– Тут как будто местами холодно, а местами жарко. Не чувствуете? – я обернулась к попаданкам.
Огромный зал с камнями посередине выглядел очень загадочно, прямо как в книгах фэнтези, хоть сейчас пиши новый роман.
Загадочный свет лился вроде бы отовсюду и ниоткуда, при этом вокруг камней сгущался загадочный полумрак. Не тени, а именно полумрак.
Уоррик ходил за мной по пятам, неотступно, и чудилось – я ему сразу понравилась. Не то что этому ректору, буке! Мне же были оба по-своему симпатичны. Мрачноватый, привлекательный и нелюдимый глава Академии и радушный, дружелюбный, открытый декан. Каждый из них был интересен и привлекателен по-своему. Пиши я о себе роман, точно закрутила бы любовный треугольник.
Письмена на камнях как будто все время двигались, слова менялись местами, образуя то стишок, то бессвязный текст непонятно о чем.
Ну и что, мне писать ручкой на каком-то из валунов? Тогда на каком? Хоть бы кто подсказал.
Попаданки притихли, а Уоррик лишь сопровождал.
Я еще раз прошлась вокруг камней, ощущая какие-то непонятные вибрации то ли воздуха, то ли чего-то еще. Остановилась, попыталась прислушаться, чтобы получше понять что же чувствую.
И… замерла. Внутри словно забили огромные барабаны, как это происходит во время шаманских действий разных африканских племен.
Бум-бум-бум… Вибрации перешли в ритмичные пульсации и, казалось, внутри меня тоже что-то пульсирует, вибрирует в такт странному бою.
Я даже по-моему начала чуть приплясывать. Попаданки удивленно посматривали, Уоррик тоже приподнял брови, но ничего не сказал, только чуть сильнее приблизился – кажется, страховал.
– Вы не слышите? – обернулась я к девушкам.
– Что? – удивилась Альмира. – Тут тишина словно в склепе.
Образно, ничего не попишешь.
Бажена приблизилась и приложила свой стетоскоп к моей голове. Я ожидала, что она услышит, как минимум, этот странный нарастающий бой барабанов.
– Ты воображаешь шаманское действо или что-то подобное. Но ничего не слышно, – удивила приятельница.
Я снова двинулась вокруг камней. Внезапно бой барабанов усилился, и ускорился, словно неведомое племя начало входить в транс. Я и сама, кажется, в него сразу вошла.
Тело начало двигаться в такт, а рука с ручкой принялась ритмично выписывать в воздухе странные узоры, будто чертила на неведомом листке письмена. Со стороны, наверное, я выглядела сейчас как беглая пациентка психушки, но остановиться не могла, и практически не управляла движением – мной будто «рулили», как марионеткой.
Барабаны начали громыхать так, что у меня в голове загудело, мысли спутались, образовали странную кашу из образов и обрывочных фраз, а рука с ручкой продолжала сама по себе выводить один загадочный символ за другим.
…Что-то, похожее на птицу, затем – на человека, пронзенного копьем в самое сердце, потом – на черепаху, сидящую на ветке… И еще, и еще.
Я сама не понимала, что делаю. Все тело ходило ходуном, рука с ручкой – так вообще жила своей жизнью…
Причем, я ускорялась, двигалась и «писала» все быстрей, и быстрей. Обходила камни и чертила, чертила над ними в воздухе странные узоры.
Внезапно между валунами словно образовался невидимый цилиндр, усыпанный письменами. Он закрутился вокруг своей оси, как буддистские цилиндры, что нужно вращать на удачу и загадывать заветное желание. Символы перемешались, перепутались, в воздухе засверкали золотистые блики, и… произошел взрыв.
Яркая оранжево-алая вспышка расцвела в центре зала словно гигантский цветок, потянулась лепестками к потолку, и… пропала.
Меня отбросило с неожиданной силой, и я грохнулась бы куда-то на пол, если бы не Уоррик. Он подскочил, поймал меня, и мы вместе полетели дальше – настолько мощной оказалась взрывная волна.