Глава 2
Веер – великолепная защита от жары бальных залов. Но для флирта лучшее оружие – знойный взгляд.
Лили отнесла статью и рисунки в редакцию «Сплетен» и, как и решила ранее, не стала подзывать кеб и возвращаться домой, в свою уютную спальню, к милым страницам дневника и такой раздражающе спокойной жизни. Вместо этого она прошлась по кварталу пешком, разглядывая улицы совершенно другими глазами, – мальчишки-разносчика.
Магазины и конторы уже закрывались, работники собирались группками на тротуаре, сидя на перевернутых ящиках, травили байки и пыхтели вонючими сигарами. В переулках женщины выбивали ковры и опустошали грязные кастрюли. Мужчины сплевывали под ноги табак. Когда гоняющие мяч местные сорванцы чуть не свалили Лили с ног, она поймала мяч и ненадолго присоединилась к игре.
Вылазка в эту часть города дала возможность заглянуть в другой мир, живой и подлинный. Полный как радости и удовольствий, так и боли и горестей.
Возможно, если бы ее в младенчестве не удочерило семейство Хартли, то она бы выросла в месте вроде этого. Было чудно́ думать, насколько круто изменилась ее судьба из-за того, что ее бросили на чужом пороге в Мэйфэре. Впрочем, она не имела ни малейшего представления, откуда она взялась. Все, что она знала, – это что кто-то назвал ее Лили и оставил в корзинке, завернутой в одеяло и в одной пинетке с вышитой заглавной буквой ее имени. Фионе нравилось представлять Лили наследницей королевской династии, но такое бывает только в сказках. Сама она всегда подозревала, что она дочь какого-нибудь работяги, который по каким-то причинам не смог заботиться о ребенке.
Лили усмирила в себе внезапно нахлынувшую волну грусти и вознамерилась получить как можно больше от этого вечера. Лили хотелось поболтать с какой-нибудь спешащей мимо девушкой, но она боялась себя выдать. Поэтому она решила ограничиться наблюдением со стороны, и всего на пару часов, не больше.
Она смотрела, как барышни даже моложе ее флиртуют с крепкими парнями. Иногда девушки закатывали глаза и смеялись в ответ на оценивающие мужские взгляды, но столь же часто брали дело в свои руки. Их не сдерживало множество строгих правил, и девушки ясно выражали свои желания, игриво улыбаясь или сжимая мускулистые бицепсы кавалеров. Лили, потрясенная уверенностью и выдержкой этих женщин, делала мысленные пометки. И уже не впервые за день поняла, что для человека, выставляющего себя экспертом в делах любви, удручающе мало знакома с этим миром.
Напевая себе под нос, она пошла домой, чтобы написать обо всех сегодняшних открытиях в дневнике. Но когда она высматривала кеб, прогремел гром, и небеса разверзлись. Улицы омыл ливень.
Проклятие. Не сомневаясь, что потоп скоро схлынет, Лили нырнула в сумрачную таверну в совершенно незнакомой части города. Мисс Хэйвинкл советовала ученицам любой ценой избегать подобных грязных заведений, что делало их особо привлекательными для Лили. Она впервые вошла в таверну и была уверена, что местные завсегдатаи снабдят ее бесценным материалом для заметок. И все же от осознания, что она на запретной территории, сердце билось быстрее, наполняясь восторгом и трепетом.
С липкими от пота ладонями Лили пересекла зал и втиснулась за стол в темном уголке. Подошла высокая подавальщица с алыми губами, и Лили заказала пастуший пирог и стакан эля, стараясь говорить как можно грубее, хотя получалось неважно. Подавальщица с прищуром осмотрела Лили и неторопливо двинулась к стойке бара за выпивкой.
Боже! Теперь, когда наступил вечер и зал кишел краснолицыми мужчинами, надо было быть предельно осторожной.
С каждой выпитой пинтой разговоры вокруг становились громче и грубее. Они с Фионой иногда наедине бросались грубыми словечками. Но слушать непристойные и откровенные байки в таверне было все равно что переводить с иностранного языка – весьма полезно для общего развития. От разговоров, наполненных эротическими намеками и красочными подробностями, щеки у Лили горели, но она вся превратилась в слух, запоминая особо интересные детали, полезные для колонки.
Пока Лили потягивала эль и ждала пирог, она наблюдала, как пьяные клиенты лапают подавальщицу за грудь, три полуголые дамочки распевают за пианино вульгарные песенки, а один клиент в драке рассекает другому ухо. От таких манер мисс Хэйвинкл упала бы в обморок. Впервые за вечер по спине у Лили пополз холодок страха.
Возможно, она прыгнула выше головы.
Хорошо хоть что она уже отнесла текст для колонки. Когда завсегдатаи таверны украдкой бросали взгляды на ее сумку, приятно было осознавать, что статья находится в полной безопасности в редакции «Сплетен». Лили надеялась, что эти люди не настолько отчаялись и не потребуют у нее те несколько монет, которые лежали в кармане. Лили уже подумывала на всякий случай сунуть монеты в сапог, но ведь ей понадобятся деньги, чтобы расплатиться за еду и поездку домой.
Когда подавальщица плюхнула на стол перед Лили оловянную тарелку, аппетит уже пропал. Лили наколола вилкой кусок морковки и возила его по тарелке, осуждая себя за то, что впуталась в эту передрягу.
А что самое ужасное, она начала подозревать, что осталась единственным трезвым человеком в таверне.
Разве что не считая мужчины в углу напротив. Незнакомец даже не потрудился снять черный плащ, но тонкая шерстяная ткань не скрывала широкие плечи. Светло-каштановые волосы, еще мокрые после дождя, прилипли к лицу, словно высеченному из камня. Нос с горбинкой, высокие скулы и волевой подбородок могли бы показаться грубоватыми, если бы не пухлые губы. Брови были слегка темнее свисающих на лоб волос и сияли оттенками янтаря.
Что-то в нем показалось Лили знакомым. Она сомневалась, что встречала его раньше, иначе точно его не забыла бы. От такого красавца могло перехватить дыхание, если бы он так не хмурился над своим стаканом. Уже полчаса он держал в руках все тот же стакан эля и переводил взгляд то на игроков в покер, то на мелодраматичную перебранку любовников, то на нее.
Стоило незнакомцу взглянуть на нее, как сердце Лили билось быстрее. Но ее маскировка одурачит кого угодно. Он не знает, что она женщина. Вероятно, просто считает ее странным парнишкой, в столь поздний час почему-то оказавшимся в таверне в одиночестве.
И все же присутствие этого человека настолько выбивало ее из колеи, что Лили решила уйти – и черт с ней, с грозой. Она потянулась к сумке, положила на стол несколько монет и выбралась из относительной безопасности своего уголка. Натянув шляпу пониже, она двинулась к выходу, который внезапно показался ей дальше, чем в нескольких милях.
Она едва успела сделать несколько шагов, как путь ей преградили трое мужчин лихого вида. Самый высокий ткнул ее в плечо. Лили покачнулась, но сумела устоять на ногах и не плюхнуться на грязный пол.
– Куда это ты собрался, приятель? – Громила сплюнул через дыру на месте верхнего зуба.
Боже мой! У Лили подогнулись колени, а сердце забилось так громко, что можно было услышать. Она изо всех сил придала лицу скучающее и слегка раздраженное выражение и попыталась протиснуться мимо задир, не отвечая им.
Стоящий посередине рыжий головорез схватил ее за руку и нахмурился, явно не соотнеся в голове ее тонкие запястья и мальчишечью одежду. Проклятие.
Третий забияка покрутил пальцами косички в бороде и протянул:
– Дай-ка нам взглянуть на твою сумку.
Лили крепче прижала к себе сумку.
– Нет.
– Слышь, а голосок-то у тебя как у девки. Небось уже обделался от страха.
Болваны загоготали, словно это была самая смешная шутка столетия. Святые угодники! Если бы только удалось проскользнуть мимо этих пьяных тупиц, она точно сумела бы удрать, тем более в штанах. Во время пробежек вдоль озера в школе мисс Хэйвинкл Лили всегда была первой.
Осталось только добраться до выхода. Оглянуться не успеешь, как Лили уже будет ехать в кебе в уют и безопасность своей спальни.
Нужно что-нибудь придумать, и быстро.
Забияки еще хихикали, а Лили прищурилась и сосредоточенно посмотрела на пятачок за их плечами, у бара. Когда все трое обернулись, чтобы проследить за ее взглядом, она подняла ногу и изо всех сил треснула каблуком по мыску того из троицы, что держал ее за руку.
Он с воплем выпустил ее и согнулся от боли.
Лили пригнулась и дала деру, натыкаясь на столы, стулья и веселящихся завсегдатаев, которые не заметили стычки. Но на полпути к двери она поскользнулась на мокром из-за дождя полу и плюхнулась на него с такой силой, что клацнули зубы. К счастью, шляпа не слетела, но в тот же миг задиры нагнали ее, и с их лиц испарились все следы веселья.
Бородатый схватил ее за шиворот, рывком поднял на ноги и тряхнул, так что его физиономия с грязными разводами оказалась совсем рядом с лицом Лили.
– Ах ты, мелкий засранец! – Слюна брызнула Лили прямо в нос. – Давай сюда сумку.
Она сглотнула ком в горле и кивнула, не смея пошевелиться. Пусть воры забирают проклятую сумку и несколько оставшихся монет. Она найдет другой способ добраться домой. Сейчас главное – остаться неузнанной и избежать серьезных увечий. Если получится, можно считать, что она родилась под счастливой звездой.
Лили медленно дотянулась до ремешка сумки на плече и начала осторожно стягивать ее через голову, так, чтобы не задеть шляпу.
– Оставьте мальчишку в покое.
Тихий и грозный приказ превратил Лили в статую. Ее голова была опущена под ремнем сумки, но даже не глядя она поняла, что голос принадлежит тому привлекательному незнакомцу. Ведь поначалу никто в зале ее не видел – кроме него.
Не слишком обрадовавшись, мелкие воришки повернулись к нему. Четко очерченная линия подбородка и убийственный взгляд ясно указывал, что незнакомец порвет их в клочки, если потребуется.
И с превеликим удовольствием.
Высокий, набычившись, зашагал к незнакомцу, пока чуть не уткнулся в него грудью.
На мгновение мерзкая троица забыла о Лили. Надо бежать, пока есть возможность.
Словно отвечая на ее мысли, незнакомец, сверкнув глазами, кивнул в сторону двери.
– Беги отсюда, – велел он.
Лили снова перекинула ремешок сумки через плечо, вот только ноги словно приросли к липкому полу. Она знала, что нужно бежать, но не могла собраться с духом и бросить незнакомца, вступившего в неравную схватку.
– Я вам помогу, – сказала она.
И улыбнулась.
Наверное, в это мгновение она совершенно забыла, что играет роль мальчика.
Черт возьми, она улыбнулась как влюбленная девица, спасенная невыносимо прекрасным принцем.
А теперь по ее вине из принца вот-вот сделают отбивную.
Нэш ошарашенно моргнул. Что-то в парнишке было не так. Улыбка не соответствовала всему остальному. Слишком мягкая, теплая и…
Бац! В челюсть Нэшу врезался здоровенный кулак, чуть не сбив с ног.
Черт возьми! Нельзя отрывать взгляд от противника, тем более когда ты один против троих. Задиры стояли плечом к плечу, смердящей стеной мышц и плоти. Они угрожающе шагнули к нему, скаля желтые зубы.
Нэш хрустнул костяшками пальцев и ухмыльнулся. Он пришел в таверну не драться, но выпавшая возможность улыбалась ему куда больше, чем следовало бы. Он так старался обуздать свой гнев. Но иногда по ночам в нем вскипала такая ярость, что дребезжали все ограждающие душу замки́. Нужно было куда-то выплеснуть злость. Почему бы не на этих трех идиотов?
Начал он с высокого – того мерзавца, что его ударил. Нэш схватил его за грудки, врезал по носу и швырнул на пол, как поношенный шейный платок.
Рыжий громила взревел и бросился на Нэша, но тот схватил стул и треснул им нападавшего по ребрам, как клюшкой для крикета. Громила номер два с воем обхватил себя руками и ничком рухнул на пол.
Третий кружил вокруг Нэша, поглаживая косички в бороде. Лицо выражало недоумение и попытки просчитать тактику. Быстрым движением он выхватил из сапога нож и выставил перед собой.
– Раньше я тебя здесь не видел, так что расскажу, как и что. Тут не принято совать нос не в свое дело.
Нэш с отвращением фыркнул.
– Когда не пытаетесь ограбить беззащитного мальца?
Парнишка все еще стоял неподалеку, вытаращив глаза от страха. Он держал за горлышко пустую бутылку, словно готовился огреть противника Нэша по голове, когда понадобится.
Бородатый развернулся и сплюнул на пол.
– Убирайся, а не то порежу тебя и твой дорогой сюртук в лоскуты и скормлю рыбам в Темзе.
Он покрутил нож в чумазых пальцах.
Нэш потер подбородок, словно и впрямь размышлял, что делать дальше. По правде говоря, он прекрасно знал, как все это закончится, и четко проиграл сцену в голове. Он никогда не отказывался от схватки, а злости хватало, чтобы подбросить еще дров в огонь этой драки.
– Катись к черту! Я никуда не уйду.
Когда идиот бросился вперед, Нэш был готов, он вывернул руку с ножом ему за спину и дернул ее вверх, пока не послышался хруст. Местный пират в отставке взвыл, но Нэш еще не закончил. Он схватил противника за шиворот и отбросил на несколько ярдов.
Как раз в тот момент, когда тощий парнишка метнулся в этом же направлении.
Глаза мальчишки превратились в блюдца, и, столкнувшись с бородатым, он с визгом отлетел, как тряпичная кукла. Прямо на стол.
Вот черт!
Нэш перепрыгнул через пирата и опустился на колени рядом с парнем.
Только это был не парень, а девушка.
Проклятие.
Шляпа с ее головы слетела, а под ней оказались спутанные темные кудри, рассыпавшиеся по плечам и бледному лицу. Тонкие брови изгибались над глазами, прикрытыми темными ресницами. Нэш бросил в девушку мужчину вдвое тяжелее ее, и она потеряла сознание.
В горле у него встал комок, когда он поднял ее голову рукой, наклонился к полуоткрытым губам и почувствовал на щеке слабое дыхание. Каким-то чудом она выжила. Но не шевелилась.
Он в отчаянии обводил взглядом набившуюся в зал толпу. Внезапно установилась мертвенная тишина.
– Кто-нибудь ее знает? – выкрикнул он. – Может кто-нибудь сообщить ее родным?
Через толпу зевак пробиралась встревоженная подавальщица. Она уставилась на пострадавшую девушку.
– Она ела в одиночестве. И почти не разговаривала. Прежде я ее тут не видала – ни в этой одежке, ни в нормальной.
Нэш беззвучно выругался и быстро принял решение.
– Ей нужен врач. Я ее заберу.
Подавальщица повернулась к стонущей троице забияк, которые, надо отдать им должное, имели пристыженный вид из-за того, что набросились на девушку.
Но они хотя бы не виноваты в том, что она чуть не погибла.
Нэш сдернул с плеч плащ и завернул в него девушку, стараясь не потревожить ее голову. Он понес ее из проклятой таверны в свою двуколку и крепко удерживал ее рядом с собой, пока несся по темным и мокрым улицам домой.