Франция, я люблю тебя! Искусство жить по-французски - читать онлайн

Франция – это не Париж, и Париж – не вся Франция. И хотя все стремятся сначала посмотреть на мекку мировой моды, но стоит только заглянуть в маленький провинциальный городок где-то в Бретани, Нормандии или Провансе, как Париж сразу же забывается. Я твердо убеждена, что все столицы мира по-своему одинаковы, у них одна задача – быть витриной своей страны. Они привлекают инвестиции и туристов со всего мира, в них вкладывается бóльшая часть бюджета страны. И Париж не исключение. Да, это красивый, статный город с плеядой исторических памятников и зданий. Словно маяк, он светит всему миру, но он и по статусу обязан быть таким.

А вот провинция – совсем другое дело. Только побывав там, можно в полной мере ощутить всю прелесть и все разнообразие Франции. И в первую очередь из-за любви французов к своему наследию, из-за заботы и желания сохранить и вписать в свою сегодняшнюю жизнь архитектурное, ландшафтное и культурное прошлое страны.

Франция находится на перекрестке дорог, и удивительным образом в такой относительно небольшой стране собрались почти все цивилизации Европы.

На юге Франции, в местечке Тотавеле, департаменте Восточных Пиренеев, нашли самые древние человеческие останки, датированные 570 000–400 000 годом до н. э. На этом месте сейчас стоит Европейский центр по исследованию доисторического наследия.

В Провансе до сих пор не только стоят, но и в полной мере функционируют римские амфитеатры и арены («Арль», «Оранж», «Ним» и другие), там проводятся спектакли и фестивали, а на севере Бретани, на берегу «Розового Гранита» стоит самый большой и один из самых ранних в Европе курган времен неолита «Барненес», датированный 4500 годом до н. э.).

История Франции невероятно богата – политически, культурно, цивилизационно. Из Авиньона на протяжении 200 лет всем католическим миром правили папы, а при Короле-Солнце Людовике XIV сиял Версаль, распространяя по всем европейским дворам свое видение моды, этикета и вкуса. Эпоха Просвещения и Жан-Жак Руссо, французская революция и Наполеон Бонапарт, Виктор Гюго, Александр Дюма, Оноре де Бальзак, барон Осман, Шарль де Голль и многие-многие другие – можно бесконечно перечислять события и личностей, которые оставили свой след в архитектуре и искусстве, в устройстве городов и ландшафте, и сделали Францию такой, какой она сейчас является.

Беречь и приумножать

Французы очень ценят и берегут свое прошлое. В стране создается и функционирует множество инструментов, которые не позволяют уничтожить наследие. Есть государственные организации или общества с большой историей, которые функционируют на протяжении многих лет. Например, созданию Института исторических памятников архитектуры, составлению списков этих памятников и принятию законных мер для их защиты мы обязаны писателю Просперу Мериме. Но при этом сами граждане, владельцы архитектурных памятников, соседи и просто неравнодушные люди добровольно объединяются в разные ассоциации по защите и поддержке исторического наследия. Французским правительством признаны общественно полезными восемь ассоциаций по защите исторических, архитектурных, религиозных, ландшафтных и иных памятников. Во Франции они известны как «Большая Восьмерка».

Самая знаменитая из них – Ассоциация владельцев исторических домов[20], созданная в 1924 году, объединяющая более 3 000 владельцев замков, музеев, садов, аббатств, особняков и т. д., которые общим итогом принимают в год более 9 миллионов туристов. Цель ассоциации – помочь своим членам в вопросах юриспруденции, налогообложения, меценатства и государственного финансирования, ремонта и устойчивого развития (очень актуальная тема – нормы теплоизоляции), покупки и передачи наследства, развития туристических инфраструктур и образовательных программ. Кстати, с недавних пор у французской ассоциации есть «младшая сестра» и в России – Ассоциация владельцев исторических усадеб[21].

С недавних пор при Президенте Франции появился омбудсмен по вопросам наследия Monsieur Patrimoine. Им стал известный телеведущий, специалист по этикету и истории коронованных особ Стефан Берн (Stéphane Bern). Его главная задача – привлекать внимание меценатов и благотворителей к памятникам, которые нуждаются в ремонте, привлекать инвестиции и поднимать уровень сознательности населения к вопросам сохранения наследия. С 2018 года ежегодно под его эгидой проводится специальная «Лотерея наследия» (Le loto du Patrimoine), собирающая средства на ремонт заранее выбранных памятников. За период своего существования лотерея собрала 72 миллиона евро.

Другой значимый пример того, как совместными усилиями местные жители и власти объединяются, чтобы сохранять культурный след в современной жизни – ассоциация «Самые красивые деревни Франции»[22]. Она была создана сорок лет назад по инициативе мэра одной маленькой, но очень красивой деревушки Коллонж-ля-Руж (недалеко от Лиона) в попытке защитить свою и другие деревни от утечки населения и неизбежного вымирания.

Критериев вступления в ассоциацию около 30, но три самых главных, исключительных, очень просты:

1) иметь население не более 2 000 жителей;

2) иметь минимум два исторических памятника на территории деревни;

3) иметь подтверждение, что решение вступить поддерживается муниципальным советом путем открытых дискуссий с населением.

Далее учитываются другие, более тонкие критерии, такие как однородность архитектуры, отсутствие разношерстных построек, заборов и самостроек, видимость энергетических сетей и качество городского освещения. Это объясняет, почему из 36 000 официально зарегистрированных деревень во Франции на сегодняшний день ассоциация насчитывает только 164. Однако ассоциация работает, и указанные выше 164 деревни действительно живут, привлекают туристов, там открываются отели и рестораны, появляются рабочие места.

Еще одна симпатичная ассоциация (да-да, французы любят собираться в клубы по интересам!) – «Национальный совет по самым цветущим городам и деревням Франции»[23], созданный в 1959 году. Вы, возможно, замечали на въезде в некоторые города дорожные знаки на желтом фоне с 1, 2, 3 и 4 цветками. Так вот, после строгого отбора и регулярных проверок этот знак присуждается городам и селам, которые уделяют особое внимание озеленению своей территории. В озеленении участвуют не только власти, устанавливая, например, муниципальные клумбы и разбивая парки, но учитывается также и степень вовлечения жителей, насколько зелены частные участки, насколько они ухожены и создают комфортную и красивую среду для проживания в городе. Знак почетный, на сегодняшний день им владеют 4 470 населенных пунктов, из них 276 награждены самым почетным и престижным признанием «4 цветка».

Кстати, в России в 2014 году при поддержке французов появилась ассоциация «Самые красивые деревни России»[24]. Она активно развивается, и теперь на некоторых дорогах необъятной страны можно увидеть знаки этой ассоциации.

Два года назад наша небольшая группа любительниц всего прекрасного съездила в замки Луары, где осмотрела 10 садов и замков, в большей части с самими хозяевами. Самым известным и красивым замком на нашем пути был замок «Вилландри» – старинное поместье с потрясающим регулярным парком. Представляли вы себе когда-нибудь хозяина такого места? Если нет, я вам сейчас о нем расскажу.

При слове «шатлен»[25] мы, наверное, представляем себе этакого чудака, красноречивого и громкого, в старомодном костюме. Или, наоборот, пожилого сдержанного усатого господина, наклоняющегося над нашей рукой с прямой спиной. Однако в «Вилландри» нас встретил очень скромный и достаточно молодой мужчина. Сначала мы его приняли за садовника (пусть он нас за это простит), но спустя пару минут мы поняли, что перед нами – наследник национального достояния Франции, Анри Карвалло.

Он водил нас по замку, с таким трепетом рассказывал о том, как прадед-испанец и прабабушка-американка купили этот замок в начале XX века и буквально спасли его от разрушения. С какой любовью они восстанавливали сады, с каким рвением выкупали на всевозможных аукционах мебель, которая когда-то там стояла, для воссоздания интерьеров. Как они сумели завоевать уважение соседей и властей. Ведь именно они, иностранцы, впервые объединили всех в Ассоциацию владельцев исторических домов. В замке стоят семейные фотографии всех поколений, в трудах в огороде или на крыльце только что отреставрированного флигеля, и всегда с улыбкой. Затем Анри показал нам план сада 1919 года, который прадед не успел посадить, а затем нас повел и показал, как он сам, спустя 100 лет, создал этот сад и посвятил его памяти прадедушки. Сад этот называется «Сад Солнца».

Я часто и с благодарностью вспоминаю свои встречи с такими людьми. Они не выбирали, где и кем родиться, не выбирали своих предков. Но достоинство, с которым они продолжают и ежедневно вносят свой вклад в семейную историю, вызывает только уважение и немного хорошей зависти.

Хорошо старое, да с новым

При этом французы, как никто другой, умеют не только сохранить следы прошлого, но и жить в них и процветать, порой привнося очень смелые элементы современности. Причем происходит это как в прямом смысле (например, в архитектуре), так и в переносном (в концепте того или иного места). Пирамида во дворе Лувра, построенная 30 лет назад известным американским архитектором китайского происхождения Бейем Юйминем, – очень яркий пример.

Посмотрите также на недавно открывшуюся Парижскую биржу[26], в которой расположилась коллекция современного искусства миллиардера Франсуа Пино. В 1763 году в этом здании с элементами архитектуры XV века открыли хлебный рынок, а уже в 1889-м там разместилась Торговая биржа. Сегодня под вековым куполом и среди фресок конца XIX века с целью расширить выставочное пространство японский архитектор Тадао Андо вписал минималистический бетонный круг диаметром 29 метров с лестницами, что смотрится удивительно гармонично.

Другой миллиардер, Бернар Арно, взялся за исторический парижский универмаг, знаменитый «Самаритэн» (La Samaritaine) 1870 года постройки, и превратил его в комплекс, объединяющий не только роскошный пятизвездочный отель и торговый центр класса люкс, но еще и 96 социальных квартир и ясли на 80 детей! При этом часть исторического фасада закрыли волнообразной стеклянной панелью (исполнители – японская компания Sanaa), а внутри полностью отреставрировали покрытую эмалью керамику из камней вулканического происхождения в стиле ар-нуво, монументальную лестницу и роспись с павлинами на стене длиной 115 метров, созданную Франсисом Журденом в начале XX века. И снова потрясающее сочетание исторического облика здания со смелыми современными элементами.

И там, и тут, кстати, иностранные архитекторы, и у вас может сложиться впечатление, что только грандиозные проекты и только в столице способны соединять прошлое и современное, но это ошибочное представление, и к этому я чуть позже вернусь.

Ремесленники

Прошлое должно служить настоящему, это высказывание особенно правдиво, когда речь идет о ремесленничестве. Ремесленники, или «артизаны»[27], во Франции пользуются большим уважением. Это может быть и местный начинающий керамист, и мэтр краснодеревщик в третьем поколении с почетным знаком «Предприятие живого наследия». В стране, где социальные налоги и сборы накладывают большую нагрузку на стоимость ручного труда и на все, что не делается конвейерным образом, ремесленники – герои в большом почете, которые умудряются не только продолжать дело своих предков, но еще являются самыми настоящими послами искусства жить по-французски во всем мире.

До сих пор существует Севрская мануфактура, созданная в 1740 году мадам де Помпадур. На том же месте, как и четыре столетия назад при короле Генрихе IV, работает мануфактура гобеленов. В Лиможе самый старый производитель фарфора Royal Limoges все еще выпускает свою хрупкую продукцию, а изысканные кружева, вот уже больше 200 лет производящиеся на севере Франции, украшали свадебное платье Кейт Миддлтон.

Конечно, в таком деле не обойтись без государственной помощи, но и она бывает разной. Самые крупные и знаменитые мануфактуры обеспечиваются заказами от разных министерств – например, в виде дипломатических подарков. Некоторые предприятия принадлежат государству и несут не только экономическую, но и историческую миссию. Более мелкие ремесленники, которые трудятся по всей территории Франции, тоже могут рассчитывать на некую помощь в виде престижного знака «Предприятия живого наследия», который был создан в 2005 году и отличает лучших из лучших по строгим критериям.

На сегодняшний день таким знаком обладают 1 370 предприятий (из 3 миллионов французских компаний), на которых трудятся около 64 000 сотрудников, с общим оборотом в 15 миллиардов евро. 52 % из них также производят свою продукцию на экспорт. Среди них – и крупные предприятия, и маленькие мастерские с одним-единственным сотрудником; производители предметов для сервировки, гастрономических деликатесов и шампанского, мебели, люстр и фурнитуры, кованых изделий и деталей для высокой моды, вышивки, кружева, кожаных изделий и многого-многого другого.

Обладателей такого знака отличает редчайшее мастерство, а весь производственный цикл должен происходить в стенах предприятия и только на территории Франции. К тому же у каждой такой компании и продукции должны быть патенты, ноу-хау или рецепты, которые используются на протяжении веков, но с желанием идти в ногу со временем.

25 % таких предприятий были созданы еще до 1900 года, но это не мешает им порой применять очень передовые технологии и новаторские решения в дизайне и методах производства новых продуктов.

Знак «Предприятие живого наследия» очень высоко ценится у иностранных клиентов как высшее признание исключительности, своего рода золотая медаль французского мастерства. Как и 200 лет назад, эти предприятия гордо и высоко несут знамя искусства жить по-французски. Благодаря им в домах, отелях и других знаковых местах во всем мире появляется маленький кусок той исключительной Франции, которой мы все восхищаемся, символа элегантности и шика, качества и изысканности.

Я знакома со многими такими ремесленниками. В каждую свою поездку во Францию я стараюсь заходить к ним в гости – это удивительные люди, страстно увлеченные своим делом, которые умеют сочетать вековое мастерство с ясным видением будущего; которые не боятся применять новые подходы к старинному мастерству.

Я помню, как мы гостили у Антуанетты Роз, представителя ткацкой мануфактуры шелка «Мэзон Роз»[28] в 12-м поколении. Мануфактура была основана в 1660 году под городом Туром. Мы ходили по мастерским, где на старинных ткацких станках по историческим лекалам ее сотрудники ткали шелк для обивки салонов замка «Компьень», в то время как сама Антуанетта нам показывала новые модели и рассказывала про них.

В 2018 году из-за отсутствия наследника дом был продан местному молодому ремесленнику-предпринимателю, который сейчас развивает предприятие с опорой на устойчивое развитие и экологичность производства, при этом сохраняя наследие и не отказываясь от истории дома.

В 1992 году в возрасте 22 лет Режис Матьё возглавил семейную фабрику по производству люстр Mathieu Lustrerie[29]. В то время фабрика ничем не отличалась, но Режис Матьё за два десятилетия смог возродить в обществе утраченный некогда интерес к этому предмету интерьера. Сегодня он признан экспертом в области реставрации и воссоздания старинных светильников. Режис известен во всем мире благодаря реставрации люстр из оперного театра «Гарнье», «Зеркальной галереи» в Версале, оперы Филадельфии и многочисленных дворцов во Франции и других странах, он заслужил статус наиболее предпочтительного партнера по реставрации светильников для памятников архитектуры. Тем не менее Режис не остановился только на реставрации люстр, и сейчас он рисует современные люстры по собственному дизайну для дорогих бутиков по всему миру. Когда Режис не колесит по миру, вы можете встретить его в шоуруме в Париже или в его музее в Провансе, где, помимо люстр, он выставляет свою коллекцию винтажных автомобилей «Порше».

В «библиотеке буазери»[30] Гийома Фео, в самом центре Парижа, под стеклянным куполом хранится удивительная коллекция деревянных панелей, буазери[31], которую еще в 1875 году начал собирать некий Шарль Фурнье. В 1963-м коллекцию выкупил дедушка Гийома – Ги Фео – и продолжал выпускать копии исторических шедевров для украшения частных и общественных интерьеров. Представитель уже третьего поколения предпринимателей, Гийом вырос в мастерской и как никто другой знает все тонкости этого столь изящного искусства. В коллекции хранятся, например, буазери из музыкальной гостиной мадам де Помпадур, которые вдохновили дизайнера Карла Лагерфельда на украшение одного из номеров отеля «Крийон». Мастера сделали точную копию, и сейчас у вас есть возможность переночевать в номере в окружении точных копий салона возлюбленной Людовика XV с видом на Площадь Согласия. В 1990-е годы своим видением развития и применением современных методов управления Гийом в буквальном смысле спас семейное предприятие от разорения – тогда спрос на дорогие панели ручной работы во Франции очень упал, а международных клиентов практически не было. Сегодня работы специалистов мастерских Фео (а их больше 100 человек) можно встретить в лучших интерьерах по всему миру, в том числе и в России, как когда-то при основателе коллекции.

Благодаря еще одному известному французскому ремесленнику Паскалю Жауэню живет и процветает традиционная бретонская вышивка. Его с самого раннего возраста завораживало разнообразие и богатство традиционных костюмов и головных уборов его родного края – Бретани, он посещал так называемые «кельтские кружки»[32], сам стал вышивать, а затем и преподавать вышивку. В 1995 году он открывает свою собственную Школу художественного вышивания в Кемпере. Сейчас у школы более 15 филиалов во всей Бретани, сотни учеников, школа проводит стажировки во всей Франции и участвует в выставках и фестивалях.

К сожалению, я не знакома с Паскалем лично, во время нашего визита в Кемпере его не было, но я давно наблюдаю за ним в соцсетях. Во-первых, бретонская вышивка – это безумно красиво. Во-вторых, мне очень импонирует человек, который в наше время не боится заниматься таким, казалось бы, провальным делом, как вышивка. В наш век технологий, скорости, глобализации и надписи «сделано в Китае» создать такую школу – это подвиг.

Не зря на французском языке ремесленников называют Artisans «артизан» – от слова art, искусство. Тот, кто занимается ручным трудом, применяя традиционные навыки; тот, кто умеет сочетать традицию с инновациями, умение с креативностью, работу со страстью, наследие с видением будущего. И такое кропотливое отношение к деталям, к хорошо проделанной работе, эту особую эстетику, на мой взгляд, можно приписать большинству французов.

Замечательные сады

Если немного поколесить по Франции, можно заметить, как многие старинные дома дополнены смелыми конструкциями из стекла, – это зимние сады, дополнительные комнаты или пристройки. Выглядит очень гармонично и уместно, потому что, как правило, остальная территория вокруг дома достаточно ухожена, а порой и просто поражает своей красотой. Француз – тот еще садовод! И неважно, сколько у него земли и где она расположена, каждый уважающий себя владелец любого клочка земли считает своим долгом ухаживать за ним и облагораживать. «Моя земля – мое королевство», – так говорят французы.

При этом необязательно разбивать английские или французские парки вокруг дома, это может быть просто газон с клумбой, аккуратно постриженными кустиками и садовыми гномиками (да-да, любовь к садовым гномикам – тоже отличительная черта французов). А может быть, что хозяин эстет и его сад представляет собой очень затейливые композиции, продуманную расстановку цветников со сложными в уходе цветами и растениями.

Многие такие сады можно еще и посещать – во Франции очень много частных садов и парков, открытых для посещения, а самым выдающимся присваивается знак почета «Замечательный сад» (jardin remarquable), своего рода Нобелевская премия по садоводству. На сайте «Национальной ассоциации парков и садов Франции»[33] можно найти всю информацию о более чем 1 550 садах, их истории, расписании и условиях посещения. Опять же, ассоциация оказывает всякую поддержку владельцам и управляющим садов – юридическую, помощь в развитии туристических услуг и так далее.

Сейчас во Франции мода на сады достигла своего пика – очень много горожан, уставших от жизни в мегаполисе, бросают работу и город и едут в деревню. Сад для них – философский поиск самого себя, постоянное новшество. Каждый день он меняется: цветы цветут и отцветают, деревья растут, сорняк вылезает… и создатель постоянно себе задает вопрос: поменять, постричь, пересадить? Садовод – это постоянный созидатель, который каждую минуту сомневается, задумывается, принимает верное или не очень решение. Процесс создания никогда не прекращается, а главная цель – гармония. Сад должен быть в гармонии с окружающей природой, домами, памятниками и историей того места, где он расположен, а также в гармонии с внутренним миром его создателя. Поэтому посещение садов, беседа с их авторами – такое увлекательное занятие.

Каждый год я организовывала поездку по садам определенного региона – Нормандии, Долины Луары, Прованса, Бретани, и каждый раз удивлялась предприимчивости и оригинальности подхода садовладельцев. Поездка по садам – это ведь не только для садоводов и ландшафтных дизайнеров. Сад – это зеркало души его создателя, он расскажет о стране даже больше, чем картины или деревни.

Например, Нормандия – край нескончаемых впечатлений – гастрономических, художественных, исторических и светских. Климат, на первый взгляд, не самый благоприятный, – очень влажно и не так много солнца. Но люди умудряются развести здесь такие растения, создать такую красоту, которую никак не ожидаешь увидеть именно в этом регионе.

Александр Тома занимается садоводством с десятилетнего возраста и стал модным ландшафтным дизайнером. Его сад напоминает волшебный мир Алисы в Стране Чудес – таинственные джунгли, которые встречаешь только в детских книгах. Нет прямых аллей, четких линий и понятных перспектив. Есть загадочные скульптуры, покрытые мхом, секретные проходы, большие деревья, скрытые беседки.

Классический парк знаменитого дизайнера и самого крупного во Франции коллекционера королевской мебели Жака Гарсии в его замке «Шам-Де-Батай» – невероятный частный сад «Перышко» (Жарден Плюм), где под легким ветром танцуют целые клумбы из злаков, или фантастический сад Александра Гривко в Этрета, ставший за несколько лет чуть ли не самой главной достопримечательностью прославленного нормандского городка…

В очаровательном местечке Варанжвиль, куда любили приезжать художники Жорж Брак и Йоан Миро, писатели Андре Жид и Жан Кокто, музыканты Клод Дебюсси и Камиль Сен-Санс, на самом берегу Ла Манша, в 60 км от Руана, на крутых белоснежных скалах кроется один из самых красивых частных садов мира. У него удивительная история.

В начале XX века некий отставной полковник купил здесь участок и решил построить дом. Для этого он обратился к очень модному тогда в Англии архитектору сэру Эдвину Лютенсу, а сад спроектировала сама Гертруда Джекилл[34]. Ее сады – как импрессионистская картинка в 3D – вся в легких и четких мазках, в касаниях, а не в утверждениях, и познается постепенно. Этот сад, площадью 12 гектаров, мы осматривали вместе с внучкой полковника, Клер. Дама уже в возрасте с такой любовью рассказывала о деревьях, посаженных дедом, о гортензиях и рододендронах, о том, как создавался сад и как местные жители спасли его от продажи и разорения в середине 1980-х годов. Тогда семья поняла, что больше не в состоянии содержать дом и сад, и решила продать поместье, однако покупателя хотелось найти среди знакомых семьи, но никто не соглашался на главное условие продавцов – оставить сад открытым для посещения.

В это время местным активистам стало известно, что дом продается из-за финансовых затруднений, и в один миг в парк постоянно стали приходить посетители, привлекая тем самым деньги и помощь. Тогда поместье удалось уберечь от продажи, но в 2019 году его все-таки продали известному бизнесмену Жерому Сейду, хотя он обещал, что и впредь сады будут доступны для всех желающих.

Кстати, местечко Варенжвиль известно также как неформальная «столица садов» – в этой деревне с населением всего 985 человек расположены целых 5 «Замечательных садов». Разве не прекрасно это заботливое желание продолжать семейное дело, доставшееся по наследству, эта связь поколений? Уважение и забота об истории своей семьи и страны, сохранение наследия присутствует во Франции повсеместно, но особенно сильно это ощущается в провинции и маленьких городах.

В самой что ни на есть бретонской глуши расположены Сады Кердало[35], они были созданы в 1965 году русским князем Петром Александровичем Волконским. Эмигрировавший с мамой в 1919 году князь в возрасте 60 лет купил 18 гектаров земли на севере Бретани и создал там уникальный ансамбль, «жемчужину Бретани», с более чем 5 000 видов растений, признанный англичанами «самым лучшим садом, созданным в XX веке». С одной из групп мы посетили эту жемчужину, нас приняла дочка Петра Александровича, тоже ландшафтный дизайнер Изабель Вохан. Изабель не говорит по-русски и никогда не была в России, но питает к русским особую нежность и была очень тронута тем, что мы специально приехали с далекой родины ее отца в его сад в глубинке Франции. Встреча была очень трогательной, однако в 2021 году новым владельцем сада стал знаменитый дизайнер Кристиан Лабутен, который известен также своей страстной любовью к садам.