– Час от часу не легче… – вздохнул я. – Что еще стряслось?
– Позвонила мама Тимы Фирсова, сказала, что сын не вернулся из школы, – затараторила Тигра, – а полчаса назад ей позвонил какой-то тип и сказал, что Тима у него, с ним все в порядке, чтобы в милицию не звонила, а если она хочет, чтобы сын вернулся целым и невредимым, пусть его учитель приедет в известное ему место… Какой из учителей, тип не сказал… Мама Фирсова вся в слезах, говорит, что ничего не понимает, в милицию боится обращаться, а вдруг сынишку убьют…
– Так. Ты прежде всего сама успокойся. Номер мамаши Тимки у тебе есть? И напомни, как ее зовут.
– Да, есть, – откликнулась Антонина Павловна. – Мария Михайловна. Запиши номер.
– Диктуй! – записав, названные Разуваевой цифры, я сказал: – Сейчас я ей позвоню. Потом – тебе.
Надавив на рычажок аппарата, я набрал номер Фирсовой. Трубку взяли сразу и дрожащий женский голос сказал:
– Алё!
– Мария Михайловна?
– Это Данилов. Учитель физкультуры.
– Александр Сергеевич! – обрадовалась она.
– Да. Рассказывайте, что случилось? И как можно подробнее. Только без слез, пожалуйста.
– Тимка… Не пришел сегодня из школы… Я сначала не тревожилась, он часто с дружками задерживается или к писателю ездит… Он у меня парень самостоятельный… А тут вот вечером позвонил какой-то… Говорит, не волнуйтесь, Марь Михална, Тимка в надежном месте… Я ему – в каком это надежном месте, ему домой пора!.. А он – будет дома, жив и здоров, если в ментовку не позвонишь, а позвонишь – учителю. Сама, дескать, знаешь – какому. Приедет учитель в одно ему известное место, отпустим твоего сынишку… А я со страху не соображу – к какому такому учителю звонить, нашла в книжке номер Антонины Павловны… Позвонила ей, а она, видать, – вам… Александр Сергеевич, родной, помогите!.. Я что угодно, только вытащите сынишку…
И она все-таки зарыдала в трубку.
– Мария Михайловна, успокойтесь! – рявкнул я. – Прекратите рыдать!..
– Да-да, я не буду… – пробормотала она.
– Этот, который звонил, вот как он говорил? Может, какие-то словечки употреблял?..
– Не, все культурно… Чтобы матом, такого не было…
– Припомните, какие именно слова он сказал? Это важно!
– Да по-дурацки как-то… Совестно произнести… Вы, говорит, мамаша, не сумлевайтесь, вернем вам, крокодиленка вашего, в кладку. Будет ему там тепло и сыро.
– Хорошо. А вот о каком месте он говорил?
– А разве вы не знаете, Александр Сергеевич? Может, этот, уголовник, о другом учителе говорил?.. Тогда, извините…
– Мария Михайловна, вспомните, какими словами он про это место сказал?
– Да он про эту кладку свою все твердил… Говорит, скажи учителю, пусть место своей кладки проверит, он знает – где.
– Ладно, Мария Михайловна, успокойтесь. Я найду Тимку, все будет хорошо.
– Я тебе как своему старшему сыну верю! – сказала она. – В армии он у меня, интернациональный долг исполняет.
– Ждите, Мария Михайловна, – откликнулся я и положил трубку.
Так. С похитителем – все ясно. Это – Динамо. Что ему нужно? Хрен его знает. Да и какая разница? Главное, где он меня ждет? МЕСТО МОЕЙ КЛАДКИ? Где это? Бункер на Старом Заводе? Неужто Граф доверил своему кайману наш секрет? Плохо верится… А может, это та стройплощадка, где я хочу построить место встречи с нагуалей с родителями?.. Придется проверить оба места, если в одном Динамо с Тимкой не окажется… С чего начать?.. По километражу – стройплощадка ближе к моему дому. Вот туда и поеду.
Я взял с собой все – и «домру» и пистолет-портсигар и сарбакан. Даже если «химик» будет не один, а с подельниками, я их всех сотру в порошок. Ни одна сука не смеет поднять руку на моих пацанов. Странно только, что Фирсов не применил к похитителю свою считалочку. Не сумел или не успел? Да жив ли он?! Стараясь не поддаваться паническим мыслям, я вывел «Волгу» за ворота и погнал по улицам в направлении Круговой дороги, а дальше – к шоссе, по которому можно будет добраться до Русалочьего озера.
Как назло, опять все видимое пространство затянуло туманом. Впрочем, тем лучше, сумею подобраться у стройплощадке незаметно. А там послушаю… Только я подумал это, как из тумана раздался механический голос: «Водитель легкового автомобиля „ГАЗ Двадцать Четыре“, государственный номер – эЛ два восемь, шесть три эС А остановитесь» «Повторяю: водитель легкового автомобиля „ГАЗ Двадцать Четыре“, государственный номер – эЛ два восемь, шесть три эС А остановитесь!».
Что за черт?! Я затормозил, съехал к обочине и стал ждать. Подойдут гаишники, покажу спецудостоверение – отвянут. Я уже видел, что туман впереди сверкает проблесковыми маячками. Как они только разглядели в этом месиве мои номера? Фары я не отключал, поэтому вскоре увидел, как со стороны машины ГАИ ко мне направилось трое. Все в милицейских шинелях и фуражках, но один из приближающихся – женщина. Из уважения к даме, я решил выйти из салона. Когда милиционеры приблизились, я остолбенел.
– Инспектор отдела по делам несовершеннолетних старший лейтенант Красавина! – без улыбки отрекомендовалась милиционерша, приложив наманикюренные пальчики к лакированному козырьку фуражки.
– Старшина Сидоров! – представился второй страж порядка.
– Младший лейтенант Морозов! – назвался третий.
– Здравствуйте! – сказал я. – Надеюсь, мне документы не требуется предъявлять?
– Вообще, для порядка бы не мешало, – пробормотал старшина.
– Отставить! – скомандовала Лиля. – Мы все знаем, что перед нами учитель физкультуры школы номер двадцать два, товарищ Данилов, Александр Сергеевич.
– Ладно, друзья, говорите побыстрее, что вам от меня нужно и я поеду.
– Собственно, мы остановили тебя, Саша, чтобы помочь.
– Вы знаете, куда и зачем я еду?
– Да, – ответил Сидоров. – Тимофея Фирсова похитили. Одноклассника моего сына.
– И – моего братишки, – сказал Морозов.
– Откуда вы знаете о похищении?
– Мне сын сказал.
– А мне – брат.
– А мне – старшина позвонил, – сообщила Красавина.
– Похититель поставил условием – никаких ментов.
– Вот потому мы тебя и остановили, – сказала девушка. – Не на милицейской же машине нам ехать.
– Тогда – садитесь по-быстрому! – скомандовал я.
– Сейчас, – кивнула Лиля. – Только снимем демаскирующую нас верхнюю форму одежды.
И она принялась расстегивать шинель. Ее сослуживцы – тоже. Оказалось, что под шинелками у них цивильные костюмы. Так что через минуту в салоне моей машины сидели вполне гражданские с виду лица. Что ж, тем лучше. Одному шарить в тумане занятие почти бесперспективное. Я ведь не знаю, где именно затаился Динамо и где он держит Тимку. Хорошо, если – на самой стройплощадке, а если – где-нибудь в окрестностях? Осталось лишь дать своим добровольным помощникам вводную.
– Тимку похитил уголовник по кличке Динамо, по крайней мере, это он звонил матери мальчишки и назначил место встречи со мною. Правда, назначил очень не конкретно, так что сейчас мы едем проверять лишь первую точку. Я не знаю, действует ли Динамо один или он только связной. До сегодняшнего вечера я был уверен, что этот парень дружит с Фирсовым, но не исключено, что эта дружба со стороны уголовника лишь способ втереться в доверие. Ладно, это сейчас не важно. Главное, что мы едем сейчас на заброшенную стройплощадку, которая развернута в месте слияния Протоки и Проныры и на берегу Русалочьего озера. Не исключено, что придется разделиться и обыскать довольно большую территорию – ночью в тумане. Ну, думаю, не мне вас учить, как это делать!
– Вводная понятна, – сказала Лилия Игнатьевна. – Теперь я, с позволения коллег, расскажу о том, кто мы такие.
– Да я, вроде, в курсе, – хмыкнул я.
– Ты знаешь, как нас зовут, наши звания и должности, но ты не знаешь, кого мы сейчас представляем.
– Звучит интригующе.
– Прошу, отнесись серьезно.
– Я серьезен.
– Двое из нас, как ты знаешь, состоят в родственных отношениях с учениками твоего класса, а я не равнодушна к судьбам мальчишек по роду службы, да и по велению души, прости за громкие слова. Мы знаем, что мальчишки не обычные восьмиклассники и требуют пристального внимания. По роду службы мы можем заниматься делами несовершеннолетних только в случае совершенных ими или в отношении них правонарушений, но и то мы ограничены своих действиях законом и служебными инструкциями. Однако наши мальчишки слишком непростой контингент, чтобы ими можно было заниматься, оставаясь в рамках…
– Поэтому вы решили создать неформальную группу быстрого реагирования, – сказал я.
– Здорово сказано! – оценил старшина Сидоров.
– И главное – точно! – подхватил младлей Морозов.
– Да, звучит неплохо, – согласилась старлей Красавина.
– Благодарю, – хмыкнул я. – Надеюсь, вы сознаете, товарищи, что в этом случае находитесь в моем непосредственном подчинении?
– Да, я сообщила старшине и младшему лейтенанту, что ты имеешь особые полномочия от КГБ.
– Отлично! В таком случае слушайте мой первый приказ – никаких званий и «выканья».
– Принято! – ответила за своих напарников Лиля.
– Кстати, товарищ Морозов, как тебя зовут? – спросил я.
– Алексеем.
– Ну что ж, Алексей, Кирилл и Лиля, вы правильно понимаете, контингент у нас весьма непростой. Сегодняшнее похищение может оказаться только первой ласточкой. Так что реагировать придется действительно быстро. Доверие у нас к друг другу должно быть полное, но мои приказы следует исполнять неукоснительно. Люди вы служивые, не мне вам объяснять, что приказ обсуждается только до того момента, пока он не отдан. И вот теперь следующий приказ. Высаживаемся и рассредотачиваемся.
Я остановил «Волгу» на краю бетонированной части дороги, ведущей к стройплощадке. Здесь стена тумана словно нарочно уплотнилась. Она уходила вправо и влево, сколько хватало глаз, и только сверху проглядывали звезды. Казалось мы стоим перед бесконечной белой стеной, которая дышит сыростью и ночным холодом. Морозов вынул из брезентовой сумки, с которой не расставался, даже сняв шинель, четыре милицейских рации «Виола-Н». Одну протянул мне.
– Пользоваться умеешь, командир? – спросил он.
– Приходилось, – ответил я.
Меня сейчас больше интересовало, как Красавина обойдется без шинели? Я принялся было снимать куртку, но старлей покачала головой.
– Мы все тепло одеты, – проговорила она.
– Хорошо, – кивнул я. – Связь, я вижу, тоже есть, а – оружие?
– Табельное мы не имеем право брать вне службы, – откликнулся Сидоров. – Так что, только навыки самообороны.
– Двоих я могу вооружить, – ответил я, – но несколько не стандартными видами. Третьему действительно придется обойтись навыками самообороны.
– Тогда снабди Лилю и Лешу, а я – обойдусь, – решил старшина.
– Хорошо! – Я вынул из кармана пистолет-портсигар и протянул его Морозову со словами: – Это спецсредство из Конторы. Патрона три еще есть.
– Ясно, – пробормотал Алексей, осматривая спецсредство в луче карманного фонаря.
Лилю я отозвал в сторонку. Вынул из внутреннего кармана «черную флейту».
– Это духовое ружье. Действует очень просто – дунешь с этой стороны, а вот с этой выскочит шип. Целить лучше в открытую часть тела – лицо, шею, руки, но учти шип отравлен. Яд действует не сразу, и в принципе потерпевшего можно еще спасти.
– Майн Рид какой-то, – пробормотала Красавина, – Луи Буссенар… Зачем мне это, Саша? Я не собираюсь никого убивать, а обезвредить мгновенно твоим духовым ружьем нельзя.
– Можно, если в глаз угодить.
– Бр-р… Нет, не возьму.
– В таком случае – пойдешь со мною. И это не обсуждается, товарищ старший лейтенант.
– Слушаю, товарищ старший группы!
– То-то… Итак, товарищи… Сидоров обходит стройплощадку справа, Морозов – слева. Мы с Красавиной ведем поиск непосредственно на самой стройплощадке. О подозрительных явлениях – сообщайте. Позывной Сидорова «Правый», Морозова – «Левый». Пошли!
Чтобы не демаскировать себя, мы с Лилей не стали включать фонарики. Ворота проступили в тумане. Они по-прежнему были на половину распахнуты. Чуть скрипели горбыли, из которых был сшит забор, еле слышно позвякивала колючка поверх него. И больше – никаких звуков. Неужто я ошибся? Может, скомандовать отбой? Нет, надо все обшарить здесь, раз уж приехали. Едва мы с Красавиной прошли между половинками ворот, как сразу увидели такое, из-за чего челюсти у меня отвисли.
Дело в том, что строители успели перекрыть часть котлована бетонными плитами, таким образом превратив фундамент в ровную и прочную площадку и вот сейчас посреди нее стоял… вертолет. Небольшой. Кажется – конструкции Камова. Кабина поблескивает полукруглыми «фонарями», похожими на стрекозиные глаза, за кабиной висят бочкообразные двигательные гондолы. Несущие винты расположены парами – одна под другой. Из фюзеляжа торчать две хвостовые балки с горизонтальным оперением. В общем – изящная машина. В только откуда она здесь?
В кабине смутно темнел силуэт человека, свернувшегося калачиком. А рядом, на колесе шасси сидел еще один. Я знаком велел напарнице оставаться на месте, а сам шагнул вперед. Силуэт на шасси выпрямился и я узнал в нем Динамо. Это что же, «химик» вертолетчик?! Быть такого не может. Нет, здесь что-то другое. Я взял ДМРД на изготовку. Если что, полосну без всякой жалости. Главное сейчас узнать, где Тимка? Пусть только Динамо даст зацепку. А на остальное мне плевать.
– Приехал-таки, учитель! – с явным облегчением произнес «химик». – Я уж заждался!
– Где пацан? – спросил я, опуская «домру» и даже повесив ее на ремень рации.
– Да вон, в кабине дрыхнет!
– Я его забираю. Там мать с ума сходит.
– Заберешь, – сказал Динамо, – но погодь немного… Тут с тобой потолковать хотят.
– Потолкую, когда пацан будет в надежных руках.
– Вижу-вижу, не один ты… – проговорил «химик». – Рация у тебя ментярская и маячит кто-то у ворот.
– Вот я его сейчас передам своему напарнику, они отойдут на приличное расстояние, тогда и разговор у нас будет. Да и какого хрена было затевать всю эту катавасию с похищением ребенка, я бы и так согласился!
Понизив голос до шепота, уголовник признался:
– Это моя придумка… Ну, для поднятия авторитету…
– За эту придумку ты можешь реальный срок схлопотать.
– Не сдавай меня, Физрук! – взмолился он. – Я тебе отслужу.
– Там будет видно.
Отодвинув его плечом, я двинулся к вертолету. В кабине и впрямь спал мальчишка, укутанный кожаной курткой. Я взобрался на ступеньку, отворил дверцу и взял спящего на руки. Пацан пробормотал что-то, но не проснулся. Динамо мне не препятствовал. Я пронес Тимку мимо него и подошел к инспектору по делам несовершеннолетних. И тут понял, что Лиле парнишку на руках не дотащить. Можно было плюнуть на обещание, данное уголовнику и самому донести ученика до «Волги», но что-то мешало мне так поступить.
– Тимка, – негромко сказал я, чтобы разбудить, не напугав. – Проснись.
Укутанный курткой так, что лица не видно, паренек в моих руках зашевелился вдруг и, выпростав руку, уткнул мне в грудину ствол пистолета.
– Не рыпайся, фраер! – проговорил он хриплым незнакомым голосом. – Завалю!
Руки мои словно окаменели, не в силах разогнуться. Не от страха. Меня поразило превращение Тимки Фирсова в существо, не имеющее с ним ничего общего. Меня сверлил глазками морщинистый уродец. Ничего не стоило отшвырнуть эту тварь, но если карлик шмальнет, то может попасть в Лилю, которая торчала столбом как раз позади меня. Как назло захрюкала рация: «Говорит „Правый“. Докладываю, в районе озера наблюдаю какое-то движение. Прием!»
– Аккуратненько поставь меня на почву и ответь, – скомандовал уродец. – Только не трепи языком лишнего.