ЮГ
Теряет много человек, когда
Из мест родных его вдруг изгоняют,
Чтоб он кому-то не нанёс вреда.
И удалив, как будто забывают
О нём надолго, пусть один теперь,
Вдали от всех, в глухих краях страдает.
Из множества немыслимых потерь
Не всё так трудно сердце принимает,
Как Родины лишение. К чему
Нас убеждать, что всюду превосходно.
Но нынче сам я словно бы в плену,
Вне Родины, среди иных народов.
И я был изгнан, может быть, тогда,
Когда ещё был слишком мал, не мыслил.
И увозили вдаль нас поезда,
Роняя в ночь сверкающие искры.
Грустила мать, склонившись надо мной.
В чужую даль её погнало горе.
Кто и когда мог с собственной судьбой,
Презрев и страх, и сердца боль, поспорить?
Неведомы, невидимы пути,
Вдаль по которым нам идти придётся.
Когда, куда предложат нам уйти?
В ком грусть о нас нечаянно проснётся?
О ком мы завтра будем вспоминать
И с кем нам не захочется расстаться?
Кто, где захочет нас с тобой принять,
Чтоб подарить хотя бы каплю счастья?
Не знаем мы, ведь будущее – мрак,
И заглянуть в него никто не смеет.
Быть может, только предсказатель-маг
Нам рассказать о будущем сумеет.
Но для чего? Чтоб чувствовать потом
Бессилие перед судьбой? Не стоит
Жизнь искушать, живя грядущим днём,
Беспечностью своей всех беспокоя.
Возможно, что спаслись бы мы от бед,
Проникнув в дни, в которых станем старше.
И всё ж в кибитке вдаль несясь, поэт
Предполагал, как жить он будет дальше.
Теперь решил себя он посвятить
Всецело лишь поэзии любимой.
Он без неё не мыслил вовсе жить.
А в эти дни, из мест родных гонимый,
О ней лишь думал и мечтал поэт.
Она в него уверенность вселяла.