– Арина! – обрадовалась Юля.
– Вы меня не встретили!
– Э… Ну… я стояла у входа.
– Неправда.
– Ну… может, конечно, не в семь, а в пять минут восьмого.
– Вас и в половине не было.
– Э… да?
– Да!
– Э… Но вы же попали сюда!
Я чуть не задохнулась от негодования. Очевидно, на моем лице отразились все бушующие в душе чувства, потому что Юля внезапно развила бешеную активность. Сначала она с быстротой молнии почистила мое платье, потом, мухой слетав куда-то, приволокла целый ящик косметики, фен и заботливо засуетилась вокруг меня.
– У вас туфли испачканы, и вот это пятно, похоже, не отчистится. Жаль обувь.
– Это точно, – кивнула я, – купить мой размер проблема.
– А какой у вас?
– Сороковой.
– Да ну?
– Вас это смущает? – обозлилась я.
– Не-а, – рассмеялась Юля, – просто вы маленькая, худенькая, как я, а нога большая! Сейчас смеяться будете!
– С какой стати?
– И у меня сороковой размер, – сообщила Юля, – думала, я одна такая на свете, от горшка два вершка, а ноги как лыжи! Хорошо, что с вами познакомилась, все комплексы пропали.
Я улыбнулась. Похоже, на Юлю невозможно злиться. Интересно, сколько ей лет?
Минут через пять, когда мое лицо и волосы приобрели сносный вид, Юля вытолкала меня в холл VIP-буфета, нырнула в толпу и буквально через секунду принесла минеральной воды и картонную тарелочку, на которой лежали пара бутербродов и конфеты.
– Что вы пьете? – деловито осведомилась девушка. – Водку, коньяк, вино, шампанское?
– Хватит воды, спасибо.
– Вы сердитесь?
– Нет.
– Почему тогда водки не хотите?
– Не люблю ее.
Юля кивнула и снова ринулась в толпу. Я спокойно встала у стены и, поглощая бутерброды, стала разглядывать тусовку. Большинство лиц было мне знакомо. Почти всех присутствующих я видела по телевизору, но сейчас никак не могла припомнить их имена. Вон тот длинноволосый парень в абсолютно не подходящей для мужчины нежно-розовой кружевной рубашке, он кто? Певец? Музыкант? Танцор?
Чем дольше я смотрела на толпу, тем большее уныние охватывало душу. Да уж, я в своем элегантном «маленьком черном платье» и в лодочках на шпильках выгляжу, как рояль среди павлинов.
Практически все VIP-персоны были в живописных лохмотьях: рваных джинсах, потертых куртках, сильно измятых рубашках… Поражала и цветовая гамма. В непосредственной близости от меня стояла стройная блондиночка, я видела ее фигуру со спины. Девушка нарядилась в длинную юбку из золотой чешуи, ядовито-розовый, похоже, кожаный пиджак, кислотно-зеленую кепку и оранжевые, длиной до локтя перчатки. Туалет довершала сумочка: крохотный комочек меха на кожаных ручках. В какой-то момент девица обернулась, и я вздрогнула: у нее было тупое лицо человека, не обремененного никакой мыслительной деятельностью, – длинное, с крупным носом, тяжелым подбородком и узким лбом.
– Держите, – гаркнула материализовавшаяся невесть откуда Юля и сунула мне в руки пузатый фужер, на дне которого плескалась темно-коричневая жидкость.
Я машинально взяла бокал.
– Что это?
– Хороший коньяк! Ну не такой, конечно, как Архип пьет, но все же приличный! – скороговоркой сообщила Юля. – Вы сами сказали: «Водку не люблю», – а раз так, остается только коньяк. Хотя, может, вискарь предпочитаете? Не советую, тут ни льда, ни содовой, придется с колой хлебать, а лично меня от такого сочетания блевать тянет.
Я вздохнула, пожалуй, Юля не поймет, если признаюсь, что не переношу алкоголь вообще. Девушка в зеленой кепке окинула меня оценивающим взглядом, скорчила гримаску, потом повернулась к своему спутнику – высокому стройному мужчине с восточной внешностью – и капризно протянула:
– Больше я на такие концерты не хожу, сплошной бардак и никакого удовольствия. Ну, с какой стати сюда посторонних пускают?
Бесцеремонность и невоспитанность девицы изумляли, но долго удивляться мне не пришлось.
– Пойдемте в зал, посажу вас, – потянула меня за рукав Юля.
Я покорно двинулась за ней.
Мое место оказалось во втором ряду, возле обвешанной с головы до ног бриллиантами женщины. Впрочем, больше ничего порочащего о ее внешнем виде сказать не могу. Дама была тоже в черном, но не в платье, как я, а в брючном костюме из очень легкой ткани.
Увидев меня, она радостно воскликнула:
– Обожаю вас!
– Я вас тоже, – на всякий случай ответила я.
Первый раз попала на тусовку звезд шоу-бизнеса, ей-богу, не знаю, может, у них принято так приветствовать друг друга?
– Ну, вы-то меня не знаете, – захихикала тетка.
– Вы меня тоже!
Дама заломила руки.
– А вот и неправильно! Я прочитала все ваши книги!
– И вас не стошнило?
– Что вы! Восторг! А названия! «Хобби глупого лисенка», «Вальс в ластах». Как только вы такое придумали! Знаете, когда меня стали приглашать на концерт, я первым делом спросила: «Смолякова будет? Посадите нас рядом, я от нее фанатею!» Устраивайтесь скорей! Меня зовут Элен, я модельер, обшиваю этот бардак. Вот где полно тем для ваших детективов! А сколько я всего знаю! Давайте после концерта пошуршим немного! Поедем пожрать! Вы не пьете коньяк? Можно я допью? Кстати, как вас на самом деле зовут? Анна или Милада? Я слышала и то и то имя! Впрочем, не отвечайте, я уже сообразила, одно из них – псевдоним! Угадала? Эй, Петя, у тебя фляжки случайно нет?
Последняя ее фраза относилась уже не ко мне, а к загорелому, слишком ухоженному, похожему на карамельку мачо, усевшемуся по правую руку от Элен.
– Нет, – весьма невежливо буркнул тот и отвернулся.
– Гондон, – шепнула мне Элен, – ты согласна?
Я машинально кивнула.
– Эй, Тулуз-Лотрек, – обернулась Элен к маленькому, замотанному в кожу дядечке, – ты случайно коньяковского не прихватил?
– Могу принести, – услужливо сказал мужчина.
– Классно, – обрадовалась Элен, – давай, на полупальцах.
Внезапно мне захотелось пить.
– Простите, Тулуз-Лотрек, – позвала я.
– Слушаю.
– Не прихватите для меня бутылочку минералки?
– Дорогой, – пропела Элен, – я бы на твоем месте потом припрятала порожнюю упаковку. Узнаешь мою соседку? Великая Смолякова! Эй, люди, хотите автограф? Пользуйтесь моментом!
Я не знала, куда деваться от неловкости. Сказать этой шумной и, похоже, сильно выпившей Элен, что являюсь писательницей Ариной Виоловой? Следовало сразу указать ей на ошибку, в тот самый момент, когда она стала кидаться мне на шею, но отчего-то я постеснялась это сделать и вот теперь оказалась в крайне идиотском положении.
– А продолжение серии про Таню Емельянову будет? – не отставала Элен. – Ой, скажите, вы ее с себя писали, ну признайтесь! Сейчас смотрю на вас и понимаю, что вы очень и очень с ней похожи!
Вот тут я обозлилась по-настоящему. Дело в том, что я сама охотно читаю книги Смоляковой, бойкая литераторша пишет их сериями, и главная героиня одной – некая Таня Емельянова, тщедушное ущербное существо, хромоножка, мягко говоря, не красавица, полная дурочка, умудряющаяся распутывать дела исключительно по случайности. Если писательница под этим именем в книгах вывела себя, то стоит позавидовать ее чувству юмора и полному отсутствию комплексов, но лично я совершенно не хочу походить на эту придурковатую особу, я имею в виду Емельянову, а не Смолякову.
– Ничего общего у нас с ней нет!
– Да, – вдруг смутилась Элен.
– У меня обе ноги нормальные!
– Ага.
– И я не падаю через каждый шаг, спотыкаясь обо все, что только можно!
– Ага.
– Я вовсе не выгляжу идиоткой!
В этот момент из буфета примчался маленький мужчина и протянул Элен плоскую бутылочку коньяка, а мне минеральную воду.
– Мерси тебе, Тулуз-Лотрек, – рявкнула модельер, потом ловко скрутила пробку и одним глотком отхлебнула почти половину содержимого.
Я так же быстро расправилась с минералкой.
– Ну, душечка, – слегка заплетающимся языком завела Элен, – простите, иногда я леплю глупости, но это не со зла. Ясное дело, что писательница Смолякова, красавица и умница, совершенно не похожа на дурочку Таню, но вы так детально описали, как у нее болит нога, что…
Я набрала полную грудь воздуха и решительно заявила:
– Меня зовут Арина Виолова, вернее, под этим псевдонимом я пишу детективы, а, так сказать, в миру являюсь Виолой Таракановой, впрочем, друзья зовут меня Вилкой.
Элен вытаращила глаза, моргнула пару раз, потом растерянно протянула:
– А где Смолякова?
– Она не смогла прийти, меня позвали вместо нее!
– Э… Тулуз-Лотрек, – выкрикнула Элен, – достань еще коньяку.
– Сделайте одолжение, Тулуз-Лотрек, принесите заодно и воды, – добавила я.
– Бегу, девочки, – кивнул мужчинка и улетел.
Элен осторожно взяла меня за руку.
– Вы не обиделись?
– Конечно, нет, – улыбнулась я, – забавно вышло.
Элен засмеялась:
– Ну и дура же я, давайте начнем знакомство заново. Здравствуйте, я Элен, шью костюмы для многих звезд.
– Очень приятно. Виола Тараканова, она же Арина Виолова, автор детективных романов, – подхватила я игру.
И тут по залу заметались огни, из огромных динамиков, расположенных на краях сцены, понеслись оглушительные звуки, из правой кулисы выскочил мужчина в костюме и затараторил:
– Ну, отлично, мы, не побоюсь этого слова, начинаем наконец-то концерт. Все стары, супер-стары, перестарки, стартётки и стардетки уже прыгают в ожидании выхода, а пока поприветствуем меня, Николая Фоменко.
Зал радостно зааплодировал. Было понятно, что люди пришли повеселиться и теперь рады любому поводу, чтобы посмеяться и порадоваться.
– Николаша полный идиот, – раздалось сзади.
Я осторожно повернула голову и мигом узнала говорившую: девица в зеленой кепке и чешуйчатой юбке.
– Балаганная обезьяна, – спокойно продолжала девушка, – скажи, Макс!
– Ты слишком категорична, – лениво протянул ее спутник, – Николя шутит, как умеет, давай простим ему это.
Парочка гнусно захихикала, и я ощутила обиду за Фоменко, лично мне этот шоумен доставил много радостных минут еще в те годы, когда вел безумно смешные передачи на нашем телевидении, первые шоу, увы, не помню, как они назывались, вроде «Гвозди».
– Тише, Сю, – неожиданно заявила Элен, – ты брызжешь ядом, капля твоей слюны может попасть мне на шею и прожечь в ней дырку. И кроме того, многие неприятные болячки передаются воздушно-капельным путем, и я не уверена, учитывая твой образ жизни, что не подцеплю заразу.
– Фу, – взвилась девица, – лучше я пойду выпью.
С этими словами она вскочила и пошагала к проходу, ни разу не извинившись перед теми, кому наступила на ноги.
Ее спутник расхохотался:
– Элен, ты жестока.
Моя соседка поморщилась:
– Макс, я не люблю крыс, даже если они прикидываются шиншиллами с драгоценным мехом.
– Не дай бог попасть тебе на язык, – не успокаивался Макс.
Я попыталась сосредоточиться на сцене. Там в свете софитов тоненьким голоском худенькая рыжеволосая девочка выводила:
– Люби меня до смерти, люби меня до жизни, люби меня всегда, как я люблю тебя…
У меня начала болеть голова, вот уж не предполагала, что сидеть возле самой сцены огромное испытание: шумно до безумия и пахнет пылью.
– Браво поющим макаронжи! – взвизгнула Элен, когда девочка стала кланяться.
– Она и правда слишком худенькая, – задумчиво протянула я, – но, может, не стоит намекать на недостатки ее внешности? Небось хочет потолстеть, а не получается.
Элен захихикала:
– Ты дурочка! Это же Люси, она живет с парнем, который монополизировал почти все производство макарон, вот теперь и спонсирует девушку, просто цирк! Хотя, следует признать, Люси не худший вариант.
– Ты, похоже, всех знаешь, – улыбнулась я, – скажи, кто эта противная кривляка?
– Которая? – завертела в разные стороны головой Элен. – Их здесь много!
– Ну, та, что сидела за нами, а потом ушла в буфет.
– Сю?
– Ее так зовут? Ну и имечко! Еще хуже моего!
Элен навалилась на меня своим полным, жарким телом и зашептала:
– Сейчас все тебе расскажу. Сю дочка одного очень крупного чиновника. Папенька нашей красотки пару лет назад погиб. Пристрелили его, похоже, за дело. Впрочем, точно не знаю и злопыхать не стану. Вдова убитого быстро стала бизнес-вумен, чем-то она там торгует, извини, деталями не интересовалась, мне на сию мадаму наплевать, только ее все время по телику показывают. То тетка премии вручает, то по детским домам с гуманитарной помощью шастает, то пенсионеров бесплатными обедами кормит. Сю – их дочь, студентка, ни хрена не делает, таскается по тусовкам, естественно, не работает, да и зачем бы ей утруждать себя…
– …если мама денежки отсчитывает, – закончила я.
– Вот тут ты не права, – с совершенно серьезной миной заявила Элен, – Сю – наше переходящее знамя.
– В каком смысле? – не поняла я.
Элен заржала:
– Переходит из рук в руки. Живет за счет любовников, выискивает мужиков богатых. Среди бизнесменов ходит такое мнение, что если Сю с тобой спать ложится, значит, дела у тебя в порядке. Сю почище налоговой полиции прибыль чует. На данном отрезке жизни она потрошит Макса, но этого так просто не опустошить, ведь верно, котя?
Элен обернулась, я вместе с ней. Но вместо кареглазого мужчины в кресле обнаружился Тулуз-Лотрек.
– Держи. – Он подал Элен новую бутылочку коньяка. Потом протянул мне минералку: – Пей на здоровье.
– Тебя за смертью посылать, – рявкнула вместо благодарности Элен и мгновенно «скушала» коньяк.
– Спасибо, Тулуз-Лотрек, – улыбнулась я, – простите, но я не могу сейчас отдать вам деньги за минералку, потеряла сумочку.
– Возьмите мою визитку, – засуетился он, – только не подумайте, будто должны мне что-то. Ну и глупость вам в голову пришла, однако. Деньги за воду!
Я глянула на белую карточку. «Иванов Сергей Петрович. Художник. Портреты членов семьи и домашних любимцев. Рисую с натуры и по фото».
– Так вы не Тулуз-Лотрек?
– Нет, конечно, он давно умер, – вздохнул Сергей, – кстати, на мой взгляд, его работы вовсе не так уж гениальны.
– Простите, бога ради, но Элен так называла вас, вот я и решила…
– Она говорит, – перебил меня Тулуз-Лотрек, – что я очень похож на импрессиониста внешне: такой же уродливый.
Я окончательно растерялась.
– С нами, не побоюсь этого слова, восхитительная Эвелина, – возвестил в это время Фоменко.
Высоко подняв полные руки, из-за кулисы вылетела женщина, одетая в нечто переливающееся, блестящее, короткое. Я первый раз видела певицу Эвелину, песни ее частенько крутят на «Русском радио», и следует признать, что голос у нее есть, но вот внешность!!!
Эвелина походила на молодую, здоровую, мускулистую лошадь. Сильные ноги украшали белые сапоги, попа вываливалась из-под плиссированной набедренной повязки, призванной служить юбкой, выше тонкой талии шел туго зашнурованный корсет, из него норовил выскочить наружу слишком пышный, угрожающе торчащий бюст. Огромные, какие-то надутые ярко-красные губы, слишком блондинистые волосы и наливные щеки довершали картину. Желая казаться невероятно сексуальной, певица явно переборщила и теперь выглядела устрашающе. Я бы на месте мужчины, увидав диву, испытала бы не желание, а оторопь.
– Эвелина, – пьяно завопила Элен, – чудо пластической хирургии! Что у тебя с губами? Рыбка моя, ты слишком сильно разеваешь рот, поосторожней, котя, гель может вытечь наружу. А грудь! Эвелина, ау! Ты меня слышишь? Еще пару месяцев назад, когда мы шили тебе платьишко, у вас, мон ами, сразу под шеей начиналась Марианская впадина. А теперь! Ну и перси! Кстати, подай в суд на своего пластического хирурга, ну с какой стати он тебе вместо нормальных сисек попу пришил? А задница! Дженифер Лопес отдыхает. Эй, Эвелина, сюда глянь, я тут!
По проходу к нам пробирался мужчина, на его шее мотался оранжевый бейдж «Русское радио». Пресс-служба, Родионов Петр».
– Элен, – сладко завел он, – хотите коньяку?
– Да, – икнула модельер, – кто ж откажется?
– Пошли за кулисы, мы там VIP-банкет организовали, туснемся на славу, – улыбнулся Петр, – дорогого коньяка – море разливанное.
Элен кивнула, стала было подниматься, но потом кулем обвалилась назад, в кресло.
– Без нее никуда, – ткнула она в мою сторону.
Петр умоляюще сложил руки.
– Ну, пожалуйста!
– Эй, Эвелина, – снова завопила Элен, – а ножки-то! Ножки! Ты из них куда жир дела? Отсосала и в щеки впихнула? Вот, классно вышло! Хомяк отдыхает!
– Помогите, прошу, мы в долгу не останемся, – наклонился ко мне Петр, – она нам сейчас весь концерт сорвет, а в зале публика. Испортит людям праздник.
Я кивнула и встала.
– Элен, пошли выпьем!
– Ой, спасибо, – обрадовался Петр, – заодно и интервью нашим дадите, мы у всех VIP-гостей берем.
Тут до меня дошло, что приглашение нужно отрабатывать. Наверное, потом «Русское радио» будет давать эти интервью в своем эфире. Естественно, устроителям хочется, чтобы теплые слова о концерте сказали не только певцы, но и люди других творческих профессий: писатели, художники, модельеры.
Элен бодро чапала за мной, кричать она перестала. Петр довел нас до комнаты, где стоял стол с напитками. Элен усадили в кресло, а меня поставили у стены, включили микрофон, и минут десять я отвечала на совершенно идиотские вопросы. Вы любите песни? А какие? Кто из исполнителей, на ваш взгляд, самый лучший?
Я старательно улыбалась и изображала полнейший восторг, наконец корреспондент от меня отвалился, как насытившаяся пиявка.
– Устала? – спросила, икнув, Элен. – Выпей, легче станет.
Я схватила бокал с водой, одним махом осушила его, закашлялась и тут же поняла: это была не минералка без газа, а водка!