Часть 1. Развенчание мифов о креативности
1. Воплощение мечты
Стоял ноябрь 1963 года.
Пол Маккартни проснулся[1], а мелодия из сна продолжала звучать в его голове. Двадцатиоднолетний рок-идол[2] сел за пианино, стоящее в комнатке на верхнем этаже дома № 57 на Уимпол-стрит[3] в Центральном Лондоне.
Что же это за мелодия?
Он сел за инструмент и постарался воспроизвести приснившиеся ноты.
Она казалась такой знакомой.
В конце концов у него получилось: соль, септаккорд фа-диез минор, си, ми минор и ми. Он играл снова и снова. Мелодия ему очень нравилась, но она определенно напоминала какую-то полузабытую песню, которую он когда-то слышал. Как и любому музыканту, ему не хотелось ненароком позаимствовать чужой мотив. «Слишком знакомо звучит, – думал он. – Где же я ее слышал?»
Приснившаяся Маккартни мелодия в конечном счете стала бессмертным хитом Yesterday – самой часто записываемой песней за всю историю музыки, на которую существует три с лишним тысячи кавер-версий.
Она звучала более семи миллионов раз по американскому телевидению и радио[4] и является четвертой из самых кассовых музыкальных композиций всех времен[5].
Как выразился однажды сам Маккартни: «Думаю, эта песня – “бомба” века». Конечно, это один из величайших хитов ХХ столетия, к тому же родившийся во сне. В интервью для документального сериала «Антология “Битлз”» он сказал, что этот опыт значительно повлиял на все его творчество: «Поразительно, что она вот так просто пришла ко мне во сне. Поэтому не хочу ничего утверждать. Музыка – это таинство».
Для исследователей креативности ниспосланная Полу Маккартни мелодия – классический пример незапланированного творческого порыва, внезапно осенившей человека гениальной идеи. Именно неожиданность таких вспышек вдохновения, не имеющих очевидной причины, и наводит на мысли о сверхъестественном. Любой, кого гениальная идея посещала в душе, на пробежке или прогулке, переживал нечто подобное.
Примеры Джоан Роулинг, придумавшей Гарри Поттера в лондонском поезде, и Моцарта, сочинявшего свои произведения словно вовсе без усилий, заложили основу современной теории вдохновенной креативности, как я ее называю: представления о творческом успехе как о результате таинственных внутренних процессов, перемежающихся внезапными вспышками озарения. И в нашей культуре утвердилось мнение, что уверенный в себе человек с врожденным талантом способен создавать хиты с помощью одного только вдохновения.
Более того, эта точка зрения касается не только традиционных жанров искусств, таких как музыка и литература. Стив Джобс, образец гения цифровой эпохи, в очень цитируемой фразе пояснил: «Если спросить у творческого человека, как он что-то сделал, он почувствует себя немного виноватым, потому что ничего на самом деле не делал, это само пришло в голову»[6].
Теория вдохновенной креативности сегодня определяет восприятие творчества большинством людей. Но откуда берется внезапное озарение? Только в разуме ли дело? Что, если исследовать моменты вдохновения?
Мелодия песни Yesterday пришла к Маккартни утром выходного дня. Проснулся он, как обычно, около полудня – с подружкой Джейн они частенько допоздна засиживались в лондонских ресторанах и клубах.
Маккартни беспокоило, что мелодия была такая ясная и четкая. Она казалась слишком законченной. Он предполагал, что непреднамеренно скопировал ее у кого-то. Может быть, услышал ее в коллекции записей отца? Stairway to Paradise? Chicago? Lullaby of the Leaves?
«Битлз» тщательно подходили к созданию хитов. Однажды в интервью Леннон рассказывал, как они писали свой первый успешный сингл Please, Please Me: «Мы старались максимально его упростить… наша цель была – сделать хит. Это моя попытка писать как Рой Орбисон».
Рождение Yesterday было совсем не похоже на типичный для Маккартни творческий процесс. Мелодия походит на джазовую, как говорил он сам: «У моего отца было много записей старого джаза. Я думал, что мог припомнить что-то оттуда».
Маккартни решил спросить у друзей, что они думают.
Сначала он обратился к Джону Леннону. Тот сказал, что ничего подобного не слышал. Все еще скептически настроенный, Маккартни пошел к своему другу Лайонелу Барту, автору многочисленных хитов. Маккартни напел ему мелодию, но и тот ничего похожего не вспомнил. Складывалось впечатление, что это было действительно оригинальное произведение.
Но сомнения еще оставались, и Маккартни продолжил попытки. Он решил найти кого-нибудь постарше и поопытнее, кто смог бы успокоить его совесть.
Несколько дней спустя он встретился с Альмой Коган – британской певицей, прославившейся песней Dreamboat и еще шестнадцатью хитами. Если кто и мог разрешить проблему Маккартни, то только она.
Он сел за пианино и наиграл мелодию ей и ее сестре. «Очаровательно», – сказала Коган, когда он закончил.
Маккартни спросил ее, не слышала ли она раньше что-то подобное. Может быть, это чья-то песня?
Коган ответила: «Нет. Ни на что не похоже. Красивая мелодия».
Теперь Маккартни был окончательно убежден. Ему приснилась великолепная музыка, в полном соответствии с теорией вдохновенной креативности и представлениями о мистической природе творчества.
Эту теорию можно толковать двояко.
Положительный аспект в том, что прилив вдохновения может посетить кого угодно. Песня Yesterday пришла к Маккартни во сне, неподвластно ему. Вероятно, любому может присниться будущий хит.
С другой стороны, многие считают, что при недостатке врожденного таланта или гениальности такой момент никогда не наступит. Теория вдохновенной креативности относится только к тем, кто родился гением.
В результате многие отказываются от мечты о карьере великого музыканта, писателя или бизнесмена и вместо этого становятся потребителями или меценатами. А оптимисты ждут внезапных приливов вдохновения.
Теорию вдохновенной креативности поддерживают бесчисленные байки из жизни творческих людей. Писатели рассказывают, что ждут вдохновения. Бизнесмены говорят об ожидании великих идей. Музыканты мечтают войти в творческий экстаз.
О креативности и способах выхода из творческого кризиса и вхождения в «поток» написано несметное количество книг и публикаций в блогах. В экранизированных биографиях великих художников подчеркивается предопределенность их судьбы и одновременно принадлежность к породе безумных гениев.
А все остальные прозябают на обочине.
Но что, если теория в корне ошибочна? Что, если не надо ждать никакого вдохновения?
Хотя история рождения песни Yesterday известна почти всем, немногие знают о том, что в окончательном варианте Маккартни очень удалился от изначальной версии.
Представление о том, что песня сразу пришла к нему целиком, неверно.
Маккартни приснилась только последовательность аккордов. Он проделал долгий путь от момента, когда проснулся со звучащей в голове мелодией, до знакомой всем песни. Прежде всего, у мелодии не было слов. Чтобы продолжать работать над структурой песни, ему был нужен некий текст.
Когда Маккартни играл для Альмы Коган, в комнату вошла ее мать и спросила: «Кто-нибудь хочет омлет?»
Так у Маккартни появились первые слова: мой омлет.
Первоначальный, черновой, текст звучал так:
После этого на завершение песни ушло еще почти двадцать месяцев изнурительного труда. Маккартни на ней просто зациклился. Всех, кто с ним работал, уже тошнило от всё новых версий.
Джордж Харрисон рассказывал в интервью: «Он без конца твердил об этой песне. Как будто он Бетховен или кто-то в этом роде…»
Даже во время съемок второго фильма «Битлз» «На помощь!» (Help!) Маккартни был непоколебим. Он работал в перерывах. Однажды продюсер фильма Дик Лестер, который уже был сыт этим по горло, заявил ему: «Если я услышу это треклятую мелодию еще раз, пианино уберут со сцены. Заканчивай или бросай уже!»
Позже, во время первого тура по Франции, Пол поставил пианино в гостиничный номер, чтобы не прерывать работу над песней. И его труды окупились сторицей. Когда продюсер Джордж Мартин впервые услышал песню, он был просто зачарован. Она была ни на что не похожа. До такой степени, что Мартин переживал, что Yesterday не впишется в альбом «Битлз».
Маккартни решил, что текст должен быть грустным (и омлет в нем совершенно неуместен). «Помню, я думал о том, что публике нравятся печальные мелодии. Люди любят иногда немного взгрустнуть наедине с собой, послушать пластинку и повздыхать». Песня вместе с окончательным текстом появилась только в мае 1965 года, во время тура по Португалии.
Месяц спустя Маккартни отправился с Джорджем Мартином в студию записывать песню. По словам Мартина, Пол играл Yesterday в студии «Эбби-роуд» № 2 компании EMI на акустической гитаре. Единственное, что Мартин предложил добавить, это струнный оркестр. Но Маккартни решил, что это будет уже слишком. В ответ Мартин предложил струнный квартет – и с этим мелодичным и немного печальным сопровождением Yesterday вышла в свет.
В общей сложности процесс создания культовой песни, которую считают результатом чудесного озарения, длился почти два года, и ее путь от сна до записи был долгим и извилистым. Песня не появилась в одно мгновение, за ней стоял многомесячный тяжелый труд.
Но ведь не станешь спорить, что она была ниспослана свыше? Как это объяснить?
Множество доморощенных исследователей в восторге от легенды Yesterday – изучающие креативность ученые, историки музыки, страстные фанаты группы. Все ищут ответ на вопрос, откуда на самом деле взялась мелодия.
Самую логичную теорию происхождения Yesterday предложил Ян Хаммонд. Он отметил, что песня «является прямым продолжением мелодии Georgia on My Mind в исполнении Рэя Чарльза. У них не только одинаковая последовательность аккордов, но еще и басовая партия совпадает»[8].
И в самом деле, «Битлз» и Пол Маккартни были большими поклонниками Рэя Чарльза. Они начинали свою карьеру, играя каверы на его песни в барах и клубах немецкого Гамбурга. Джон Леннон говорил, что исполнять свой репертуар после этого «было очень страшно, ведь мы играли великие шедевры других музыкантов – Рэя Чарльза, Литтл Ричарда и других».
Именно поэтому необъяснимое вдохновение Пола Маккартни, скорее всего, вызвано тем, что его мозг на подсознательном уровне перерабатывал любимую музыку. Как и большинство произведений, это развитие уже существующей последовательности аккордов. И кстати, как подчеркнул Хаммонд, версия Georgia on My Mind Рэя Чарльза проистекает из оригинала Хоги Кармайкла. Такого рода заимствования, переработки и влияния типичны для историй творческого успеха.
Вспоминая о работе над Yesterday, Маккартни подчеркивает внезапность рождения мелодии. Но по меньшей мере в одном интервью он признавал, что в этом были задействованы какие-то более приземленные материи: «Если вы очень духовный человек, то можете считать, что Бог ниспослал мне мелодию, а я ее только воспроизвел. Если же вы больше скептик, то полагайте, что я загрузил в свой внутренний компьютер прослушанное за миллионы лет, в том числе записи из коллекции отца, мои любимые композиции – например, Фреда Астера и Гершвина, и в итоге в одно прекрасное утро компьютер выдал мне стоящую, по его мнению, мелодию».
То, что считается необъяснимой гениальностью, как правило, все-таки объяснимо.
Теория вдохновенной креативности существует уже тысячи лет, со времен Древней Греции. И пусть пресса без устали напоминает о ней, а я расскажу вам о современных ученых, доказавших, что творческим потенциалом обладает каждый человек.
При этом если наше восприятие Маккартни и других творческих деятелей ошибочно – и лучше было бы назвать их неустанными и сосредоточенными тружениками, – все равно непонятно, как они добились коммерческого успеха. Несчетное число художников годами пишет картины, но слава обходит их стороной. Нескончаемая череда писателей не покладая рук трудится над романами, которые никогда не продадутся. А сколько художников, скульпторов, хореографов и музыкантов не добились признания даже у критиков, не говоря о большем. Очевидно, популярность не зависит напрямую от затраченных усилий.
Так можно ли понять истинные причины творческого успеха?
2. Ложные знания
Как я уже говорил, меня всегда привлекали закономерности. На самом деле большинство явлений, кажущихся естественными или удивительными, порождены какой-то системой, в которой происходят повторяющиеся процессы. И я уверен, что если расшифровать эти закономерности, можно достичь любых целей, от пустячных до самых серьезных.
В восемнадцать лет мне захотелось участвовать в телевикторинах. Это было мне в новинку и при этом сулило развлечение и хорошие призы. Именно поэтому я подал заявку на все шоу, о которых знал (и о которых никогда не слышал).
Одни требовали написать эссе. Другие, как Jeopardy, просили пройти онлайн-тесты. Третьи, как Wheel of Fortune, просто высылали анкету.
Я разослал письма, заполнил все онлайн-бланки и стал ждать.
Несколько месяцев не было никаких вестей, а потом меня пригласили на прослушивание в Wheel of Fortune. Вместо того чтобы учить ответы на вопросы, я решил посвятить несколько недель до прослушивания тому, чтобы выяснить, чего хотят продюсеры. Я просмотрел десятки серий в поисках общих сценариев поведения участников. Я копался в обсуждениях игр на форумах и читал записи в блогах тех, кто побывал на прослушивании. И в итоге нашел закономерность: выбирали не тех, кто интереснее всех отвечал на вопросы. Участниками становились те, кто имел хорошую дикцию и громкий голос, не боялся выглядеть глупо и производил на домашнюю аудиторию впечатление человека необычного и энергичного.
Так что я ничего не зубрил, а искал интересный образ. Я решил пародировать Элмо – персонажа кукольного сериала «Улица Сезам», – что должно было рассмешить или покорить публику, а с утра перед прослушиванием выпил двойной эспрессо. Теперь недостаток энергии мне не грозил.
И у меня получилось! В том году я участвовал в Wheel of Fortune. И хотя проиграл Джоанне из Вирджинии – все-таки стоило и о вопросах подумать, – теперь у меня была гипотеза: телевизионным продюсерам нужен определенный типаж энергичных людей, которых я, немного попрактиковавшись, вполне мог изобразить.
Желая доказать себе, что мой успех был закономерным, я пошел на прослушивание в другое шоу.
Несколько месяцев спустя меня взяли на MTV в Movers and Changers – конкурс для бизнесменов с ведущим Ником Кэнноном. Это шоу походило на поздние версии Shark Tank, и я снова проиграл. Мою бизнес-идею оценивали знаменитые люди, в том числе Джим Крамер из CNBC – он проголосовал против, а точнее, прокричал: «Учись продавать!»
В конечном счете мое увлечение закономерностями привело меня к более серьезным начинаниям.
Это не книга по маркетингу (хотя он и применим в этой сфере), но большинство наблюдений я сделал, будучи маркетером. В 2011 году я стал директором по маркетингу венчурного стартапа и занялся повышением эффективности компании. И опять же вычислял закономерности. Я подробно изучил стратегию и результаты анализа аудитории и к своему удивлению нашел данные, из которых было понятно, куда направить усилия.
Я обнаружил темы и методы, вызывающие отклик у аудитории. Однако поиск закономерностей был долгим и невероятно трудоемким.
Именно поэтому в 2012 году я уволился и основал TrackMaven – компанию по прогностическому анализу для маркетеров. Я хотел автоматизировать работу с электронными таблицами и формулами Excel.
Крупнейшие мировые бренды обращались в TrackMaven за интерпретацией маркетинговых данных. Наше программное обеспечение разработано для поиска закономерностей в миллионах значений маркетинговых показателей, что отвечает на важные вопросы. Стоит ли компании по оказанию финансовых услуг больше вкладывать в рекламу на Facebook? О чем розничному бренду лучше писать в блоге – о скидках или новинках? Сколько электронных писем выдержит клиент, прежде чем отпишется от рассылок? На нашей платформе компании смогут найти ответы на эти вопросы.
С момента основания TrackMaven постоянно развивается[9]. Мы собрали более 28 миллионов долларов от институциональных инвесторов, работали с сотнями компаний – как с входящими в список Fortune 500, так и со стремительно растущими стартапами, а Inc. 500 назвал нас одной из самых активно развивающихся компаний в Америке.
Поскольку мы анализируем данные лидеров мирового рынка, мы видим то, что недоступно другим.
Благодаря этому я обнаружил поразительную закономерность: большинство маркетеров ошибаются.
Вообще их профессия считается одной из самых творческих деловых специальностей. При этом, согласно данным Института контент-маркетинга, только 30 % специалистов в области потребительского маркетинга уверены в том, что их контент работает. В одном исследовании выяснилось, что всего 2,8 % маркетинговых кампаний В2В достигают целей[10].
Неудачи стали нормой для большинства специалистов в этой сфере. И я задумался: почему же ошибаются самые творческие люди в компаниях?
За ответом на этот вопрос я отправился непосредственно к маркетерам. Я хотел понять, почему они то и дело дают маху. Может, контента слишком много? Или слишком мало? Почему статистика развития стабильно неутешительная?
Оказалось, сегодня маркетеры являются приверженцами неверных закономерностей. Они часто употребляют такие слова, как «инновации», «сотрудничество», «мозговой штурм». По-моему, это профессиональный жаргон людей, ожидающих вдохновения. Одни верят в мифы о креативности, а другие в то, что гениальная идея кампании внезапно придет в нужный момент.
Маркетеры подсознательно следуют мифической теории вдохновенной креативности и руководствуются ею в работе.
Что я хочу этим сказать? В их офисах все благоприятствует мозговым штурмам. Куда ни посмотри, кругом переговорные комнаты и маркерные доски, как будто само их присутствие стимулирует выплеск сдерживаемой креативности. По данным одной торговой группы, почти 70 % офисов сейчас имеют опенспейсы для поощрения сотрудничества и «перекрестного опыления». И, конечно же, компании в целом и отдельные команды устраивают мозговые штурмы чаще, чем когда-либо ранее. Но тем не менее во всех сферах бизнеса большая часть маркетингового контента не обретает молниеносную популярность и не стимулирует продажи.
Очевидно, что открытая планировка и изобилие маркерных досок не прокладывают путь в новую эру креативности.
И этот подход практикуют не только маркетеры. Я встречался с представителями самых разных творческих профессий, от художников и шеф-поваров до писателей и бизнесменов. И оказалось, что во всех этих сферах царит теория вдохновенной креативности и персонал с ее помощью пытается найти идею, которая обязательно принесет успех (а еще лучше – случайно наткнуться на нее). Мои знакомые писатели, бизнесмены и даже художники всегда готовы к внезапному озарению.
Но и со всеми этими мозговыми штурмами и вдохновением большая часть романов не оправдывает надежд, большинство стартапов приходит к банкротству и мало кого из художников ждет слава. Во всех творческих профессиях креативность, как ее принято представлять – основанная на привольном течении мысли и свободных ассоциациях, – попросту не работает.
Хуже того, столько увлеченных людей покупаются на утверждение, что креативность – удел гениев, и бросают все попытки что-либо создать. Отказываются от мечты и становятся потребителями, а не производителями. В недавнем международном исследовании, в котором участвовало пять тысяч человек, выяснилось, что лишь четверть из них считают, что полностью реализуют свой творческий потенциал[11].
С другой стороны, нам известна горстка гениев, от Пабло Пикассо до Стива Джобса, которые действительно добились колоссального коммерческого успеха.
Как им это удалось? И почему у нас не получается? Они сразу родились со знанием того, как превращать идеи в объекты поклонения? Или им просто повезло? А может, здесь есть что-то недоступное пониманию? Неужели большинство из нас так и не добьется успеха?
Чтобы ответить на эти вопросы, я проделаю обратный путь от успеха к его истокам. Как делаются хиты – лучшие рестораны, сценарии и стихотворения? В чем закономерность? Можно ли практиковать, оттачивать и совершенствовать успешность в творчестве как навык?
За ответами я обратился к первоисточникам. Я общался с людьми, достигшими вершин. Мне хотелось узнать, что они делали, чтобы раскрыть свой потенциал. Правда, не всегда им удавалось подобрать точные слова. Я летал по всему миру на встречи с художниками и шеф-поварами, говорил по Skype с рок-звездами и бизнесменами, опросил десятки талантливейших людей о процессе работы, детстве, поиске идей и даже обстановке рабочего места. Я надеялся найти повторяющиеся элементы.
Я знакомился с этими людьми самыми разными способами. Одним отправлял письма по электронной почте, с другими связывался через менеджеров, а со многими нашлись общие знакомые.
Кроме того, я изучил последние открытия в сфере креативности, беседовал с учеными, в арсенале которых есть новейшие средства и технологии для анализа гениальности, проштудировал тысячи страниц научных статей и журналов. Я надеялся, что наука объяснит процесс создания хитов.
Каков же был результат моего исследования? Я не только обнаружил скрытые закономерности, которые искал, но и узнал кое-что удивительное и воодушевляющее: теория вдохновенной креативности попросту необоснованна.
На самом деле, как вы скоро убедитесь, экспериментально доказано, что большинство людей рождается точно с тем же креативным потенциалом, что и успешные, плодовитые творческие личности. Еще я узнал, что привлекающий деньги и славу фактор обусловлен эволюцией, что гениальные мысли происходят не из мистического источника и что приливы вдохновения – не что иное как физиологические процессы, которые каждый может развивать в себе. Если вкратце, оказалось, что существуют научные методы достижения успеха, доступные любому.
В этой книге я расскажу вам о выявленных закономерностях.
Моя книга не о маркетинге. И не о саморазвитии. Это всего лишь руководство для понимания закономерностей креативности, приводящей к невиданному успеху. Вы узнаете историю творческого мышления и его развития со времен Древней Греции и до нашей динамичной эпохи Snapchat и Instagram. Вы откроете для себя нейробиологические факторы, лежащие в основе трендов. И наконец, я расскажу о четырех закономерностях, которыми пользуются состоявшиеся профессионалы в творческих сферах, и о научной подоплеке этих закономерностей. Хотя это сознательный процесс, у некоторых он происходит подсознательно в результате раннего обучения.
Стоит кое-что уточнить. Общепринятое научное определение креативности – это способность создавать нечто новое и при этом ценное. Ошибочно полагать, что достаточно чего-то нового и ни на что не похожего. Оно должно представлять ценность, то есть быть важным или полезным для большой или маленькой группы людей. Поп-звезда, сочинившая хит, создает нечто новое и ценное, как и программист, написавший популярное приложение. Из этого понятно, что в книге я пишу не только о живописцах и художниках, чьи картины представлены в музее Гетти или в Лувре. Хотя я привожу примеры творческих людей в традиционном понимании этого слова, в основном я рассказываю о современных художниках, предпринимателях, креативных личностях и компаниях, от певицы и сочинительницы песен Тейлор Свифт до изобретателей новых сортов мороженого в Ben & Jerry's.
Само собой, я приведу научное обоснование трендов. Они появляются, когда большая группа людей сходится во мнении, что нечто – песня, продукт или идея – представляет ценность. Что касается трендов, согласно исследованиям, в человеке сочетаются два, казалось бы, противоречивых желания: потребность в привычном и тяга к новому. Чтобы защититься от неизвестности, нам нужно что-то знакомое, например уют родного дома или компания близких друзей. Но вдохновение и потенциальные преимущества мы ищем в новом и необычном. Любой, кто не боится зайти в новый ресторан или послушать новую песню, меня поймет.
В исследованиях взаимодействие этих противоречивых желаний выражается функцией Гаусса, график которой представляет собой колоколообразную кривую[12]. Когда отдельный человек или группа людей много раз встречаются с чем-то новым, что каждый раз нравится им все больше и больше, оно постепенно достигает пика популярности. Затем наступает пресыщение и снижение популярности.
График креативности
Я называю эту колоколообразную кривую графиком креативности.
Социологи, психологи и экономисты уже несколько десятков лет осведомлены – и пишут – об этих противоречивых потребностях и соответствующем им графике. В своей книге 1967 года «Жажда хаоса» (Man's Rage for Chaos) Морс Пекхэм объяснил, как этот парадокс сказывается на восприятии культуры[13]. Почти пятьдесят лет спустя в книге в 2016 года «Скрытое влияние»[14] (Invisible Influence) Йона Бергер рассказывает, что «понятные, но оригинальные» идеи оказывают самое значительное влияние на социум. А совсем недавно Дерек Томпсон в книге «Хитмейкеры»[15] (Hit Makers) написал о том, как промышленные дизайнеры ХХ века учли этот феномен в правиле «наиболее продвинутый, но при этом приемлемый»[16].
Но о чем никто не упоминает, так это о том, как найти выгодную позицию на графике креативности, точку оптимального сочетания нового и привычного, безопасного и неожиданного, знакомого и необычного. В ходе интервью и исследований я выяснил, что именно для этого у популярных творческих личностей имеется в арсенале специальный метод – неважно, используют они его сознательно или бессознательно, могут сформулировать его суть или нет. Так называемая «гениальность» на самом деле – способность разобраться, как работает график креативности, и таким образом прийти к успеху.
Поразительно, насколько схожи методы новаторов, с которыми я общался, хотя они работают в совершенно разных сферах. Они хорошо знакомы с привычным и внедряют новое, заранее предполагая, как него отреагирует аудитория. Затем они плавно меняют стиль для привлечения дополнительного интереса к своей работе.
Их методы я называю «законами креативности». В книге я буду последовательно описывать их и разъяснять: закон потребления, закон подражания, закон творческих сообществ и закон итерации.
Творческие гении всегда на шаг впереди остальных и сознательно или подсознательно используют законы креативности для разработки масштабируемой системы успеха. Она помогает им находить или создавать идеи с идеальным сочетанием нового и знакомого.
Я приведу научное обоснование каждого закона и практические примеры. Благо, эти законы применимы в любой творческой сфере и подходят любому креативному человеку.
Опять же, традиционная точка зрения на креативность предполагает, что мы живем в мире бесконечных возможностей и должны ждать, когда новаторская идея пробьется к нам сквозь все преграды. Говорят, что это может произойти неожиданно, в любой момент – когда принимаешь душ, по дороге на работу или на совещании.
Я собираюсь опровергнуть эту точку зрения, научно обосновать график креативности и изложить методы, которые повысят ваши шансы на создание хита, чем бы вы ни занимались.
3. Происхождение мифов
Согласно теории вдохновенной креативности, внутри нас кипит и бурлит нечто таинственное, и периодически на поверхность неожиданно выходит озарение. Упрощенно, креативность в понимании большинства – это случайный дар свыше. Но в теории вдохновенной креативности есть еще несколько оговорок: во-первых, творческие идеи посещают только гениев в традиционном понимании этого слова и «интеллектуалов». И во-вторых, необходимо быть немного безумным, с сумасшедшинкой. Другими словами, истинная креативность внутри нас, мы либо рождаемся с ней, либо нет, и ей обычно сопутствует некая непохожесть на других.
В шоу-бизнесе часто делают акцент на этой теории. Во всей красе она показана в кинокартине «Амадей», в 1985 году получившей премию «Оскар» в восьми номинациях, в том числе как лучший фильм.
Сюжет рассказывает о соперничестве Моцарта и Сальери[17]. В одном из эпизодов маленький Моцарт с завязанными глазами безупречно играет на пианино для королевских особ и священнослужителей. Утверждают, что Моцарт – необычайно одаренный вундеркинд, сочинивший первый концерт в четырехлетнем возрасте.
Сальери же в фильме неустанно трудится над своими произведениями, снова и снова совершенствуя их. И страшно злится, узнав, что еще совсем молодой Моцарт сразу начисто написал безупречную композицию, без единой правки.
В одной сцене Сальери смотрит на законченное произведение Моцарта: «Поразительно! Невозможно поверить. Первая и единственная партитура и ни одной правки… Вот он, глас Божий!»
Сальери обуяли одновременно благоговение и зависть. Божественные мелодии как будто сами изливались из Моцарта. Более того, Моцарт (по крайней мере, каким он изображен в фильме) был юным алкоголиком и несерьезно относился к своему дару.
Большинство считает Моцарта безусловным подтверждением теории вдохновенной креативности. Знаменитый кинокритик Роджер Эберт говорил, что образ композитора в «Амадее» «не опошлял его, а подчеркивал, что истинный гений редко серьезно воспринимает собственные произведения, потому что они даются ему слишком легко»[18].
Образ в фильме основан на письме Моцарта, впервые опубликованном в 1815 году во «Всеобщей музыкальной газете» – ведущем немецкоязычном издании о музыке.
Издатель был страстным поклонником композитора, прекрасно разбирался в его творчестве и любого собеседника потчевал историями о том, как Моцарт сочинял всю музыку в голове, не подходя к инструменту.
В письме Моцарт рассказывает о своем творческом процессе: «Когда меня никто не беспокоит, мелодия разрастается, упорядочивается и обретает форму, и целое произведение, хотя и не сразу, предстает в почти законченном виде у меня в голове, и я могу окинуть его одним взглядом, как картину или великолепную статую. Я не воспроизвожу фрагменты последовательно, они звучат будто бы все одновременно».
Это письмо стало краеугольным камнем мифа о Моцарте: великий композитор не трудился над партитурой, музыкальные идеи были ниспосланы ему свыше[19]. Его примера и бесчисленных расхожих легенд о вспышках озарения достаточно, чтобы у любого, кто не считает себя гением, на которого снизошел дар Божий, опустились руки. Если не родился одаренным, шансы оставить след в истории равны нулю.
Но с письмом Моцарта есть одна загвоздка: оно фальшивое[20].
Образ гения Моцарта создан излишне амбициозным немецким издателем для повышения продаж. Его звали Иоганн Фридрих Рохлиц. Он испытывал глубокое почтение к Моцарту и постоянно публиковал письма, якобы написанные композитором, и многочисленные легенды о нем. По прошествии времени биографы обнаружили, что большинство историй были сильно преувеличены, а некоторые, как и это письмо, вовсе выдуманы.
Миф, однако, не исчез. И несколько веков спустя этот образ Моцарта коренится глубоко в нашем сознании.
На самом деле Моцарт трудился от зари до зари не жалея себя, шаг за шагом приближаясь к идеалу. Свою серию струнных квартетов он назвал «плодом долгого и упорного труда». Работая над отдельными фрагментами произведения, Моцарт писал множество эскизов – черновиков музыкальных произведений[21].
Для них он придумал специальную нотную скоропись, чтобы упростить редактуру[22].
Кроме того, ошибочно мнение о том, что Моцарт сочинял законченные произведения в голове. В своих настоящих письмах он однозначно дает понять, что пишет сидя за инструментом, потому что ему нужно слышать ноты.
Еще миф утверждает, что Моцарт был вундеркиндом, необычайно одаренным от рождения. По словам Сальери из фильма «Амадей», Моцарт сочинил свой первый концерт в четыре года. В действительности же первый концерт для фортепиано он «написал», когда ему было одиннадцать – после нескольких лет ежедневной многочасовой практики под руководством отца. Но его первые произведения, как оказалось, были переработками чужих песен. Отец начал учить Моцарта музыке, когда тому исполнилось три, а первый истинно оригинальный концерт он написал только в семнадцать[23]. Его все равно можно назвать молодым дарованием, но все же за его первыми значительными успехами стояло почти четырнадцать лет неустанной практики.
Заниматься четырнадцать лет каждый день – совсем не то же самое, что родиться композитором мирового класса.
И в довершение всего Моцарт и Сальери на самом деле дружили. Да, иногда им приходилось конкурировать, но помимо этого они с удовольствием общались, вместе сочиняли кантату «На выздоровление Офелии»[24], и к тому же Сальери преподавал музыку младшему сыну Моцарта!
Идеальный образчик теории вдохновенной креативности Моцарт на поверку оказался усидчивым и трудолюбивым композитором.
Теория вдохновенной креативности властвует не только в поп-культуре и кинематографе, но также в ведущих СМИ и науке.
Колумнист The New York Times Дэвид Брукс в статье 2016 года о креативности утверждает, что «вдохновение невозможно контролировать». Он не считает, что оно приходит как результат тяжелого труда. «Во власти вдохновения люди теряют свободу воли, – продолжает Брукс. – Они чувствуют, как нечто повелевает ими, какие-то могучие силы. Греки называли их музами. Верующие могут назвать это даром Божьим. Кто-то говорит, что это нечто таинственное, прорывающееся из глубокого подсознания, провидение»[25].
Брукс предполагает, что вдохновение выходит за пределы нашего понимания.
Представление о вдохновении как мистическом процессе расцвело в западной культуре буйным цветом. Ученые, кажется, больше всех озабочены идеей гения как сверхчеловека. Если почитать докторские диссертации по этой теме, то можно обнаружить, что шестеро из десяти исследователей считают вдохновение глубоко личным явлением[26].
Однако, как вы убедитесь, этот аспект теории вдохновенной креативности тоже миф. Как и легенду о врожденном гении Моцарта, критики приукрашали и преувеличивали его сотни лет. Напомню, что у мифа четыре составляющих. Первая – это избранность, то есть креативность доступна лишь одиноким гениям с врожденным даром.