Два дня моего визита в Рим выдались солнечными и теплыми. Лишь вечерами на землю спускалась ощутимая прохлада. Типичная погода для майской столицы Италии. Меня всегда завораживала красота этого города, его архитектура, улицы, парки, настроение. Всегда и с превеликим удовольствием я совершал здесь прогулки, даже если мой визит был сугубо деловым и всевозможные встречи и переговоры занимали почти все свободное время. Только в этот раз, едва освободившись, я летел на всех парах в аэропорт, чтобы как можно скорее вернуться к любимой.
Мне не давало покоя тревожное чувство, которое не желало меня покидать. Что же это такое?
Вернувшись домой, я первым делом набрал номер Эми, но мой звонок остался без ответа. Часы показывали пол-одиннадцатого вечера, и навряд ли мы могли сегодня встретиться, но мне просто необходимо было услышать ее. Снова в сердце ожило чувство тревоги, только в этот раз оно оказалось во много раз сильней, чем перед отъездом из Рима. В конце концов, Эмилия могла не слышать звонка. Спустя пять минут я снова набрал ее номер, но трубку никто не взял. Мне не хотелось признаваться самому себе, что эта вполне обычная ситуация вселяла в меня чувство иррационального страха.
Холодный душ не успокоил мои нервы, и, сидя в кресле с пакетом крови, я продолжал звонить Эмилии вновь и вновь, но трубку никто не брал. Потеряв всякое терпение, собрался лететь к ее дому, дабы убедиться, что с ней все в порядке. Просто обернусь вороном и загляну в ее окно. И только тогда буду спокоен, когда увижу знакомый, милый сердцу силуэт. Едва мне стоило выйти на террасу, как мир перед моим взором помутнел, и острая боль полоснула сердце, такая беспощадная, какой я не знал даже будучи еще человеком. А уж бессмертному просто не может быть так больно, если только тебя не убивают.
Боль казалась настолько сильной, что я едва держался на ногах, но в следующую минуту меня словно поразила молния – яркая вспышка взорвала мое сознание, и в голове раздался душераздирающий крик. От пронзительного вопля звенело в ушах, а невыносимая боль во всем теле ослепила меня и заставила упасть на колени. Но едва я начал угадывать в этом леденящем душу крике знакомый девичий голос, как наваждение бесследно прошло.
Это было не что иное, как знамение. С Эмилией случилось что-то ужасное. Не позволяя панике взять надо мною верх, я собрался немедленно бежать в сторону шоссе к югу от своего особняка. Не знаю, почему именно туда, но все мое существо словно вопило о том, что мне немедленно нужно быть там, и чем раньше это произойдет, тем лучше. «Нужно ехать на машине!» – пронеслось у меня в голове, и, не теряя ни минуты, я завел автомобиль, который, взвизгнув шинами, вспорол темноту желтым светом фар и понес меня в направлении, которое подсказывало мне сердце.
Вязкая, как смола, темнота окружила меня повсюду. Мне казалось, что я тону в ней и никогда не выберусь. Не было ничего вокруг, кроме этой пугающей черноты и пылающего жара, разгорающегося где-то в области сердца. Постепенно жар захватил все тело, рождая невыносимую боль, и завладел всем моим существом до кончиков пальцев. Казалось, что я объята пламенем, страшные мучения затуманили сознание. Меня пожирал адский огонь, от которого нет спасения, хотелось кричать, но губы онемели. Еще минута, и разум не выдержит этой жестокой пытки, но кошмар продолжается, и боль только усиливается, уничтожая его остатки. Я перестала чувствовать свое тело и забыла обо всем на свете. Это стало неважно. Ничего не осталось, кроме истязающей огненной боли, которая сейчас расплавит мои кости. Я сгорала в этой агонии, и в воспаленном сознании билась одна-единственная мысль: смерть, смерть, смерть! Смерть принесет избавление от мук и освободит меня от адского огня.
И тут меня словно кто-то с силой дернул вверх. Это произошло так быстро, что я оторопела. Мучительная агония, терзавшая тело всего секунду назад, исчезла бесследно, оставив одни воспоминания. Пропало ощущение тяжести в теле, и на смену ему пришло чувство невесомости. Казалось невероятным, что буквально несколько секунд назад я желала смерти. Непроглядная тьма рассеялась, и окружающий мир приобрел очертания. Меня окружали стволы деревьев, посеребренные лунным светом, обрывки молочно-белого тумана между ними и небольшие камни-валуны.
Со стороны шоссе раздался звук двигателя, и фары автомобиля осветили разбитую машину и чей-то силуэт в ней. Из подъехавшего авто вышли двое мужчин и кинулись к пострадавшему, лежащему без сознания. Они проверили его пульс и, освободив от ремня безопасности, аккуратно перенесли в свой автомобиль. «Там больше никого нет, нужно скорее отвезти его в больницу», – донесся до меня голос одного из мужчин. Заглянуть за каменную ограду никто из них в спешке не догадался.
Едва они скрылись, как тут же показался блестящий черный внедорожник, резко затормозивший около ограды и разбитого автомобиля. Из него с невероятной скоростью выбрался красивый мужчина с бледным лицом и испуганными глазами. Мне стоило только взглянуть в эти бездонные глаза, чтобы узнать его. Это лицо мне до боли знакомо.
А мужчина тем временем остановился и шумно втянул носом воздух. На миг его прекрасные черты исказились, и он буквально перелетел через ограду, в одну секунду оказавшись рядом с изувеченным телом девушки. Я почувствовала, как что-то екнуло под сердцем, и мое сознание озарила яркая вспышка. Перед внутренним взором быстро пронеслись обрывки воспоминаний: я иду к морю и встречаю его на своей улице, мы танцуем вместе на Балу вампиров, вот он целует меня и обещает скоро вернуться из Рима. Его бирюзовые глаза, и в них – тень тревоги. Ночное шоссе, по которому несется машина отца, а затем визг тормозов, бешеная карусель у меня перед глазами и удар, после которого померкло все вокруг.
Я вспомнила все. Кем была и что произошло. А теперь стою позади Мариуса, но он меня не видит. Мне хочется обнять его, но руки проходят сквозь его тело, а он даже ничего не чувствует! Внезапно у меня появилось странное ощущение, что воздух стал холоднее, а потом белые нити тумана потянулись к моему телу, усыпляя и даря покой.
Нет, нет, нет! Господи, это какой-то страшный сон!
Я до последнего надеялся, что ошибся и Эмилия цела и невредима. Но теперь не было сомнений в том, что распластанная на камнях девичья фигурка принадлежит Эми.
Ее изломанное тело выглядело как одна большая рана. Пульс не прощупывается. Дыхания нет… Мне не нужны были столетия в познании медицины, чтобы понять – та, что за короткий срок проникла в мое сердце, теперь мучительно умирает. В воздухе витал этот особый, ни на что не похожий запах, который появляется перед смертью. Жизнь по капле покидала ее тело. Довезти Эмилию до ближайшей больницы я уже не успею. Исцеляющая магия – тот единственный инструмент, что всегда имелся при мне, не в силах повернуть вспять клиническую смерть.
Оставался только один выход – сейчас же, немедля, обратить ее, иначе Эмилия покинет этот мир безвозвратно. Времени на раздумья не оставалось, нужно было действовать. Конечно, впереди у нее будет трудный путь принятия новой себя, возможно, она даже меня возненавидит. Но самое главное – она будет жива и здорова. А я всегда буду рядом.
Полный решимости забрать дорогого мне человека из лап смерти, я наклонился к ее шее и, убрав прилипшие волосы, погрузил клыки в мягкую податливую плоть. Прокусив себе кожу запястья, прижал его к приоткрытому рту девушки. Нужно совсем немного, чтобы запустить обращение. Вскоре я почувствовал, что Эмилия получила достаточно крови, и теперь необходимо быстро доставить ее ко мне домой.
Самое главное сделано. Скоро начнется обращение. Аккуратно подняв на руки свою возлюбленную, я уложил ее на заднее сиденье автомобиля. Мне предстояла тяжелая ночь, а то и две, у кровати Эмилии.
Невозможно было спокойно наблюдать ее мучения. Еще на полпути к особняку она начала беспокойно ворочаться. Даже мой дар целительства не мог сейчас при всем моем огромном желании помочь полностью избавить девушку от боли. А ведь ее трансформация только началась, и самое ужасное еще ждало впереди.
Из-за проклятого горного серпантина я не мог ехать быстрее, хотя скорость была уже довольно высокой. Беспокойство Эмилии набирало обороты, и все, что оставалось сделать сейчас, – это дать ей лишь временное успокоение, прикоснувшись к ней. Зазвонил мобильный, и на экране возник номер Алессио. Подняв трубку, я коротко объяснил, что произошло.
– Держись, дружище, мы с Алевтиной вылетим к тебе ближайшим возможным рейсом, а пока я свяжусь через портальную почту с Эсфиром и попрошу кого-нибудь прийти к тебе на помощь сейчас же, – услышал я в ответ, и друг отключился.
Вот за что я всегда ценил и уважал Алессио, так это за умение думать холодной головой даже в критической ситуации и готовность при любых обстоятельствах прийти на выручку. А помощь для меня сейчас действительно была бы нелишней.
К тому времени, когда мы оказались наконец-то дома, хрипящее дыхание Эмилии перешло в мученический стон. Я приложил руку к ее разгоряченному и липкому от крови лбу, и она затихла. Забежавшая в комнату жена Джордано Лиаль приглушенно вскрикнула, закрывшись руками.
– Боже мой, Мариус! Что с ней произошло? – И добродушная, перепуганная до смерти женщина кинулась к кровати, на которой металась с закрытыми глазами девушка. – Бедная девочка, кто же ее так изувечил? – причитала Лиаль. – Я попробую подлечить ее переломы и убрать боль магией. Твой магический резерв еще пригодится, – промолвила она и принялась водить руками над телом Эмилии.
Через минуту та успокоилась, но ее дыхание оставалось тяжелым.
– Мариус, что случилось с этой девушкой? – голос Лиаль прервал ход моих мыслей.
– Я нашел ее за оградой Южного шоссе, а на обочине разбитую машину ее отца, но в ней больше никого не было. Она умирала. Было слишком поздно для исцеления… Мне пришлось обратить ее в вампира. Это единственный шанс спасти ее.
Лиаль тяжело вздохнула:
– Ты поступил правильно. Как говорит мой Джордано – лучше быть живым вампиром, чем мертвым человеком. Ты только взгляни на ее ауру! Она так ярко светит! Я такое до нее видела только у Герды и моей племянницы Марьяны. Удивительное дело! Ты только представь, какой у нее магический резерв огромный, а ведь она землянка! Придется, конечно, для начала рассказать ей всю правду.
Не успела она договорить, как со стороны Эмилии послышался слабый всхлип. Вместе с Ли мы кинулись к кровати. Лоб девушки покрылся испариной, а кожа выглядела серой.
– Я не отдам тебя смерти, Эмилия. Обещаю, – мысленно обратился к ней, но, как оказалось, я произнес это вслух.
Лиаль внимательно посмотрела на меня.
– Я права буду, если предположу, что это та самая девушка, которая является причиной твоей дурацкой блаженной улыбки, которую мы все наблюдаем в последнее время?
В ответ я просто кивнул. Больше такой проницательной женщине, как Лиаль, и не нужно было ничего объяснять. Она прекрасно меня поняла.
Вздохнув, Ли вышла из комнаты, чтобы принести для Эми одеяло и необходимые медикаменты из моего кабинета. Экран мобильника, оставленного мной на прикроватном столике, громко известил об СМС. Я посмотрел на имя отправителя – Алессио. Друг сообщал, что они с супругой будут у меня утром.
В комнату вернулась Лиаль и укрыла Эми одеялом.
– Мариус, может быть, когда все повреждения на теле девушки исцелятся, нам стоит смыть с нее кровь и переодеть? Чтобы она не испугалась, когда придет в себя. – И женщина вопросительно посмотрела на меня.
– Я тоже думал об этом. Но это все позже, а пока можешь вернуться домой, если что будет нужно, оповещу вас портальной почтой.
– Ты уверен, что моя помощь тебе больше не нужна? Не забывай, твой резерв будет восстанавливаться медленно, ведь это же безмагическая планета. А вдруг нужно будет снова забрать ее боль? – Лиаль испытывающе посмотрела на меня.
Я отрицательно покачал головой.
– Спасибо, Ли. Пока что ты свободна. Дальше я справлюсь сам.
– Сообщи, когда можно будет ее подготовить к пробуждению. Я приду порталом с Марьяной. Она поможет мне переодеть девочку.
Женщина попрощалась со мной и вышла из комнаты, оставив меня наедине с моей Эми. Бросив телефон на столе, я подвинул кресло ближе к кровати. Губы девушки что-то беспрестанно бормотали, тело сотрясала мелкая дрожь, и меня она не узнала, находясь в бреду. Сделав ей укол, я сел в рядом стоящее кресло.
Через несколько минут ее дыхание выровнялось, небольшие порезы бесследно затянулись, а от глубоких остались светло-розовые шрамы, но через несколько часов и от них не останется следа. Подавив тяжелый вздох, я поправил одеяло. Последние несколько дней мне не спалось, и сейчас усталость тяжелым грузом легла на плечи, а веки словно налились свинцом. Даже не помню, когда в последний раз так уставал, как будто и не вампир вовсе, а самый обыкновенный хрупкий человек.
Сон настиг меня прямо в кресле. Такого со мной точно не бывало с тех пор, как я стал вампиром.
Мое изрядно потрепанное последними событиями сознание услужливо нырнуло в чернильную бездну, которая затем начала постепенно светлеть, и, наконец, все стало белым-бело. «Точно как зимой», – подумал я, и тут же, словно в подтверждение моих мыслей, лица мимолетно коснулись несколько хрупких снежинок. Я огляделся, и кругом, куда ни посмотри, до самого горизонта простирался бесконечный снежный лес, и казалось, что макушки его вековых деревьев царапают хмурый небосвод.
Здесь повсюду царила пугающе-мертвая тишина, и вокруг на многие километры не было ни единой живой души. Я стоял посреди этого белоснежного леса и гадал, что же это за место, как вдруг почувствовал чье-то присутствие. Сердце заполошно дрогнуло в груди. Вдали, петляя меж деревьев, мелькнула знакомая девичья фигурка.
– Эмилия! – окликнув возлюбленную, я бегом бросился за ней, но она словно не слышала меня и продолжала убегать. – Эмилия! Вернись! – крича во весь голос, я бежал за ней с предельной скоростью, возможной для меня, но все мои усилия догнать девушку оставались тщетны. – Эмилия!
– Мариус! Мариус, проснись же! – уговаривал меня знакомый голос, и, открыв глаза, я увидел перед собой встревоженное лицо племянницы Лиаль – Марьяны.
Я вскочил с кресла с такой скоростью, что будь девушка человеком, а не оборотнем, то мы, наверное, столкнулись бы.
– Джордано рассказал мне, что у тебя тут стряслось. Мы с тетей решили, что не стоит идти на поводу у твоего героизма и побыть тут с вами, на всякий случай. Мы подумали, что может понадобиться наша помощь. Я привезла кое-какие свои вещи и предметы первой необходимости для Эмилии. Думаю, ей они пригодятся, когда она придет в себя. Кстати, у нее уже начали срастаться переломы.
– Спасибо тебе огромное, Мари, ты очень добра, – поблагодарил я девушку и подошел к кровати, на которой неподвижно лежала моя Эми.
Моя… Моя! Не могу без нее, не желаю, нет! Осознание этого пришло незаметно, но проникло в самое нутро. Еще месяц назад я и подумать бы не мог о том, что на свете существует девушка, способная привязать меня к себе так крепко, а теперь…
Как будто за такой короткий срок изменилась целая жизнь. Или изменился сам я?
Снег, снег, снег… Какой-то лишенный сияния, тусклый. Может ли снег быть мертвым? Этот как будто был. Мертвый снег – единственное, что окружало меня на многие километры. Только бесконечные белые дали и покрытые прозрачным инеем деревья. Мрачное бело-серое небо, нависшее низко над землей, роняет пушистые снежинки, которые бесшумно опускаются на землю, покрытую плотным белым покрывалом. Господи, куда я попала?
Оглядевшись по сторонам в поисках хоть одной-единственной живой души, я лишний раз убедилась, что нахожусь здесь одна. На мне надето длинное белое платье, напоминавшее свадебный наряд. Босые ноги утопали в сугробах, но холод не ощущался. Я вообще ничего не чувствовала…
И лишь безграничная тоска и растерянность владели мной. Вот куда мне теперь идти? Где я и что, в конце концов, со мной происходит? Спасибо, папенька, прокатил с ветерком на машине! Куда ни глянь – всюду лишь снег и деревья-исполины, и никаких указателей. Терзаемая мрачными мыслями, я села под раскидистым деревом и задумалась.
В следующую минуту поняла – как же здесь неестественно тихо! Даже снежинки не создавали ни единого шороха, опускаясь на землю. Звенящая тишина, пустая, но пронзительная, казалось, заполнила все пространство от неба до самой земли. Я совершенно обессилена… И вдруг неожиданно послышался бархатный тихий голос, показавшийся мне знакомым.
Сонливости как не бывало. Кое-как поднявшись, я огляделась по сторонам в поисках источника голоса, но вокруг, как и прежде, был лишь мертвый заснеженный лес. «Померещилось», – сказала самой себе вслух. Но, словно опровергая только что мною сказанное, меня снова кто-то позвал по имени.
– Эмилия! Вернись!
Меня зовут! В этом странном и неправильном мире я не одна! Боже мой, да это же Мариус! Радость от понимания, что он меня ищет, придала мне сил, и, набрав в легкие побольше воздуха, я отозвалась:
– Я здесь!
Наконец-то выберусь отсюда!
– Только подожди меня, я сейчас приду к тебе! – как можно громче крикнула ему и, превозмогая слабость, быстрым шагом направилась туда, откуда доносился голос.
Мой путь лежал вдоль берега реки, поверхность которой была настолько неподвижной, без волн, ряби и кругов, что казалась стеклянной.
– Не ожидала я увидеть тебя здесь, совсем не ожидала, – раздался рядом незнакомый голос. – Не должна ты здесь быть, вот что я тебе скажу.
Обернувшись, я увидела лодку на воде там, где только что никого не было. В лодке, держа весла поднятыми, сидело очень странное создание, одетое в просторный черный балахон. На вид это была молодая девушка лет двадцати с мертвенно-белой как мел кожей, кроваво-красными губами и очень длинными черными волосами, которые струились вдоль ее хрупкого тела и устилали деревянное дно лодки. Слепые радужки глаз выглядели жутко, и нельзя было понять, куда она смотрит. И в довершение картины у загадочной девушки за спиной обнаружились самые настоящие крылья, только не покрытые перьями, как у птиц, а словно сотканные из прозрачной темно-серой дымки.
– Да я как-то тоже не ожидала здесь оказаться, – ответила я странному существу, не понимая до конца, о чем оно вообще мне говорит. – Хотелось бы отсюда выбраться. А кстати, где это я? Что за странное место?
– Это? – переспросило существо. – Перепутье. Так будет вернее всего называть это место. Здесь ты ни жива, ни мертва. Ходишь между жизнью и смертью, думаешь о чем-то, а время идет. А потом настает час выбирать – оставаться здесь и, переплыв реку забвения, отправиться на покой и перерождение, или вернуться. Время принимать решение. Не у всех есть этот шанс, но у тебя… Хотя я все же надеюсь, что ты не останешься и решишь вернуться.
– А почему? – поинтересовалась я.
– Потому что пришло ваше время. Вы должны, наконец, собраться все вместе. Три Избранных.
– Простите, мне не совсем понятно, о чем вы, – призналась я.
– Не беда, милая. Придет время, и ты все узнаешь, – подмигнула мне девушка слепым белым глазом. – Но то, о чем ты здесь слышала и что видела, забудешь.
– Почему это забуду?
– Так задумано Мирозданием.
– Вот и чудненько! – Я потерла ладони. – Раз мне дают право выбирать, то я предпочту вернуться. У меня еще много дел там, знаете ли.
– Я так и думала, что услышу от тебя что-то в этом роде, – со странной улыбкой произнесла крылатая сущность. – Значит, тебе к той арке с Вратами, – она указала рукой вдаль, где виднелись очертания каменного строения. – Только тот, кто решит остаться, садится в мою лодку, и я переправляю его на другой берег. И оттуда уже нет возврата. Такова моя работа. Тем, кто жаждет вернуться, ангел смерти не попутчик.
– Ангел смерти, – ошеломленно повторила я.
– Да-да, он самый, – улыбнулась девушка. – Ты так забавно каждый раз удивляешься, когда узнаешь, кто перед тобой. Милая, прелестная душа. В каждом воплощении. Как и твои соратницы…
Ее слова еще больше запутали меня и привели в замешательство.
– Какие еще соратницы? И мы что, уже когда-то встречались с вами?
Но ответа не последовало. Не успела я ничего добавить, как ангел смерти исчезла, оставив только рассеивающийся черный туман.
– Угу. По всей видимости, высочайшая сверхъестественная аудиенция окончена, – сказала я сама себе и побрела к той самой арке, где находился выход из этого странного безжизненного мира.
Неясный шепот летел мне вслед, словно догоняя: «Она не останется… Не останется здесь… Она не останется… Она возвращается… Она теперь другая… Прощай, Эмилия».