Владимир Адамович позвонил Грецкому и назначил начало операции на семь вечера. Это самое удачное для профессора время. Аркаша сказал об этом Иванову, и Олег пришел в палату сообщить весть Лене.
– Я в курсе, – улыбнулась она, – Аркадий Яковлевич уже доложил.
– Ну, тогда…
– Погоди, Олег, – остановила его Елена. – У меня к тебе серьезный разговор.
Иванов растерялся и посмотрел на другую больную, которая преспокойно листала журнал.
– Давай вечером загляну, – предложил он, – я буду свободен, и мы сможем подольше поговорить.
Весь день он носился по двум отделениям, забыв даже пообедать, но вечером, проводив домой Грецкого, зашел в палату. Лена спала. Иванов посмотрел на нее, спящую, и направился к выходу.
– Алик, – позвала его Лена.
Он обернулся и увидел, как она пытается приподняться и сесть в кровати.
– Лежи! – приказал он.
Подошел и присел на ее постель.
– Как себя чувствуешь?
– Прекрасно, – улыбнулась Лена, – только слабость небольшая.
– Это оттого что лежишь.
– Я бы с удовольствием побегала, но вряд ли получится.
– Лена, если ты хочешь поговорить об операции, то я вряд ли сообщу что-то новое. Владимир Адамович – прекрасный кардиохирург…
Лена покачала головой.
– Я о другом.
Она замолчала и посмотрела за окно, все так же улыбаясь.
«Почему она все время улыбается? – пронеслось в сознании Олега. – Неужели смирилась? Но с чем? Ведь все будет хорошо».
А что будет? На самом деле Иванов этого не знал. Профессор Шумский прооперирует, Елена полежит какое-то время в больнице, здоровье ее пойдет на поправку, и она вернется домой. Вернется к мужу. Хотя почему к мужу? С чего он решил, будто Елена замужем? Если бы это было так, муж сидел бы сейчас здесь, у ее постели. А к ней не приходит никто.
– У меня никого нет на свете, – произнесла вдруг Лена.
Сказала так, слово знала, о чем подумал сейчас ее бывший одноклассник.
– Никого, кто мог бы позаботиться о моем сыне. Моя болезнь наследственная, вероятно, то же было у моей мамы, но она умерла при родах. Мне повезло больше. Моему сыну уже пять лет. Ему нельзя остаться одному. У меня была бабушка, которая меня вырастила, а у Олежки не будет никого, кто позаботится о нем.
– Отец у твоего сына есть?
– Отец его жив и здоров, прекрасно себя чувствует, вероятно, но у него нет сына. Я бы очень не хотела, чтобы мой сын хотя бы секунду находился рядом с ним.
– Не хочешь, значит, этого не будет. Почему ты говоришь так, как будто тебя уже нет? В пятницу операция, а потом…
– Считай, что я просто страхуюсь на будущее. Как говорится, а вдруг…
– Вдруг не бывает ничего. Даже прыщик просто так не вскакивает, – попытался отшутиться Иванов.
И понял, что неудачно.
Но Лена опять улыбнулась:
– У меня, если ты помнишь, не прыщик. Ладно, давай не будем. Просто пообещай мне, что выполнишь мою просьбу.
– Смотря какую.
– Не торгуйся, Алик. Я плохого ничего требовать от тебя не собираюсь. Приведи мне в палату нотариуса.
Олег поднялся и изобразил недоумение:
– Зачем? Если ты хочешь составить завещание, то по закону достаточно заверить документ печатью больницы и подписью заведующего отделением. Завтра пригласи Аркадия Яковлевича: он в подобных делах сведующий человек.
– Я все знаю. Приведи нотариуса.
Иванов вздохнул, а потом кивнул:
– Завтра же нотариус будет здесь.
– Спасибо, – шепнула Лена и отвернулась к окну.
Олег снова опустился на постель Лены и погладил ее руку.
– Не надо думать о плохом.
– А я и не думаю. Все, о чем я думаю, тебе известно.
– Обещаю, что с тобой все будет хорошо.
Олег склонился к щеке Лены, хотел коснуться ее губами и совсем рядом со своими глазами увидел ее улыбку.
– Пообещай. Если что-то со мной случится, не оставляй Олежку одного.
– Договорились, – легко согласился Иванов и спросил: – У сына твоя фамилия?
Лена кивнула.
– А отчество? Прости, но это не простое любопытство.
– Борисович, – ответила Лена.
– Значит, Олег Борисович Игнатьев. Получается, он, как я, – Оби. Как не помочь родному человечку!
– Иди, – шепнула Елена, – и не забывай, что обещал.
Вечером Иванов позвонил знакомому нотариусу и договорился обо всем. Нотариус не удивился подобной просьбе, сказал только, что многие не доверяют больничным печатям и не хотят, чтобы родственники потом ссорились и судились друг с другом, оспаривая завещание. Олег не стал возражать, хотя знал, что родственников у Лены нет, как и миллионов, за обладание которыми кто-то станет бороться с кем-то.
Четверг прошел в беготне. Несколько раз Олег заскакивал в палату к Елене, но та спала или просто отдыхала с закрытыми глазами. Тревожить ее Олег не хотел.