– Что нам делать? – торопливо спросила Маргарет.
– В каком смысле?
– Вызовем полицию? Или охрану поднимем?
– И что мы им скажем?
Перейдя в просторный коридор в центре здания Национальной галереи, мы могли присматривать за копиистом так, чтобы он нас не слышал.
– Ну, скажем, что этот человек – не тот, кем прикидывается, – возбужденно прошептала Маргарет.
– Он никем не прикидывается, – возразил я. – Он говорит, что он копиист. И, судя по его картине, он именно копиист и есть.
– Значит, он фальсификатор, – заявила она. – И рисует поддельную «Женщину с зонтиком», чтобы продать на черном рынке. Как по-твоему, где находится черный рынок картин? В Париже? Каире? Или Марракеше?
– Ставлю на Марракеш, – рассмеялся я. – Только ты не учитываешь, что подделывать картину, которая выставлена на всеобщее обозрение, нет никакого смысла. Это никого не одурачит: покупателю надо только зайти в интернет и увидеть, что оригинал выставлен в музее.
– Поняла-поняла-поняла, – волнуясь, выпалила Маргарет, все еще стараясь говорить негромко. – Он шпион. Нет, даже круче: международный киллер! Так все складывается.
– Ради всего святого, как это у тебя все складывается с международным киллером?
– Он полностью изменил внешность, – стала перечислять она. – Следовательно, что-то скрывает. Так ведут себя киллеры. Это же вообще для них самое первое дело. Ну… второе, после убийств.
– Я создал монстра, – покачал я головой. – Наверное, надо было тебя пораньше предупредить, но в этом – главная ловушка ТЕМЕ. И, похоже, ты сейчас лезешь прямиком в нее.
– Что за ловушка? – спросила Маргарет.
– Безумные теории заговора, – объяснил я. – Если нечто оказывается неожиданным – это еще не означает, что это нечто подозрительно. Большинство таких штук совершенно невинны и легко объясняются. Если вдуматься, все, что этот парень натворил, – это изменил прическу. Разве ты сама никогда этого не делала?
– Делала, но… – Немного сникнув, Маргарет испустила тяжкий вздох: – И почему тебе непременно надо испортить мне все веселье?
Я рассмеялся:
– Так тебя бы развеселило, окажись он и в самом деле международным киллером?
– Может, «веселье» – не то слово, – отозвалась она. – Но ты понимаешь, о чем я. Именно ты научил меня ТЕМЕ, и я всего лишь пытаюсь ее применять.
– Да, строя на ее основе дикие гипотезы, – заметил я.
– Ладно, – согласилась Маргарет. – Забудем киллера. Забудем фальсификатора и шпиона. Просто скажи мне честно, что тебе не кажется подозрительным этот мужик, и я отступлюсь.
Через дверной проем я посмотрел, как копиист начинает складывать кисти и краски, закончив работу. Это определенно был тот парень, но выглядел он совсем по-другому, чем тогда…
– Ладно, – признал я. – Он немного подозрительный. Но мы не можем сказать полиции или охране: арестуйте, мол, этого типа, потому что он перекрасил волосы. Уверен, они попросят доказательств или чего-то такого… ну, знаешь… криминального.
– Согласна полностью, – к моему облегчению, заявила Маргарет, а затем добавила: – Так что давай их найдем и передадим им.
– Найдем что?
– Доказательства, – ответила она. – Проследим за ним и посмотрим, куда он отсюда направится.
Я подумал, что это шутка, и подождал, пока Маргарет засмеется. Напрасно. Она говорила всерьез.
– Это худшая идея на свете, – сообщил я.
– Почему это?
– Прежде всего, мы не умеем вести слежку. Мы просто играем с ТЕМЕ. Это не превращает нас в шпионов. Ну а вдруг он – на самом деле плохой парень и сцапает нас? Это будет космически плохой исход.
– Он нас не сцапает, – возразила она. – Гарантирую.
– И ты так в этом уверена, поскольку…
– Мы будем следить за ним с помощью ТЕМЕ, – ответила Маргарет.
– И что это должно означать? – Я поднял бровь.
– Будем следить за ним, но не следовать. Мы заставим его самого следовать за нами. Изучим этого типа, выясним, куда он собрался, и попадем туда раньше него. Он не заметит, что мы у него на хвосте, если мы окажемся впереди.
– Ты имеешь в виду – как предсказывать, кто на какой остановке метро выходит?
– Именно это я и имею в виду. Видишь полиэтиленовый пакет, куда он складывает вещи?
Я покосился на типа:
– Конечно.
– На пакете – логотип книжной лавки Университета Джорджа Вашингтона. Если парень – студент и живет неподалеку от кампуса, значит, он сойдет на станции метро «Фогги Боттом». Так что давай доберемся туда первыми и подловим его.
Прежде чем ответить, я поколебался. Маргарет удалось меня заинтересовать, но ситуация все равно меня пугала.
– Не забывай: сегодня мой день рождения, – напомнила она. – Можешь сделать это в качестве подарка мне.
– Я уже подарил тебе подарок, – возразил я, имитируя протест. – И самым опасным в нем была потенциальная возможность порезаться упаковочной бумагой.
– Если появится хоть малюсенький намек на опасность, обещаю, мы все прекратим. Вернемся ко мне домой и будем есть торт.
Подозрительный тип почти собрался. Копиисты обычно хранят свои принадлежности в комнате на нижнем этаже, и это был наш единственный шанс осуществить план Маргарет.
– Ну давай же, – настаивала она. – Получится настоящее приключение!
«Приключение» – слово, перед которым я не мог устоять.
– Хорошо, – сказал я. – Но только потому, что у тебя день рождения. И еще: на кусок торта я рассчитываю в любом случае.
Получасом позже мы сидели на скамейке у входа на территорию университетского кампуса, попивали для борьбы с летним зноем газировку и приглядывали за выходом из метро. Полчаса спустя мы продолжали заниматься тем же.
– Сколько еще просидим, прежде чем сдаться? – Я шутил только наполовину.
– Мы не собираемся сдаваться, – ответила Маргарет. – Это сработает. Просто нужно иметь терпение.
– Разве ты не собиралась пойти куда-то с родителями на праздничный ужин?
– У меня еще час, – ответила она. – А у нас с тобой в запасе двадцать минут, чтобы я успела добраться домой и переодеться.
– В какое-то модное место собираетесь?
– Не-а. В «Бен’с Чили Боул». Это гамбургерная-хотдогная на Ю-стрит. Мы туда каждый мой день рождения ходим.
– Круто, – сказал я. – У нас вот нет таких традиционных местечек. Слишком много переездов.
– У меня все наоборот, – заметила Маргарет. – Я всю жизнь в одном доме прожила, – тут она помялась секунду и прибавила: – Ну, кроме первой пары недель.
– Ты про что?
Она отпила газировки и задумалась над ответом.
– На самом деле… я приемная, – осторожно проговорила она. – Мы в точности не знаем, откуда я взялась. По правде говоря, даже не знаем, сегодня ли мой день рождения. Просто выбрали этот день – надо же когда-то праздновать. Настоящие родители бросили меня на крыльце пожарной части, когда мне было дней десять. Пожарная часть номер четыре.
Это совершенно выбило меня из колеи. Наверное, из-за слова «бросили» – такого холодного и печального. С минуту я помолчал, а потом сказал:
– Поразительно, как человеку может так не повезти и так повезти – и все на одной неделе.
– Ты о чем?
– Так не повезти с родителями, которые такое сотворили. И так повезти получить тех родителей, которые сейчас у тебя есть.
Уголки ее губ поднялись и изобразили слабенькую улыбку:
– Спасибо.
Снова глотнув газировки, Маргарет собиралась сказать что-то еще, но в этот момент мы засекли нашего парня на выходе из метро.
– Вот и он, – объявил я.
Тип был один и торопился. На секунду мы замерли от удивления, что план все-таки сработал.
– Не вставай, – шепнул я. – Ты с ним разговаривала, он видел твое лицо. Просто смотри на меня.
Маргарет повернулась ко мне, а я наблюдал за парнем. Он подошел к нам почти на пять метров, а потом перебежал улицу.
– А вот теперь можешь смотреть, – разрешил я.
Мы пошли за типом по своей стороне улицы, держась примерно в трех метрах позади. Пульс у меня зачастил.
Парень повернул на Аш-стрит и вошел в десятиэтажный кирпичный дом с табличкой «Корпус Филиппа С. Амстердама» – одно из университетских общежитий.
– Ну вот, теперь мы знаем, что он студент, – сказала Маргарет.
– Что еще не делает его преступником.
– Верно, но ведь мы не закончили слежку.
– Разве нет?
Она потрясла головой:
– У меня осталось целых десять минут.
Мы пересекли улицу и подошли к общежитию. Попробовали открыть дверь, но без ключ-карты ничего не получилось. Окна были затемнены, так что мы сложили ладони козырьком вокруг глаз и прижались к стеклу. Листовка на двери рассказывала о расположении корпусов.
– Думаю, нам пора, – сказал я.
– Дай мне минутку! – Маргарет постучала в стекло костяшками пальцев. – Хочу заглянуть внутрь.
Она постучала снова.
Мы уже были готовы уйти, но тут кто-то открыл дверь.
Маргарет начала благодарить, но осеклась, увидев, что на пороге стоит не кто иной, как копиист. В его взгляде промелькнула тень узнавания.
– Мы знакомы? – спросил он.
– Нет, – ломающимся голосом откликнулась Маргарет.
– Вообще-то, кажется, мы вас уже видели, – сказал я, стараясь соображать быстрее. – Мы стояли тут, в вестибюле, несколько дней назад, и ждали моего брата. Он живет на пятом этаже.
Копиист какое-то время смотрел на меня, затем медленно кивнул:
– Наверное, так и было.
Он придержал для нас дверь, но мы оба слишком напугались, чтобы пошевелиться.
– Вы заходите или нет?
– Нет, – сказал я, стараясь не выдать голосом, как нервничаю. – Я просто хотел посмотреть, может, брат здесь. Но его нет, так что мы снаружи подождем.
– Ага, – поддержала Маргарет. – Спасибо.
Наш тип пожал плечами и бросил:
– Ну ладно.
Он исчез внутри, а мы застыли секунд на двадцать. (Вопрос, было ли это взвешенным и хладнокровным решением в интересах конспирации, или же нас парализовало от страха, остается открытым.) А потом драпанули к станции метро, заскочили, тяжело дыша, в поезд и хлопнулись на сиденья. Меня не отпускало до тех пор, пока двери не закрылись и я не убедился, что тип нас не преследует.
– Ладно, – сказала Маргарет. – Признаю официально: это была наиглупейшая идея на свете.
Для членораздельной речи меня слишком сильно трясло, поэтому я только кивнул в знак согласия.