Работать на подиуме ему всегда нравилось, и Рейли растворился в суете, вспышках фотоаппаратов, свете софитов и взрывах аплодисментов. Почти два часа на высокой платформе пролетели в одно мгновение. Себастьян вышел с ним на поклон и поставил Рейли рядом с ещё одним полуобнажённым мальчиком перед воодушевлённой публикой. Они вдвоём с моделькой сделали последний круг, обнялись, потёрлись друг об друга и бросили в зал воздушные поцелуи. Только скрывшись с глаз зрителей, мальчишка притянул к себе Рейли и со страстью поцеловал. Зрачки у него были огромные, и, отпустив из захвата губы Рейли, он, пошатываясь, направился в раздевалку, оставив его в сумасшедшем вихре эмоций и желаний.
Эти желания окрыляли. Толкали на невероятные подвиги, заставляли жить, а не плыть по течению. Ведь он так молод, так много ещё впереди… Рейли не пошёл переодеваться, выскользнул в зал и смешался с толпой, с удовольствием ловя на себе восторженные взгляды и одаривая проходящих мимо альф сладкими улыбками. На него оборачивались, останавливали предложениями, намекали ненавязчивыми движениями. И Рейли знал, что готов и согласен. Что за две недели вынужденного воздержания он слишком сильно устал и больше не желает пропивать свою жизнь впустую. У Дина будет муж и сын, своя семья, и Рейли от всей души желал ему счастья, а значит, пора было позаботиться и о своём.
– Не откажетесь, если я вас угощу? – рядом с Рейли остановился красавец альфа с идеальным телосложением, широкими плечами и покатой грудью.
– Не откажусь, – Рейли глубоко вдохнул его запах и растворился в мгновении – незнакомец пах сексом и похотью, очарованием момента и наслаждением. Тем самым, которого так остро не хватало, которое помогло бы забыть о том, что действительно нужно и важно.
Они выпили, не слишком много, но достаточно, чтобы Рейли отбросил все смущающие мысли и искренне смеялся пошлым шуткам мужчины и его откровенным намёкам. Уже через час они ехали вместе в такси, целуясь и смущая водителя развратными стонами.
Альфа снял им комнату в хорошем отеле, буквально занёс Рейли в неё на руках и с порога стал целовать и раздевать. Рейли с радостью подавался ему навстречу, хотелось сейчас именного этого – оглушающего, ни к чему не обязывающего секса, и чтобы его партнёр был с ним напорист, чтобы вёл и не позволял отказывать. Так же, как и Дин…
«Дин…» – его имя почти не держалось на губах, Рейли заставлял себя прикусывать язык, потому что бывший любовник виделся во всём, и стоило только закрыть глаза и позволить пьяному сознанию руководить, как на месте незнакомца появлялся слишком родной и слишком нужный образ. Его руки… его прикосновения… нежные поглаживания и дурманящие поцелуи.
– Дин…
– Что? – альфа на мгновение оторвал голову от его члена и перевёл расфокусированный взгляд на омегу.
– Презерватив, – слабо выдавил из себя Рейли.
– Да, да.
Альфа крутанул Рейли на живот, приподнял ягодицы и несколько раз неаккуратно укусил. Звякнула молния, звук рвущейся упаковки, и Рейли постарался расслабиться, в ожидании прикусывая губы.
Первый толчок оказался слишком резким, боль неприятно пробила до кончиков пальцев. Рейли сжал губы, попросив притормозить, но альфа явно был на пределе и не собирался к нему прислушиваться. Второй толчок был ещё резче, но Рейли ещё не отошёл от первых неприятных ощущений, потому не до конца понял, что именно ему не нравится. А когда альфа резко и агрессивно стал двигаться, было уже поздно.
– Какой же ты узкий, шлюха! – рыкнул он обидное. Рейли попытался вывернуться из его захвата, лечь поудобнее, подстроиться под быстрые махи и слишком большой член. У Дина он был меньше, приятнее, удобнее.
– Мне больно, – выдавил Рейли, так и не справившись с неприятными ощущениями.
– Терпи, шлюшка, тебе за это платят.
Слёзы обиды хлынули из глаз, и Рейли снова попытался отодвинуться. Но чем сильнее он пытался сопротивляться, тем болезненнее сжимал его альфа. Пришлось расслабиться, подтянуть под себя колени, чтобы уменьшить давление и постараться хоть как-то отвлечься от боли и ещё более отвратительных чувств в груди. Было мерзко понимать, что его приняли за продажного омегу, что его дерут лишь ради собственного удовольствия, и что альфе за его спиной плевать на чувства и желания самого Рейли.
Альфа трахал его безэмоционально и долго. Механические движения вскоре стали приносить кое-какое удовольствие, но чем сильнее было телесное возбуждение, тем сильнее было отвращение к себе. Когда альфа с ним закончил, то помог одеться и, всучив в онемевшие пальцы помятые купюры, выставил за дверь.
Было гадко. Даже не оттого что он упал в объятия первого встречного в поисках ласки и любви, а потому что его приняли за проститута и обращались как с вещью. Было отвратительно понимать, что его не принимали за человека и выставили посреди ночи на улицу. Настолько использованным Рейли никогда себя не ощущал. Словно об него ноги вытерли. Ещё сильнее захотелось напиться, довести себя до бессознательного состояния, а потом приползти к дому Дина и умолять его отказаться от всего, от своей газеты, от семьи и будущего. Отказаться ради него.
Остановившись посреди улицы, Рейли в голос разрыдался. Так хотелось простой обыкновенной любви. И чтобы любимый был рядом. Обнял, утешил и обещал, что всё исправится, наладится и будет как прежде.
– Ничего не будет, как прежде… прости… – Настроение было ужасным и ему казалось, что всё хуже, чем на самом деле.
Собственные потери были невосполнимы – Дин исчез для него навсегда, и впереди его ждало пьянство, одноразовые безэмоциональные партнёры и смерть из-за передозировки. От жалости к себе, Рейли снова разревелся, расстроенный надуманной несчастной судьбой. Чтобы избавиться от дурных мыслей, нужно было выпить. Или съесть что-то вкусненькое. Рейли вытер размазанные глаза рукавом белой рубашки и свернул в первые попавшие открытые двери ресторана.
Заняв столик в пустом зале, Рейли заказал две бутылки красного вина и, небрежно пройдясь по блюдам, заказал филе Кобе на углях. Когда-то они с Дином мечтали побаловать себя самым дорогим блюдом в Норге. Сейчас было самое время…
От вина тянуло в сон, и Рейли клевал носом, растирая горячие слёзы по белой скатерти и стараясь не всхлипывать слишком громко. Стейк подали минут через тридцать, Рейли со вздохом взялся за нож и скользнул по тёмной корочке ослабевшей рукой. Мясо не поддалось. Пришлось надавить сильнее. Нож скрипнул, поцарапав скатерть и грохнулся на пол, стейк же упрямо не поддавался. Предприняв ещё одну попытку, Рейли сдался и, оттолкнув от себя тарелку, упал лицом на стол, завывая в голос.
Испуганный официант попытался выяснить, в чём проблема, и когда Рейли, заикаясь и продолжая рыдать, потребовал шеф-повара, сбежал, не возражая.
Тут даже объяснять ничего не требовалось – дорогущий кусок мяса явно был пережарен, автор сего кулинарного убожества заснул на посту и пропустил всё на свете. Рейли не собирался устраивать скандал, ему просто хотелось выплакаться. И сейчас причиной его слёз было пережаренное филе Кобе.
– Чем могу помочь?
Над ухом раздался глубокий баритон, и Рейли с трудом оторвал заплаканное лицо от белой скатерти, оставив на ней отпечаток глаз. Вытерев платочком застывшие на ресницах слёзы, он поднял взгляд на широкоплечего, высоченного альфу в белом переднике с эмблемой ресторана. Мужественное лицо озаряла услужливая улыбка, и Рейли показалось, что этот прекрасный, отзывчивый альфа просто идеальный кандидат для жилетки…
~