Инга хлопнула дверью, оставляя меня одну. Внутри всю колотило от напряжения.
Сука, вот она кто. Нет у меня приличных слов для бывшей жены Тимура Робертовича.
Как он вообще с ней жил?
Возвращаюсь обратно за столик, где Кайсаров скучает.
Он рассеянно смотрит перед собой. Не замечает меня, пока не сажусь напротив.
– Я долго?
– Нет… но с бывшим другом перекинуться парой слов успел.
Вижу по Кайсарову, что настроение его окончательно испорчено.
Роман с Ингой поднимаются из-за столика и направляются на выход, мне достается финальный презрительный взгляд от бывшей жены Кайсарова.
Тимур Робертович в их сторону даже не посмотрел. Я тоже отвернулась.
Кошмарная парочка, надеюсь они когда-нибудь получат по заслугам за все, что творят.
– А ты читала последнюю статью обо мне? – вдруг спрашивает он.
– Мммм, да, – неловко улыбаюсь. Был ли в этого городе человек, который ее вообще не читал?
– И что думаешь?
Смотрю в нетронутую тарелку с гребешками. Тяжелый взгляд Кайсарова выдержать не могу.
– Ваша жизнь, имеете права делать, что хотите, – отвечаю обтекаемо.
– Опять на вы? – он усмехается. – И это не ответ. Что ты думаешь на самом деле?
– Мне жаль, что после развода вы разочарованы в женщинах, – отвечаю после некоторых раздумий.
– Тебе меня жаль? – мужчина хмыкает, – Не стоит, Майя, не стоит.
Между нами повисает молчание.
– Я могу спросить? – решаюсь узнать о важном.
– Да, давай.
– Почему вы не хотите детей?
– Дети должны расти в любви, – высекает он ледяным тоном, – меня она не интересует.
– Вот как? – Разочарованно охаю.
– Деньги и работа, вот все, что мне интересно. Остальное просто фон, – он вздыхает, сжимая переносицу. Слегка отклоняется на стуле, – ты не против, если мы уедем? Хочу убраться отсюда и спокойно отдохнуть.
– Да, конечно, – с готовностью киваю.
Сейчас Кайсаров открылся мне с новой стороны и она мне совсем не нравится. Да, все мы обжигаемся. Кого-то бросают, кого-то просто не замечают годами, у некоторых любимые даже умирают.
Боль – это часть жизни.
Со временем она утихает и нет ничего плохого в том, чтобы попробовать снова.
Кайсаров же слишком категоричен.
На парковке Тимур Робертович открывает для меня пассажирское сиденье:
– Я отпустил водителя, не хочу больше видеть сегодня лишних людей.
– Я могу уехать на такси.
– Нет, садись, – он помогает мне забраться внутрь и захлопывает дверь.
Когда мы отъезжаем, называю свой адрес. Однако машина проезжает всего одну улицу и въезжает на охраняемую территорию фешенебельной высотки.
– Где мы? – с тревогой смотрю через ветровое стекло на освещенную дверь подъезда.
– Майя, – Кайсаров разворачивается ко мне, – я хочу сделать тебе предложение.
– Какое? – я уже все прекрасно понимаю, но все равно спрашиваю.
– Ты красивая женщина, я богатый мужчина.
Качаю головой в разные стороны не в силах на Тимура Робертовича смотреть.
Черт, зачем он так со мной?
Разве я похожа на такую?
– Щедрый, Майя. У меня нет ни времени, ни желания прыгать вокруг тебя.
– И не надо, – пальцы впиваются в сумочку на коленях до побелевших костяшек.
– Содержание миллион в месяц. Ты делаешь мне приятно в постели, начинаешь ухаживать за собой как положено и не ебешь больше мозг своими играми.
Похоже, все то хорошее, что я нашла в Кайсарове – существовало лишь в моей голове.
Вот дурочка.
Он именно такой, каким его описали в той статье. Да сам во всем признался.
Его не интересуют нормальные отношения, семья и дети.
Он не способен любить.
Все, что он хочет – это покупать себе кукол, которые будут делать что и как он хочет. Он не нужен мне со своим предложением, он не нужен Нине и ее ребенку.
Мы обе как-нибудь без его денег обойдемся!
– Мне это не интересно, – тянусь к ремню безопасности и отстегиваю его. Дергаю за ручку двери, но та оказывается закрытой, – выпустите меня пожалуйста.
– Как с тобой сложно, – Кайсаров хватает меня за руку и дергает на себя. Сминает мои губы жестким поцелуем, не позволяя больше возмущаться. Игнорирует удары кулаком в грудь, – сладкая, пиздец, – его нос скользит по моей шее, зубы нетерпеливо чиркают по мочке уха, – сколько, Маяй? Лям триста? Пусть будет полтора.
– Немедленно отпустите! – во мне начинает клокотать ярость. Ублюдок. Да что он ко мне прицепился?
Руки Кайсарова перестают меня держать и я забиваюсь на сиденье у двери. Он шумно дышит через ноздри, сверлит меня злым голодным взглядом.
– Я всегда получаю то, что хочу, Майя, – голос мужчины отливает металлом.
– Не в этот раз, Тимур Робертович. Вы сами в интервью заявили, что интересуетесь исключительно проститутками. Вот к ним и катитесь.
– Сука.
– Открой дверь! – ударяю в нее локтем.
Центральный замок щелкает и я вываливаюсь из машины. Без оглядки убегаю прочь через охранный пост, едва не падая на высоких каблуках.
Завтра же напишу заявление на увольнение. Компания Кайсарова не единственная в городе, где нужны бухгалтера. На первое время перебьюсь подработкой. Вроде наклевывается еще одна фирмочка.
– Черт! – стираю со щек слезы и оглядываюсь по сторонам. Он предупредил, что получается все, что хочет. Чем это может мне грозить? Он же не может меня заставить?
А если узнает про беременность Нины, что с ней будет страшно подумать.
Чтобы успокоиться иду пару улиц пешком, потом вызываю такси. По дороге в машине тщательно вытираю растекшуюся по лицу тушь и припудриваю лицо. Не хватало только, чтобы Нина стала меня расспрашивать.
В мыслях постоянно повторяю:
«Майя, спокойно»
«Майя, спокойно!»
«Майя, спокойно, твою мать!!!»
Но мне неспокойно.
Слишком много произошло за этот вечер – угрозы Инги, угрозы Кайсарова. Хорошо хоть Роману Дементьеву на меня плевать было.
Как я так вляпалась?
Дома тихонько сбрасываю туфли в темной прихожей. Света в квартире нет, так что Нина спит. На кухне обнаруживаю на столе ужин с запиской «тебе я сделала нормальный»
На столе тарелка с паровой котлетой и салат из помидоров. Рядом вишневый компот. Все еще теплое, но аппетита нет.
Принимаю горячий душ и заворачиваюсь в махровый халат. В кухне завариваю себе успокоительный чай с ромашкой. Из верхнего ящика в пожелтевшем кухонном гарнитуре вынимаю мятую пачку сигарет.
Нина покуривала и думала я не знаю.
Наивная…
Теперь точно не курит. В пачке как было три штуки, так и осталось.
Включаю вытяжку над плитой и пытаюсь потихоньку затянуться. Где-то я прочитала, что курение успокаивает нервы. Мне сейчас как раз надо.
– Куришь? – растрепанная, в пижаме со спанчбобом в проеме появляется Нина.
Я закашливаюсь.
Застукала, блин…
– А чего им пропадать, ты-то теперь не куришь, – не могу не подколоть.
– Это не мои, – Нина невозмутимо садится за стол напротив и принимается есть остывшую котлету, – от хозяев остались.
– Ну да, – затягиваюсь еще раз. В голове начинает плыть, во рту неприятное ощущение, будто кошки там нагадили. Не уверена, что курево расслабляет, скорее оно отвлекает от проблем, – отвратительно.
– Согласна, – сестра с завистью смотрит на сигарету.
Выбрасываю окурок в урну, грустно вздыхаю:
– Меня, скорее всего, уволят с основной работы.
– Почему? – глаза Нины округляются.
– Ну… – неопределенно взмахиваю рукой, – не сошлась с начальством. Но не страшно, у меня сейчас три фирмы левые, плюс будет еще одна. Справимся.
– Мне нужно срочно выходить на работу.
– Нет, тебе нужно доучиться, – нажимаю я.
– Маюша…
– Что Маюша? Ты об этом мечтала.
И я мечтала, но не получила.
Папа был хирургом. Его в городе уважали, я даже стопку статей о нем собрала. В детстве бредила, что буду как он. Книжки по биологии читала, химию штудировала. Моя мечта уперлась в невыносимые условия жизни с теткой, дневную форму обучения и отсутствие возможности подрабатывать хоть как-то. Можно было выбить общежитие, стипендию, но это означало оставить Нину с теткой и ее ублюдошным любовником. Я так поступить не могла.
Поэтому окончила курсы бухгалтеров, отложив мечту подальше. А потом просто отдала свой шанс Нине.
И я не переживу, если она его упустит.
Просто не переживу.
Папа бы хотел, я знаю.
Родители бы гордились.
– Но академ брать все равно придется, – сестра кладет руку на живот, нежно трогает.
– На год, когда родишь. Возьмем тебе репетитора, чтобы программу не забыла, я помогать с малышом буду.
– Помогать, – Нина опускает голову, – а сама когда жить будешь?
– Потом… я успею, – поднимаюсь на ноги, – пойду спать. На работу завтра, мне еще заявление писать.
Совершенно не выспавшись, спешу утром в офис. Заявление в сумочке, настроение несмотря ни на что боевое.
Вика нагоняет меня на выходе из метро.
– Мая, ну расскажи, – канючит она, все пытаясь выведать информацию про тайного поклонника.
– Нет, – вынимаю из ее рук книгу с закладкой, видимо читала, пока ехала, – ого.
– Жесть там у них, конечно была, – она обмахивается сумочкой, – Кайсаров такой жестокий, бедная Инга. Если хочешь, возьми почитать, я почти закончила.
– Возьму.
Что Кайсаров жестокий, я уже хорошо на себе прочувствовала. Но и Инга далеко не бедная овечка.
– «Сквозь розовые очки», Инга Дементьева. Блогер, балерина, женщина, – цитирую обложку.
– Он же ее из балета заставил уйти, – Вика размахивает руками, – из дома не выпускал, ревновал страшно. У Инги просто выхода не было, она сбежала. И правильно, Роман Дементьев прекрасный мужчина, благородный.
– Это ты тоже в книге вычитала? – иронично усмехаюсь.
– Да, она очень откровенно обо всем рассказывает, – Вика отвечает на полном серьезе, – ты почитай.
Мы проходим через холл бизнес-центра и вызываем лифт. В кабину следом за нами входят Кравцов и Кайсаров.
– Доброе утро, красотки.
– Здравствуйте, Адам Русланович, – Вика мгновенно включает милую кошечку. Адам у нас не женат, в серьезных отношениях не замечен. Бабник, но Вика считает для мужчины это плюс. Выгуляется, потом в браке верным будет. К тому же, учитывая должность, Кравцов для нее очень хорошая партия.
Парочка смещается немного в сторону, обмениваясь комплиментами и мы с Кайсаровым остаемся друг напротив друга. Флешбеки из машины начинают вспыхивать в голове.
Его жадные губы, властные руки. Нетерпение, с которым он меня касался. И грязные слова – «пусть будет полтора». Очень дорого оценил меня Кайсаров. Я такие деньги почти год зарабатывать у него в должности бухгалтера буду.
– И как? – его равнодушный взгляд отрывается от моего лица и опускается на книгу.
– Пока не читала.
– Ммм … буду ждать отзыв, Майя.
Даже веселая парочка поняла, что что-то не так, затихла. Вика, когда поняла о чем мы говорим, задушено всхлипнула.
– Обязательно поделюсь, Тимур Робертович.
Он хмыкает, пропуская меня на выход из лифта. Бледная Вика семенит следом за мной.
– Прости, прости, – нашептывает на ухо, – надо было ее в газету завернуть. Он так смотрел, ужас!!! Боже, Майя, он же исчадие ада, – Вика выхватывает у меня из рук книгу и бросает ее в урну, – что теперь будет?