Глава 1 Внимание… Мотор!
Ник взобрался на вершину Динозавр-хилл и окинул взглядом пустынный парк.
– Мистер Фитцпатрик? – позвал он.
Подул ветер, качнув кривые ветви старого векового дуба. Того, с кем у Ника была назначена встреча, нигде не было видно. Мальчик неловко поерзал в пиджаке, который был на пару размеров велик, покрепче сжал портфель и посветил фонариком во тьму.
Издалека послышалось уханье. Звучало оно так, словно ребенок попытался передразнить сову, но у него ничего не вышло. Ник недовольно поморщился и стал шарить снопом света по сторонам.
– Что-то здесь не так, – буркнул он себе под нос. – Фитцпатрик бы ни за что не пропустил нашу встречу. Разве что… – Он поднял взгляд в ночное небо, где как раз разошлись облака: – Полнолуние.
Что-то зашевелилось в высокой траве справа, Ник резко обернулся на звук – и испуганно открыл рот.
– Нет! – завопил он.
Крупное существо со спутанной серой шерстью и длинным розовым хвостом выскочило из травы и набросилось на него. Ник успел взмахнуть портфелем и съездить существу по голове с удивительно громким и гулким стуком.
Тварь зашипела, оголяя длинные желтые клыки.
– Мистер Фитцпатрик, это вы? – спросил Ник, кружа, чтобы не терять существо из виду.
Глаза чудовища сверкнули красным, оно снова оскалилось и полоснуло Ника своими заскорузлыми когтями.
Ник ухватился за грудь, между его пальцами проступила кровь.
– Крысоборотень, – выдохнул он. – Нужно… достать… сыворотку…
Он щелкнул застежками на портфеле и потянулся за шприцем, наполненным жидкостью цвета виноградной шипучки, но не успел схватить его – крысоборотень снова бросился на мальчика, кусая и царапая. А потом ударил его лапой.
– Ай! – взвыл Ник, когда крысолапа двинула ему по левому уху. – Больно же!
– Это тебе за то, что треснул меня портфелем, – крикнул в ответ крыс-переросток.
– А нечего было так по-дурацки ухать, – парировал Ник. – На сову близко не похоже.
– Стоп! – Анджело вышел из-за штатива и выключил видеокамеру. Он упер руки в бока и покачал головой: – Если вы будете запарывать каждую сцену, мы не успеем доснять фильм к конкурсу.
Картер стянул с себя крысиную голову. Его лицо было покрыто потом, а ярко-рыжие волосы примялись резиновой маской и облепили лицо. Он вытащил пластмассовые клыки изо рта:
– А мне уханье нравится. С ним сцена получается более жуткой.
– Более отстойной она получается, – отозвался Ник, а затем обернулся к Анджело: – Скажи ему, что звучало будто малышня пытается передразнивать сову.
– Можно попробовать при монтаже наложить уханье настоящей совы, – предложил Анджело.
Он открыл свой дневник наблюдений и нацарапал себе напоминание.
Картер стянул толстые серые варежки, которые ребята превратили в крысиные лапы.
– А мы точно хотим снимать именно про гигантского крыса? Оборотень или ящер-убийца были бы куда круче.
– Ага, но про них только ленивый не снимал, – фыркнул Ник. – Чувак, мы ведь уже обсуждали: это дань уважения фильму «Принцесса-невеста».
– Это называется «оммаж», – добавил Анджело, никогда не чуравшийся умных слов. – Грызунам необычайных размеров с Огненного болота.
– Да знаю я. – Картер чуть постоял, обмахиваясь, а затем продолжил снимать с себя части костюма. – Но Ник у нас мистер Фрейли – главный герой. Ты вот – режиссер. А я в титрах значусь только как крысоборотень. Нечестно!
– А еще ты мистер Фитцпатрик, безумный мясник Ларри и девочка с вантузом из дома с привидениями, – возразил Анджело. – У тебя больше всех ролей.
Картер закатил глаза:
– Сумасшедший ученый, девчонка, крыса и мужик, торгующий зараженной колбасой. Ура-ура.
– Так, пожалуй, на сегодня хватит, – Анджело снял видеокамеру со штатива и аккуратно упаковал в специальную сумку. – Ты подумал, как нам связать этот фильм с тематикой фестиваля?
– Кстати, да, – ответил Ник.
В этом году темой фестиваля «Юный Творец» было светлое будущее. Ребята с пятого по двенадцатый класс должны были написать сочинение, нарисовать картину или снять фильм о том, как они могут сделать мир чуточку лучше. Трое друзей дружно решили, что фильм – самый крутой вариант. Но все эти истории о защите окружающей среды и антивоенные ролики – скука смертная.
Вместо этого, так как троица души не чаяла в монстрах, было решено снять картину о добряке-ветеринаре, который наелся колбасы, зараженной слюной крысы-мутанта, и превратился в грызуна-убийцу.
Они сшили костюм крысоборотня из старого серого мохнатого ковра, уже давно валявшегося в гараже у родителей Картера, и написали потрясный сценарий с кучей экшена и одной суперомерзительной сценой, в которой крыс съедает всех кошек района. Единственной проблемой было как-то связать их творение с тематикой фестиваля.
– Значит, слушайте, – сказал Ник, пока они собирали оставшийся реквизит. – Когда Фитцпатрик поймет, что стал превращаться в крысобортня каждое полнолуние, он встретится с мясником, который – как оказалось – раньше работал в крупной фармацевтической компании, но его уволили за эксперименты над буфетчицами.
– Неплохо, – одобрил Картер. Анджело постучал себя дневником по ноге.
– Но Картер играет и мясника, и Фитцпатрика. И как же нам снять его встречу с самим собой?
Ник задумчиво поджал губы:
– А ведь точно. Ладно, сделаем иначе. Пусть тогда бывшим работником фармацевтической компании окажется мистер Фрейли.
– И меня опять оставили без реплик, – проворчал Картер.
Анджело закинул сумку с камерой на плечо, и мальчики начали осторожный спуск по тропинке в темноте.
– А как это все связано со светлым будущим?
– Так я же не договорил, – сказал Ник. – Фитцпатрик и Фрейли понимают, что Фитцпатрика уже не спасти. Собственно, его все равно застрелят в следующей сцене. Но в попытке найти лекарство от крысоборотничества они изобретают панацею от всех самых страшных болезней – и вот вам светлое будущее. Классика.
– Меня застрелят? – заныл Картер.
– Ага, – ответил Ник. – Но в конце мы покажем, как кучу людей исцеляют их лекарством, а на этикетке видно название «ФитцКрысия». Ну как бы в честь Фитцпатрика и крысы.
– Круто, – сказал Картер. – А можно мне посмертную награду от президента? За благое дело ведь погиб.
На лице Анджело читалось сомнение:
– Как-то у нас все за уши притянуто. Думаете, судьи не догадаются, что мы специально добавили такую концовку?
– Дело говоришь, – согласился Ник. – Может, попробовать…
– Ш-ш-ш-ш, – Картер вскинул руку и пригнулся: – Ложись!
Ник и Анджело живо присели рядом.
– В чем дело?
Картер указал на конец тропы, по которой они шли. Та упиралась в парковку у Динозавр-хилл. Глазам Ника потребовалась пара секунд, чтобы привыкнуть к свету, но, как только зрение адаптировалось, он тут же заметил верзилу, которого Картер углядел раньше всех.
– Франкенштейн, – прошептал Анджело. Коди Гиллс, которого большинство ребят из школы Плезант Хилл звали Франкенштейном, был как минимум в два раза крупнее любого из этих самых ребят.
Годами он не давал житья всем вокруг – Нику, Картеру и Анджело в особенности. Шел на любые ухищрения, лишь бы подловить их и поколотить. Но, с тех пор как они провернули у него на глазах ту штуку с якобы воскрешением Ника, Коди изменился. Теперь он боялся всего на свете и из главного задиры шестых классов превратился в главного ябеду. А сейчас этот здоровяк неспешно мерил шагами парковку, словно поджидая кого-то.
– Думаете, он знает, что мы тут? – спросил Картер.
– Да откуда? – сказал Ник. – Мы же от самого дома осторожничали, чтобы он точно не проследил за нами.
– Он пронырливый, – сказал Анджело. – Как кот.
– Жутко мускулистый кот, у которого волосы на лице начали расти раньше положенного, – добавил Картер.
Ник указал на обветшалую хибарку у подножия холма, газон вокруг которой не стригли уже долгие месяцы:
– Если прокрадемся по заднему двору мистера Дэшнера, сможем прошмыгнуть мимо Франкенштейна незамеченными.
Картер тяжело сглотнул:
– Но если старик Дэшнер нас заметит, то вызовет полицию. Он ненавидит детей.
– Свет в окнах не горит, – шепнул Анджело. – Может, его нет дома.
Картер закусил нижнюю губу:
– Или он просто хочет, чтоб мы так думали.
Ник снова обернулся к Коди. Тот больше не ходил туда-сюда, а остановился и смотрел прямо в их сторону, словно мог отлично видеть в темноте.
– Не знаю, как вы, но я бы лучше попытал счастья у Дэшнера, чем встретился с новым Франкенштейном.
Картер и Анджело кивнули. Пригибаясь как можно ниже, они сошли с тропинки и спустились вниз по холму. Буквально в паре шагов от заднего двора мистера Дэшнера ребята остановились.
– Видите что-нибудь? – спросил Ник, вглядываясь в темные окна.
– Если бы, – ответил Картер. – Когда его не видно, он как раз опаснее всего.
Анджело указал на противоположную сторону двора:
– Будем держаться поближе к забору. Если он дома, так ему будет сложнее нас заметить.
– Или проще загнать нас в ловушку, – буркнул Картер.
По одному, друг за другом, они ступили в высокую траву. Двор пах собачьими какашками, хотя Ник мог поклясться, что никакой собаки у Дэшнера не было. Забор был старым и довольно ветхим на вид. Ник шел осторожно, боясь, что если коснется одной из досок, то вся ограда рухнет целиком.
– Кажется, я только что видел медвежий капкан, – сказал Картер.
– Тсс! – Анджело указал на ряд высоких кустов пираканты, росших вдоль дома. – Держитесь этих кустов, – шепнул он. – Но не трогайте их – там шипы как иглы.
Анджело прокрался по высокой траве мимо кустов прямо к подъездной дорожке. Ник и Картер последовали за ним. На дорожке они наконец выпрямились в полный рост и побежали к тротуару.
– Получилось! – пропыхтел Картер, останавливаясь в круге света от фонаря.
Ник ухмыльнулся:
– Дэшнер – ноль. Франкенштейн – ноль. Три Монстротёра выигрывают с огромным отрывом.
Вдруг на троицу упала чья-то тень. Обернувшись, они увидели Коди всего в трех шагах от себя.
– К-коди, – заикаясь, отступил назад Картер. – Что ты тут делаешь?
– Энджи с подружками сказали, где вас найти.
– Зачем мы тебе? – спросил Ник, боясь услышать ответ.
– Знаете, какие у вас могут быть неприятности из-за того, что вы без спроса влезли на частную собственность? – спросил Коди. – И нечего в такую темень гулять по парку. Еще споткнетесь о бревно и растянете лодыжку. Вы удивитесь, но по статистике большинство несчастных случаев происходят в радиусе всего десяти кварталов от дома.
– Ясно, в следующий раз будем осторожнее, – пообещал Картер.
– Уж надеюсь, – Коди нервно потер руки. – Не хотелось бы жаловаться вашим родителям. Хоть это и для вашего блага.
Ник вздохнул. В какой-то степени он был не прочь вернуться в старые добрые времена, где при встрече с Франкенштейном им грозила лишь взбучка.