– Академический отпуск действительно лучший выход, – уже сидя в экипаже, сказал Винс, с озабоченным видом перебирая бумаги в папке. – Тебе все равно не дали бы спокойно учиться. И за его светлостью действительно нужен присмотр. – Оторвавшись от бумаг, он серьезно посмотрел мне в глаза. – Я верю твоей интуиции и готов тебя поддержать, если ты считаешь его невиновным. Но все же…
– Все же лучше присмотреть и не рисковать, – кивнула я. – Мне совсем не хочется на виселицу.
– Зачем ты забрала у секретарши расписку? – Брат Оливии успокоился насчет того, не застит ли мне любовь мозги, и вернулся к делам насущным. – Это же чушь. Она вряд ли рискнула бы предъявить ее к оплате.
– Она собиралась с ее помощью шантажировать меня, а теперь будет переживать, что я стану шантажировать ее.
Секретарша не походила на мошенницу, способную ограбить наивную дурочку. Зато надеялась спасти своего бывшего начальника от свалившейся на него меркантильной гадины. Ну вот, теперь ей придется поумерить свои защитные инстинкты.
– А ты станешь? – Взгляд Винса стал азартно-внимательным.
– Только если понадобится. – Судя по удовлетворенному лицу мужчины, мне удалось скрыть злорадство под мягкой успокаивающей улыбкой.
Винсент попросил остановить экипаж возле своего домика. Мне пришлось надавить, чтобы он пообещал как можно скорее договориться о приеме у мага-лекаря. Я выписала ему чек и сунула в руку, не слушая возражений. Не для него – для детей!
В особняк я прибыла в приподнятом настроении. Все же, что ни говори, перенестись из старого тела в молодое – чудо. Из-за всех свалившихся проблем не сразу удалось им проникнуться. Ну вот, с запозданием, но до меня докатилось осознание свалившегося счастья.
Ничего не болит. Нигде не тянет. Не скрипит и не потрескивает. Голова не кружится, память вернулась, соображать стала как прежде. Двигаюсь вновь так же легко, как раньше. Не хочется присесть, а лучше прилечь после двух десятков шагов. Желания молодые просыпаются. Даже аппетит такой, о каком я давно и думать забыла.
Увы, долго наслаждаться прелестью молодости мне не дали. Стоило только войти в двери дома, как на пятой точке активировалась интуиция. То ли дворецкий слишком быстро отвел глаза. То ли вернувшаяся с прогулки Селестина выскочила навстречу как-то неожиданно и прицепилась словно банный лист. То ли… не знаю.
Селестину пришлось обломать. Я отправила ее в столовую ждать обеда, категорически запретив навещать дядю.
Не открывает на ее стук? Значит, спит! Нечего беспокоить моего мужа, он должен отдыхать. А мне можно. Я же жена.
Подруженька привычно надула губы, посмотрела тяжелым ядовитым взглядом и удивилась, когда поняла, что на меня это совершенно не действует. Пока она удивлялась, я сбежала.
Дверь в покои герцога действительно оказалась заперта, но стоило мне пожелать войти, как она раскрылась. Магия? Наверное…
Вот только мне сейчас было не до тайн, связанных с поведением дома. Войдя в спальню, я обнаружила, что Кеннета в ней нет. Ни в кровати, ни в соседней комнатенке с полками, нигде! Сбежал! Испарился! Вот… гад! И бежать-орать об этом на весь свет нельзя, потому что в доме Селестина.
Получается, он все же преступник? Думай, бабка, думай, молодость сохранишь. Теоретически у герцога нет особых причин мне доверять. Да, я его спасла от смерти. Но меркантильных мотивов не скрывала, и вообще… вдруг это тайный план его врагов?
То есть уйти он мог не только для того, чтобы довести начатое покушение до конца. К тому же покушенец из него сейчас так себе.
Выдохнув, я огляделась, чтобы убедиться – передо мной не место преступления и убийств здесь без меня не происходило. Кена никто не похищал. Но не голый же он ушел? Что взял, что оставил?
С гардеробом мужа я пока в подробностях не знакома. Однако вчерашняя обстановка в комнате очень ясно отложилась в памяти. Так что я быстро провела сравнительный анализ.
Дверца платяного шкафа приоткрыта чуть больше. В корзине для грязного белья прибавилось тряпок. И блокнота на тумбочке у кровати раньше не лежало.
Вот блокнотом я первым делом и занялась. Классика протокола осмотра места происшествия, сто раз описанная в детективах. Листок, на котором беглый муж что-то написал, вырван.
Унес с собой? Или отправил кому-то?
Писал Кеннет с определенным нажимом, скорее всего, не пером, поэтому я без особенного труда с помощью оконного стекла и дневного света прочла, что же он там чиркал такого секретного.
Так. «Желтое, перечница, пятнадцать сантиметров». Шифровка прямо какая-то! Но хоть слова знакомые.
Зато под ней вообще что-то условно похожее на схему. В моей собственной памяти ничего похожего нет. А память Оливии вся в дырах, словно решето. Но скорее всего, именно через него просочилось знание, что стрелочками в кружочках обозначают направление магических потоков.
Потом опять слова, вроде понятные по отдельности. Но вместе – лишь новая шифровка, причем Кеннет тоже не все понимал, похоже.
Например, сначала написано «Дублированное воздействие», затем куча вопросительных знаков. Так и тянет рядом еще свои подрисовать.
Потом в столбик какие-то цифры и буквы через дефис. О! А я знаю, что это – номера стеллажей и обозначения полок в библиотеке при академии!
Точно записка, чтобы кому-то передать. Если Кеннет наизусть помнит, где какую книгу искать, ему нет нужды записывать это для себя.
Значит, выдал кому-то задание. Наверняка через дворецкого, то-то Ховард глаза отвел при встрече. Дворецкий-то он отличный, а вот шпион так себе.
Но если записку герцог отправил через слугу, куда потом поперся сам? Он же сидеть нормально не мог, не то что ходить!