– Государственная, что ли? – хмыкнул я.
– Нет, скорее – историческая…
– Звучит заманчиво, – задумчиво пробормотал я. – И ты хочешь ею поделиться?
– Не просто поделиться, – сказал Вадик, – я хочу, чтобы она стала общей для всего Ордена.
– Очень интересно… И в чем же она заключается?
– Этого в двух словах не расскажешь… Да и это нужно видеть своими глазами…
– Ну ты меня совсем заинтриговал, – сказал я. – Когда же я смогу приобщиться к твоей тайне?
– Да когда у вас будет для этого побольше времени!
– Давай тогда в воскресенье, после часа дня?
– Хорошо, Александр Сергеевич!
Я довез Красильникова до дому, на том и расстались. Вернувшись домой, прежде, чем залезть под душ, выложил из карманов все, что у меня было – вроде ничего не сперли. Паспорт и бумажник лежали во внутреннем кармане пиджака, но это ничего не значит. Хотели бы обчистить обчистили бы. Значит – команды такой не было. Да и вообще, странная история. Рогоносец, конечно, известен своей глупостью и бездарностью, но ведь не до такой же степени? Хотя глупость человеческая беспредельна, как Вселенная.
Утром в среду, когда я приехал в школу, в директорской приемной раздался звонок. Секретарша позвала меня к телефону. Я взял трубку.
– Данилов слушает!
– Саша, привет! Это Вершкова!
– Привет, Маша!
– Мы с девчонками сделали эскизы костюмов, хотим тебе их показать!
– Отлично, только почему одному мне?.. – сказал я. – Привозите в школу, устроим выставку, пусть все посмотрят.
– В принципе, идея хорошая, – проговорила модельерша. – Только надо, чтобы твое начальство одобрило…
– Хорошо. Я поговорю с директором и позвоню тебе на работу.
– Звони! Буду ждать!
Положив трубку, я подмигнул Раечке и отправился на занятия. Погода устаканилась. Можно было поставить школяров на лыжи. Что я и сделал – встав на лыжи вместе с ними. Февраль преподнес приятный сюрприз. Небо очистилось от туч, и солнце сияло так, словно на календаре был, как минимум, март. С утра похолодало, и лыжи неплохо скользили по прихваченному морозом снегу. За первым уроком последовал второй. К третьему погода снова испортилась и началась метель. Пришлось седьмому «В» заниматься в спортзале.
Вспомнив про обещание, которое я дал Машуне, направился было к директору, но секретарша сказала, что он на совещании в гороно. Тогда я постучал к завучу. Она откликнулась, разрешила войти. Увидев меня, расцвела, как майская роза. Ну да, я ведь к ней по доброй воле, кажется, еще не заходил никогда. Правда, я и сейчас заглянул не потому, что соскучился, но Эвелина Ардалионовна-то этого не знала. Она даже из-за стола поднялась, чтобы приветствовать редкого гостя.
– Чем обязана, Александр Сергеевич? – спросила она, жеманно поводя плечиками.
– Эва, у меня к тебе просьба.
– Тише-тише! – испуганно прошептала она.
– Да я и так негромко, – усмехнулся я. – И – по делу.
– Я слушаю вас, Александр Сергеевич!
– Комсомолки швейной фабрики нарисовали эскизы спортивных костюмов по нашему заказу и хотят показать их.
– Ну хорошо, пусть привозят, – разочаровано пожала плечами она. – Мы с активом посмотрим…
– В том-то и дело, что я предлагаю устроить выставку эскизов для всей школы. Можно в коридоре выставить. Пусть на переменах ребятня смотрит, оценивает.
– Ну как это?.. – удивилась завуч. – Они же носятся, как угорелые. Сорвут, порвут, затопчут…
– Тогда – в актовом зале.
– Это – другое дело…
– А потом можно будет устроить общешкольное обсуждение. Пусть авторы выслушают мнение тех, кто будет носить их форму.
– Очень интересное предложение, Александр Сергеевич, – почти проворковала Эва. – Вы проявляете задатки общественника. Приятно осознавать.
– Так что передать комсомолу швейной фабрики? Пусть привозят свои эскизы!
– Как уже?!
– А чего тянуть? Времени мало. Скоро весна, спартакиада, а мы еще не провели соревнований в нашей родной школе.
– Какой вы стремительный… – вздохнула завуч. – Ну хорошо, пусть привозят. Нужно сказать Виктору Сергеевичу, чтобы подготовил какие-нибудь подставки…
– Я с ним сам поговорю.
– Еще и инициативный… – едва ли не простонала Царева. – Вот только. Не во всех отношениях…
– Я пойду, Эва?.. – понизив голос почти до шепота, спросил я. – Надо еще в столовую успеть. Там и с трудовиком поговорю.
Под моим взглядом, завуч таяла как масло, и чтобы она не растаяла окончательно, я поспешно покинул ее закуток.
С Курбатовым мне и впрямь надо было переговорить. Доложить о вчерашнем. Хотя я уже заранее знал, что он мне скажет. Приходилось слыхивать. Ну и я ему кое-что скажу. Пусть там с полковником покумекают, чтобы эта гнида, Эдвин, поперек дороги мне больше не вставал. А то ведь зашибить могу ненароком. И потом сам на скамье окажусь. Не парковой скамье…
– Какого черта ты вызвал наряд? – спросил меня Витек, хотя я и рта не успел раскрыть. – Ну привез бы тебя этот недоумок к нам, ну и что?
– Тогда мне стала бы грош цена, как агенту, если бы я засветился в Управлении, – сказал я. – Тот же Илья Ильич разве стал бы со мною иметь дело?
Майор помолчал, расковыривая вилкой котлету, видимо, понимая, что я прав.
– Ладно, – буркнул он. – Пожалуй, ты прав.
– Да зачем вам нужен, этот Эдвин? – забросил я приманку. – Он же все обращает в дерьмо, за что ни берется. Я вообще удивляюсь, как его терпят его же подельники!
Однако Курбатов не клюнул.
– Это не подлежит обсуждению, – отрезал он.
– Как скажешь! – отмахнулся я. – Тогда обсудим другое… К нам в школу девчонки-модельерши со швейной фабрики привезут свои эскизы. Мы их выставим на всеобщее обозрение в актовом зале. Нужно сделать какие-нибудь подставки для них или рамки.
– Понял, – переключаясь в режим «трудовика», кивнул Витек. – Когда привезут – посмотрю, что можно сделать. Десятиклассники пускай поработают на уроках. Им полезно.
– Вот и отлично!
И мы разошлись по своим урокам. Так как вторые на этой неделе занятия в школьной секции самбо я провел вчера, вечер четверга и пятницы у меня были относительно свободными. Завтра я собирался посетить городское общество книголюбов, захватив с собою Альку и Толика, а сегодня мне нужно было посетить семью Константиновых. Васю о своем визите я предупредил еще вчера и после уроков он меня поджидал на крылечке. Уж не знаю, обсуждают ли пацаны мои визиты к ним между собой, но Васька Константинов всю дорогу был спокоен.
А с другой стороны ему и особенно бояться нечего – почти хорошист. Живет он, как выяснилось, в доме, который нельзя отнести к элитным, но и к трущобным – тоже. Нормальная пятиэтажка, еще не старая и не кривая. Подъезд чистый. Видать, жильцы дисциплинированные или, по крайней мере – интеллигентные. Что и подтвердилось, когда нас с Василием впустили в квартиру. Дверь нам открыл бородатый и очкастый мужик, лет тридцати пяти с паяльником в левой руке.
– Добрый вечер! – весело поздоровался он, протягивая руку. – Константинов, Тихон Васильевич!
– Здравствуйте! – откликнулся я, пожимая его широкую и мозолистую ладонь. – Данилов, Александр Сергеевич!
– Наслышан, – откликнулся Васькин папаша. – Проходите пока в гостиную, я сейчас закончу! Буквально впаять пару сопротивлений осталось… Базиль, сварганьте нам кофейку и что-нибудь, что можно не слишком тщательно пережевывать.
– Что мастерите? – спросил я, разуваясь, снимая дубленку и шапку.
– А-а, пустяки! – отмахнулся он. – Можно сказать – поток инженерного сознания… Свободные ассоциации технаря…
– Наверняка – машину времени, – в тон ему сказал я. – Как в «Иване Васильевиче…»…
– Настолько я не замахиваюсь, – усмехнулся он.
Войдя в гостиную, первое, что я увидел – книги. Книг было много. Они занимали все шкафы, которые окружали комнату по периметру. Лежали стопками на подоконнике и треугольном журнальном столике. А на полу – были развернуты технические схемы. Не разбросаны, а именно – развернуты. Судя по ним, хозяин квартиры действительно, что-то изобретал. Если не машину времени, то все равно нечто революционное, что обязательно перевернет жизнь человечества, если будет реализовано.
Константинов-старший скрылся в одной из смежных комнат, откуда в гостиную просачивался запах разогретой канифоли пополам с дымком. Вася возился на кухне, было слышно, как он гремит посудой. Я взял первую попавшуюся под руку книжку, это оказался технический справочник – одни таблицы и схемы. Надо полагать, что большинство других книг в квартире, примерно столь же интересны для не специалиста, вроде меня. Серьезное семейство! Сколько же еще сюрпризов преподнесет мне знакомство с семьями моих пацанов?
Впрочем – это не единственный вопрос, который возникает по поводу формированию «экспериментального» класса. Версия о том, что в него собраны отпетые хулиганы и двоечники из неблагополучных семей не выдерживает критики. Похоже, здесь что-то другое. А что именно – следует разобраться. Не-е, Илга Артуровна, не дам я вам своих мальчишек на растерзание, что бы вы там ни говорили. Проект не проект – мне плевать. Хотели по-тихому затащить восьмиклашек на свои опыты, без согласия родителей? Не выйдет!
Василий бесцеремонно убрал книги с журнального столика, сложив их на подоконник, и начал приносить из кухни чашки, блюдца, корзинку с печеньем и пряниками, кофейник, молочник, сахарницу. Вскоре из комнаты, где он занимался изобретательством, показался сам хозяин квартиры. Кивнув мне, он шмыгнул в ванную, чтобы вымыть руки, а когда вернулся, его сын уже разлил кофе по чашкам. Некоторое время мы молча наслаждались горячим напитком, потому что кофе был настоящим, а не из цикория.
– Ну как там в школе дела у моего Базиля? – поинтересовался Константинов-старший.
– Нормально, – ответил я. – Есть, конечно, кое-какие троечки, но, думаю, он их ликвидирует к весенним каникулам.
– Ликвидирую, – пообещал Константинов-младший.
– Вот и славно! – расцвел его папаша.
– Вы мне вот что объясните, Тихон Васильевич…
– Можно просто – Тихон, – усмехнулся тот. – И на «ты». У нас в КБ как-то не принято «выкать», разве что – по отношению к шибко большому начальству…
– Ну тогда я просто – Саша! – охотно отозвался я. – Ты мне вот что скажи, Тихон, как это твой парень в нашем классе оказался?..
– А в чем проблема? – удивился тот. – Разве плохой класс?
– Да класс-то отличный… – вздохнул я и уточнил: – Стал таким в последние пару месяцев… Я посмотрел отметки Василия за прошлый год – он и тогда учился достаточно ровно и в особо хулиганских поступках не был замечен. Тогда на каком основании его включили в класс, куда, по-идее, должны были собрать самых отпетых?
– Да, странно… – растерянно пробормотал Константинов-старший. – Я признаться, как-то не придавал этому значения…
– А вас, родителей, информировали об этом?
– Не знаю… – забормотал Тихон. – Во всяком случаю – не помню такого. Может – жену вызывали в школу?
– Ладно! Дело прошлое…
– Так может потребовать, чтобы Базиля в другой класс перевели?
– Я в другой не пойду, – пробурчал подросток.
– Да и я его не отпущу, – сказал я. – Класс теперь хороший, дружный.
– Тогда к чему этот разговор?
– Так, хотел кое-что уточнить, – сказал я. – У Василия есть своя комната?
– Есть, – ответил хозяин квартиры. – Хочешь взглянуть?
– Да нет. Верю. Я знакомлюсь с бытовыми условиями в семьях учеников.
– Ну и заодно – морально-психологический климат прощупываешь?
– Не без этого…
– Ну и как ты оцениваешь атмосферу, которой дышит наше семейство?
– Книг много, канифолью пахнет, отношения, вроде, дружеские. Значит, все хорошо.
– Ёмко! – рассмеялся Тихон. – Ты, я слышал, самбо и каратэ преподаешь?
– Помимо основной деятельности – да.
– Со взрослыми работаешь?
– Могу.
– У нас в КБ многие интересуются…
– Со временем у меня не густо…
– Понимаю… Ну а если не бесплатно?
– Не в деньгах дело… – вздохнул я. – Вы же там у себя в конструкторском бюро все технари, верно?
– Да, как говорит наша уборщица, тетя Фекла: анженера и ханструхтара…
– В строительном деле понимаете?
– Ну-у… в некотором смысле.
– Тогда – обмен. Вы помогаете мне с ремонтом в клубе для подростков, который я решил открыть, а я – вас тренирую бесплатно.
– Что ж, поговорю с коллегами, думаю, они не будут против.
– Вот и отлично! – я поднялся. – Спасибо за угощение. Я пойду, пожалуй.
– У тебя есть домашний телефон? – спросил Константинов-старший.
– Есть.
– Обменяемся номерами?
– С удовольствием.
И мы передали друг другу листочки из блокнотов с номерами телефонов. Жаль было покидать этот дом. В первый раз за все время посещения своих учеников я не чувствовал беды, от чего бы она ни исходила – от сытости или от нищеты. Однако неловко было торчать в чужом доме, куда меня, собственно, никто не приглашал. Хозяева проводили меня до двери, мы обменялись рукопожатиями и я принялся спускаться. Навстречу мне поднималась женщина, лет двадцати пяти. Настолько красивая, что у меня даже дыхание перехватило.
Я невольно проводил ее взглядом. И женщина это почувствовала, потому что чуть повела плечами и ускорила подъем. И откуда такие только берутся в Литейске? Нет, мои в разной степени близкие подруги Машуня, Тигра и Наташа тоже девушки красивые, но эта блондинка с пронзительно синим взглядом, была не просто красива – грациозна! Даже дубленка не могла скрыть ее совершенную фигуру. Незнакомка скрылась за поворотом лестничного пролета, а я принялся уныло спускаться вниз.
Кто она? Живет ли в этом доме или пришла в гости? Скорее всего – живет. Вон какую туго набитую авоську тащит. Догнать и предложить помощь? Поздно! Шаги ее где-то наверху вдруг стихли и послышался скрип открываемой двери. Кем бы ни была эта красавица, она уже скрылась в неизвестной мне квартире. Мне не оставалось ничего другого, кроме как выйти на заметаемую улицу. Я еще проторчал несколько минут возле подъезда, в надежде, что незнакомка просто занесла продукты пожилой родственнице и сейчас спустится.
Увы, за время моего ожидания из подъезда выскочил только какой-то мужик и попросил у меня закурить. Разочарованный отказом, он понуро вжал голову в поднятый воротник пальто, сунул руки в карманы и затрусил вдоль дома в сторону выезда со двора. Я поторчал еще немного и отправился к своему автомобилю. Прогревая движок, я все же не спускал взгляда с подъезда. Никто больше не вышел, зато зашли девчонки старшего школьного возраста. Ладно, пора двигать домой.
Потихоньку, на первой скорости, выполз из заметаемого двора и повернул на проезжую часть улицы Чичерина. Спешить мне было некуда, да и не хотелось. Незнакомая красавица, которую я мельком увидел в чужом доме, почему-то не выходила из головы. Вот уж не ожидал от себя такого! Даже встреча с Илгой не ошеломила меня настолько. Не говоря уже обо всех остальных женщинах – и тех, кто только скромно строил мне глазки, и тех, кто без лишних разговоров сразу соглашался на большее.
Откровенно говоря, я уже привык к тому, что на Сашка Данилова бабы клюют, как рыбешки на мотыля, а эта и не посмотрела в мою сторону. Вернее – посмотрела, но в ее глазах не мелькнуло ни тени заинтересованности. Снежная Королева – да и только!
От таких мыслей мой интерес к незнакомке лишь возрос…