Циркулируют слухи, достигшие и ушей вашего автора, что Найджела Бербрука видели в ювелирной лавке Моретона, когда он приценивался к кольцу с драгоценным камнем. Не означает ли это, что вскоре мы будем иметь удовольствие познакомиться с миссис Бербрук?
Да, вечер не задался, подумала Дафна. Сначала она пыталась укрыться в одном из затемненных уголков бального зала, что было нелегко, поскольку леди Данбери никогда не жалела денег на освещение. А когда решила сменить укрытие и поспешила прочь, то по случайности наступила на ногу мисс Филипе Фезерингтон, которая и раньше не отличалась тихим голосом, а тут закричала так, что, наверное, было слышно на улице:
– Дафна Бриджертон, ты отдавила мне палец!
Этот вопль привлек внимание Найджела, и тот ринулся вслед за Дафной, как охотник за дичью. И настиг-таки девушку у выхода и снова принялся изливать свои чувства.
Все это так было досадно, а теперь еще этот незнакомый, хоть и довольно приятный на вид джентльмен, который стал свидетелем не слишком симпатичной сцены между ней и Найджелом, окончившейся почти нокаутом. Что хуже всего, этот нахал засмеялся.
Дафна смотрела на него с осуждением. В самом деле, кто он? Она ни разу не видела его в лондонском свете, мать не знакомила ее с ним, а уж та не упустила бы случая представить ей такого видного молодого человека. Впрочем, вполне возможно, он женат, вследствие чего навсегда вычеркнут из списка родительницы. Скорее всего, подумала Дафна, последние годы незнакомец находился вне пределов Лондона.
Он был красив, с этим не поспоришь, даже, пожалуй, чересчур для мужчины, когда красота вот-вот может перейти в нечто приторно-сладкое. Но что касается комплекции и роста, их достоинства не вызывали сомнений. Он был не ниже ее старших братьев, что встречается нечасто, и сложен не хуже Энтони, Бенедикта и Колина.
Но какое ей дело до его внешности и тем более до того, могут ли с ним соперничать ее братья? Возможно, она подумала об этом потому, что знала: такие мужчины, как он, никогда не заинтересуются женщинами вроде нее. И еще подумала: какого дьявола он оказался здесь в тот момент, когда несчастный Найджел распростерся на полу, а она присела над ним?
Однако что бы она ни думала и ни чувствовала в эту секунду, все это выразилось в нахмуренных бровях и резком вопросе:
– Кто вы такой?..
Саймон сам бы не мог объяснить, отчего не ответил на вопрос прямо и просто, а вместо этого сочинил весьма витиеватую фразу:
– В мои намерения входило стать вашим спасителем в случае необходимости, но теперь я вижу, что вы не нуждаетесь в моих услугах.
Тем не менее сказанное подействовало, и, заметно смягчив тон, Дафна проговорила:
– Что ж, тогда примите мою благодарность. Жаль, вы не появились чуть раньше – тогда бы я не влепила ему эту пощечину, от которой он так легко свалился и теперь не может встать.
Теперь Саймон наконец обратил внимание на человека, сидящего на полу и стонущего:
– Даффи, о, Даффи. Я все равно люблю тебя, Даффи.
– Это он к вам обращается? – спросил Саймон, переводя взгляд на молодую леди.
Боже, как она хороша собой, и, если смотреть немного сверху, как смотрит он, вырез ее платья выглядит особенно соблазнительным.
– Не к вам же! – огрызнулась Дафна.
Ей не понравились потуги на юмор, которые она уловила в вопросе незнакомца, но все же она успела обратить внимание, что его взгляд устремлен на ту часть ее тела, которую никак нельзя назвать лицом.
– И что же нам с ним делать?
– Нам? – переспросил Саймон.
– Вы же сами сказали, – с насмешливой улыбкой заметила Дафна, – что намеревались стать моим спасителем. Так спасите хотя бы мою жертву… Что с ним такое, в самом деле?
– Дорогая мисс Даффи, – снисходительным тоном произнес Саймон, наклоняясь к Найджелу. – Мне не хочется вас огорчать, но, по-моему, ваша жертва сильно пьяна. Может, вытащить его на улицу?
– Ни в коем случае! Там льет дождь.
– Дорогая мисс Даффи, – повторил Саймон с той же интонацией. – Вы слишком добры. Ведь этот человек оскорбил вас.
– Ничего подобного, сэр. С чего вы взяли? Он просто… просто слишком назойлив. А вообще и мухи не обидит.
– Вы ангел, мисс. Я стыжусь своих жестоких намерений.
Сейчас он говорил почти серьезно. Ведь большинство женщин из тех, кого он знал, устроили бы по меньшей мере истерику в подобной ситуации и уж ни в коем случае не проявили бы и капли жалости к обидчику.
Дафна поднялась с колен, отряхнула зеленый шелк платья и поправила прическу: один длинный локон спадал на плечо, слегка касаясь полуобнаженной груди. Девушка что-то объясняла ему, но Саймон, будучи в достаточной степени воспитанным и зная, что даму полагается слушать хотя бы вполуха, не различал сейчас почти ни слова из того, что она говорила о Найджеле, о том, как жалеет его и чувствует свою вину за то, что тот выпил больше, чем следует. Саймон прислушивался не к словам, а к своим ощущениям, а они были таковы: ему ужасно хотелось коснуться губами ее локона и потом продолжить движение от плеча к груди… Он понимал, что с ее чувственных губ срываются какие-то слова, но смысла не улавливал, кроме одного: эти губы требуют поцелуя.
Зато она заметила его рассеянность и сказала:
– Сэр, вы не желаете вдуматься в то, о чем я говорю. Я рассказываю об этом несчастном и спрашиваю, что с ним делать. Слышите?
– Конечно.
– Нет, не слышите.
– Не слышу, – признался он.
– Вы смеетесь надо мной? – возмущенно воскликнула она и топнула ножкой.
– Вовсе нет, – произнес он, не сводя с нее глаз.
Ему нравилось в ней все, и ее гнев тоже.
Она пробурчала что-то неодобрительное, затем резко заявила:
– Если не хотите помочь, тогда уходите.
Саймон постарался взять себя в руки и ответил:
– Простите. Конечно же, я вам помогу. Только скажите, что нужно сделать.
Она вздохнула.
– Все это время я пыталась втолковать вам, сэр, что Найджел не мог упасть от моей пощечины и тем более так долго лежать. Что же с ним произошло? Может, вызвать врача? Он совсем затих! Боже мой!
Саймон еще раз наклонился к лежащему, слегка подвинул его, повернул голову.
– Да он просто пьян и крепко спит, – заключил он, выпрямляясь.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Даже похрапывает.
– Если это действительно так, сэр, думаю, надо его оставить здесь. Пускай отсыпается… Впрочем, нет, что я говорю! Как нехорошо с моей стороны! Нужно придумать что-то другое!
– Вы правы, мисс, и вот что предлагаю: я вызову свой экипаж, и мы отправим бедолагу домой.
– О, как я вам благодарна! Это действительно лучший выход.
– Сейчас я отойду, а вы подождите в библиотеке.
– Зачем?
– Вы же не хотите, чтобы кто-нибудь увидел вас над распростертым неподвижным телом?
– Неподвижное тело! – содрогнулась она. – Не нужно так говорить о Найджеле.
– Не беспокойтесь, он вскоре оживет. Итак, ждите меня в библиотеке, а когда вернусь, перенесем его в экипаж.
– Как мы сделаем это, сэр?
– Понятия не имею, – ответил незнакомец с обезоруживающей, почти детской улыбкой, от которой у нее перехватило дыхание.
Дафна и представить не могла, что этот человек со столь резкими манерами и повелительными интонациями умеет так улыбаться.
Раньше она думала, что длительное общение с четырьмя братьями, которые никогда не жалели для нее улыбок, сделало ее малочувствительной к этому способу выражать свое расположение, но оказалось, это не так: ее сердце дрогнуло, она даже почувствовала слабость в коленях.
Чтобы отвлечься от этих волнующих мыслей, девушка снова опустилась на колени рядом с Найджелом, называя его по имени и умоляя проснуться. К ее удивлению, он почти сразу откликнулся и простонал:
– Дафна! Милая Дафна!
Незнакомец моментально отреагировал на имя и произнес:
– Дафна? Раньше этот человек называл вас как-то по-другому. Вас зовут Дафна?
– Да, это мое имя, – раздраженно ответила она, поднимаясь с колен. Ее снова раздосадовал его властный тон. – Что-то не так?
– Боже, вы Дафна Бриджертон?
– Не буду отрицать, сэр.
Саймон отступил на два шага, не сводя глаз с ее лица. Конечно же: густые каштановые волосы, нос, скулы – совсем как у Энтони. Она его сестра!
Вот черт! А он почти поддался сластолюбивым помыслам и хотел овладеть ею! Не здесь, конечно, не в коридоре, но при более удобном случае…
Однако теперь… теперь он не смеет даже в мыслях нарушить незыблемое правило дружбы: не возжелай греховно сестру друга твоего.
По-видимому, она уловила в его взгляде некую растерянность, потому что спросила с легкой насмешкой:
– А могу ли я узнать, кто вы?
– Мое имя Саймон Клайвдон, – пробормотал он.
– Герцог Гастингс?
Он молча кивнул.
– О боже, кто бы мог подумать!
Теперь был его черед наблюдать растерянность на ее лице, она даже побледнела – или ему показалось?
Тоже не без иронии он спросил:
– Надеюсь, вы не собираетесь лишиться сознания, мисс Бриджертон?
Его предположение задело ее, и девушка резко ответила:
– Уверяю вас, нет!
– Замечательно.
– Просто сегодня, – посчитала она нужным добавить, – мой брат говорил о вас…
– Полагаю, ничего плохого? – перебил он ее с усмешкой.
– Говорил, что вы опасный человек. И это я слышала не только от него.
– Я? Д-д…
Он почувствовал, что язык не повинуется ему, и замолчал, набрав в грудь побольше воздуха. Со стороны могло показаться, человек просто возмущен чем-то и пытается совладать с гневом.
– Д-дорогая мисс Бриджертон, – продолжил Саймон, – я не могу поверить этой характеристике.
– Придется, милорд. Об этом даже сообщили сегодня в газетах.
– Неужели в «Таймс»? – воскликнул он с комическим ужасом.
– Нет, в газете Уистлдаун.
– «Уисл…» что? – переспросил он. – Это новое популярное издание?
– Ах да, вы ведь только-только вернулись в Лондон и еще многого не знаете. Но вам придется познакомиться с данной газетой, хотя это всего-навсего листок со сплетнями, порой весьма любопытными.
– Мисс Бриджертон, – произнес Саймон решительно, – пускай Найджел еще немного поспит, а вы расскажете мне об этом скандальном листке…
– Сплошные толки и пересуды, – повторила Дафна. – Злословие и злоязычие. Однако все читают и обсуждают. Оттуда я узнала о вашем возвращении.
– И что же, – глаза его сузились, – написано обо мне?
Вид у него был настолько грозным, что она невольно попятилась и почти уперлась в стену. Дальше отступать было некуда. Что же это ей так не везет сегодня? Два не совсем нормальных мужчины на ее пути: один напивается до бесчувствия от безответной любви, а другой готов чуть ли не ударить ее из-за какой-то газетенки, о которой она имела неосторожность упомянуть. Однако она почувствовала укол совести. Едва человек вернулся на родину, как узнал, что его благородное имя полощет какая-то дамочка… Кому это понравится?
– Не расстраивайтесь так из-за этого, – мягко проговорила она. – Там всего-навсего написано, что вы знатный повеса, чего, полагаю, не станете отрицать, ведь большинство мужчин очень гордятся этим… – Дафна умолкла, ожидая горячих опровержений, но они не последовали и она продолжила: – Кстати, некоторые знакомые подтверждают это мнение.
– И кто же?
– Не кричите, сэр. Например, моя мать, знавшая вас раньше. Только она дала другое определение.
– Какое?
– Шалопай, кажется.
– Звучит намного лучше.
– И, насколько помню, она запрещала мне находиться с вами в одной компании.
– Неужели? А вы?
– Мне было тогда столько лет, что я все равно не могла бы проводить время в вашем обществе.
– Это вас извиняет, Дафна. Давайте поставим все на свои места. Ваша матушка говорила вам, что я нехороший человек, и не рекомендовала даже находиться рядом со мною. Так?
Девушка кивнула.
– Почему же вы тогда столь долго пребываете в моем обществе наедине?
Дафна не сразу нашлась с ответом, но затем указала пальцем на Найджела:
– А он?
– Ну, он не в счет, и поэтому…
Саймону начинала нравиться эта игра. Нравились мгновенные изменения на лице Дафны: ирония, раздражение, гнев, легкая растерянность, почти испуг – и снова улыбка, ирония…
– И поэтому… – повторила его слова Дафна.
– Можно прийти к выводу, что мы с вами вопреки запрету вашей матушки уже долгое время находимся наедине.
– Не считая Найджела, – упрямо напомнила она.
Саймон мельком взглянул на него, но созерцать малоподвижное тело было менее приятно, чем смотреть на Дафну.
– Я почти уже забыл о нем, – признался он. – А вы?
Дафна не ответила, однако беспокойный взгляд, который она кинула на Найджела, был красноречив. Саймон чувствовал, что заигрался, пора заканчивать словесный поединок, сражение взоров, но не мог и не желал положить этому конец. Конечно, он понимал: никакого продолжения не предвидится, он никогда не посмеет проявить какую-либо настойчивость в действиях, да что настойчивость – даже не вполне осторожную фразу по адресу сестры Энтони… И все же хотел продолжения. Какого? Ну, хотя бы как-то определиться с ее незадачливым ухажером. Угораздило же его так напиться в доме у суровой блюстительницы нравов леди Данбери.
И все же он не мог отказать себе в удовольствии еще немного подзадорить эту милую девушку: она так соблазнительно округляет глаза, приоткрывает губы в ответ на его реплики.
Он наклонился к ней и произнес:
– Я знаю, что сказала бы сейчас ваша матушка.
– И что же? – вызывающе спросила Дафна.
Судя по всему, ей тоже импонировала их игра.
Саймон позволил себе слегка коснуться пальцем ее вскинутого подбородка и ответил:
– Она бы предупредила, что нужно быть аккуратнее. – И, чуть помедлив, добавил: – Остерегаться каждого моего движения.
Как Саймон и предполагал, глаза ее широко раскрылись, а губы сжались, она слегка приподняла плечи… и вдруг громко рассмеялась прямо ему в лицо.
– Вы… вы… – проговорила девушка, немного успокоившись, – ваша серьезность просто комична.
Саймона уколола ее ирония.
Дафна уловила перемену его настроения и с усмешкой сказала:
– Да, роль наставника вам не идет. Вы предпочитаете выглядеть демонически и считаете это своим козырем, верно?
Он молчал. Пауза затянулась, поэтому Дафна нашла нужным добавить:
– Такое впечатление вы хотели бы производить на женщин, не правда ли? – Он снова ничего не ответил, и она продолжила: – Не сомневаюсь, это действует на многих, но только не на меня.
– Почему же? – словно очнувшись, спросил он.
Серьезно глядя на него, она пояснила тоном, каким говорят с незадачливыми учениками:
– Потому что у меня четыре брата, и я привыкла к их уловкам и научилась разбираться в мужчинах.
– Вот как… – В его голосе прозвучало разочарование.
– Но ничего, – утешающе произнесла она, потрепав его по рукаву. – Ваши попытки все равно были вполне искусны, я даже польщена таким вниманием. Тем более что со мной заигрывал сам герцог с титулом шалопая. Или шалопай с титулом герцога.
Саймон посмотрел на нее со странной задумчивостью, которая совершенно не вязалась с ситуацией, затем, потерев подбородок, с расстановкой произнес:
– Мисс Бриджертон, кто-нибудь говорил, что вы дерзкая девчонка?
Она мило улыбнулась, словно услышала комплимент, и сказала:
– Многие считают меня эталоном доброты и благожелательности.
– Эти многие – дуралеи, мисс Бриджертон.
Дафна в задумчивости склонила голову набок, потом перевела взгляд на похрапывающего Найджела и вздохнула:
– Боюсь, что, хоть это и неприятно, вынуждена согласиться с вами.
– Вам неприятно то, что многие дуралеи, или то, что вы дерзкая девчонка? – уточнил Саймон.
– И то и другое. Но больше меня удручает первое.
Герцог громко рассмеялся и удивился, насколько непривычны для него эти звуки. Он уже и не помнил, когда последний раз так беззаботно смеялся.
– Дорогая мисс Бриджертон, – проговорил он сквозь смех, – если в этом мире вы считаетесь образцом доброты и благожелательности, то в нем весьма опасно жить.
– Вы правы. Моя мать часто предупреждает меня об этом.
– Почему же я не могу ее припомнить? – пробормотал Саймон.
– В самом деле?
– Клянусь. Она похожа на вас?
– Довольно странный вопрос.
– Ничего странного. – Но он уже понял, что сказал глупость, а это с ним, как ему казалось, случалось крайне редко, и, желая оправдаться перед самим собой, добавил: – Вообще-то я уже говорил вам – вы, Бриджертоны, как горошины из одного стручка.
Это ее совсем не обидело, и она серьезно сказала:
– Да, верно. Все, кроме матери. У нее светлые волосы и голубые глаза. А мы пошли в отца. Хотя, говорят, у меня мамина улыбка.
После этого утверждения вновь возникло неловкое молчание, которое прервал Найджел, внезапно пробудившись и приняв сидячее положение.
– Дафна, – сказал он, хлопая глазами, – вы здесь? Это вы?
– Боже мой, – тихо произнес Саймон, – он уже перестал вас узнавать? Что вы наделали с его мозгами?
– Я ударила его не по мозгам, а по щеке, сэр. Он просто еще не… не протрезвел.
– Чтобы решиться просить вашей руки, – предположил Саймон, – он, наверное, осушил целую бутылку виски. От него несет как из бочки.
– Неужели я такая страшная? Другие не прибегали к такому способу. Можете навести справки.
Саймон посмотрел на нее так, будто она умалишенная, затем без тени иронии произнес:
– Мисс Бриджертон, я не стану проводить дознание. Я вам верю.
Проигнорировав его замешательство, Дафна предложила:
– Милорд, не пора ли приступить к осуществлению нашего плана?
Тем временем Найджел безуспешно пытался встать, но смог утвердиться лишь на коленях, подползти к Дафне и проговорить:
– Даффи, я обож… жаю вас… тебя… Женись… выходи за меня, Даффи. Ты должна… Это твой долг…
– Заткнись! Тошно от твоих слов! – прикрикнул на него Саймон и, повернувшись к Дафне, сказал: – Мне кажется, если оставим его здесь, то поднимет шум.
– Он уже делает это, – заметила Дафна.
Саймон улыбнулся. Как же ему нравится эта девушка! Кроме всего прочего, она свой парень. Если бы она и в самом деле была парнем, лучшего друга не нужно искать.
Но поскольку глаза говорили ему о противоположном, ради сохранения репутации молодой леди он приказал себе поторопиться поскорее избавить ее и от своего присутствия, и от притязаний Найджела.
– Возвращайтесь в бальный зал, – властным тоном произнес герцог, – а я займусь… претендентом.
Она нахмурилась.
– Вы справитесь?.. И потом, раньше вы говорили, чтобы я зашла в библиотеку…
– Раньше он валялся как бревно, а сейчас проснулся.
Дафна кивнула и повторила:
– Вам точно не нужна моя помощь? Он такой большой.
– Я еще больше, мисс. Ступайте.
Она окинула Саймона внимательным взглядом. Верно, он худой, но не как щепка, о чем ей говорил брат. Широкие плечи, крепкие ноги, плотно затянутые в бриджи, свидетельствовали о силе и ловкости. И вообще от всей фигуры веяло уверенной основательностью.
– Хорошо, – сказала она. – Заранее благодарю, сэр. Вы на редкость добры.
– Вы ошибаетесь, мисс, – пробурчал он. – Не на редкость, а редко бываю добрым.
– Позвольте вам не поверить, – произнесла она с улыбкой. – Хотя, конечно, если говорить вообще о мужчинах, то надо признать…
– Вы не кажетесь мне особым знатоком этой части человечества, мисс Бриджертон, – не слишком вежливо прервал он ее. – Ну, давайте! – Последние слова относились к Найджелу, которого он уже поднял и поставил на ноги.
Тот воспользовался вертикальным положением и, выкрикнув снова имя возлюбленной, бросился к ней, но это ему не удалось – его удержал Саймон.
Дафна отскочила в сторону и все-таки сумела закончить приготовленную в ответ герцогу фразу:
– Я уже ведь говорила вам, что у меня четыре брата.
Игра так игра, и, безусловно, Саймон не оставил бы без ответа эти слова, если бы Найджел не возобновил попытки дотянуться до предмета своей страсти, что ему на этот раз почти удалось. Он чуть не свалился на нее, бормоча вперемежку слова любви и проклятия.
Если бы Дафна не отскочила, он бы наверняка сбил ее с ног, однако она все же не избежала сильного удара о стенку, отчего у нее заломило плечо и немного закружилась голова.
– Черт побери! – раздраженно вскричал Саймон, хватая Найджела за ворот. – Да успокойтесь же!
Тот яростно замотал головой, брызгая слюной и пытаясь вновь дотянуться до девушки.
– Что с ним делать? – не отпуская воротника Найджела, обратился Саймон к Дафне. – Быть может, слегка поколотить? Слова на него не действуют.
– Сделайте то, что считаете нужным, – ответила та, потирая ушибленное плечо. – Я пыталась быть терпеливой, но с меня довольно.
– Рад выполнить вашу волю, мисс, – сквозь зубы пробормотал Саймон и, отпустив на минуту Найджела, нанес ему короткий сокрушительный удар в челюсть.
Тот рухнул как подкошенный.
Дафна с сожалением посмотрела на него и тихо сказала:
– Пожалуй, он не очень скоро сможет возобновить свои попытки.
– Мне тоже так кажется, – согласился Саймон, сжимая и разжимая кулак правой руки.
– Спасибо, – робко поблагодарила Дафна. – Вы не слишком его?..
– Надеюсь, нет, – решительно ответил Саймон. – Ручаюсь, жить он будет.
После чего произошел мимолетный обмен улыбками.
– Что же теперь делать? – спросила она.
– Вернуться к прежнему плану. Вы подождете в библиотеке, а я схожу за экипажем. Нет смысла тащить его раньше, чем карета остановится у дверей.
– Могу ли я чем-то помочь вам, сэр? – в очередной раз предложила она.
Он помолчал, окидывая задумчивым взглядом распростертого и совершенно неподвижного Найджела.
– Пожалуй, некоторое содействие не помешало бы.
– Не шутите? – удивилась Дафна. – Вы же все время отказывались…
Он сердито взглянул на нее. Как легко он раздражается – для светского человека это неподходящее качество, подумала она.
– Тогда зачем вы спрашиваете, дорогая мисс Бриджертон?
«Дорогая» прозвучало почти как оскорбление, и Дафна обиделась.
– Я не настолько глупа, дорогой сэр, – ответила она, – чтобы предлагать что-то, не имея намерения это выполнить. И просто удивляюсь тем мужчинам, которые…
Он опять прервал ее:
– Я уже наслышан, мисс, о вашем огромном опыте общения с вашими братьями и не хочу, чтобы вы повторялись.
– Что? – Ее глаза сделались еще темнее от гнева.
– Прошу прощения, – галантно произнес он, – я полагал, что вам стоит поберечь силы для другого.
– Чего другого? – яростно вскричала она. – Как вы смеете так разговаривать со мной! Что вы себе вообразили?
– Еще раз прошу меня извинить, мисс Бриджертон, но мне кажется, что вы напрасно считаете, будто много знаете о мужчинах, даже если прожили бок о бок с братьями.
Да он просто насмехается над ней!
– Вы… вы!..
От возмущения она почти потеряла дар речи, но его совсем не смутил ее праведный гнев.
– Моя дорогая мисс Бриджертон… – начал он.
– Если вы еще раз назовете меня «дорогая», я закричу на весь дом!
– Вы не сделаете этого, дорогая, – с улыбкой искусителя сказал он. – Это привлечет сюда целую толпу, а вы наверняка не хотите, чтобы вас застали в полутемном коридоре наедине со мной и неподвижным телом претендента на вашу руку.
– Я готова пойти на это, – прошипела она в ярости.
Саймон сложил руки на груди и лениво прислонился к стене.
– В самом деле? Что ж, тогда считайте меня первым из зевак.
Дафна в беспомощном отчаянии вскинула руки:
– Хватит! Довольно с меня! Забудьте… забудьте этот вечер и все, что произошло! Я ухожу!
Она повернулась и пошла. Скорее, скорее отсюда! От этого несносного, но чертовски привлекательного мужчины, от несчастного глупого Найджела…
– Вы же только что обещали помочь мне, – раздался голос за ее спиной.
Проклятье! Когда же наступит избавление от случайного дурацкого знакомства, от этого наваждения?
Она остановилась и проговорила ледяным тоном:
– Я к вашим услугам, сэр.
– Но если вы раздумали, – произнес он так же учтиво и бесстрастно, – если вам не хочется…
– Я сказала, что помогу! – в сердцах вскричала она.
Он улыбнулся. Еще смеет ей улыбаться, чертов герцог!
– Вот как мы поступим, – деловито предложил он. – Я подниму вашего обожателя, закину его правую руку себе на плечо, а вы слегка поддерживайте его с другой стороны.
Стиснув зубы, Дафна подчинилась. В конце концов, если отбросить наглую манеру разговаривать, он ведь помогает ей избежать возможных неприятностей, публичного скандала. И выручает Найджела, хотя тот и не заслужил этого.
Они медленно двигались по коридору, и вдруг ее осенило: зачем, собственно, все эти усилия?
– У меня предложение, – сказала она чуть сдавленным от напряжения голосом.
– Слушаю, мисс, – отозвался Саймон.
– Оставим его здесь.
Он повернулся к ней, насколько позволила их ноша, и в глазах его можно было без особого усилия прочесть желание выбросить несносную девицу из окна.
– Если мне не изменяет память, – медленно проговорил он, – именно вы не хотели оставлять горе-любовника здесь.
– Верно, до того, как он ударил меня об стенку.
– Мисс, а вы не могли прийти к этой мудрой мысли немного раньше? До того, как я начал поднимать его проспиртованное тело?
Дафна почувствовала, что краснеет. Он прав, но разве нельзя излагать все это иначе? Без такой язвительности?
– Ладно, – согласился Саймон и прежде, чем она успела что-либо ответить, опустил Найджела на пол, не предупредив ее о своих действиях.
Она чуть не упала, издав сдавленный крик, который, впрочем, не произвел никакого впечатления на герцога.
– А теперь можем ли мы покинуть это место? – спросил он любезным тоном.
Дафна молча кивнула, озабоченно глядя на лежащего Найджела. В ней снова проснулось сострадание, и она сказала:
– По-моему, он как-то неудобно лежит. Вы не находите?
Саймон уставился на нее – не то с раздражением, не то с удивлением. Какое-то время они не сводили глаз друг с друга.
– Вы всерьез обеспокоены его комфортом? – спросил он.
– Да… то есть нет… не совсем… Подождите.
Она наклонилась и выпрямила согнутые ноги Найджела. Теперь он лежал на спине, снова слегка похрапывая.
– Все-таки он не заслуживает прогулки в вашем экипаже, – вынесла она окончательный приговор неудачливому жениху, одергивая полы его сюртука. – Конечно, жестоко оставлять его здесь, но пусть это послужит ему уроком.
Последних ее слов герцог Гастингс уже не слышал – бормоча себе под нос что-то насчет женских причуд, он стремительно удалялся по коридору.