кровавым.

Целый день сидел, как на иголках,

Но к концу работы отпустило,

Жажда крови вроде бы умолкла,

И в душе заснуло Чикатило.

Так что, господа, диагноз ясен —

Мне претит рабочая шумиха.

Я по понедельникам опасен.

Отвалите, не будите лихо.

Чего-то мне сегодня тяжко,

Тоска-змеюка гложет грудь.

Жениться что ли, слышишь, Яшка?

Развесели хоть чем-нибудь.

* * *

Адаму скучно до икоты.

В Эдеме дефицит забав:

Туризм, рыбалка плюс охота,

Да сладкий сон в тени дубрав.

ТиВи с Инетом, знамо дело,

Ещё не изобретены,

А в шашки быстро надоело

Играть с собой на щелбаны.

Узрев Адамову кручину,

Решил всеблагостный Творец

Вторую сделать половину,

И всем страданиям – конец.

Пускай играют в кошки-мышки

Да в догонялки на лугу,

А коль устанут, шахматишки

Я им освоить помогу.

Вот так, в согласии, без драки

И заживут в своём дому.

Вдвоём, ить это знает всякий,

Повеселей, чем одному.

Взмахнул рукой, и в одночасье

Возник в Эдеме новосёл.

Встречай, Адам! Пляши от счастья,

Ведь я жену тебе привёл.

* * *

Адам обрадовался вроде…

Хотя с тех пор, ваш-благородь,

И выражение в народе

Пошло «Не приведи, Господь!»

Захожу домой с опаской,

В ожидании сюрприза.

У порога море краски

И осколки от сервиза.

Синей пастой кропотливо

Изрисованы все стены,

И свернулся сиротливо

Кабель выдранной антенны.

С коридором всё понятно.

Что на кухне? Сердце в пятки…

На ковре, конечно, пятна

И посуда в беспорядке.

Всё окинул быстрым взглядом:

На столе мои кроссовки,

Кран грохочет водопадом,

Мишка жарится в духовке.

Так, теперь скорее в спальню,

Перешагивая лужи.

Что ж, пока не так печально,

Я-то думал, будет хуже.

Здесь привычная картина:

Пух летает из подушки,

На полу лежит гардина,

Рядом книжки и игрушки.

Из гостиной мне навстречу

Внук несётся, непоседа,

Что-то радостно лепечет,

Обнимает ноги деда.

Ну, а дальше – чмоки в щёки.

Вот же, маленький подлиза!

И какие тут упрёки?

Всё нормально, нет сюрприза!

Очень хочется коалу

Получить в подарок мне.

Я давно о нём мечтала,

Даже видела во сне.

Я б коалу в одеяло

Пеленала вечерком,

«Педигри» ему давала

И поила молоком.

Не игрушку, ёлы-палы! —

Заявляю наперёд —

Настоящего коалу,

Что в Австралии живёт.

Мне других зверей не надо:

Ни усатого моржа,

Ни макаки краснозадой,

Ни колючего ежа,

Ни слона в противогазе,

Ни жирафа-каланчу.

Даже льва ни в коем разе

Я в подарок не хочу.

Ни пингвина в чёрном фраке,

Ни орла с высоких гор,

Ни верблюда, ни макаки

(Извиняюсь за повтор).

Волки, зайцы и олени,

И волнистый попугай

Мне – до лампочки, до фени.

Мне коалу подавай!

Не трусливого шакала,

Не забавных хомяков —

Подарите мне коалу.

Это ж – пара пустяков.

Повторяю всё сначала —

Не хочу «велисапет»!

Подарите мне коалу.

Что? На мишку денег нет?

Ой, и вправду денег мало.

Ладно, вот моя рука —

Не хватает на коалу,

Сговоримся на щенка.

Вы ослепительно прекрасны!

Я в этом деле знаю толк.

Ах, Ваша кожа так атласна!

Ах, Ваши волосы – как шёлк!

Фигурка Ваша – безупречна,

Признаюсь честно, не юля.

Какая грудь! Какие плечи!

Какие ножки, ой-ля-ля!

Ах, нет достойного сравненья,

Чтоб описать Ваш нежный взгляд.

Какая грация в движеньях!

Как эротичен Ваш наряд!

И аромат у Вас особый —

Так пахнут яблоки в саду.

Я Вам принёс одно для пробы…

Кусайте ж, Ева! Ну, я жду!

Перед нестройным духов строем

Шагает важно старшина.

– Образование какое?

– Семь классов! – Что ж, годишься, на.

А ты? Ого! Десятилетка!

Да ты профессор, не солдат.

Тебя бы в штаб или в разведку,

Но извини, у нас стройбат.

А ты, очкарик долговязый?

Что? ЭМГэУ? Да не мычи!

Читать могёшь? Колися сразу!

Достали эти москвичи.

Люблю проснуться в пять утра

И размышлять – Какого хрена?!

Но до звонка «Вставать пора!»

Лежать в постели, как полено.

Смотреть на белый потолок,

Не слишком новые обои…

Не про ремонт (избави Бог!)

Вести беседы сам с собою.

Ловить вполглаза, как рассвет

Льёт чем-то розовым на стены,

Как темнота идёт на «нет»

Неторопливо, постепенно.

Пропеллер: грудь, спина, живот…

Кулак впивается в подушку.

Сходить попить… наоборот…

Нет, братцы, это не игрушка.

Минуты тикают в часы,

И ни в одном глазу дремоты.

Чего ты ловишь, сукин сын?!

Нет, чтобы спать тебе, чего ты?!

И до побудки вдруг за миг

Задрыхнуть крепко и спокойно.

На крик: «Опаздываешь, псих!» —

Плевать, ведь мир милей, чем войны.

А что не выспался, эх, мать!

На то виновных знаем сами.

Вопрос: – Вставать иль не вставать? —

Решён заранее. Не нами!

Однажды на охоте в Океании

Случился неожиданный конфуз:

Попали к людоедам на заклание

Американец, русский и француз.

Несчастные в дикарском окружении

Пытались тщетно вырулить конфликт,

Но старый вождь пресёк все возражения

И вынес окончательный вердикт:

– Оставить всех живыми нет возможности.

Пускай побудут в ямах до утра,

И, чтобы не сбежали, для надёжности

Повесить им по два больших ядра.

А завтра, так и быть, из милосердия

Я одного согласен пощадить.

Того, кто явит большее усердие,

Чтоб наше племя чем-то удивить.

А двое проигравших, по обычаю,

(Я нарушать законы не привык)

Останутся нам честною добычею

Как мясозаготовка на шашлык.

Наутро старый вождь и соплеменники

Собрались и весёлою гурьбой

Пошли смотреть, что выдумали пленники

И выбрать двух несчастных на убой.

Американец с ловкостью отменною

Им показал искусство силача,

Подбрасывая ядра тяжеленные

Как будто два резиновых мяча.

– Смотрите! – вождь воскликнул в восхищении

– Такой жонглёр – один на миллион!

И у меня уже сложилось мнение,

Что из троих живым вернётся он.

Француз решил не силой взять, а грацией.

Он, ядра друг на дружку взгромоздя,

Вскочил на них под крики и овации

И эквилибром поразил вождя.

– Ну, что же – вождь сказал, играя бусами

– Ты выиграл у янки этот бой.

Схожу ещё на всякий случай к русскому,

Но думаю, победа за тобой.

Но через пять минут гонец из племени

Пришёл сказать, что кончена игра

И, судя по всему, настало время им

Расстаться с жизнью в пламени костра.

Поскольку этот русский ночкой лунною

Устроил в яме форменный скандал.

Он поломал одно ядро чугунное,

А вот второе где-то потерял.

Странный сон приснился ноне мне, братцы.

Выпил пару пузырей за здоровье.

Вот бы лечь теперь, да вволю проспаться,

Но во сне увидел средневековье.

Под баян седой Боян пел мне песни,

Печенеги приносили печеньки,

Персиянская княжна свои перси

Предъявляла лично мне, а не Стеньке.

На костре варили кашу варяги,

Рядом половцы менялись полами,

Ну не рядом, а в соседнем овраге,

Поменяются и лупят колами.

Там ногайцы бьют ногаек нагайкой,

Взоры скифовых бойцов твёрже кифы.

Подавай им каравай с балалайкой,

Не прельщают их ногайские фифы.

Архирусичи и древние укры

Выясняют, кто враги, а кто братья?

То по матери пошлют на три буквы,

То до придыха сжимают в объятья.

Вот такая хрень приснилась под утро,

Хучь и дымки выпил вроде немного.

Но недаром же сказал кто-то мудрый:

Сновидения – посылка от Бога.

И гадаю я теперь – непонятно,

Ну на кой мне эти древние мифы?

Но одно лишь утешает – приятна

Персиянская княжна, что без лифа.

Мне вчера рассказали предание,

Аж сводило от ужаса челюсти.

Это было… в какой Трансильвании?

В Подмосковье, на станции Черусти.

Где кукушка не пела, а плакала,

Где кузнечиха скорбно пиликала,

Жил вампир. Не спешите, не Дракула,

Рыжекудрый Мыкола Дурыкула.

Был покойник, дери его курица,

В жажде крови сравним лишь с Усамою.

Девки выйти боялись на улицу,

Особливо в деньки эти самые.

Не пускали детишек родители

На учёбу, да хрен с ней, со школою.

Жить безграмотным много пользительней,

Чем погибнуть от встречи с Мыколою.

Посылали дружинников с кольями

И ментов с казаками потешными.

Те вертались обратно довольными

И хрустели купюрами грешными.

Не тревожилась администрация,

Шиковала в дарёных бессмертиях.

Ведь не зря всё начальство на станции

Кровопийцами слыло в столетиях.

Прикатила на станцию Черусти

Дева юная ночкой глубокою.

Всё при ней – аппетитные прелести

И чарующий взгляд с поволокою.

Отказав и таксисту, и частнику,

И не выказав тени смятения,

Незнакомка пошла по брусчатнику

В бесфонарное улиц сплетение.

Полнолуние, псы воют истово,

Поселковые бродят разбойники,

Чьи-то тени мелькают таинственно

Козодои кричат о покойнике.

На аллее, где ели разлаписты,

Вдруг повеяло тленом и холодом,

То вампир шёл на поиски трапезы,

Подгоняемый жаждой и голодом.

Деву за руку зло, не по-доброму

Ухватил, но попался на «мельницу».

И осиновый кол между рёбрами.

Всё, лежит вурдалак, не шевелится.

– Крови жаждал? А выкуси накося! —

Подоспела толпа восхищённая.

Свой парик дева сбросила за косу,

А под ним, братцы, личной персоною

Президент! Избавитель! Ой, Господи!

Здесь, у нас? Все застыли в прострации.

Ну а он обещал, что по осени

Доберётся до администрации.

Так что есть прецедент, православные,

Чувство радости есть, любо-дорого,

Что отец-президент, это главное,

Нам защитою будет от ворога.

Я надену ярко-синее трико,

Красный плащ и цвета вишни труселя,

Разбегусь и взмою в небо высоко,

Где-то там внизу останется земля.

Я не Бэтмен, я не Карлсон, не Икар,

Не Беляевым воспетый Ариэль

И не тот, который… в общем Суперстар,

И не древний джинн, туды его в качель!

Я не гоголевский чёрт, не Питер Пэн,

Я не ангел, как поётся, я не бес.

Нет, ребята, я – обычный Супермен,

Если это вызывает интерес.

У меня по жизни миссия проста,

Я себе на плечи сам её взвалил:

Озирать с небес окрестные места,

Всем на помощь приходить по мере сил.

Если драка замутилась вдалеке,

Бесполезно обращаться к нарсудам,

Я – кулак вперёд, да с облака в пике,

И обидчиков с разгона по мордам.

И не нужно благодарности взамен,

Спрячьте водку, уберите деньги прочь!

Вообще я – очень скромный Супермен,

Мне по кайфу просто так в беде помочь.

Коль случайно в рыло врежу не тому

(Ну бывает же подобная фигня),

На форсаже в поднебесье поднажму,

И вы хрена-с-два догоните меня.

– Зачем ты Еве сделал очи

Прекрасней звёзд, скажи, Творец?

– В тебе причина, между прочим.

Чтоб ты любил её, глупец!

– Зачем ей волос дал кудрявый,

Что укрывает гибкий стан?

– Тебе потрафил. Боже правый!

Чтоб ты любил её, болван!

– Она стройна, высокогруда,

Приятна взгляду тут и там.

Зачем? – О, чёрт! Какой зануда!

Чтоб ты любил её, Адам!

– А почему, скажи на милость,

Ума не дал ни капли ей?

– Чтобы она в тебя влюбилась.

С мозгами было бы трудней.

Шутят физики, лирики, химики,

Все науки набиты курьёзами.

Исключение лишь топонимика,

Топонимика – дело серьёзное.

Вы о Яхроме слышали, умники, —

Городок возле города Дмитрова?

А небось никогда и не думали,

Что скрывает название хитрое?

Преподам вам пример из науки я,

Ну-ка стёрли улыбки, внимание!

Как-то ножку княжна Долгорукая

Подвернула там – вот и название.

Позже Пётр, император, со свитою

Ночевал в деревеньке под Яхромой.

Много съедено было и выпито,

Много девок и баб перетрахано.

А наутро дурное известие —

Спал солдат на посту, прости Господи.

То ли сразу казнить его, бестию,

То ль пороть перед строем на площади?

Благо, Пётр был в настрое и здравии

И поэтому дал послабление.

Офицеру кивнул: «Нет, оставь его!»

Так Астафьевым стало селение.

Вот такой чудный факт, да и мать его.

Был ли, не был – об этом не спорю я.

Кстати, рядом селенье Ипатьево,

Только это – другая история.

Слова романа в памяти ищу я,

Ведь Пушкина попробуй позабудь.

«Зима. Крестьянин (точно!), торжествуя,

На дровнях (что ли?) обновляет путь».

Давным-давно, я годы не упомню,

Мой прадед на колени внука брал

И объяснить пытался слово «дровни»,

Мудрёное, как сложный интеграл.

Мой дед, схвативши крепкими руками

Двуногую ракету на лету,

Втолковывал, а кто такой «крестьянин»,

Московскому сопливому хлюсту.

А ныне, положив на всю науку,

Природа словно спятила с ума.

И я боюсь, придётся скоро внуку

Рассказывать о термине «зима».

И так из поколенья в поколение

(Семейная традиция у нас)

Мы Пушкина читаем с упоением

И полним свой лексический запас.

За окошком ветер тяжко стонет,

Ищет, с кем померяться бы силою.

Небо словно простыни в вагоне —

Серое, сырое и унылое.

Суета сует меня достала,

Выходить на улицу не хочется,

Хочется нырнуть под одеяло,

Жалобно скуля от одиночества.

Нет, я должен слушаться кого-то,

Как кавказский пленник или пленница…

Вот возьму, не выйду на работу —

Разве в мире что-нибудь изменится?

Ветер за окном свистит сердито,

Не иначе ждёт дождя-подельника.

Ох, набить бы морду паразиту,

Кто придумал утро понедельника.

Мы с подругой на мосту

Танцевали фуэту,

Ту, что видели недавно с ней в балете.

Вдруг какой-то чёрт занес

Председателя на мост

На его гнедом коне Велисапете.

Увидав наш пируэт,

Встал столбом Велисапет

И заржал, в насмешке нагло скаля зубы.

Председатель Глеб Фомич

Закатил нам грозный спич,

Выражаясь преимущественно грубо.

«Прекратите срамоту —

Эту вашу фуету!

Вы же (дальше непечатно) – комсомолки!

Балерины в сапогах,

Вам бы думать не про мах,

А о сборе урожая и прополке.

Городская фуета —

Просто (тра-та-та-та-та)!

Задом крутите туда-сюда-обратно.

Это ж нужно понимать,

В Бога, в душу вашу мать!

(Ну а дальше три минуты непечатно.)

Времена сейчас не те,

Чтобы дрыгать фуете.

Сенокос! А вы тут с голыми ногами!

Прёт энергия снутри?

Больше сена собери!

(И опять на три минуты матюгами.)

Все работают в поту,

А они тут фуету

Пляшут, будто нету дел на белом свете.

Ох, как вытащу кнута —

Вот вам будет фуета!

Позабудете навеки о балете.

Всех, кто вертит фуету,

За сто первую версту

Вышлю нахрен прочь из нашего колхоза.

Я, еттить-перееттить,

И не думаю шутить!

Это, девоньки, реальная угроза.

Говорю на прямоту —

Запрещаю фуету!

Подпишу сейчас в правлении бумагу.

Ну, вперёд, Велисапет,

Держим курс на сельсовет!» —

И пришпорил задремавшего конягу.

Повторять такой приказ

Нам не нужно сорок раз,

Мы с подругою совсем не бестолковы.

Коль на нас нагнали страх,

Фуэту теперь во снах

Крутим вместе, словно сёстры Волочковы.

Нет, химия – наука для дебилов.

Я в этом убедился лишний раз.

Училка нам сегодня говорила

Про формулу воды наверно час.

Скрипела по доске противно мелом

И вывела три буковки всего.

Потом небрежно, как бы между делом,

Сказала что-то типа – Аж два «о».

А все вокруг молчали, словно рыбки.

И только я один в проблему вник

И обнаружил сразу две ошибки,

Хотя отнюдь не первый ученик.

Я крикнул – Присмотритесь-ка получше,

Коль не набита ватой голова,

Увидите, что в формуле вонючей

Одно лишь «о», а «эн», напротив, – два!

Училка мне ни слова не сказала,

Взяла спокойно красный карандаш,

Вписала двойку в клеточку журнала

Без всяких «о», без «эн» и даже «аш».

Вот так вот из-за тупости халдеев

Погас в ученике научный пыл.

Во мне погибли химик Менделеев

И физик (я фамилию забыл).

Почти что целую неделю

Господь старался и не зря,

Он сделал небо, воздух, землю,

Леса и горы, и моря.

Дойдя до самого финала,

Он сверху бросил цепкий взгляд,

А после вымолвил устало:

«Ну, что ж, отличный результат».

И снова глину мял упрямо,

Лепил животных, рыб и птах.

Мужчину первого, Адама,

На совесть делал, не за страх.

Трудился до седьмого пота

И душу вдул на посошок.

И, оценив свою работу,

Решил Создатель: «Хорошо!»

Но вот, венец творенья, Ева,

В Эдем явилась наконец.

Окинув строгим взором деву,

С досадой хмыкнул Бог-отец:

«Хреново вышло, прямо скажем,

Но силы нет возиться с ней.

Сама поправит макияжем,

И тоже будет всё ОК!»

Есть теперь заслон халтуре!

Усекаете, друзья?

Делать шмон литературе

Начинаю нынче я.

Подхожу к делам серьёзно,

Сам поэт и грамотей,

Проверяю скрупулёзно,

Что тут пишут для детей.

Пусть ответом станет фига

Для писателей проныр.

Это что еще за книга?

Так, Чуковский, «Мойдодыр».

«Вдруг из маминой из спальни

Кривоногий и хромой

Выбегает…» Вот, охальник!

Сразу в топку срам такой!

Ну, а это, извините,

Вообще чёрт знает что!

Нежных детских душ растлитель —

Некто Агния Барто.

Запишу себе в тетрадку,

Чтобы в спешке не забыл:

«Я люблю свою лошадку…»

Автор – явный зоофил!

Нет душе моей покоя

От безнравственных стишков.

Так, а это что такое?

«Дядя Стёпа», Михалков.

«Это необыкновенно! —

Все кричат ему с моста, —

Вам, товарищ, по колено…»

Фу ты, снова срамота!

Тяжело без передышки,

Есть терпению барьер.

А ещё остались книжки —

Пушкин, Мориц, Заходер.

Вон, Маршак лежит. Наверно,

Тоже в печку кандидат.

Ну, а завтра я от скверны

Буду чистить самиздат.

Мне не знакомый гражданин

(Лица не помню, звать – не знаю)

На кухне вечером один

Листал журнальчик для мужчин,

От страсти медленно сгорая.

Ай, снимок – супер! Да ты чё!

Трусы надулись от натуги.

Внизу всё влажно, горячо…

Вдруг, как шлагбаум, на плечо

Легла рука его супруги.

– Ой, дорогая, всё не так,

Совсем не то, что ты решила,

Искусство это, не бардак,

И нужно чуять, где рысак,

А где, прости меня, кобыла.

– Всё, что ни скажешь – невпопад,.

Оставь пустые разговоры…

А ну-ка, отлистай назад,

Ага, вот тут, запомни, гад,

Хочу на кухню эти шторы.

Пишу тебе я letter, Дженни,

А сам себя корю – Дурак ты!

Зачем ты принял предложенье

И влез в российские контракты?!

Теперь ночами сна не знаю,

Хожу в навоздух освежиться,

Скучаю по тебе, родная.

Ах, заграница, заграница…

Ведь мне все уши продудели

Про дикий край, куда мы едем.

А я за двадцать две недели

Ещё не встретился с медведем.

Я вижу with the naked глазом

Почти Европу здесь имеем:

Мой компаньон признался сразу,

Себя назвавши сэром геем.

Того, о чём у нас писали,

В России нету и в помине.

Скажи своей подруге Салли,

Она – набитая гусыня!

Не тройки здесь, а иномарки,

Я даже Bentley видел как-то.

И не леса – бульвары, парки.

Всё это – факты, bloody факты!

И люди здесь на нас похожи,

Таких полно на Пикадилли,

Вот только пьют – не дай нам Боже!

Опередили дядю Вилли!

Не ходят русские без водки

Ни на охоту, ни на ловлю…

Пришли мне старые колготки,

Я здесь хоть лука заготовлю.

Заняться нечем. По работе

Пробуду здесь ещё полгода,

Погрязну в пьянстве и дремоте,

А дальше – Лондон и свобода!

Залив с утра на грудь флакончик,

Томлюсь до вечера со скуки.

С тоски готов в себя покончить

Иль наложить себе на руки.

Учу их местный fucking language

Не для работы, для потехи.

Прочтёшь письмо – сама оценишь

Мои нескромные успехи.

Купил тебе матрёшку, honey,

И балалайку для кузена.

Не буду throw away my money,

Плачу за них большую цену.

Ну, всё, заканчиваю letter,

Целую, Дженни, жди героя.

Как speak in German – Donnerwetter!

Я так хотел бы быть с тобою!