Странные ощущения. Я шел по знакомому с детства городу, но при этом было стойкое ощущение, что все как-то не так, и от этого не покидало чувство тревоги.
Было необычно тихо. Время – уже около десяти утра, но ни привычных потоков машин на улицах, ни прохожих на тротуарах. Поначалу вообще показалось, что город полностью вымер. Как назло, по пути и места-то были не очень обжитые – я пересек парк, потом прошел пару кварталов малоэтажной застройки. Первых людей увидел, только когда завернул на одну из больших улиц.
Первое, что бросилось в глаза – это выгоревший остов автобуса, перегородивший наискосок две дорожные полосы. Чуть дальше, на перекрестке, громоздилась целая гора из столкнувшихся машин. Одна даже вылетела на тротуар, пробив ограждение.
Трое парней, вооруженных монтировками, занимались тем, что потрошили брошенные машины – торопливо вскрывали багажники, выбивали боковые стекла, проверяя салоны. Добычу складывали в рюкзаки и объемистые клеенчатые сумки. Визги сработавших автосигнализаций сливались с тревожными отзвуками далекой сирены. Сирена не пожарная, и не скорой помощи, а та, что включается для оповещения о чрезвычайной ситуации – протяжная, вибрирующая. Я подобную слышал всего пару раз в жизни – во время наводнения лет десять назад, и совсем уж в детстве, даже не помню, по какому случаю. Звуки эти здорово действовали на нервы, подогревая и без того не проходящую тревогу.
Троица автомобильных грабителей, завидев меня, настороженно остановились, начали переговариваться между собой. Я свернул под арку ближайшего дома. Вступать в какие-то непонятные терки сейчас было совершенно ни к чему. Да и дворами можно здорово срезать путь. Но про себя отметил: мародерство среди бела дня? Похоже, ситуация совсем хреновая. Где полиция, где МЧС?
Одно обнадеживало – насколько я успел разглядеть, выглядели все трое вполне обычно. Как и тот пацан, с которым я столкнулся в больнице. Значит, не все люди превратились в обезумевших монстров, которых я видел ночью.
Квартал был еще советской застройки – панельные девятиэтажки по периметру, во дворе – детские площадки, небольшой скверик из старых корявых кленов, куча клумб с цветами, на свободных местах – припаркованные автомобили. И ни одной живой души. Все, похоже, по домам прячутся. Последствия бури здесь, кстати, тоже заметны. Поваленных деревьев, как возле больницы, не видно, но побитых окон много.
Я одернул рукав джинсовки, пряча золотой наруч – он то и дело предательски блестел на солнце – и торопливым шагом припустил по дорожке между клумбами, к арке в дальнем конце двора.
Из головы никак не выходили те трое, что занимались грабежом машин. Надо же, как ребята быстро сориентировались-то! Неразбериха только началась – а они уже тут как тут, под шумок набивают карманы. Никогда не был любителем фильмов и книг про постапокалипсис, и в том числе из-за того, что в них показываются темные стороны человеческой натуры. Часто люди оказываются куда страшнее и опаснее для себе подобных, чем любые монстры.
Может, так и есть. Но не хотелось бы проверять это на практике.
Я проходил мимо детской площадки с песочницей, когда темная, стелющаяся над самой землей тень выпрыгнула сбоку, откуда-то из кустов. Я даже успел среагировать, но, увы, двигалась она слишком быстро.
Собака! Здоровенный ротвейлер, черный с коричневым, с какими-то странными наростами вдоль спины. С глухим рычанием вцепился мне в ногу, прокусив икру до самой кости. Я взревел от боли, и с ужасом заметил еще одного, несущегося с другой стороны.
Голубой светящийся клинок вспыхнул в воздухе, прожигая рукав, и я, не особо целясь, рубанул по вцепившейся в меня твари и тут же развернулся в сторону второй. Жуткая псина с разбегу сиганула на меня. Прыжок был неестественно мощный – тяжелой тушей ротвейлера будто выстрелили из катапульты. Я успел разглядеть раскрывшуюся в полете пасть с длиннющими клыками, кажется, способными разом отхватить мне полголовы.
Уклониться, отпрыгнуть с повисшей на ноге второй псиной было нереально, так что я ударил клинком прямо навстречу. Тварь ударилась в меня, сбила с ног, одновременно щедро заливая чем-то горячим и липким.
Клинок исчез, прячась обратно в наруч. Сам я, рыча от боли и ярости не хуже зверя, пытался спихнуть с себя бьющуюся в агонии тушу, воняющую кровью и паленой шерстью. Удар получился удачным – световой клинок наискосок прошел через морду пса, разрубая голову и верхнюю часть туловища. Второй тоже уже еле дергался – я его разрубил почти надвое. Вот только хватку тот почти не ослаблял – клыки, будто зубцы капкана, намертво впились в мою лодыжку, так что в глазах темнело от боли.
К счастью, боль довольно быстро ушла – среагировала амальгама. Но от этого было не сильно легче. Было страшно из-за раны – кажется, псина разворотила мне всю ногу. Еще чуть-чуть – и просто выдрала бы здоровенный кусок голени. Но самое главное – сейчас, валяясь на земле, придавленный двумя полудохлыми монстрами, я был очень уязвим.
Мелькнула мысль позвать на помощь, но я ее отмел. Как бы мои крики, наоборот, не привлекли еще кого похуже.
Спихнул, наконец, тело пса в сторону. Уф, полцентнера весит точно, если не больше! Сел, вцепился в морду второму, пытаясь раздвинуть челюсти. Было жутко неудобно – пальцы скользили на крови, резались об острые зубы. Больше всего я боялся, что челюсти собаки так и заклинит в сомкнутом положении. Но, к счастью, понемногу удалось разжать их и, наконец, высвободить ногу.
Перед глазами то и дело мелькали светящиеся силуэты, какие-то надписи. Я закатал штанину и сосредоточился на ране. Амальгама тут же подсветила эту область тревожной красной рамкой, но и без того было понятно, что дело дрянь. Нога выглядела отвратно – вся в крови, на икре темнеют четкие следы от укуса, особенно там, где в плоть вонзались клыки.
Перед глазами настойчиво замигал очередной вопрос на незнакомом языке. Но по контексту понятно, что от меня требуется подтверждение действий.
Да, да, лечи уже скорее!
Блестящая, как ртуть, жидкая субстанция просочилась откуда-то изнутри, быстро заливая всю рану. Боли не было – нога ниже колена онемела так, что я ее вообще не чуял. Кое-как поднявшись, я проковылял к скамейке у песочницы.
С губ сами собой вырывались ругательства. Да что ж за невезуха-то! Так вляпаться уже в самом начале пути! Весь в кровище перепачкался, чуть без ноги не остался. Вся надежда – на чудодейственную инопланетную хреновину, текущую в моих венах. Впрочем, не только на нее. Если бы не наруч с клинком – я бы тоже уже был мертв.
От осознания этого по спине невольно пробежал холодок.
Валяющиеся в луже крови собаки с расстояния в несколько шагов выглядели вполне обычными, но если приглядеться, в глаза бросались инородные детали. Спины какие-то вздутые, обезображеные неровными костяными наростами. Форма черепа тоже изменена, зубы, кажется, стали больше. Животы, наоборот, впали так, что отчетливо видны ребра, будто после нескольких недель голода. Да и в целом что-то крупноватые собачки, даже для ротвейлеров. Похоже, в них вселилась та же самая пакость, что и в людей там, в больнице.
Но почему тогда в меня ничего не вселилось? Или в того пацана с первого этажа? Или в мародеров на улице? Какой-то очень избирательный вирус.
Я встрепенулся, заметив боковым зрением движение справа. Дернулся было, чтобы вскочить, но покусанная нога подвела, и я рухнул обратно на скамейку.
Женщина лет тридцати-тридцати пяти. С растрепанными светлыми волосами, опухшим от слез лицом с размазанной вокруг глаз тушью. Легкое летнее платье разодрано на плече, понизу запачкано чем-то бурым.
Она шла в мою сторону, уставившись в пустоту перед собой, и что-то беззвучно бормотала. Учитывая обстоятельства, я даже поначалу принял ее за очередную одержимую – двигалась она, пошатываясь, механически переставляя ноги, будто зомби.
Но нет. Вроде нормальная. Только в глубоком шоке.
– Эй… – позвал я.
От звука моего голоса женщина вздрогнула, переведя взгляд на меня.
На следующей фразе я запнулся. В самом деле, что сказать-то? Спросить, в порядке ли она? Конечно, ни хрена не в порядке, не видно, что ли?
Блондинка пустым взглядом уставилась на все еще подергивающиеся трупы собак. До чего же живучие гадины…
– Не бойтесь. Они уже никому не причинят вреда, – сказал я. – А вы бы шли домой. Ну, или куда-нибудь в безопасное место. Вдруг тут еще какая-нибудь хрень шастает.
– Это мои собаки, – вдруг хриплым монотонным голосом произнесла она, продолжая шагать вперед. Только сейчас я заметил, что она босая, а ноги исцарапаны в кровь до самых колен. – Султан. Кара… Они ночью будто взбесились. Сашу загрызли, мужа моего. Павлика. Аленку… А меня почему-то не тронули.
У меня в горле сжался горький комок, в голову снова полезли страшные мысли. У меня ведь и у самого дочка где-то здесь, в городе. И если волна этого кошмара докатилась и на другой берег, то…
Остается, конечно, надежда на уговор с Козлоногим. Но вся та встреча в подвале морга настолько сюрреалистична, что кажется сном. Я не успокоюсь, пока своими глазами не увижу Лиску живой и здоровой.
Где-то хлопнула подъездная дверь.
– Ира! – истошный женский крик неприятно резанул по ушам.
К блондинке, размахивая руками, неслась полная пожилая женщина. Добежала, обхватила в охапку, зарыдали вместе. Еще немного – и во двор из ближайшего подъезда потянулись еще какие-то люди. Вскоре их во дворе собралось десятка два-три, не меньше. Кто-то подтягивался поближе, но остальные предпочитали разглядывать место побоища издалека.
Как я и думал. Прятались все. А я, получается, в ловушку попал. Хоть бы кто из окна крикнул, предупредил!
– Ты как, парень? Сильно подрали? – поинтересовался подошедший ко мне мужик лет пятидесяти. – Давай посмотрю, может, перевязать надо. Я врач.
– Да нет, ерунда.
– Да как же ерунда! Я же видел, они тебя повалили. Одна, кажется, в ногу вцепилась.
– Отделался легким испугом, – попытался отшутится я, осторожно поднимаясь со скамейки. – Штаны только порвали.
Не буду же я сейчас рассказывать первому встречному про все пережитое этой ночью. Вряд ли кто-то разглядел мою схватку с собаками во всех подробностях – до ближайших окон метров двадцать, обзор загораживают деревья, грибок песочницы. Клинок разве что могли заметить. Хотя при дневном свете он не такой уж яркий…
Правая нога ниже колена по-прежнему не слушалась и была как чужая. Но вставать на нее было вполне реально. Интересно, сколько времени понадобится амальгаме, чтобы полностью вылечить такую рану?
Перед глазами всплыла подсказка. Снова схема моего тела, подсвеченная область. И прогресс-бар, заполненный едва ли на четверть.
Зар-раза! Придется подождать. Но и светиться лишний раз перед незнакомыми людьми не хочется. Будет слишком много вопросов.
– Ух, кровищи-то сколько! – присвистнул другой мужик, присев на корточки над телами собак, чтобы разглядеть их получше. – Чем это ты их?
Я не ответил. Стянул со спины рюкзак, порылся в нем. В очередной раз шепотом выругался. Помню же, что брал в больницу полотенце. Кажется, забыл в палате.
– Может, все-таки помощь нужна? – спросил тот, кто назвался врачом.
– Нет. Мне домой надо. Дочка у меня… Но сначала, конечно, смыть бы гадостью всю эту…
Я брезгливо коснулся края джинсовки, угвазданной кровью. Футболка под ней была не лучше – на животе тоже было липкое темное пятно.
– Пойдем, ко мне зайдем. У меня квартира на первом.
– Спасибо, я…
– Пойдем, пойдем, – настойчиво повторил мужик. – Нечего тут отсвечивать.
Наткнувшись на его цепкий взгляд, я понял, что лучше согласиться. Мужик был непрост. В отличие от остальных собравшихся зевак, он не истерил, был собран и внимателен. Рядом с ним мне даже самому становилось как-то спокойнее.
– Туда, – указал он на дорожку между клумбами с пышно цветущими георгинами. – Второй подъезд.
– Вы и правда врач? – спросил я, следуя за ним и стараясь поменьше хромать.
Получалось хреново. Нога не просто онемела – стопа совершенно не слушалась, волоклась, будто тряпичная. Амальгама раз за разом выдавала какое-то тревожно мигающее предупреждение, но пришлось его смахивать. Сам понимаю, что нужно отлежаться где-нибудь, не мешать заживлению. Но пока не могу.
– Врач, – кивнул мужик и, видя, что мне тяжело идти, позволил опереться на плечо. Ростом он был сильно ниже и худощавый на вид, но оказался удивительно крепким. – Хирург. Шаль Константин Игоревич. Восемнадцать лет отработал в четвертой больнице, в травматологическом отделении. Это тут, недалеко.
– Из четвертой? – переспросил я. – Повезло вам, что сегодня ночью не ваше дежурство…
– Ну почему же, – криво усмехнулся он, открывая передо мной двери подъезда. – Я тоже пару часов, как оттуда.
Мы встретились взглядами, и он мотнул головой, настойчиво приглашая войти.
Квартира его и правда оказалась на первом. Крохотная однушка, по всем признакам – холостяцкая. В глаза бросился установленный в углу оружейный стальной сейф, камуфляжные куртки на вешалке. Сейф был приоткрыт, рядом на табурете валялась вскрытая пачка ружейных патронов.
– Охотой увлекаетесь? – спросил я.
– Так, по мелочи, – буркнул он, торопливо прибираясь. – Да ты не разувайся. Дуй в ванную. Одежду можешь в раковине застирать. Воды в кране нет, но там фляга набрана. У нас тут перебои частенько с водой, так что держу на всякий случай…
Я последовал его совету и, скрывшись в ванной, быстро застирал пятно на футболке. Выжал ее, натянул прямо мокрую. С джинсовкой пришлось поступить так же. Штаны даже снимать не стал – затер пятно мокрой тряпкой.
Когда вышел, хозяин суетился на кухне. Зайдя к нему, я чуть не подавился слюной при виде бутербродов с колбасой и тонко порезанными огурцами.
– Угощайся.
Я благодарно кивнул, опустился на табуретку и, чуть не подавившись, впился зубами в нехитрое угощение. Константин подвинул мне кружку с отбитой ручкой и пакет молока. Пару минут пролетели в тишине, нарушаемой лишь треском за моими ушами.
– Если у вас оружие было, – все же задал я вопрос, который сразу возник у меня, когда я увидел сейф. – Что ж вы не попробовали этих…
– Была такая мысль, – кивнул хозяин. – Но, наверное, даже хорошо, что не попробовал. У меня же гладкоствол. И дробь, как назло, только на утку. При мне Саша Силуянов из двадцать шестой квартиры с «Макаровым» на них вышел, например. Всю обойму выпустил.
– И как?
– Он где-то там сейчас, под кустами. То, что от него осталось.
Я невольно перестал жевать.
– И вы так спокойно об этом… Не зря говорят, что хирурги – те еще циники.
– Есть немного, – пожал он плечами, не переставая шарить по мне беглым, но цепким взглядом.
Наруч под рукавом уже явно срисовал. Но молчит, ничего не спрашивает.
– Выпить, может, хочешь? – он открыл холодильник и показал початую бутылку водки. – Страху-то натерпелся, небось.
– Спасибо, не надо, – буркнул я. – Да и вообще, учитывая ситуацию, вам бы поэкономить продукты…
– Думаешь, имеет смысл?
Я пожал плечами.
– Я, честно говоря, вообще не знаю, что и думать. Хрень какая-то творится.
– Да я б и покрепче сказал, – усмехнулся он. – И, сдается мне, отсидеться все равно не получится. Рано или поздно они придут и сюда.
– Кто? Монстры?
Я специально притворился, что не понимаю, о ком он, чтобы проверить, что он сам скажет. Но Шаль, кажется, меня раскусил.
– И монстры тоже, – усмехнулся он, не спуская с меня пристального взгляда. – Но они-то как раз не главная проблема. Они просто как стихийное бедствие. Я так понял, появились они из-за вчерашней бури. Некоторые переродились из обычных людей или животных. Но некоторые явно прорвались откуда-то… оттуда. Если ты и правда из четверки, то наверняка повидал там всяких.
– Да, было дело.
– Но я видел и других. Разумных чужаков, человекообразных. Но, правда, в странных доспехах. Уже под утро один из них увел практически всех выживших из больницы. Закованных в одну цепь, как рабов. А до этого видел другого, раненого. Но он свалил.
Я покивал, продолжая жевать.
– А колонны эти видел светящиеся? – продолжил Шаль.
– Где?
– Да везде. Они, похоже, по всему городу натыканы. Я, когда вернулся домой, на крышу поднимался с биноклем. Сейчас, днем, они не так заметны, но в сумерках их издалека видно. Как будто прожекторы вертикально вверх бьют.
– Нет, пока не видел.
– Один из таких был рядом с больницей, во внутреннем дворе. Похоже, от приземления этой штуки заморозило все вокруг. Что-то типа поглощения энергии.
– И вы ее саму видели? На что похоже?
– Да черт его знает. Я издалека смотрел. Сам понимаешь, особо высовываться не хотелось. Что-то типа пирамиды небольшой, и из вершины свет бьет. И потом туда подковылял один из чужаков. Весь в блестящем скафандре, с крыльями. Вошел внутрь, и потом – вжух!
– Взлетел?
– Да там не поймешь. Вспышка яркая. Пока проморгался, пригляделся – пирамиды уже и нет.
– Ясно. Я так и подумал, что это… вторжение какое-то. Инопланетное, возможно.
Я невольно усмехнулся. Говорить вслух о подобных вещах было как-то диковато. В то же время я даже рад был обсудить с кем-то все эти догадки.
– Похоже на то, – согласился Шаль. – Ты куда засобирался-то?
Я и правда попытался встать, снова попробовал опереться на прокушенную ногу. Было уже заметно лучше, хотя полноценно ходить, не прихрамывая, все еще не получалось. Судя по индикаторам амальгамы, процесс заживления завершен едва ли на треть.
– Сядь уже, не прыгай. Я вообще не знаю, как в твоем состоянии ты ходить умудряешься.
– Да в порядке я.
– Ага, как скажешь. Но куда собрался-то?
– Я уже говорил. Мне домой надо. И дочку найти с женой.
– Они где?
– На том берегу. А я тут, недалеко живу, на Советской.
Шаль покачал головой.
– Хреново. Не знаю насчет левого берега, но в район Советской я бы соваться сейчас не стал.
– Почему?
– Да я все про световые колонны эти, от пирамид. Судя по тому, что я с крыши увидал, вокруг них как раз и образуются очаги всякой нечисти. У нас тут относительно спокойно, потому что ближайшая такая возле больницы была, но и то недолго. А там… Пожары, сирены. Вроде даже броневик видел какой-то возле кинотеатра. Собровцы или ОМОН какой. Но, сам понимаешь, не очень-то я верю, что ребятам удастся что-то сделать с этими…
– И что тогда предлагаете? Бежать вообще из города? Или прятаться по подвалам в надежде, что пронесет?
Он пожал плечами.
– Ну, большинство сейчас как раз выбрало второй вариант. Мой дом – моя крепость, как говорится. Да и не хочется же никому верить, что реально пришел большой Пэ.
– Я-то как раз верю. Поэтому хочу добраться до дочки с женой, раздобыть какой-нибудь транспорт и валить отсюда подальше. Такой вот нехитрый план.
– Понимаю, – кивнул он. – Хотя… Я видел еще кое-что, когда на крыше был. Может, конечно, померещилось, да и сумерки еще были, плоховато видно…
– Что видели-то?
– Да так… Знаешь, лучше ты сам убедись. Найди здание повыше и погляди на горизонт. Север, северо-запад, где-то там.
– Ну, попробую, если будет случай. Но чего вы там такого увидели-то, что даже говорить не хотите?
– Да говорю же, не разглядел толком. Но если я не ошибся, то… Кажется, бежать-то и некуда.