Анастейзи
– Живучая тварь! – послышался яростный шепот, который, впрочем, был всеми услышан.
Отчетливо. Мой цветущий вид явно не обрадовал Радана.
– Я тоже рада видеть вас, муж мой, – моя улыбка была широкой, словно бы говорящей: да, я такая, чем и горжусь.
– Ты и твоя паршивая магия… Мои люди!
Лицо герцог утратил напрочь. Оно исказилось лютой злобой, которая совершенно отшибла ему мозги.
В противном случае он бы поостерегся чего-то требовать, тем более в таком тоне.
– Немедленно, слышишь, немедленно доставь всех сюда и только посмей не расположить их с комфортом! Сарвенде нужны лучшие покои! Поняла?
– Не сомневаюсь, что ей предоставят их в доме эдора Ойдохи, – любезно ответила ему и тут же отдала приказ Аррияшу: – Капитан, сопроводите Его светлость в его покои. Севрим, отправьте слуг подготовить купальню.
И, сделав шаг к мужу, встала почти вплотную и нейтральным тоном сообщила:
– От вас попахивает, муж мой.
Дело было не только в запахе пота (его и лошадином). Один морф, похоже, вспомнил, что он птица, и в прямом смысле нагадил, простите, на голову Радану. И это явно было сделано с тем расчетом, что магия радрака не могла подобное счесть за угрозу, иначе Его светлость еще по дороге сюда попросту разорвал бы волк.
– Приведите себя в порядок. В противном случае к сыну я вас не допущу.
– Как ты смеешь?!
– И позволь напомнить: ты находишься на моей земле, вокруг мои люди. Забудь о своих замашках палача. Иначе я вспомню о том, что моя «паршивая» магия может сделать не только с твоим филеем и шеей, но и со всем телом. Ты же не хочешь лишиться, допустим, ног?
Герцог открыл рот, явно желая разразиться бранью, но вдруг замер, глядя за мою спину. Потом обвел холл глазами и, наконец, сообразил, что он тут один. А за мной – люди, недобро глядящие на герцога и готовые по первому моему приказу сделать все, чего я пожелаю.
Счет явно был не в его пользу.
Рот захлопнулся. По лицу мужа прошла судорога, руки сжались в кулаки.
– Я – твой муж! – заявил с таким видом, словно не он минуту назад требовал всего лучшего для любовницы.
– Ваша светлость, пройдемте со мной.
Учитель был сама любезность, а стоящие за ним слуги, оба мужского пола, выражали готовность услужить. Учитывая, что Тирхан был аристократического рода, гадости муж говорить не стал. Только зыркнул так, будто именно он победитель, и с царственным видом пошел за Тирханом.
Вообще, нужно обладать либо определенным мужеством, либо полным отсутствием мозгов (пока непонятно, что преобладает в моем муже), чтобы, простите, не обосраться, сообразив, что находишься в стане врага, и продолжить вести себя так, словно окружающие тебе должны.
Впрочем, полагаю, дело в статусе, данном ему при рождении. Он до самой своей смерти будет считать, что все ему обязаны и должны. А сам разве что королю должен, и то по великим праздникам.
Но это все лирика. Куда больше меня волновал тот факт, что этот гад прошел по моим землям, не встретив никаких препятствий, и мой же дух не сообщил мне об этом заранее!
– Дарго, действуйте по плану, – приказала я старшему из слуг, – раннее появление Его светлости ничего не меняет.
– Да, Ваша светлость, – мужчина поклонился.
А я усмехнулась, уловив в его взгляде лукавые огоньки… Ох, и веселье ждет Радана! Впереди коня с моих земель побежит!
– Ваша светлость, как быть с тем, что требовал Его светлость? На границе ожидают его люди. Нужно ли нам их встретить? И… – Люси замолчала, явно не решившись при всех заговорить о беременной Сарвенде.
Какой у нее там срок, кстати?..
По всему выходило, что пятый месяц шел. Непонятно, как допустили эту поездку. Да и в целом – почему их обоих отпустили из-под надзора королевских советников?
И где сами королевские поверенные? Находятся ли они в свите? Если да, то мне будет сложно уйти от щекотливых вопросов по поводу того, что мой муж прошел на мои земли, а гостям дорогим во входе отказано… Ох…
– Подготовьте Леди, – решила я. – Сама поеду и на месте решу, что делать с незваными гостями.
– Ваша светлость!
Люси явно собиралась со мной и хотела возразить, что ехать верхом до границы не лучшая идея, да еще без поддержки в ее лице. Однако, поймав мой взгляд, только вздохнула и поклонилась.
– Будет исполнено.
На самом деле переживать было не о чем. Во-первых, Аррияш и солдаты будут меня сопровождать. Во-вторых, у меня есть магия. В-третьих, со мной дух и морф.
И последнее, но самое главное – я на своей земле. Никто и ничего мне сделать не сможет. Физически – точно нет, да и магически тоже. А вот вынести мозг своими причитаниями и требованиями – вполне.
К тому моменту, как мою Леди (так я назвала честно сворованную морфом и ставшую собственностью моего герцогства лошадку) подвели к крыльцу, я успела не только переодеться, но и проверить Интену с сыном.
Илюшка крепко спал, подруга же была настроена решительно и воинственно. Без моего присутствия герцог к сыну не подойдет.
Отдав последние указания и погладив умную лошадиную морду, села верхом.
В своих людях я не сомневалась: герцог очень быстро поймет и то, как ему «рады», и то, каково его место здесь на самом деле.
– Вперед, девочка, – натянув поводья, произнесла я.
Ехать до границы было меньше получаса. На моей лошадке и того быстрее, но я ее не гнала. Мне нужно было подумать и пообщаться со своим духом, который пытался объясниться картинками. Из того, что он успел мне показать, я поняла следующее: дух не смог остановить герцога. И в дальнейшем тоже не сможет.
Людей, которые его сопровождали, граница не пустила. Магия не позволила. А вот сам Радан, являющийся моим мужем по всем местным законам, да и божественным тоже, воспринимался землей как моя неотъемлемая часть.
И с этим, увы, ничего не поделать. А если учесть, что у нас еще сын общий, одаренный такой же магией, как у меня, то можно сказать, что у герцога Дарремского двойная подстраховка и двойная связь.
Чтоб его!
Я думала, это худшая новость. Какое там! Дух своими картинками показал мне, что его иллюзии не действуют на герцога! Он видит ровно то же, что видим мы с сыном. И так будет до тех пор, пока эта скотина не навредит мне. Физически. И все бы ничего, заставить Радана ударить меня особых усилий не требует (Илюшку, если что, дух прикроет). Но этот гад ведь поедет обратно! Не отпускать его нельзя, прибить его тоже нельзя! Иначе плакали мои три года спокойной жизни…
Сюда же коршунами слетятся все, кому не лень! И совсем не с целью уговорить герцогиню родить еще парочку наследников герцогу Дарремскому…
И теперь появился главный вопрос – как завязать узлом язык муженьку?
Я размышляла об этом, пока скакала к границе. Размышляла и не находила никакого ответа. А тут еще дух снова знаками показал, что Радан, даже если очень захочет, навредить мне не сможет. Потому как дух не позволит, земля не позволит. Вот только и не вышвырнет герцога отсюда, будет ждать его перевоспитания. Так как венчаны мы в храме. Муж и жена мы… И никуда нам друг от друга до самой смерти не деться.
Надо ли говорить, в каком настроении я смотрела на вытянувшихся по струнке солдат? Которые встречали меня побитыми собаками, потому что хорошо понимали – пропустили того, кого пропускать не следовало. И неважно, что герцог был моим мужем. Хозяйка земель – я. И они знали о моем приказе. Знали и не исполнили. И мне плевать, что они королевские стражники. Кормлю их сейчас именно я.
Но мой взгляд – это цветочки, ягодки впереди. В хвост и в гриву чихвостить их будет Аррияш. А мне сейчас предстояло разобраться совершенно с иным.
– Да как вы смеете меня не пропускать?! – визг Сарвенды резанул по ушам, заставляя меня вынырнуть из своих дум и общения с духом.
Любовница мужа высунулась из окна кареты и не видеть меня точно не могла. Однако тона не сбавила.
– Его светлость ожидает меня! Немедленно открывайте ворота! Немедленно! Мне плохо!
И да, ворота действительно были заперты… Получалось, что ворота отворились перед скачущим впереди Раданом, а вот перед остальными захлопнулись.
Но опять же, по существу граница моих земель начиналась намного раньше… Аккурат после земель Ойдохи. То есть выходило, что ступить на мои земли они смогли благодаря тому, что рядом был муженек? Что охранники, слуги, Сарвенда опять же – все эти люди не прошли только потому, что они разделились? И если бы Радан так не торопился, то вошли бы все?
Мелькнувшая перед глазами картинка от духа это подтвердила и заставила меня заскрипеть зубами. Вот тебе и хваленая защита Колыбели! Вот тебе и Хозяйка Земель!
– Кар! – морф вторил моему возмущению.
Он кружил над каретой рыжеволосой дряни, которая и не думала угомониться. Надо ли говорить, что ее прическа была попорчена натуральным удобрением?
Пора морфа переименовывать в почетные производители удобрения!
Ох, и визг же поднялся! Словно поросенка резали… Зато нахалка скрылась в карете. А я наконец-то отдала приказ:
– Отворить ворота!
План созрел. Теперь я точно знала, чем возьму мужа за яйца.
Я спокойно шагнула вперед, не позволив никому из непрошеных гостей и шагу сделать в направлении отворившихся ворот. Отчасти этому способствовали солдаты во главе с Аррияшем, выставившие копья. Отчасти – моя магия, которая бурлила во мне так, что покалывали кончики пальцев.
– Слуги Его светлости, – громко произнесла я, – встаньте справа. Все. Свита Радана остается на месте.
Я смотрела на людей, на недовольно поджатые губы мужчин, которые глядели на меня с нескрываемым презрением, смотрела и, благодаря памяти Стейзи, узнавала прихлебателей муженька. Дружки, шестерки, имеющие пусть и невысокий статус, но и не крестьяне.
Открыто перечить мне, особенно, учитывая, что Радана рядом не было, они не могли. Или им хватило ума понять, что сейчас этого делать не стоило.
Так-то в замке Радана и без его присутствия Стейзи прилетало с их стороны (насмешки, иной раз и тычки). Один из них, красующийся сейчас на рыжем коне, лощеный, с тонкими, почти бесцветными усиками под носом, как-то и под юбку попытался залезть, зажав обмирающую от страха девчонку в коридоре. Был он при этом в сильном подпитии.
Стейзи тот вечер запомнила надолго. Страх и ужас от пережитого до сих пор жил в этом теле. Но я не Стейзи и бояться таких выродков не намерена.
Вот и сейчас он смотрел на меня, чуть ли не облизывая взглядом, и явно думал о том, что может со мной сделать с попустительства герцога (ребенок же уже получен, жену можно и с другом разделить). Слово «похоть» было написано на его лбу огромными буквами. И это не являлось секретом ни для меня, ни для кого-то другого.
– Это все слуги Его светлости герцога Дарремского? – обведя взглядом людей, распределившихся на две части, спросила я.
Как-то маловато было слуг на такую кавалькаду мужиков и карет. Я насчитала двадцать семь человек, из которых семь мужиков явно были грумами да возничими. Остальные – женщины, причем большей частью совсем молоденькие… У половины взгляды затравленные, на руках синяки, и горбятся так, будто ноша их настолько тяжела, что к земле тянет.
А лакеи? Куда девались-то?
И где же камердинер муженька? Неужели он себя к господам причислил?
И точно, стоит у кареты Сарвенды, переговаривается с ней через окошко.
– Ваша светлость, не все еще прибыли. Они должны приехать позже, с вещами Их светлости, – поймав мой взгляд, скривившись и цедя слова сквозь зубы, неохотно ответил камердинер. – Его светлость приказал, чтобы их пропустили. И нас. Долго нам еще стоять здесь? Я должен помочь Его светлости!
Вот же надменный сукин сын.
– На колени, – четко произнесла я.
– Я? – фальцетом выдал этот петух, хватая ртом воздух, будто бы задыхался. – Да как вы… Его светлость…
Аррияш договорить нахалу не дал. Мгновение – и пара солдат уже скрутила наглеца и насильно поставила на колени передо мной. Точнее, перед моей лошадью. Примерно в метре. Желание наступить на подлеца было огромным, но я его сдержала. Мне нужно было, чтобы слуги поняли очень важную вещь: на этих землях хозяйка – я. Мое слово – закон.
Погладила Леди по шее, чтобы не волновалась. Но вообще, моя лошадка была умна. Не сказать, что характер шелковый, иной раз так свое недовольство выказывала, что отмываться в две пары рук приходилось. Знатно она меня месяц назад в навоз опрокинула… Видите ли, долго я к ней не приходила, не расчесывала красавицу, да по полюшку не гоняла, чтобы кровь не застаивалась…
Однако при этом Леди умела чувствовать момент и всадника. Несмотря на то, что перед ней были чужаки, она не пыталась никого затоптать, не взбрыкивала, стояла спокойно, ожидая моих команд, изредка пофыркивая да переступая с ноги на ногу…
– Десять плетей – и вон с моих земель, – глядя на верещащего мужика, отдала я приказ.
Жестоко? Увы, но нет. Моя б воля, я бы его за то, что служанок насиловал, за одно место бы вздернула. Без всяких сожалений.
С чего решила, что насиловал? Так по воспоминаниям Стейзи и по тому, как нервничала Люси, все было понятно.
Три самые молоденькие служанки улыбок сдержать не смогли. А одна и вовсе смотрела на меня с такой благодарностью, будто я ей дом построила.
Боялась ли я того, что все решат, что я не лучше мужа, что все решаю с помощью кнута? Нет. Для того, чтобы понять разницу, у этих слуг будет время. И я была уверена в том, что эти люди останутся со мной, а муженек поедет домой без сопровождения.
А мне люди нужны. Желательно благодарные! Обязанные. Много людей. Земли обширны, за ними нужно ухаживать не только с помощью магии… Корыстна ли я? Очень. Однако и взамен дам не меньше. Защиту. Дом. Безопасность и возможность жить, не боясь каждого чиха. Много ли это? Немало.
А вот из свиты мужа я никого не допущу на свою землю. Потому что их всех давно пора вздернуть на какой-нибудь осине. Вздернуть за причинное место, чтобы, не дай боги, эти мрази не размножались. Никого, кроме этих слуг и… Сарвенды.
К слову, а личная служанка Сарвенды (вообще, их как минимум трое быть должно) чего из кареты не выходит?
– Остановитесь! Его светлость не простит!..
Удивилась ли я, услышав визжащий голос любовницы мужа?
Нет. Как и тому, что та поспешно, лупя собственную служанку за нерасторопность (хотя вины на ней не было, из них двоих именно рыжуха была неповоротливой) вылезла из кареты. За ней показалась и девочка – та, что продала меня за «лучшую долю». И ей-ей, видимо, хлебнула уже достаточно, потому что озиралась затравленным взглядом, в котором надежды не было. И уголька ее не тлело…
Будет у тебя альтернатива, ребенок. Ты останешься здесь, и я сделаю все, чтобы другие дети смогли тебя принять обратно. Хватит в твоей жизни плохого. Как завещал великий Макаренко, дети – это наша старость, наш мир и история.
– Мне напомнить о том, кто перед вами? – проигнорировав вопль рыжей, спросила я, обведя взглядом присутствующих.
– Нет, Ваша светлость, – нестройным хором раздалось в ответ.
Я видела, как сжимают кулаки прихлебатели мужа, видела, как пара из них подалась вперед. Но они тут же замерли, потому что солдаты недвусмысленно дали понять: еще шаг – и место камердинера займут они.
Видела, как падают на колени слуги, низко склоняя голову, признавая мое право и не желая быть наказанными. Даже те, что считались личными служанками Сарвенды.
Даже ей пришлось изобразить поклон. Ничего, скоро поймет, что так, как было в замке Радана, здесь не будет.
– Капитан, исполнить приказ после того, как мы покинем ворота. Десять плетей и пешком до границы герцогства Моррисон. Проследите, – натянув поводья, я развернулась и добавила, рукой указав на стоящих справа. – Пропустите этих слуг Его светлости и дочь эдорнета9 Сандриана Эфдоха со служанками. Остальным вход запрещен. Ожидайте Его светлость за пределами моих земель.
Сила хлынула из моих ладоней сухим ветром, сильным порывом откинувшим свиту на три шага назад и совсем не коснувшимся тех, кому было позволено войти.
Почему я потребовала отлупить камердинера после своего ухода? Все просто – я пожалела девочку. Хватит ей смотреть на жестокость.
Более тратить время на этих тварей в людском обличии я не собиралась. Слушать, что они там вопят – тоже. В моей голове складывались кусочки плана. Плана, в котором герцога Дарремского объявят сумасшедшим. Иного выбора не было.
***
Я с наслаждением потянулась и погладила волка по холке. Морф не отходил от меня ни на шаг. Ни когда я размещала Сарвенду в доме старосты, ни когда отдавала приказы по поводу слуг.
Хотелось, конечно, поселить рыжеволосую дрянь на самую окраину да в самый ветхий дом, но…
Во-первых, за лето мы привели деревеньку в порядок, и всем подлатали крыши и стены. Так что ветхих домов уже не было. А те, что имели особенно жалкий вид и не подлежали ремонту – давно снесли.
Во-вторых, согласно моему плану этого делать не стоило. Если я начну издеваться над Сарвендой, она еще сильнее будет хвататься за Радана. Мне же нужно, чтобы любовница и сама поверила в то, что ее полюбовничек спятил. Поэтому я определила ее в единственный дом, в котором было почти так же шикарно, как в том, что я выбрала и отстроила для себя. Дом старосты. Моя совесть перед беременной женщиной будет чиста, что немаловажно для моей силы. Издевательств над незащищенными слоями моего, скажем так, населения, она не терпит ни в каком виде.
Приняла на свою землю, под свое крыло – значит, будь добра быть справедливой и защищать. Во всяком случае, до тех пор, пока тебе гадость сделать не попытаются.
Для Колыбели и духа-Хранителя Сарвенда – это женщина, ожидающая ребенка, будущая мать. И Священной Земле глубоко наплевать, что над беременной Стейзи эта рыжеволосая дрянь издевалась.
Здесь и сейчас у меня нет морального права на зеркальное поведение. Здесь и сейчас я – сильнее, а значит, не имею права глумиться над слабым. Даже если этот слабый заслужил. Пока не родит – трогать нельзя.
Изумительный момент… Вот родит – тогда воспитывай и применяй любые методы. А пока в ее чреве зреет новая жизнь – не смей. Это мне дух пояснил.
В-третьих, необходимость контроля за Сарвендой. Именно староста Адузовцов был тем человеком, который сможет не только выдержать истерики этой особы, но и в нужный момент поставить на место ее окружение.
Особых иллюзий по поводу ее слуг я не питала. Понятно, что присмотрим, понятно, что лишнего не позволим. Но контроль, еще раз контроль и ежовые рукавицы. И молниеносное донесение мне.
Севрим меня не подведет. Его семья меня не подведет. Вопрос, конечно, в молодежи, которая может на блеск драгоценностей повестись. Но… Это их испытание, которое они или пройдут с честью, или нет. Никого держать насильно я не стану. А там… Боги рассудят.
– Хозяйка, вестник прилетел! – Важик, племянник Севрима, ворвался в дом, держа в руках голубя.
Наткнувшись на мрачный взгляд старосты, стушевался и чуть было не выпустил птицу из рук.
– Севрим, – тихо сказала я, – забери послание.
Голубятня была расположена неподалеку от дома Севрима.
Вообще, она была задумана для быстрого общения между моими подчиненными и старостами всех деревень, а не для междугородних сообщений. Но учитывая то, что уже несколько месяцев я находилась в Адузовцах, лэдор Геварский отправлял птиц именно сюда.
Пока они возились с голубем, отцепляя от его лапы бумажку, я присела в кресло. Мы находились в просторном кабинете хозяина, строительство и меблировку которого я контролировала лично.
Пока я находилась здесь, почетное хозяйское место за длинным письменным столом принадлежало мне. Остальные же расположились передо мной: кто сидел на стульях с высокими спинками, кто просто стоял, а морф привычно улегся у меня в ногах…
Вообще, дом старосты стало не узнать. С момента моего появления в Колыбели его не только подлатали. Если по-честному, отгрохали настоящие хоромы. Не просто покосившаяся лачуга, а добротный, крепкий, просторный двухэтажный дом…
Мне с поклоном подали бумажку, а я вздохнула.
Сейчас опять все вытаращатся на меня, словно впервые увидят, как я сорву магическую печать с послания. И прочту гораздо больше, чем мог вместить этот несчастный клочок бумаги.
В любом случае, кроме меня это послание никто не увидит, а вот всполохи магии – да.
Потому и стоит племянничек Севрима у входа с открытым ртом, не делая попытки уйти, да и сам Севрим застыл, жадно следя за моими руками.
Любят они глядеть на магию… Очень любят. Не будем лишать их этого удовольствия.
Уже привычным движением я вскрыла магическую печать. В разные стороны от моей кисти полилась магия: лучики зеленого цвета, которые словно обняли что-то невидимое, окутавшее листочек. Бумажка поднялась в воздух на уровень моего лица и застыла в этом положении. А затем начала увеличиваться на глазах, став свитком, не особо длинным, однако…
– Ох! – восторженно выдал юнец.
– Молчи, – жарко шепнул Севрим, не отводя от меня взгляда. – Хозяюшке мешаешь.
А я вчиталась в сообщение лэдора Геварского.
И нахмурилась.
– Рррры… – осторожно куснув край моей юбки, выдал морф. – Рры?
Он явно спрашивал: что там?
Я перечитала письмо второй раз. Честно сказать, радоваться было нечему.
Да, сейчас королевских посланников на моих землях не было… И не потому, что они не захотели приехать. Совсем не поэтому.
А потому, что этот придурок, по недоразумению являющийся моим мужем, свалил сам! Прихватил свою подстилку, самых преданных ему людей и помчался навстречу новым приключениям в моем лице.
Как это вышло – вопрос второй. Но вышло же, черт побери!
И теперь лэдор Геварский спешно готовится к встрече королевских посланников, которые вот-вот прибудут в Придорожье, и постарается обеспечить им комфорт, чтобы максимально сгладить неудобства длительного пути.
Посланники остановятся в городе, чтобы не только передохнуть и дать отдых лошадям, но и для сбора информации обо мне, для того, чтобы получить от лэдора Геварского оценку моим действиям…
Ох-хо-хонюшки хо-хо…
И вот вопрос: зачем это Радану? Для чего он так рисковал и собой, и Сарвендой, и тем, что могло прилететь ему от короля за нарушение высочайшей воли?
Лэдор имел предположение. Вот только он его не расписал (явно торопился), а лишь обозначил одно строчкой: Святая Ночь.
Ни я, ни Стейзи о таком не слышали! Но, кажется, у меня существовало некоторое предположение, о чем могла идти речь… И если я была права, то мне это совершенно не нравилось!