Наши отношения с Францией начались с региона, который порою с трудом можно назвать Францией. Первый шаг на французской территории я сделала в Стране Басков в декабре 2011 года. Это край на границе Франции и Испании. Местные до сих пор считают себя отдельным регионом, а аннексию[2] Франции и Испании несправедливой. Тогда я приехала учиться в приграничную испанскую часть Страны Басков. Парень моей подруги по обмену работал в Бордо, большом городе неподалеку, и мы дружно выехали 22 декабря из Бильбао в сторону Бордо.
В этот момент путешествия с попутчиками набирали оборот. В целях экономии скромной стипендии мы выбрали поездку в компании водителя-француженки, которая тоже училась по обмену в Испании. Как и многие французы, на Рождество она возвращалась домой.
Я тут же пришла в экстаз. Встреча с живой представительницей нации вина и сыра была подобна рандеву с Мона Лизой. Ты столько читал, слышал, знал про француженок, и вот она, живая, рядом – воплощение литературных героинь во плоти. Эта француженка носит такие же кеды, как и мы, джинсы, полупальто. Ее волнуют такие же вопросы, как и нас. Она проста в общении, на обед хватает сэндвич, и на ее юном лице нет следов макияжа. Я долго рассматривала Жюли. Надеюсь, что тогда ее не сильно утомил класс французского и нежданное интервью. На нее набросилось все любопытство, подогретое годами чтения и изучения французской культуры.
Когда наша машина пересекла границу в районе городков Ирун и Андай, я расплакалась и попросила Жюли сделать остановку. Она удивилась и улыбнулась моему юношескому восторгу. Она не ожидала, что самые обычные зеленые холмы, города и улицы могут вызвать у кого-то такой восторг, словно перед ним открылась пещера Али-Бабы или сказочные кущи Эдема.
Впрочем, Жюли лукавила. Французская Страна Басков способна околдовать и похитить сердце с первой попытки. В моем личном рейтинге живописности французских регионов Страна Басков находится в первой десятке.
Представьте себе километры песчаных пляжей с зелеными горами, прорисовывающими линию горизонта. Деревеньки с традиционными домами, где под скошенными крышами сушится перец Эспелет[3]. Нарисуйте себе бухты, где океан бьется о скалы, белые гребешки волн, по которым катятся разноцветные доски серфингистов.
Страна Басков – это зеленые высокие склоны Пиреней, это феерии в Байоне, это горный овечий сыр и свиные окорока сушеного жамбона[4], свисающие с потолков мясных лавок. Я очень рада, что мое знакомство с Францией началось именно с этой земли.
Спустя три часа дорога привела нас в Бордо. Наш первый день там сложно было назвать иначе, чем фееричным. Бордо был моим первым французским городом, и я тут же пришла в восторг от выдержанной в едином стиле архитектуры, набережных Гаронны. Моя первая ассоциация с Бордо – рынок капуцинов и его рыбное бистро. Ох, как мы объелись тогда морских гадов! До этого я никогда не пробовала ни устриц, ни морских ежей, ни других морепродуктов, и мой аппетит был ненасытен. Казалось, что я способна поглотить целую корзину устриц с холодным минеральным белым вином и багетом, намазанным соленым маслом. Сложно представить, что столь простое сочетание может быть таким вкусным!
Вообще я немного завидую тем, кто начинает открывать французскую гастрономию. Во рту происходит столь взрывной праздник вкусов, ароматов, текстур, что хочется лишь одного: лишь бы размеру желудка не было предела. Неудивительно, что все приехавшие во Францию в первые месяцы набирают вес. Потом начинаешь привыкать и не бросаешься, словно бешеный пес, на все близлежащие булочные и их витрины.
Бордо удивил меня холодом в квартире. Я впервые познакомилась с французской экономией и ценами на воду и отопление. Мы жили в квартире коллеги того самого парня моей подруги. Он укатил в родную Португалию и милостиво предоставил нам родные пенаты. Квартира в доме XVIII века. Высокие потолки, большие окна, кованые балкончики и старые оконные рамы с электрическим отоплением – не очень «теплый» союз. Давно мне не было так холодно. Я спала в теплой пижаме, в носках и под теплым одеялом. В душ мы забега́ли. Для человека, в квартире которого в зимние морозы открывались форточки, это было ударом в самое сердце. «Декабрь-Бордо-холод-устрицы» – примерно такая ассоциация отложилась в моем сознании на долгое время.
Но даже промозглому зимнему месяцу не удалось испортить мое впечатление от города. Мы обошли весь центр, испробовали пирожные в одной из лучших, по мнению моих друзей, кондитерской неподалеку от вокзала. Позже она стала моими воротами во Францию. Каждый раз, когда я ездила тогда к моему молодому человеку, сейчас мужу, в Нант, я выбирала длительную пересадку, чтобы зайти в эту кондитерскую за пирожным.
Еще одно любопытное наблюдение спасло тогда только начавшиеся отношения с мужем. Мы сходили в итальянский ресторан с одним местным приятелем парня моей подруги. После ужина на 5 баллов он произнес: «Pas mal». Это означает «неплохо» в переводе с французского.
Когда вы говорите кому-то на русском неплохо, это означает тройку. Во Франции «па маль» – замечательная оценка! Выяснилось, что французский перфекционизм основательно закрепился в языке, и, чтобы получить от местного «манифик», вам придется дважды разбиться в лепешку. Когда спустя неделю мой муж, тогда кавалер, сказал «па маль» на мою коронную гречку с мясом и черносливом, я уже знала, что ему понравилось.
Три дня в Бордо пролетели незаметно, и пришло время возвращаться в Испанию. Выбор снова пал на путешествие с попутчиком. За рулем вновь была француженка. Мама нашего водителя отдыхала в Стране Басков и пригласила дочь на обед. А вместе с ней и пассажиров. Так я впервые оказалась в гостях у французской семьи.
На обед подавали poule-au-pot, томленную в бульоне с овощами курицу. Такое гостеприимство очаровало меня. До сих пор в папочке, полной воспоминаний о том первом годе в Европе, лежит открытка, подписанная мамой нашего водителя. Обед прошел по полной программе: с блюдом, сыром и десертом. С террасы дома открылся захватывающий вид на зеленые холмы Страны Басков. День был солнечный, и вдали играли серебром воды Бискайского залива. Мягкий зимний свет окутывал пейзажи прозрачной паутинкой.
Удивительно, что за все остальное время я так и не вернулась в Бордо. Наверно, моему сердцу подсознательно не хочется разрушать то первое воспоминание об открывшейся мне Франции с острыми углами и мягкими переливами. Франции гастрономии, перфекционистов, архитекторов и немного лентяев.
Лишь затем пришел черед Парижа. Мы с Себастьяном въезжали в город с севера. Именно здесь находятся те самые кварталы, где живут выходцы из Африки. Я опешила. Муж отнесся «нормально». Многих Франция звала сама. Среди местного населения было мало желающих спускаться в шахты или подметать улицы. Большая часть этих людей сегодня работает, пробивает себе место под солнцем. Столица Франции – не город-конфета.
У моего будущего мужа появилась потрясающая идея показать мне ночной Париж. Лучше всего это сделать с места, откуда город открывался как на ладони. С вершины холма Монмартр, где над столицей парила белоснежная базилика Сакре-Кёр. Дождливым февральским вечером там мы были наедине с городом. Времени у нас было совсем немного, на другом конце Парижа нас ждал друг мужа. Поэтому после краткой остановки у подножия базилики мы помчались к Нотр-Даму.
Ночной Париж – лучший подарок, который можно сделать влюбленному человеку. Полусвет-полумрак идут столице, как полумрак бархатных салонов публичного дома опытной куртизанке. Ночь прячет шрамы и морщины лучше, чем пудра, точечный свет и контрасты выгодно очерчивают контуры зданий и придают образу загадочность. Сена превращается в темное зеркало, где оранжевые отблески фонарей растворяются в свинцовой глади. Теплый свет фар заигрывает с холодными бликами мостовых. Красные отливы террас и теплый оранжевый цвет выливаются на темные улицы, гудят нетерпеливые машины, стремящиеся побыстрее занять место под огнями кафе. Стоит лишь приоткрыть окно, как в салон машины густым облаком врываются крики прохожих.
Нотр-Дам оставался в стороне от суматохи больших бульваров. Гигант из каменного кружева отстраненно смотрел в небо и снисходительно улыбался людскому муравейнику. После стольких прочитанных страниц любому, кто видел его вживую, не верилось в реальность стоящего перед ним собора. С острова Сите мы отправились в квартал Монпарнас. Именно там нас ждал друг.
На душе было волнительно. Мне предстояла беседа на французском языке и поход в настоящий французский бар. В этом действии нет ничего сложного и сверхъестественного. Но попробуйте сказать это юной девушке, которая попадает в город, о котором читала с детства.
Квартал Монпарнас – место для развлечений, давно известное французам. Его слава превосходит границы Парижа и левого берега Сены. Период расцвета этого района пришелся на время между двух мировых войн. Сюда любили захаживать наши писатели, здесь молодая эмиграция делала первые шаги в новой стране и искала растворения в «чужой» культуре. Космополитичная богема запивала здесь тоску, купалась в изобилии дешевого вина. Сюда приходили эмигранты после тяжелого дня. Стены местных кафе «Куполь», «Клозри де Лила» помнят заседания эмигрантских литературных кружков. Художник Марк Шагал, скульптор Осип Цадкин – всего лишь пара из целого списка знаменательных имен.
И вот после тура по ночному Парижу я попала в бар легендарного района. Внутри было много красного цвета, воздух дышал парами вина, духов и пота. Идеальная парфюмерная композиция пятничного вечера. Мы устроились где-то в углу. В баре царил полумрак. Помещение было залито красно-коричневым цветом. Мебель была потрепанная. На контрасте с иголочки новыми московскими заведениями это удивляло. Пальто были свалены в разных местах бара в кучу. По до сих пор не всегда понятной мне причине Франция упорно сопротивляется повсеместному введению гардеробов. Хотя в парижских барах это можно объяснить проблемой места. В этом городе каждый квадратный метр должен быть рентабельным!
Мы присели и решили заказать вино. Когда наши сомнения надоели официанту, он решил прибегнуть к любимому трюку местных: «Пусть выберет дама!» О нет, это был мой первый выход на сцену – французский с незнакомцем. Как не ударить в грязь лицом? Я ткнула в самое дорогое.
Из Парижа дорога вела в долину Луары, а оттуда к берегам океана. Мой тогда еще парень направлялся в сторону Сан-Бреван-ле-Пан, маленького городка на берегу океана, где он планировал жить первое время до поиска квартиры.
Через залитые солнцем и влагой зеленые поля дорога вела вдоль реки. Неужели такое бывает? И сочная зелень не пропадает из вида на долгие шесть месяцев? Мы практически не делали остановок, и я мало что помню. Но сочный изумрудный цвет зимой я не забуду никогда.
Сан-Бреван оказался сонным городком в устье Луары, утопленным в сосновых рощах. Здесь можно оставить дверь открытой и отпускать детей гулять в одиночестве, как только они начинают ходить. Кроме наслаждением качеством воздуха, спокойствием и созерцанием океана в Сан-Бреване откровенно делать нечего.
Я встречала закат на океане, любовалась непривычным после Москвы ритмом, занималась французским и периодически ходила в единственное местное кафе за вай-фаем. Там же я практиковала свой французский, и там же случились и первые конфузы. Оказалось, что вай-фая во Франции нет, есть только «виии-фиии». В этом же месте я познакомилась с французским кофе – горькой черной жижей, которую пьют мензурками. Никаких вам латте, макиато и прочих кофейных приблуд. Капучино в том месте мне так и не удалось получить. Я до сих пор не уверена, знал ли о нем бариста.
Сонный городок был идеальным для изучения французского. Поскольку делать было все равно нечего, то мне пришлось сесть за уроки. Я слушала предвыборные дебаты на радио в качестве аудирования, писала эссе по темам телевизионных ток-шоу и ходила успокаивать напряженные перед экзаменом нервы к океану. Моим единственным выходом в люди была поездка в гипермаркет.
«О, царство сыров, паштетов и свиных ножек, храм желудка и райский уголок обжор!» – так я обращалась мысленно к рядовому провинциальному магазину. Но как еще описать это царство красивой и вкусной еды? Блестящие серебристые чешуйки рыб, раскрытые манящие глотки устриц, мозаика патé и прочих богатств – как же можно думать о французском магазине?
Впереди был экзамен по языку для поступления в университет в Нанте. В тот год июнь и март определенно решили поменять местами, и в марте на пляже народ загорал. Но ничего не поделаешь, пришлось стиснуть зубы и продолжить подготовку.
17 марта 2012 года в Нанте залил дождь, и холодный промозглый март наконец вернулся на свое место. Неуютным утром в полусонном состоянии я отправилась за парту. В качестве языкового экзамена я сдавала стрессовый TCF[5]. Этот экзамен состоит из нескольких блоков: аудирование, грамматика и эссе. Заданий много, ритм и сложность нарастают по мере продвижения. Я отмучилась, съела прощальный бретонский блин-галет и отправилась на ночной автобус.
Следующим путешествием во Францию была Тулуза. Розовый город голубых ставней. Столица региона Окситания. У мужа тогда были особые отношения с ней. В Тулузе он прожил четыре года, полных вечеринок, дружеских посиделок, первых пьянящих лет начала карьеры, когда ты молод, полон сил и можешь все. В Тулузе мы решили взять напрокат велосипеды. Ничего особенного, если не одно «но». Мой муж вырос в поселке, велосипед – продолжение его ног. Французы стоят у истоков «маленькой королевы дорог», как здесь называют велосипеды.
«О, царство сыров, паштетов и свиных ножек, храм желудка и райский уголок обжор!» – так я обращалась мысленно к рядовому провинциальному магазину. Но как еще описать это царство красивой и вкусной еды?
Мое детство прошло в Москве без дачи. С велосипедом я на «вы». Кое-как я поехала и набила пару синяков, о чем совершенно не жалею. Конец марта 2012 года был исключительно теплый. После разгульного вечера на дискотеке, где цены на коктейли менялись в зависимости от спроса, мы решили вернуться домой на велосипеде. Нас обдувал теплый, почти летний ветер. Мы неслись в потоке с такими же ребятами, как и мы, молодыми и безрассудными.
На лето я вновь приехала во Францию практически на месяц. Стало очевидно, что диссертация откладывается на второй план. Я приняла решение поступить во французский университет на второе высшее в сфере менеджмента. Мой будущий муж пригласил меня познакомиться с родителями. Вновь нам предстояло пересечь Францию с берегов Атлантики в сторону Швейцарии.
Две недели во Франции пролетели незаметно. Оказалось, что во многом мы похожи. Например, в обольщении родителей друга сердечного работают те же самые приемы. Похоже, что повсюду на планете в будущей невестке ищут скромность, умение предложить помощь, легкость, доброту и щепотку юмора. Французы обожают смеяться и часто пользуются этим приятным и бесплатным лекарством для продления жизни.
Вместо Парижа во время нашего путешествия будущий муж привез меня в Лион. Лион, или Лунгдум, – самая первая столица Франции. Он был центром античной Галлии во время Римской империи. Средние века лишили его статуса столицы, но не динамичности и очарования. Город и сегодня входит в тройку самых крупных во Франции. Его напоминающий Италию старый центр полон ходов между домами, трабулей, спрятанными пешеходными проходами сквозь дворики зданий.
Лион считается гастрономической столицей Франции. По совету родителей будущий муж привел меня в старый традиционный ресторан. Там я познакомилась с традиционной посадкой во Франции – локоть к локтю. Было потрясающе вкусно. Мы ели запеченную в нежной булочке-бриоше сочную сосиску и улиток. Лионская кухня напомнила мне бабушкину стряпню: сочно, горячо и так вкусно, что пальцы хочется съесть, не то что облизать!
За летом пришла осень. Она принесла хорошие новости. Меня взяли в университет. На повторном собеседовании моя речь оказалась достаточно убедительной. Наверно, свой вклад внесло рукописное мотивационное письмо. До сих пор вспоминается фраза одного из членов жюри: «Dites-donc, c’est à l’ancienne!»[6]. Наш русский почерк, вымуштрованный советскими прописями, напоминает французам их старую манеру письма.
Так подошло к концу мое знакомство с Францией. За почти полгода мы узнали друг друга ближе и поняли, что готовы начать отношения. Октябрьским утром 2012 года я проснулась в Бильбао. Подходило к концу мое пребывание в Испании. Я потянулась и пошла привычно заворачивать в дорогу с вечера приготовленную тортилью.
Пассажиры французских поездов косились на мой паек, но я-то знала, что кусочки домашней тортильи – это мои минуты удовольствия, растянутые на целый день дороги из Бильбао в Порнише. Я делала так уже много раз, но тот день был особенным: я отправлялась жить во Францию.
Тортилья завернута, и я иду на автобус до Сан-Себастьяна. Меня ждет долгая дорога: горы Страны Басков, волнующий переезд речушки Бидасоа, разделяющей Испанию и Францию, щекочущий йодный воздух побережья и, наконец, замок бретонских герцогов в Нанте.
В скором поезде Андай – Бордо я разворачиваю свою тортилью и смущаю французов. В Бордо я привычно иду в любимую кондитерскую. Но этот раз каждый раз «последний» для моего ритуала. Это дорога в один конец.
Долгий поезд Бордо – Нант в этот раз пробегает быстро. Завтра я вновь сяду за парту. Но теперь за французскую. Мы приехали. Уже поздно, в Нанте промозгло даже для начала октября. Моя первая осень в Бретани. Я думаю: «Бррр, какая влажность!»
Я устала от волнения и от дороги. Меня встречает Себастьян, тогда мой парень. Я не верю своему счастью: то, за что мы бились с февраля, случилось! Но нет времени на отмечание, после 9 часов дороги мне пора спать, завтра надо рано на учебу!
6 утра 8 октября 2012 года. В трамвае по дороге в университет я вглядываюсь в лица французов и пытаюсь понять, что у них на уме? Ведь мне предстоит с ними жить. Я захожу в университет и сажусь на последнюю парту, потому что стесняюсь акцента.
На часах 9.30. Прошли мои первые 24 часа на моей второй родине. Ну здравствуй, Франция! Давай откроем тебя.