Шел последний из предварительных раундов, когда мы вышли из ресторана стадиона и направились на наши места на правой трибуне. Я быстро обнаружил, что выход с Вестал Шелли – событие королевское. На ней было легкое белое вечернее платье, белый шарф маскировал костлявые плечи. Вестал искрилась бриллиантами: на шее бриллиантовое колье, в волосах – бриллианты, бриллианты посверкивали на лифе платья и мерцали на запястьях. Эффект ошеломляющий, от малейшего ее движения разноцветные огоньки ослепляли меня.
На стадион мы приехали в «роллс-ройсе», здоровенном, как боевой корабль. Джо, шофер, был упакован в кремовый мундир, лаковые до колен сапоги, перчатки с раструбами и кремовую кепку с кокардой.
Полное ощущение, что я попал в голливудский фильм. А когда администратор сошел по красной ковровой дорожке, чтобы приветствовать Вестал, тут-то мне и пришла мысль, что событие это – королевское.
Через некоторое время прибыла пресса, и остаток обеда мы провели под вспышки фотокамер. Похоже, мисс Шелли редко появлялась на публике, и ее приход вызвал сенсацию. Нам не очень-то удавалось поговорить за обедом – нас осаждали фотографы и репортеры; не отходя, крутился метрдотель, – а в общем-то, это было приятно. И я видел, что Вестал получает удовольствие не меньше, чем я.
Забавно, но мне и в голову не приходило, что удовольствие она получает от моей компании. Мне-то казалось, что ей, как и мне, приятна вся эта суматоха вокруг нас. Лишь позднее я сообразил, что будоражило ее мое общество. Когда мы пили кофе с бренди, к нашему столику подошел детина с суровым лицом, в сером отглаженном костюме, черные волосы у него были коротко острижены и серебрились на висках.