Некоторые неопровержимые исторические факты очень радовали писателя-либерала. Это конкретно то, что касалось России. После свершившейся Октябрьской революции, в 1917 году, раскол общества всей страны по политическим мотивам был на столько велик, что россияне ради светлого будущего принципиально… убивали друг друга. Получается, что «просвещённая» Европа, вместе со своей заокеанской страной-сателлитом добилась того, что в России люди стали уничтожать людей.
Разве этот факт не может восприниматься без радости такими вот господами, как Рында? Всегда есть повод позлорадствовать. Анархисты-матросы, к примеру, обманутые большевиками затеяли в Кронштадте бунт против существующей, в принципе, антинародной власти. В большинстве своём русские уничтожали русских. Чужая беда радовала уже тогда тех, кто с улыбкой взирал на происходящее из-за Океана. Да не просто взирал. Но, как бы, через политиков и магнатов побеждённой Германии, организовал, оплатил смуту и снял, что называется, сливки.
Завершилась Кронштадтская история, как и многие другие, трагически. На радость врагам России, и внутренним, и внешним. Под невским льдом осталось множество братков в тельняшках, именно, тех, кто и принимал самое активное участие в Октябрьском перевороте 1917 года. Такими вот постоянными противоречиями ныне кормятся либералы, которые и затевают всякого рода смуты. Не только в России.
Часть, как бы, политиков не таких уж и давних событий, умело и спешно «перекрасилась», перестроилась и на хребтах российских мужиков и баб въехала в очередной земной рай, превратив страну в Большую Кормушку для… избранных. Разумеется, не народом. Пусть некоторые считают происходящее полным беспределом, но только не он, Рында, Роберт Борисович.
Конечно же, Горбачёва, Ельцина и прочих… продолжателей «добрых» традиций писатель-либерал предателями России и народа этой большой территории не считал. Наоборот, он восхищался их дальновидностью и умением послужить особенной и самой прекрасной, свободной и демократической стране, то есть Соединённым Штатам Америки. Рында, вполне, был доволен тем, что даже и среди российского быдла немало, в общем-то, не совсем глупых и практичных людей. Как здорово, что они пошли, кто по наивности, кто по навязанным извне крамольным идеям «фикс» той дорогой, которую им указал дядя Сэм.
По устоявшемуся мнению Рынды, никто ведь и ни какой Советский Союз не предавал и не разваливал. Ведь ничего не было… Никакой такой страны не существовало. Просто имелась территория, населённая варварами, недоумками, дикарями… Зачем им такая огромная страна с её нефтью, газом, золотом, лесом и прочим? Тут нужны истинные хозяева. Да и, вроде, кое-что уже и получается… Именно, в надёжные руки новых и забугорных «хозяев» пока ещё всё это и попадает. Опять «ваню-дурачка» за нос водят, А он ведь верит явной лжи. Во что-то надо верить, когда национальная идея пока ещё напрочь отсутствует.
Нечего атаманам главной шайки сказать, потому её и нет в наличии. Может быть, она только зарождается в виде чьего-нибудь очередного… бреда. Но такие субъекты, как Роберт Борисович, костьми лягут, но не позволят россиянам верить даже в то, что они… люди.
Ну, как им не надоест постоянно ратовать и переживать за какую-то там… родину? Ведь это, всего лишь, территории, на которой успешные люди приумножают свои капиталы. А где же «светлое» будущее россиян? Моль побила или разделили его по кускам недавние товарищи, которые внезапно стали господами? Всё ясно. Каждому своё. Главное в этом заключается, чтобы американской и западноевропейской верхушке жилось сладко. Да и своим иудушкам что-то отломится, причём, некоторым – и не слабо. А что доллары и евро пахнут человеческой кровью, не страшно. Зачем их нюхать?
Разве может быть у некультурных и невоспитанных человекообразных существ какая-то своя… родина? Нет! Ведь, по сути, не существует такого понятия, к примеру, у англосаксов. Значит, для русских оно и подавно исключено. Они не достойны, они не заслужили… Если им и быть, то рабами. Большего у них нет, и не намечается.
Но ведь верили во что-то непонятное и, скорей всего, дикое, надеялись, и, как всегда, ошибались. Им приказывали – и они становились убийцами невинных людей. Ну, россиянам так и надо. Но зачем же добрых иностранцев убивать? А ведь ещё и оправдываются…
Многие историки (даже не либералы), примерно, так и пишут в своих бредовых исследованиях: «Разве же иной раз в жуткой кровавой мясорубке разберёшь, где свой, а где – чужой. Конечно же, анархисты занимались и экспроприацией…». О чём тут речь? Пусть россияне уничтожают друг друга. Чем их меньше будет на Земле, тем лучше. Она существует только для англосаксов, частично, французов и немцев и для национальных предателей всех времён, стран и народов. Без них, как и без организованных и купленных террористических банд, сильным мира сего никак не обойтись.
А мыслителя Рынду, в принципе, судьба России не интересовала. А если он и питал к ней какой-то интерес, то не сомневался, что страны с таким названием на географической карте Мира существовать не должно. Чего тут столетиями разбираться в том, кто прав и виноват.
Очень многие не правы, только потому, что они… россияне. Особенно, этнические русские. Но не все. Уважения заслуживали, даже со стороны Рынды именно те, кто сумел экспроприировать экспроприаторов для… личной выгоды. Самая великая моральная ценность – деньги, золото и власть. Вот и все ценности. Чего уж там финтить.
Как много страшных сказок рассказывают нынешние ультра-либералы о том, что именно, русские и ограбили Россию и всегда, везде и всюду уничтожали друг друга. Пройдёт пара десятков лет, и добрые либералы, и национальные предатели будут активно убеждать весь мир в том, что жители Донбасса бомбили, сжигали, насиловали… самих себя. Их, ультра-либералов, трудно переубедить и даже… перекричать. Но в грех впадут именно те, кто им поверит.
С их лёгкой подачи и выкормышей очень сомнительной и уродливой заокеанской демократии ныне, даже по-патриотически настроенные россияне, не сомневаются в том, что представители семьи Романовых вывезли основные богатства страны за границу, что Иосиф Сталин был миллионером, что, к примеру, анархисты Яков Тряпицын и Нина Лебедева-Кияшко награбили две баржи добра… А вот чехи, американцы, японцы и прочие оккупанты тех времён, как бы, не причём. Страдальцы… обиженные.
Так выгодно было считать Рынде, не важно, верил ли он во всё это сам. Главное, чтобы все, во имя чёрного содружества англосаксов и еже с ними, думали именно так. Вот, по сути, для этой цели он писал этот свой увлекательный, приключенческий роман… Для зомбированного идиота или для того, кто охотно готовиться стать таковым. А что? Разве не увлекательно стремление человека любыми способами стать безумно богатым? Значит, и мудрым. и счастливым, и справедливым, и… замечательным.
Идеальные голливудские герои, но уже на российской основе, завоёвывают пространство. Да и толстые сумбурные романы о них… сердечных. «Ах, люди этой страны стали мало читать! – откровенно сокрушается какой-нибудь Кагерманов. – Отупели, что ли?». Частично, да. От этого словесного мусора, подобного огромному башмаку на одну ногу. Если продолжать такое читать и смотреть, то, вполне, можно очень резво начать шагать не по пути эволюции и прогресса, а гадкой тропой неотвратимой инволюции и регресса. Короче говоря, полный… декаданс.
Но бравая философия таких «произведений» проста, что горсть окурков в центре цветочной клумбы: отбери у соседа последний кусок, но не потому, что голоден… А про запас и по той причине, что ты силён и оброс полезными связями. Может быть, твоя пожива (ради благородных целей) лет через триста-четыреста тебе и пригодиться.
Ставшие почти реальностью, многие крамольные «исторические» утверждения некоторых «учёных», с пеной у рта несущих несуразицу и галиматью, уже мало кого удивляют, но всё чаще и чаще настораживают. Ныне смешон и ультра-либерал, и жирующий «патриот» в рубахе в пёстрых петухах. Ряженый проходимец не менее опасен для российского народа, чем «истинный демократ». Кровосос… Он-то, как раз, «любит» российский народ, радеет за него, возносит, но смотрит на него, как ненужную коллекцию бабочек. Такой вот энтомолог, актёр большого театра под названием «Россия».
Ведь и «патриоты» из пёстрого мира ряженых, и либералы на западный лад, но постоянно меняющие свои убеждения и принципы, категорически отвергают анархистов, как явление… антинародное. Но, вместе с тем, ставят себе памятники при жизни и при этом не считают себя идиотами. Все свои исторические и прочие «истины» объявляют аксиомой. Благодаря их стараниям, россияне порой совершенно беспричинно воспринимают москвичей, всего лишь, как своих братьев по разуму… Если бы это была фантастика, тогда ещё ладно. Но неизбежна жуткая реальность не завтрашнего, а уже сегодняшнего разобщения русских и российских людей.
Но это, разумеется, совсем другая история не столько о Руси Великой, сколько о её мироедах, блаженно, к примеру, предающих анафеме Льва Николаевича Толстого и ныне продолжающих свои бесовские игрища.
А вот и ещё одна из сказок… Она о том, что, якобы, «красные» руководящие анархисты собирались бежать со всем награбленным за границу, в частности, в Америку. Но они-то, как раз и не собирались, в отличие от тех, кто это сделал и… делает. Тряпицын и Лебедева были патриотами своей страны. Возможно, что-то не совсем верно понимали и потому, конечно же, вершили кровавые дела. Но не в США же бежать россиянам, тем более, настоящим патриотам. В крайнем случае, существует же целый ряд, более или менее, относительно нормальных стран. А «злодеяния» анархистов творились, как раз, руками главных большевистских князьков, сверху, но до поры и до времени.
Самое-то ведь интересное и страшное заключается в том, что жуткие байки о Тряпицыне и начальнике штаба его отряда Лебедевой-Кияшко ныне выгодны не только тем, кто страдает по минувшему «справедливому» строю, но и другим, кто уже построил (для себя и своих близких) свой раёк (чужими руками и на костях «смердов»). Они теперь, грея свои косточки на Майорке и в Хургаде, на пляжах, при личных дворцах говорят: «Вот видите, как всё не хорошо было задумано В.И. Ульяновым-Лениным». Одним словом, у Егорки – на всё отговорки.
А ведь задумано было всё прекрасно, реализовано не совсем здорово, это факт. Но сравнивать всё то, что есть, с тем, что было, пошло. Естественно, Советская власть, дала народам СССР (Великой России) то, что они не имели при царе-батюшке и то, что уже не будут иметь при довольно странноватых «рулевых», сделавших своих родных, близких, добрых знакомых олигархами. Такая вот забота о привилегированной и, вконец, обнаглевшей части народа.
Если бы ведал тот же атаман анархистов Павел Плотов, что не обретёт российский народ счастья, равенства и братства даже ценой великих потерь, разве стал бы он сражаться с японскими и американскими интервентами, белыми и… красными ни на жизнь, а на смерть? Не стал бы? Нет, он бы сражался с интервентами и оккупантами в любом случае. Всё могут выдержать, перетерпеть россияне, но только не жалких и наглых попыток сделать их рабами зарубежных господ и, в конечном счёте, узурпаторов и палачей.
А ведь часто пытались, да и сейчас иные мерзкие двуногие существа поставить всё с ног на голову, Они и робко, и нагло не оставляют надежды на то, что Россию добрые олигархи и компрадоры окончательно разорвут на мелки части в угоду Британии и США.
Автор будущего бессмертного политического и, вместе с тем, конечно же, приключенческого романа Рында знал, что сейчас атаман анархистов Павел Плотов ведёт остатки своего отряда к гибели, в то место, где уже месяц назад, 3 июля 1920 года, была установлена Советская Власть. Да и сам командир этих, на одну половину красных и на другую – зелёных, бандитов ведал о том, что большинство его анархистов ждёт участь Тряпицына и его подруги Лебедевой.
Почти в хвосте отряда Плотова двигалось несколько тачанок, обоз с походной кухней, ранеными, боеприпасами, кое-каким фуражом. А впереди колонны развивалось чёрное знамя анархистов. Края его изодраны в клочья. Местами штандарт, видавший виды, прострелен пулями, в пожогах… Но в центре полотнища знамени, всё же, угадывался мутно-белый череп с костями под ним… крест-накрест.
На одной из повозок-телег полулежали раненые. Бородатый мужик с повреждённым бедром играл на гармони, задушевно выводил «Калинку». Правда, зачастую сбивался и фальшивил, ибо наверняка музыкальную грамоту познавал не в консерваториях. А интересовался, что и как, про гармонь у таких же самородков или, может быть, полных неучей, как и сам.
С некоторой грустью Рында подумал о том, что странное существо человек, точнее, русский, получеловек… Ведь даже в явный момент приближения собственной смерти он выкраивает минуту на то, чтобы, если не повеселиться, то посмеяться, пошутить, позубоскалить, в крайнем случае, улыбнуться. Многие анархисты конного отряда перебрасывались шутками. Самый настоящий пир во время чумы. Кровавой и неотвратимой.
Во главе отряда на гнедом коне ехал совсем ещё молодой командир Павел Плотов, в трофейной гимнастёрке цвета хаки, галифе такого же окраса и дымчатой папахе. Чёрные глаза, такой же, смоляной, вьющийся и слегка кудрявый волос на голове… до плеч, удлиненное лицо. Если не красавец, то заметный парень. Юный атаман пришёл в революцию из Питерских железнодорожных мастерских. Сначала воевал на стороне большевиков, потом выбрал свой путь.
Он посчитал окончательно и бесповоротно, что только Анархия даст российскому народу истинную свободу, приведет человека к настоящему братству и равенству, к свободе. Плотов был уверен, что со временем, именно, так и произойдёт во всем Земном Мире.
Рядом с ним начальник штаба отряда, на белой молодой кобылице, юная Юлия Фолина. В расстегнутой кожанке и маленькой серой кубанке. Белокурая, синеглазая со счастьем и одновременно с едва заметной печалью во взоре. Оба при портупеях, с маузерами в деревянных кобурах и шашками на ремнях. Романтика революции захлестнула и её. Как всё жутко и нелепо перемешалось в те давние годы в России, особенно, на её Дальнем Востоке.
Вероятно, философия Великого писателя и анархиста, со своей человеческой и своеобразной христианской моралью, Льва Николаевича Толстого сделала своё дело. И Юлия всей душой и трепетным сердцем приняла революцию, приехав сюда, на Дальний Восток, из относительного питерского благополучия бороться за счастье народа. Правда, она, как и представители других политических партий и группировок, не интересовалась у крестьян, рабочих и разночинцев, нужна ли им такая кровавая «забота» о них. Но тот, кто верит, тот и на коне.
Да, этот отряд был небольшой частью того, довольно многочисленного воинского соединения, которым командовал незабвенный анархический атаман Яков Тряпицын. Именно, его и расстреляли красные на огородах села Керби (ныне и уже давно посёлок имени прославленной лётчицы Полины Осипенко). Конечно же, Тряпицын был не из тех, кто заседал в Губкомах и прочих советских учреждениях, грозящих вскоре в большом количестве появиться и на Дальнем Востоке России. Яков воевал за «свободу народа» и «крестьянское счастье».
Писатель Рында, Роберт Борисович, разумеется, понимал, что смысл слова «счастье» Плотов трактовал по-своему. Примерно, таким же, как и атаман Плотов, его представляло и подавляющее число анархистов отряда.
Ясно, что по-разному относились и относятся к личности того же Тряпицына, характеру, революционной миссии российские (да и зарубежные) историки и литераторы. Одним словом, что было, то было, и многое покрыто мраком… Возможно, так лучше, во всяком случае, выгоднее для очень исковерканной и не совсем понятной российской летописи – не знать… не понимать. Страус во время опасности засовывает голову в песок. А почему бы нам, именно, сейчас ни поступить точно так же, как эта мудрая, сильная, но осторожная птица?
Правой рукой Юлия Фолина, сидящая верхом на белой кобылице, держала поводья, а левой поглаживала густую гриву боевой четвероногой подруги. Юлия нежно и с любовью глядела на Плотова.
– На западе России, да и в Сибири, Пашенька, гражданская война давно закончилась, – сказала она задумчиво – а тут, на Дальнем Востоке, конца и края её не видно. Вот такой нынче у нас 1922 год.
– Славная моя, Юленька, как ни крути, в одну постель мы с тобой ляжем. В одну! Вслед за нашим славным атаманом Тряпицыным.
Павел просто и популярно объяснил своей любимой женщине и соратнице, что эта «постель» могилой называется. Скорее всего, и могилы-то не будет. Зароют их большевики, как собак, в какой-нибудь таёжной канаве – и всё! Совсем скоро, не пройдёт и четырёх часов – они будут на приисках, в селе Керби.
– Там нас уже краснопузые ждут, – сказал Плотов. – Вот так-то, моя дорогая, начальница штаба. От нашего, когда-то многочисленного анархистского отряда, теперь остались только воспоминания. Япошки нас крепко потрепали, да и большевики им… помогли.
– Как я их ненавижу, большевиков этих!
– А мы ведь с тобой, Юлька, меньше года тому назад в красных ходили. Да ведь и по бумагам у них и ныне числимся, как и покойный наш атаман Яков Тряпицын. Царство ему небесное! Но теперь ты их ненавидишь.
– Мы стали совсем другими, Паша.
– Ах, Юлька, Юлька! Ненавидеть мы научились. А ведь народ возлюбить надо, объяснить массам то, в чём они… заблуждаются. Обидно очень, что там ведь, среди большевиков, сотни наших товарищей осталось. Не разобрались в ситуации, а может, решили по лёгкой стезе пойти. Но судить их стоит. Не могу понять, кто они. Предатели, в большинстве своём или заблудшие овцы.
– Не по головке же нам их гладить за то, что они против народа пошли. А он, народ российский, ничего так толком и не понял, и всё ещё верит тем, кто уничтожает его, кто не даёт ему никаких шансов и возможностей быть свободным и счастливым. Да и детям детей наших не будет радости от этой чёрной и не простой власти. Дети их детей иными сделаются. Ведь тому, кто много имеет, хочется обладать ещё большим.
– Как всегда, ты права, Юля. Я в… теперешнем случае поддерживаю лозунг коммунистов «Кто не с нами, тот против нас». Они теперь, оставшиеся в рядах самого Дьявола, не только наши идеологические враги, но и всего рода человеческого. И щадить их не стоит! Тот, кто хоть однажды молился на эту «красную тряпку», будет поклоняться и другой.
– Начало был добрым, но в их ряды пришли и совсем не те, кто желал всяких благ российскому народу. Очень скоро их будет много.
– При любой власти они останутся на плаву, будут одеты, обуты, при деньгах и… нос в табаке. Это нелюди! Будем драться до последней капли крови с ними за счастье народа,. Нам встать на защиту ограбленных, униженных и оскорблённых.
– Мы прозрели, Пашенька, люди наши прозрели. Был же Кронштадт, да многое, что было! Сколько они людей-то угробили невинных. Куда делся Нестор Петрович? Куда? Не его ли руками Перекоп был взят?
– Понятное дело. Раньше им народ свято верил, а теперь их боится. Русский человек слишком прост и… доверчив. Не все спасутся. А Махно, свет славянской анархии, мне верный человек передал, сейчас то ли в Мюнхене, толи в Париже. Жива анархия – истинная свобода – и жить будет!
Один Бог знал, верил ли в то, что и сам-то говорил, Плотов. Но, как водится, заваренную кашу надо было кому-то расхлёбывать. Это и выпало на долю левых эсеров и анархистов, именно тех людей, которые, более, чем иные, боролись за счастье и свободу народа, не щадя живота своего. Во всяком случае, помыслы у них были благими.
Впрочем, и при их власти всё могло встать с ног на голову. Человек, по природе своей, эгоистичен. Что уж там говорить. А Рында и никогда и не сомневался в том, что россияне глупы и недалёки по своей природе. Стадо!