– Если бы я был не при исполнении… – вздохнул Виталий Николаевич, прижимая ладонь к щеке.
Яна с удивлением взглянула на него с узкой полки поезда.
– И это говорит полковник полиции?
– При чем тут полковник? Я же не могу тебе дать сдачи. Взяла моду – по морде хлопать!
– Ах, ты о пощёчине… – делано удивилась Яна. – Не стоит лезть с поцелуями.
– Это еще почему? Так… Избиение. Хулиганство. Нападение на сотрудника правопорядка. Что-то вы, мадам, совсем распустились, – ответил Виталий.
– И сколько бы ты мне дал лет? – прищурилась Яна, копаясь в дорожной сумке. – Какой бы срок намотал?
– Намотал бы лет десять. Не меньше.
– Почему так много? Подумаешь, пощёчина…
– Ага! Много! Посмотри, щека аж опухла… Нет, десять лет, а потом поселение. Или вот еще лучше – расстрел.
– Размечтался… – хихикнула Яна, хрустя чипсами. – Хочешь?
– Не подлизывайся. Нужны мне твои чипсы. Ешь всякую гадость, – отмахнулся Виталий Николаевич, не отходя от зеркала. – И после расстрела – каторга. За унижение человеческого достоинства.
– Ну что ты разнылся как девчонка? – с детской наивностью посмотрела на Виталия голубыми глазами Яна. – Точно не хочешь чипсов? С солью? Вкусненькие.
Виталий рассмеялся.
– Несносный ты человек, Цветкова!
– Зачем же ты такую невесту себе выбрал?
– Какая уж попалась…
Виталий достал бутылку с мутной жидкостью и со стуком поставил на стол.
– Что это? – спросила Яна, на секунду перестав жевать.
– Самогоночка. Моя фирменная.
– Господин полковник…
– Очень качественная вещь! Дорога длинная. А за закуской сбегаю в вагон-ресторан.
– Можно заказать в купе. Сами принесут, – ответила Яна, усаживаясь поудобнее. – Сходи к проводнице, притащи стаканчики.
– Лосось суховат, брокколи из разморозки, – ковырял вилкой в тарелке Виталий Николаевич с кислым выражением лица.
Яна хмыкнула:
– Нет, шеф-повар тебе лично брокколи на крыше вагона выращивал. Такой спецпоезд здорового питания… – ответила Яна. – Нормальная дорожная еда… А вот эта твоя самогонка… Чёртова вещь! Внутри горит всё. Доедем ли живыми? Ты что в нее добавил?
– Секрет фирмы.
– Как бы нам потом твой секрет боком не вышел. Как бы в больничке не оказаться. В соседних палатах.
– Господь с тобой! Обижаешь. Работал профессионал!
Виталий Николаевич для убедительности сделал еще пару глотков.
Яна с недоверием посмотрела на него. У нее кружилась голова и даже чуток подташнивало. Она прилегла на подушку и через секунду словно провалилась в тёмную яму.
Виталий Николаевич бережно раздел ее и накрыл одеялом. Через пару минут спал и он.
Очнулась Цветкова, словно ее кто-то толкнул в бок. Голова гудела, чувствовала она себя так, словно ее прокрутили через мясорубку. Виталий Николаевич храпел на полке сверху.
– Господи, как же мне хреново! – простонала Яна, держась руками за голову. Ее трясло, но в первый миг она решила, что это трясётся поезд. – Куда так гонит машинист? Что за ралли? – прошептала она пересохшими губами. Яна нащупала свои тренировочные штаны, натянула их на себя, не открывая глаз, сунула ноги в резиновые шлёпки.
Она открыла глаза, встала, и ее качнуло. Она схватилась за верхнюю полку, посмотрела в окно и с удивлением отметила, что поезд стоит на какой-то станции. Был день, по перрону носились люди с тяжёлыми вещами.
– Господи, полцарства за стакан холодной воды!.. – Яна пошарила в сумочке и сунула кошелёчек в карман тренировочных штанов. – Виталик, я скоро… – сказала она накрытому одеялом похрапывающему сугробу, но ответа не получила.
Держась для равновесия за поручень, на ватных ногах Яна вышла в тамбур и спустилась на перрон. Свежий воздух закружил голову. Оторвавшись от поручней, она поняла, что ей трудно сфокусировать взгляд. Мимо галопом промчался мужик с бутылкой минералки в руках и в одних семейных трусах.
– Господин хороший, простите, а сколько стоим?! – крикнула ему Яна.
Тот на секунду обернулся:
– Полчаса.
«Хорошо, – решила Яна. – Пойду сейчас минералочки куплю. Успею…» Она осмотрелась. На перроне, естественно, палаток не было, но она заметила вокзальный магазинчик. Правда, попасть в него можно было, только пройдя по переходу над путями.
– Полчаса… Быстренько-скоренько…
Яна стала быстро подниматься через две ступеньки и тут поняла, что ей что-то мешает. Она с удивлением обнаружила, что на ней широкие треники Виталия Николаевича с вытянутыми коленками и – да! – большим карманом сзади, где она кроме своего кошелька нашла его телефон, пачку сигарет и зажигалку. А на ее ногах с ярким педикюром красуются растоптанные мужские шлёпанцы.
– Твою дивизию!.. – прошептала она. – Ладно, добегу. Здесь и не такие бегают, – припомнила Яна мужика в трусах.
Конечно, выглядела она в изящной голубой гипюровой кофточке с рюшами, в растянутых портках и шлёпках на пять размеров больше очень даже примечательно, но Яна была не из тех, кого беспокоят такие пустяки. Она была выше мнения окружающих.
Уже на переходе Яна с ужасом заметила, что ее поезд бесшумно тронулся и стал набирать обороты. Он уходил-уползал от неё зелёной змеёй прямо под ней.
Яна, спотыкаясь и оступаясь, бросилась за ним и, чуть не скатившись по крутым ступенькам лестницы, спустилась на перрон и рванула за набравшим ход поездом, рискуя потерять шлёпки не со своей ноги. Но поезд уже показал ей скучный зад последнего вагона, на крыше которого для пущей абсурдности не хватало только крокодила Гены с гармошкой и ушастого Чебурашки.
Яна, тяжело дыша, остановилась и дрожащей рукой схватилась за сердце. Ей стало по-настоящему плохо.
– Привет еще раз! Как жизнь? – выплыл из этой ненадёжной действительности мужик в трусах. Теперь он держал в руках кулёк с варёной молодой картошкой.
– Да плохо всё с жизнью! – взъярилась Яна. – Вы же сказали, что полчаса стоянка!
– Уже двадцать минут, – взглянул мужик на наручные часы.
– Какие двадцать? Поезд ушел! Опять я отстала!..
– Так вы с того, который на Сочи? А я думал, с нашего… – кивнул мужик на состав, стоящий на противоположной платформе, и философски почесал затылок.
Яна отмахнулась от него и затрусила в здание вокзала. Она отыскала справочную и прильнула к окошку.
– Где я нахожусь? – задала она вопрос девушке-дежурной.
– А куда вы следуете? – спросила та.
– В Сочи.
– Понятно. Отстали?
– Да. Так получилось… Вышла воды купить.
– Сочувствую. Теперь только на такси. Следующий поезд завтра днём. Деньги-то есть?
– Кошелёк захватила… За водой пошла.
– Это хорошо! Вам туда… – махнула девушка рукой в непонятном направлении. – На привокзальной площади стоянка такси. Желаю удачи.
– Спасибо, – кисло отозвалась Яна.
Она вышла из здания железнодорожного вокзала. Перед ней расстилалась оживлённая вокзальная площадь, напоминающая разворошённый муравейник. Палило солнце, и перед глазами у Яны качалось горячее марево. Ей по-прежнему было плохо и смертельно хотелось пить. Она увидела ларёк и бросилась к нему, как пассажир с тонущего корабля бросается к последней шлюпке. Она даже не обратила внимание, что перебегает улицу с очень интенсивным движением. Яне показалось, что загорелся зелёный свет. Она думала только о ледяной воде.
Жуткий звук тормозов заставил ее замереть на месте. Она боялась даже голову повернуть в ту сторону, потому что понимала, что имеет к этому душераздирающему звуку самое непосредственное отношение. По спине, под кофточкой, побежала противная струйка пота. Она всё-таки обернулась и увидела белого, как мел, человека, вылезающего из открытого спортивного автомобиля. На него было страшно смотреть, черные короткие волосы водителя, кажется, стояли дыбом.
– Святая Мадонна! Как вы могли?! – орал он, выпучив большие карие глаза и неумолимо приближаясь к Яне. – Где ваш разум? Почему вы бросаетесь под колёса? – Голос у водителя срывался от волнения на фальцет.
Яна с ужасом посмотрела на длинный черный тормозной след, который оставил его красный «Ламборджини», на вывернутые в сторону колеса.
«Мама мия! – пронеслось у нее в голове. – Да это же иностранец! Вот влипла!»
Она отступила от разъярённого мужчины на два шага и выставила вперёд ладонь, словно защищаясь.
– Ой, извините! Вроде на зелёный свет шла. По сторонам не смотрела…
Мужчина остановился перед ней и впился в нее взглядом.
– На какой зелёный? Вы на тот свет шли! Здесь даже светофора нет!
– Ну, как же… – залопотала Яна, подняла глаза и с ужасом уставилась на зелёный крестик аптеки. – Упс! Простите!..
Ноги у Яны подкосились. Она вдруг ясно поняла, что могла погибнуть под колёсами скоростного автомобиля. Мужчина слегка попридержал ее за талию – Яна явно собралась рухнуть в обморок. Глаза у нее закатились.
– Синьорита! Святая Мадонна!.. – Он легонько похлопал Яну по щекам.
Яна открыла глаза и молча уставилась на несчастного водителя. Тот захлопал ресницами:
– Вам лучше? Давайте я помогу вам…
Яна опёрлась на протянутую руку. Голова у нее теперь кружилась в обратном направлении.
– Благодарю вас. Со мной уже всё в порядке. – Неверной походкой она направилась к аптеке.
Водитель посмотрел ей вслед и только развёл руками.
Яна вошла в прохладное помещение аптеки и купила большую бутылку боржоми.
– Вам нехорошо? – не смогла не поинтересоваться из-за прилавка фармацевт, женщина средних лет, в белом, как и положено, халате. – На вас лица нет!..
– Да только что под машину чуть не попала, – махнула рукой Яна, подхватывая сползающие штаны Виталия Николаевича. – Но есть и хороший момент – после наезда я уже не так остро переживаю, что отстала от поезда. Поняла, что есть в жизни и хуже ситуации.
– Так это вы были! – забеспокоилась фармацевт. – А я слышу – визг тормозов… Вы целы?
– Всё нормально, водитель больше испугался.
– Но вас трясёт. Купите успокоительное.
– А давайте! – махнула рукой, еще разок роняя штаны, Яна. – Я тоже думаю, что оно мне может понадобиться. А еще от похмелья что-нибудь.
У женщины округлились глаза.
– Не мне! – быстро заверила Яна. – Моему жениху, – пояснила она. – Он спит в поезде, от которого я отстала, и мне предстоит теперь этот поезд догонять.
– Жених? Пьющий?.. – уточнила дама. – Не муж… Может, и не надо повышать его статус? Вы молодая интересная женщина! Зачем вам пьющий мужчина? Это же гибель.
– Его мама желает видеть его женой только меня, – вздохнула Яна.
– Конечно, это важно!.. Исполнить мечту мамы жениха… Но, может, она и относится к вам так, потому что других дур не нашлось – за ее запойного-то идти? – предположила фармацевт.
– Я над этим подумаю, – улыбнулась Яна. – Спасибо. – Прихватив бутылку, она вышла в жаркое и душное уличное марево.
Над клумбой с поникшими ноготками Яна наклонилась и вылила часть воды на затылок, чтобы привести себя в чувство. Отряхнув длинные волосы от минеральной воды и сделав два глотка из бутылки, Яна направилась к стоянке такси и столкнулась с высоким брюнетом.
– Привет! Это опять я, – сказал парень, только что чуть не сбивший ее на своей машине. – Я решил, что вы мне все-таки что-то должны… – сказал он, улыбаясь.
– Я всё-таки повредила собой ваш автомобиль? – нахмурилась Яна. – Боюсь, не потяну… Вот… – Она протянула ему на ладони сдачу от покупки боржоми. – Это всё, чем я располагаю.
– Вы меня не так поняли. Я услышал в аптеке, куда зашел за вами, что вы отстали от поезда. Разрешите, я вас подвезу?
Яна взмахнула ресницами.
– Что же, я, наверное, соглашусь. Не в моем положении отказываться от такого предложения. – Она вновь подтянула спадающие штаны. – Если это вас, конечно, не очень затруднит.
Она направилась к красному автомобилю. Незнакомец подсуетился и распахнул дверцу машины со стороны пассажирского сиденья. Яна устало плюхнулась в кресло.
В машине работал кондиционер, верх был закрыт. Яна в блаженстве зажмурилась.
– Давайте познакомимся, – предложил мужчина, садясь за руль на водительское сиденье, обтянутое белой кожей.
– Я… – чихнула Цветкова. – На!
– Куда? – не понял незнакомец.
– Яна.
– А… Меня зовут Люк, – представился он.
Яна вежливо улыбнулась.
– Я итальянец, – пояснил он. – У меня бизнес в России. У вас для бизнеса широкие возможности, но бюрократов не меньше, чем у нас в Италии.
– А чем вы конкретно занимаетесь? – вполне здраво поинтересовалась Яна.
– О-о… У меня плантации винограда, большой завод по производству вина, гостиница, здравница.
– Да, хозяйство не пустяшное, – совершенно безучастно согласилась Яна.
– А вы вино любите? – спросил Люк и тут отпрянул от неожиданности.
Это Яна, резко повернувшись, выскочила из машины. Ее вытошнило.
Люк обеспокоенно выбежал следом.
– Чем помочь? Это от испуга?..
– Просто пить надо меньше, – ответила Яна. – Нет ли у вас бумажной салфетки?
– Одну минутку… – Люк мгновенно принес ей пачку влажных салфеток из бардачка.
Яна вытерла лицо и губы.
– Мой спутник напоил меня самогоном. Тьфу! Не говорите мне ничего про вино, пожалуйста. Нет, к хорошему вину я отношусь прекрасно. Белое лучше, розовое… Ой, не могу, – подавила Яна новый приступ тошноты. – Сейчас про это говорить не могу.
– А самое любимое у вас какое?
– Странные вы люди – иностранцы. Говорю, не надо мне ничего сейчас о спиртном, а вы спрашиваете, что я больше люблю. Ну, хорошо… Шампанское брют люблю больше всего. Господи, как там мой Виталий?
– Извините! А Виталий и самогонка – что такое?
– Виталий скорее «кто», а не «что». Жених мой по легенде… – пояснила Яна.
– По какой легенде? – не понял Люк.
– Вы не поймёте сейчас. А вот самогон – это народный промысел русских. Между прочим, – оживилась Яна, – вы, как человек, занимающийся виноделием, должны познакомиться с этим удивительным явлением русской культуры. Вдруг это сподвигнет вас на новые творческие открытия! Но нужно быть очень осторожным при знакомстве с этой огненной водой! А Виталия я убью, как только увижу, ведь говорила же, что не хочу пить его гадость! Нет, говорит, пей! Просто как слеза ребёнка! Как же мне плохо-то теперь!.. – покачала головой Цветкова.
Люк сочувственно покивал.
– Понимаю.
Они сели в машину. Взревел мотор, и машина тронулась.
– И куда мне вас отвезти? – спросил Люк.
– А я куда ехала? Ах, да! В Сочи! – воскликнула Яна.
– Так Сочи – это большой город, куда именно?
– Так на вокзал… или в больницу!
– Это разные заведения.
– Я помню, – сказала Яна. – Поясняю: Виталий – это тот приду… то есть мой жених, который сейчас прибывает в Сочи на железнодорожный вокзал. А он, между прочим, принял этого зелья много больше, чем я. Я выпила совсем чуть-чуть, за компанию, и едва не померла. Виталий Николаевич – опытный боец, но и ему может поплохеть, – пояснила Яна, не совсем уверенная, что ее красивый итальянский попутчик понимает все ее слова.
– Все-таки вокзал – первая точка? Летим туда? – уточнил он.
– Летим. Но на дорогу-то смотрите! А не на меня. Если можно, опустите крышу, так хоть лицо обдует, в себя приду…
– Вы очень интересная женщина!.. – Люк выполнил ее пожелание и с интересом кинул взгляд на худой подтянутый животик Яны. Мужские штаны спустились, обнажив женское кружевное белье.
– Я такая! – кивнула Яна. – Но на дорогу все-таки смотрите. – Чтобы не продолжать разговор, Яна сказала: – Я немного посплю, хорошо? Голова всё еще кружится. – Она откинула голову на высокую спинку сиденья и закрыла глаза.
Открыла Яна их только тогда, когда машина остановилась.
– Вокзал, – сказал Люк. – Мы приехали.
Яна ласково улыбнулась:
– Огромное спасибо вам, Люк! Я очень тронута вашим вниманием. До новых встреч! – И она открыла дверцу машины.
Люк растерянно молчал и только улыбался.
– Мы еще встретимся! – Яна послала ему воздушный поцелуй и поспешила к зданию вокзала, придерживая руками спадающие спортивные штаны и теряя шлёпанцы.
– Что это было? – Сам себя спросил Люк, глядя, как она заходит в широкие двери вокзала. – Белиссимо!
Яна поразила его воображение.