Что касается Рынды, то он был, в какой-то степени, умным врагом страны, которая кормила, поила, и, зачем-то, растила его. Ну, куда же и кому такие, как он, так остро необходимы стране? Было бы там, с их стороны, какое-то мнение, а то ведь злоба и ярость… до изнеможения, до патологии. Разве, что частично пригодны они для тех мест, где можно под усиленным конвоем пилить лес для всеобщего блага.
Кто, когда и зачем их избирал, каким неясным образом награждал стартовым капиталом и ставил в особые тепличные условия, уже загадка двух веков. А с предателей «верхнего эшелона», как с гуся вода. Очень странная и сомнительная демократия. Американцы научили?
Ясно, Роберт Борисович понимал, что всё произошло бы совсем по-иному, если бы В.И.Ульянов (Ленин), не объявил, не заявил бы, что «Владивосток далеко, но город-то нашенский…». Если бы не это, то и ныне, существовавшая ранее, Дальневосточная Республика, может быть, и процветала бы, под американским звёздно-полосатым флагом. Разумеется, военно-политическая клика США китайцев и японцев в счёт не брала.
Нашлась бы сила, которая поставила бы это быдло на колени. А для тех, кто слишком бы возмущался, отыскался бы и кнут, и пряник. Или печенюшка или пирожок, какие не так уж и давно на одном из евро-майданов раздавала забугорная ведьма хлопцам. Тем самым, у которых чубы уже давно трещат.
Всё было бы прекрасно. Но, впрочем, трудно судить, что могло и как произойти. Если не случилось, то и говорить про то не стоит. Пан Рында всегда верил в самое доброе, но с позиций потенциального американца. Правда, уезжать туда, в кромешный… рай, он не собирался. Что-то подсказывало русофобу, что там даже ему нечего делать.
Можно ведь и в России не безбедно существовать и вести за доллары да центы самую настоящую подрывную деятельность. Ведь есть интернет, не такое уж и виртуальное, пространство, где можно загаживать головной мозг юным россиянам. Пообещать сладкую ватрушку молодым да не опытным всегда даже он лично пообещать в состоянии. А уж там, как получится. Не взыщите, будущие господа предатели! Обещанное не три года ждут, а гораздо дольше.
А пока не дано России Дальней ни радости, ни счастья, и сейчас её доят, что смирённую коровушку, до кровушки в сосцах. Добрые перемены всё обещаются, обещаются и… обещаются. А пока ещё в действии чёрный принцип: «Один с сошкой, семеро – с ложкой». Разумеется, иные не согласятся с такой вот постановкой… вопроса. Не столь и важно.
Ведь большинство народа знает и ведает, как есть всё на самом деле, и ни одна директива, ни одной, даже самой демократической власти, не в состоянии подорвать авторитет устоявшегося убеждение народных масс. Он, ни много и ни мало, и есть государство. Что уж там говорить, славно поработала и пятая колонна, и самые различные зарубежные фонды и организации.
Если таятся в недрах этой земли нашей несметные клады, если богата Россия лесами и прочим, если сохранились и действуют ещё какие-то заводы и фабрики, то ведь не выкормышам бывших партийных функционеров и уголовных элементов всё это принадлежит, не клановой группировке, которая прикрывается чумной вывеской «государство». Всё это достояние не губернатора, не депутата, не постороннего дяди, а народа. Но опрометчивые господа, новоявленные князьки да бояре, продолжают считать богатства России своей частной собственностью. Ехали, ехали и приехали, что называется. Тут уж и двоедушные большевики конца двадцатого века на раннем этапе своих подлостей ангелами покажутся. Из двух, трёх зол, разумеется, будет выбрано меньшее.
Российские «верховые» и весьма и весьма странные отечественные долларовые мультимиллионеры и миллиардеры не только сами попали в полную зависимость от заокеанских «фантиков», но поторопились прикрыться собственным народом… А всё это дерьмо, так или иначе, разгребать придётся, Но вот лично Рында и прочие некоторые господа и даже, как бы, товарищи «оппозиционеры» ни в какие деприватизации не верили. Поезд давно уже ушёл, а это очень выгодно для руководства и мафии США, где о демократии и слыхом-то не слыхивали.
С какой иронией, издёвкой сочинял, да и тут же слушал, беседы Павла и Юлии писатель-либерал. Светлое вам будущее! Да ни хрена вам не светит, российские недоноски! Мечтайте себе! Всё будет прибрано к надёжным рукам. И вот из этих самых загребущих пятерён перейдет в мощные лапы дяди Сэма. А как же иначе-то? Ведь все, оффшоры, в конечном счёте, ведут только туда. Всё продумано.
Однако не учли иные господа, да и товарищи, что не может являться собственностью того же любого отечественного магната или закордонных господ эта земля с её недрами, на которой родились многие миллионы добрых трудолюбивых людей. Некоторые, те, что пока активно лижут задницы влиятельных англосаксов и западноевропейских шизофреников, уже задумались на своим бытиём… Но пока далеко не всё.
Они пока ещё присваивают и сбывают по дешёвке отнятое и ворованное у тех, кто кормит не только узурпаторов, но так же их «особенных» папаш и мамаш, дедушек и бабушек, их давних друзей, добрых знакомых и пр.
Вряд ли, многие миллионы обнищавших «экстремистов» сомневаются в том, что помимо интервенции и оккупации существует и внутренняя. Устойчивая, но далеко не… вечная.
«Да так всё и будет, – самодовольной подумал писатель-либерал. – Пусть мечтателям-оборванцам достаётся дырка от бублика. Да и нищего всегда можно будет ограбить, даже кожу с него содрать». Во благо международной, высоко развитой преступности, далёкой от демократических свобод и даже элементарных понятий о таковых, детушки нуворишей мечтами крылатыми давно уже обитают в многоэтажных теремах, что возводиться будут на костях челяди. И уже возводятся. Довольно успешно. Чего стоит постоянная «забота» о пенсионерах. Там скрыта «государственная» тайна за семью печатями.
Но вот вопрос. А свершится ли запланированное продвинутыми либералами «чудо»? Разумеется, речь идёт о тотальном порабощении российского народа… Вряд ли. Да и куда ворью бежать-то в… будущем? Ведь даже у европейской челяди, наконец-то, меняются представления об истинной демократии и, как говорится, прорезываются глаза, что-то они уже начинают видеть.
Да и паразитическая страна, под названием США, далекая от общепринятых моральных ценностей и демократии заботится ныне, больше частью, о своём огромном и ненасытном брюхе. Как-то там процветающие и успешные всё меньше и меньше думают о благах собственного народа. Пример берут с российских олигархов, компрадоров и воров. Есть, кому подражать.
Не о политике разговоры, а только о грядущих социально-экономических переменах, которые не за горами. Ведь «ельцинская братва» ныне стоит перед тотальным выбором, и для них лозунг «кто не с нами, тот против нас» – явление весьма и весьма материальное и явное. Что же это означает? А только то, что перемены неизбежны и, наконец-то, появится со временем у «российского руля» истинный кормчий, а не человек, сидящий на двух стульях. Ему некогда будет пиариться, ибо страна, на самом деле, в опасности.
Разговор на животрепещущую тему между Плотовым и Фолиной продолжался.
– Как бы там ни было, – взгляд Павла стал суровым, – есть, Юлия, истинный Божий Суд. Он пострашней будет даже самых кровавых революций и репрессий. Все мироеды за злодеяния свои ответят. Придёт тот час, когда жажда будет их мучить вечная, но уже не дано будет извергам напиться ни крови, ни воды.
– Не скоро такое произойдёт. Но, может быть и случится… А сейчас к власти пришли нелюди… без совести и чести.
– Мне, Юлия, хочется верить в истинно свободную Россию, в настоящую народную демократию страны моей, в процветание счастливых людей.
– Очень много мы хотели, да не дали нам даже добрым людям добра пожелать.
– Но не за горами их чёрный час. Погоди!
– Всё одно, Паша. Придёт время, когда дети их детей преобразятся, станут новыми князьями и боярами и забудут начисто о том, что даже их гнусные пращуры вышли, всё-таки, из народа.
Юлия убеждённо говорила о том, что это сейчас новые господа Бога хают, порождая своей крамольной идеологией тупых и беспощадных идолов.
Но их дети и внуки, потомки затаившихся бесов в человеческом обличье будут строить и храмы, подобные божьим, и попы продажные за мзду будут освещать кадилами своими пивные заведения и дома терпимости. Да и не грехом станут считаться крёстные ходы вокруг… частной собственности.
– Ну, ты, Юлька, говоришь так, словно бывала в том… будущем, – задумчиво заметил Плотов. – Может быть, всё и не так произойдёт. Может быть, малина-земляника, в братстве и равенстве люди российские… процветать начнут. Не будет знать человек… обычный нужды, ибо трудом своим отгородится он от нищеты.
– Как бы хотелось, Паша… Но уже не видать счастья России. Ведь большевики у власти. А вот они и накрутят дел чёрных, причём, так, как им надо… для разора и произвола. Ты же не глупый, атаман.
– Видать, ты права… А наш славный товарищ и командир Яков Иванович Тряпицын ведал, что творил. Оно просто верил… в освобождение народа. Понятное дело, малина-земляника, что ведомо нынешним красным боярам, что добро, имеющееся в Обители Земной, дано всем людям в равных долях и на временное пользование.
– Всё так.
– А свинья в золотой карете таковой и останется, и ведь умирать-то ей нельзя, ибо не Человеком она предстанет перед Всевышним. А смерти нет, Юленька, особливо для тех, кто за народ жизни свои отдаёт. Пусть даже не вспомнят о нас потомки, а героями и страдальцами назовут совсем не тех, кто жил помыслами народа своего… Но Господь-то нас не оставит.
– Оно верно, Паша. Дерьмо всегда на плаву, на виду, а истинное золото – в глубине. Но оно-то ведь – драгоценный и благородный металл.
– Ещё и о том я мечтаю, что бы потомок наш когда-нибудь о России Дальней сказал словами Пушкина: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Мы не в гостях на земле своей. Ведь смешно и страшно видеть, как мать кормит не собственных младенцев, а тех, кто и матерью-то её считать никогда не будет и продаст, встав на крепкие ноженьки.
– Но, однако же, Паша, и мне хочется верить, что не зря кровь людская льётся.
– Ради такого мы и живём с тобой, чтобы, Юленька, великой беды не случилось. Ради добрых надежд и погибнуть нам дано. Такая смерть многих жизней стоит. Да и не смерть это вовсе. Ведь тот, кто ради себя существует и себе подобных убивает, ради живота собственного, тот и не живёт вовсе. Он мёртв, и родиться ему не предстоит… ни в каких добрых мирах. Потому такое происходит, что в душе его вечный ад, и суждено ему не скоро прийти к Истине и к Богу.
Навстречу отряду, вынырнув из таёжной чащи на дорогу, направились трое всадников – разведчики анархистов. Воины бравые, крепкие… Кому, как не сильным, смелым и справедливым, думать и заботиться о том, чтобы завтра взошло солнце над Россией.
Но не только о светиле, что зажёг во время оно Господь над Миром, но ещё и о другом. Оно – Солнце Свободы. Да и проследить следует, чтобы не продали его ушлые и продуманные люди туда, за Океан, где своеобразная и ущербная «свобода» покупается и продаётся или… освобождается под залог. У кого баксы, тот и президент или сенатор, или свободен более чем другие.
– Отряд! – приказал громко Павел Плотов всей колонне. – Отряд, спешиться! Отдохните, братки, с полчаса. Кости разомните. Ранеными займитесь… А кого надобно предать земле, так тех – закопать! С почестями, но не буйно, а тихо, без истерик и салютов.
Павел и Юлия тоже спешились, как и все.
К расположению отряда очень небрежной и весьма уверенной походкой подошёл, протирая свои очки платочком, и автор будущего гениального произведения господин Рында. Возможно, его заметили, Но особого внимания на странного интеллигента в джинсовом костюме никто не обращал. Мало ли кто в те времена примыкал к рядам анархистов, чтобы бороться за свободу народа.
– Паша, – озабоченно сказал один из подошедших к Плотову разведчиков,– нас в Керби ждут. Приезжие комиссары, чекисты, «зелёные» стрелки и всякие, разные задолизы новых императоров. Каждый второй из них – пьян в стельку. А может, и все, поголовно. Это они страсть как любят.
– Что делать-то будем, Гриша? – скорее даже, не спросил, а утвердительно заявил Плотов.– Раздавим красную сволочь?
– Раздавим? Как же! Чёрта с два! – Григорий отвёл в сторону взгляд.– Как люди говорят, дурак думкою богатеет. Я знаю, Паша, что ты, хоть и молод, но истинный отец наш. Ты есть отважный атаман анархистов Плотов. Уважают и понимают тебя все свободные люди. Но сам же видишь, что от семи наших усиленных эскадронов две сотни человек-то осталось. А если точно подсчитать, то ведь и того меньше.
В их разговор встрял и Рында
Он гордо и весьма заносчиво сообщил им, что идти и воевать в Керби с большевиками им придётся. По той простой причине, что он, Роберт Борисович, так решил. А он автор этого замечательного романа. Получается, что Рында для них самый настоящий бог.
– Что ж проклятая война, сделала с людьми,– с печалью произнёс Плотов. – Вот наш браток, видать, учёный, но добрый и в прошлом совсем не дурак, но вот, малина-земляника, умом повредился.
– Я тебя придумал, атаман Плотов, – возмутился писатель-либерал, – а ты меня изволишь сумасшедшим называть.
– Чего уж там называть? – сказала Юлия. – Как есть, так и есть. Видать, от голода и цинги разум помутился. Кстати, а где твое оружие, браток?
– Моё оружие, господа и товарищи, – гордо пояснил Роберт.– Это интернет и компьютер, сижу за клавиатурой и придумываю всех вас, но… опираясь на исторические факты. Понятно, что всё происходящее я вижу по-своему. Так принято у нас, у демократов.
– Оно верно. Браток заговаривается,– Григорий плотно сжал зубы.– Какие-то непонятные слова произносит. Проклятые японские, американские и прочие интервенты, до чего добрых людей довели! Напихали в русский язык разных непотребных слов. Да и большевики – почти такие же гады!
– Я не позволю вам, как гражданин и как автор оскорблять американцев! – возмутился Рында.– Это самые лучшие в мире люди!
– Да, видать, ты браток совершенно не излечим, – заметила Юлия, – у нас даже предатели Родины, семёновцы и члены правительства братьев Меркуловых, Штатскую Америку не считают страной. Просто территория, где народом, ищущим сладкие ватрушки, командуют бандиты. Страшное, но очень даже победимое сборище варваров и паразитов! А тебя, видать, японским снарядом контузило. Артиллерия у них не такая уж плохая.
– Это так, малина-земляника! – подвёл черту всему сказанному автором и крикнул двум пожилым анархистам. – Слушайте, братки! Этого беднягу накормить и посадить на обоз. Он тяжелобольной! Охраняйте пока и глаз с него не спускайте! Без людей он пропадет. Он совсем умом тронулся.
Анархисты взяли упирающегося Рынду под руки и потащили к одной из дальних повозок. Они не желали слушать, что он там говорит и… возражает. Велено – накормят. Значит, последнее отдадут, но вобьют братку не одну корку хлеба в его глотку.
Главные анархисты отряда продолжил свой разговор.
– Выстоим и сомнём большевиков, Гриша. Намотай себе на ус! – Павел был настроен решительно,– анархисты никогда не боялись смерти. Погибнуть за свободу и Отечество – это прекрасно! Проще сказать, это здорово!
– Пашенька, – глаза Юлия загорелись, – умрём за свободу!
– Дурное дело – не хитрое,– махнул рукой Григорий. – Ну, как знаете. Ежели надо, значит, и я на такое согласный. Но мы их никак не сомнём. Это факт.
– Шибко их много, – подтвердил совсем юный разведчик. – Трудно будет одолеть такую свору. Не имеется таких возможностей.
– Много их, точно, – подтвердил второй разведчик, рыжеволосый, в годах уже, – на каждого нашего – по десять ихних будет. И пулемёты «Максим» у них имеются в наличии. По нам они не из мамкиной сиськи пулять станут.
– Как я их ненавижу, Паша,– Юлия сжала правую руку в кулак. – Мы с ними доигрались. Верили им. А ведь они нашими руками с контрой сражались. А теперь – удар в спину нам и всей революции… нанесли. Они уничтожили Россию! Их лидеры, да и слуги их, заменили бывших князей и бояр. Как народ не может понять, что он обманут!
– Кто же знал, что так получится! Кто знал? Ты или я? – Павел произнёс это тихо. – Пока разбирались – время упустили. Да и под беляцкими пулями мы оставили многие тысячи лучших своих людей. Такая вот, малина-земляника.
– Мы пойдём, однако, Паша, – сообщил Григорий. – Делами надо кое-какими заняться. Сам понимаешь.
– Да, ступайте! – сказал Павел. – Распорядись, чтоб коней покормили и в порядок привели. Да и оружие должно быть в норме.
– Само собой! Как же иначе,– ответил Григорий.– Всё будет сделано!
Григорий и разведчики ушли. А Павел и Юлия уже вдвоём продолжали всё тот же разговор. В их молодых сердцах, не угасал и не собирался угасать задор борьбы и надежды, жгла душевная горечь за судьбу поруганной России. Но ничего хорошего им ожидать не приходилось. Им это ведомо и понятно было.
Они даже и не вспомнили о странном анархисте-очкарике, который называл себя автором и утверждал, что он всех… анархистов придумал. Жертва революции. А если и большевистский шпион, то хрен с ним! Какая разница! Что тут скрывать. Даже трухлявому пню понятно, где находятся анархисты и что собираются наступать на посёлок Керби.
Анархисты угрюмо поили лошадей водой из таёжной речушки, что струилась недалеко от дороги. Имелся помимо жалкого овсяного фуража для коней кое-какой корм. Разнотравье. Благодать! Когда кругом цветущее лето, разве можно думать о смерти? Но угрюмые лица анархистов были явным свидетельством того, что дети «матери свободы» готовились ко всему и, понятное дело, к ней, к неминуемой гибели. Умереть за свободу – полезное дело.
Другое дело – большевики. У них, в Керби, шёл пир на весь мир. Всё ясно. Село гуляло. Во всяком случае, так пожелал Рында, ведь он был автором. Но, впрочем, они и без него – сами с усами.