Евреи и деньги - читать онлайн

Евреи и деньги – тема или нет?

…Отвечая на вопрос журналиста Михаила Горелика о том почему в Талмуде есть трактат "Женщины", и нет трактата "Деньги", один из выдающихся раввинов ХХ века Адин Штайнзальц (род. в 1937) ответил: "Потому что женщины – это тема, а деньги – нет!".

В принципе, наверное, весь разговор о связи евреев с деньгами можно было бы свести к двум-трем фразам о том, что все представления о некой особой любви евреев к деньгам, об их богатстве, скаредности и прочем являются не более, чем набором мифов и клеветы, распространяемой антисемитами. На самом деле евреи любят деньги, возможно, не меньше, но и не больше, чем другие народы. Да и богатых и бедных среди них не больше и не меньше, чем среди других народов. И что уж абсолютно точно – так это то, что на первом месте для евреев всегда стояли их взаимоотношения с Богом, и уж никак не деньги. Деньги для евреев, как это ни странно прозвучит, и в самом деле – не тема.

Но, думается, столь краткий ответ вряд ли устроит любого – как еврейского, так и нееврейского – читателя, который с детства слышал бесчисленные анекдоты о том, как евреи любят деньги и еще в юности усвоил, что эта любовь к деньгам является главной и определяющей чертой еврейского национального характера. Затем он находил подтверждение этим суждениям в прочитанных книгах, да и сама жизнь вроде бы доказывала их правоту.

Достаточно взять список самых богатых людей, самых удачливых предпринимателей современной России, чтобы убедиться, какую непропорционально большую долю составляют среди них евреи. А если учесть, что за последние полтора десятилетия просторы постсоветского пространства покинуло больше миллиона из полутора миллионов проживавших там евреев, то есть в той же России их осталась жалкая горстка, то невольно возникает вопрос о том, как это стало возможным? Каким путем во все времена этот крохотный народ всегда оказывался при деньгах, связанный с ними незримыми узами и обладающий великим умением их зарабатывать?

Вопрос этот порождает столько противоречивых ответов, что, повторим, становится ясно, что евреи и деньги – это все-таки тема. И тема эта так или иначе звучит уже в пергаментных свитков античных авторов и в рукописях средневековых схоластов, она легко просматриваются в пословицах, поговорках и прочем фольклоре различных народов и. само собой, в произведениях писателей самых разных эпох.

Образ еврея, готового «удавиться за копейку» шествует по страницам стихотворений, поэм, рассказов и романов со времен эпохи Возрождения и вплоть до наших дней, подпитываясь как христианской, так и исламской религиозной и культурной традицией, а затем и множеством «философских» и псевдонаучных сочинений. И само собой – в сочинениях крещеного еврея и зоологического антисемита Карла Маркса, учение которого оказало столь мощное влияние на общественное сознание всего человечества. Именно Марксу и принадлежит ставшей крылатой фраза "Деньги – бог евреев".

В цикле своих статей «По еврейскому вопросу», опубликованном в «Немецко-французском ежегоднике» в 1844 году, Маркс не только с явной симпатией цитирует матерых антисемитов, убежденных, что «евреи определяют судьбу целой империи силой своих денег», но и идет дальше. «Давайте, – пишет Маркс, – рассмотрим реального еврея. Не шаббатного, а ежедневного. Что лежит в мирской базе иудаизма? Практические надобности, личный интерес. В чем житейский культ евреев? В барышничестве. В чем житейский бог? В деньгах!».

И далее следует однозначный вывод: «Деньги – ревнивый бог Израиля, помимо которого не может не существовать другого. Деньги унижают всех богов человечества и превращают их в предметы потребления. Деньги – самодостаточная цена всех вещей. В результате они лишили весь мир – как человечество, так и природу – их собственной истинной цены. Деньги есть отчужденная сущность человеческого труда и существования: эта сущность преобладает над ним, а он ей поклоняется. Бог евреев был секуляризирован и стал богом этого мира»[3].

Между тем, достаточно взглянуть на всю историю еврейского народа, чтобы понять всю несостоятельность этого суждения.

Сама эта история, согласно Торе, начинает свой отсчет с того, что праотец евреев Аврам уходит вместе с небольшой группой сторонников из родного Ура и идет, куда глаза глядят, повинуясь повелению Бога: «И сказал Господь Авраму: «Уходи из страны твоей, с родины твоей, от семьи отца твоего – в страну, которую Я укажу тебе» (Быт, 12:1).

Аврам уходит из родного Ура, являвшегося, согласно археологическим данным, одним из самых богатых и развитых городов той эпохи. Он, если верить устным еврейским преданиям – мидрашам – оставляет дом своего отца Фарры (Тераха), бывшего самым богатым после царя Нимрода жителем Ура.

Аврам уходит – и не берет с собой почти ничего из имущества отца: какая уж тут патологическая страсть к деньгам?! Скорее наоборот, Аврам был одним из первых представителей человечества, который самим своим поведением показал, что есть в мире некие ценности, которые следует ставить куда выше материальных.

Верность этим принципам он продолжает демонстрировать и далее. «И был голод в стране, и спустился Аврам в Египет, чтобы пожить там, ибо голод в стране Кнаан был невыносим" (Быт, 12:10). И вновь мидраш комментирует эту фразу Торы самым неожиданным образом: как только начался голод, Аврам стал раздавать все свои запасы и скот голодающим, пока не остался практически ни с чем. И не сам голод был невыносим для него – для него было невыносимо наблюдать, как люди страдают от этого голода. Прежнее же богатство возвращается к Авраму в виде дорогих подарков фараона, которые тот дал ему, забрав в свой гарем Сарай.

Вернувшись в Ханаан, Аврам решает разойтись со своим племянником Лотом и, если тот решает направиться в богатую Иорданскую долину, то первый в истории еврей вновь делает выбор, вопреки всяким соображениям о материальной выгоде. Проходит несколько лет – и огромная армия царя Кдарлаомера и его союзников разбивает объединенную армию четырех городов-государств, расположенных в Иорданской долине, и уводит в плен Лота и его семью. Вместе с небольшой дружиной в 318 человек Авраам бросается в погоню за Кдарлаомером и внезапным ударом наносит ему поражение. При этом он освобождает не только своего племянника, но и всех остальных пленников, а также отбирает все награбленное захватчиками имущество. Исполненный благодарности Аврааму царь Содома делает ему выгодное и вполне логичное предложение: «Отдай мне души, а имущество – бери себе».

И что же он слышит в ответ от Аврама? «Подымаю я руку свою к Господу, богу Всевышнему, Владыке Небес и Земли, что ни нитки, ни ремешка для обуви не возьму я из всего того, что принадлежит тебе, и ты не скажешь: «Я обогатил Аврама». Мне – ничего! Только лишь цену того, что съели юноши, я возьму и долю тех людей, что пошли со мною – Авнера, Эшколя и Мамрэ, – пусть они получат свою долю» (Быт., 14-22-23).

Таким образом, Аврам отказывается даже от положенной ему доли военной добычи и, словно предвосхищая обвинения будущих антисемитов в адрес его потомков, говорит: «И ты не скажешь: «Я обогатил Аврама!».

Однако при этом он настаивает на том, чтобы царь Содома оплатил ему все расходы на ведение войны, что, согласитесь, тоже выглядит вполне справедливым – в конце концов, это была не его война, он мог вполне в ней не участвовать.

Увы, во всей этой истории вновь видится прототип многих событий будущего: сколько раз евреев на протяжении столетий будут обвинять в алчности и скаредности только потому, что они будут требовать лишь оплатить им понесенные убытки!

Рассказывая об образе жизни Аврама, вскоре ставшего Авраамом, и Тора, и мидраши особо подчеркивают, что его шатер всегда был открыт для любого путника. В честь любого из своих гостей он накрывал обильный стол и ни с кого не брал денег, настаивая лишь на том, что гость признал Единого Бога и благословил Его. Согласитесь, что такое поведение также нельзя назвать образцом скаредности.

Те же нормы поведения отчетливо просматриваются и в поведении других праотцов еврейского народа – его сына Ицхака (Исаака) и внука Яакова (Иакова). Даже в знаменитой истории с покупкой первородства за чечевичную похлебку и украденного благословения Яакова, как следует из текста Торы и подробно разъясняется в мидрашах, отнюдь не интересует право на наследство: им движет жажда получения духовных привилегий, перехода к нему права приносить жертвоприношения от имени семьи.

И когда через много лет он возвращается в Ханаан, он говорит своему богатому и могущественному брату Эсаву: «С Лаваном я жил…» (Быт., 32:5). И комментаторы тут же поясняют, что означает эта фраза: «Смотри, я жил у Лавана как наемный работник, у меня есть только то, что я заработал своим трудом, все отцовское богатство досталось тебе, так что ты не можешь меня в чем-либо упрекнуть».

Далее Тора рассказывает об истории сына Яакова Йосефа (Иосифа), который, будучи проданным братьями, оказывается в Египте и становится домоправителем в доме египетского вельможи Потифара. Причем Йосеф получает эту должность не только благодаря своему умению входить в доверие к людям и выдающимся административным способностям, но и в силу своей скрупулезной честности и порядочности, не позволяющей ему поживиться даже какой-либо мелочью из имущества хозяина…

Еще комичнее звучат попытки обвинить евреев в алчности, апеллируя при этом непосредственно к тексту Торы и напоминая о том, что «евреи поклоняются Золотому Тельцу». Что ж, в еврейской истории, согласно Торе, действительно был такой эпизод, но если он что-то и доказывает, то лишь весьма пренебрежительное отношение еврейского народа к золоту.

Вспомним, что как только брат Моше Аарон объявил о сборе золота для создания этого идола, евреи со страстью, достойной лучшего применения, начали с азартом бросать все свои драгоценности в «общий котел». Дело, как говорит Мидраш, доходило до того, что еврейки, не задумываясь, вырывали с кровью золотые серьги из своих ушей…

Вернувшись с горы Синай, Моше дотла сжигает золотого тельца, и это не вызывает в душах евреев ни малейшего сожаления – совсем иные вопросы и мысли владеют ими в тот драматический момент.

И уж совсем нелепо звучат раздающиеся время от времени утверждения, что "евреи полоняются Мамоне". Утверждение это берет свое начало от знаменитых слов Евангелия от Матфея: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне.» (Мф. 6:24).

В некоторых источниках даже утверждается, что был, дескать, у древних евреев и сирийцев такой бог денег – "Мамона". Так вот, это – ложь. Даже если вы перевернете гору исторической литературы, то не найдете такого бога ни у такого мифического, никогда не существовавшего народа, как "сирийцы", ни тем более, у монотеистов-евреев. "Мамона" – это вообще слово не еврейское, а арамейское, но оно в самом деле после Вавилонского изгнания (598–539 гг. до н. э.) прочно вошло в иврит в значении "материальное имущество", а иногда и в узком значении "деньги". Но, повторим, евреи деньги никогда не обожествляли и им не поклонялись.

"Ну, хорошо, – вправе сказать читатель, – но Авраам, Ицхак, Яаков, Йосеф, Моше и все прочие являются, вероятнее всего, не реальными, а легендарными, и, значит, непременно идеализируемыми фигурами, жившими – если жившими! – на самой заре еврейской истории. А Маркс, если вы помните, говорил именно о РЕАЛЬНОМ ЕВРЕЕ».

Но, во-первых, стоит напомнить, что на Торе, то есть на истории жизни Авраама, Ицхака и Яакова в течение всех тысячелетий росли новые и новые поколения евреев, воспринимая эти «легендарные» личности как нравственные образцы для подражания. А следовательно, не так уж и важно, жили эти праотцы еврейского народа на самом деле или нет – куда важнее, что евреи оставались верны их жизненным принципам и установкам. А во-вторых…

Что ж, давайте обратимся к различным периодам вполне реальной даже с точки зрения современного светского человека еврейской истории. Но и здесь мы не находим той патологической страсти к деньгам, которая, якобы, является отличительной чертой еврейского национального характера.

Как следует из монографии Андре Шураки «Повседневная жизнь людей Библии»[4], в танахическую эпоху деньги вообще играли весьма малую роль в жизни еврейского народа, большую часть которого составляли земледельцы, жившие трудом своих рук и за счет натурального обмена.

Деньги нужны были ему разве что во время паломничества в Иерусалим, для оплаты проживания в этом городе в дни праздников Песах, Шавуот и Суккот и внесения пожертвования в Храм[5]. В этот же Храм евреи-земледельцы пригоняли свой скот для совершения жертвоприношений. Сама эта система пожертвований, по мнению комментаторов, помимо колоссального культового, мистического значения, имела и огромный воспитательный эффект – она была призвана научить евреев отдавать, преодолевать вполне естественные и свойственные каждому человеку, независимо от национальности, в силу самой его природы, жажду обладания и нежелание делиться накопленным.

Этому же служили и другие предписания иудаизма – прежде всего, заповеди о пожертвовании бедным, об оставлении для них несжатого края поля и др., к которым мы еще не раз вернемся на страницах этой книги. Легкость, с которой евреи, жившие в античную эпоху в Египте, Греции, Риме и других странах, жертвовали значительную часть своего состояния на Храм нередко пугала владык этих стран, а в римских источниках можно найти немало сетований сенаторов на то, что таким образом в Иудею утекает значительная часть богатств Рима. И уж совсем несовместимо представление о природной еврейской алчности с хорошо знакомыми всем народам и также ставшими почти легендарными законами о еврейской взаимовыручке…

Впрочем, наряду с зоологическими антисемитами, муссирующими миф о природной скупости евреев, часто можно встретить и утверждение о том, что это качество, якобы, сформировалось у евреев за века унижений и гонений. Деньги, дескать, были тем самым средством, которые обеспечивали им относительно безопасную жизнь и позволяли откупиться в случаях, когда над ними нависала смертельная опасность – вот они и стали представлять для них высшую ценность. Сторонники этой версии, по сути дела, бросают евреям в лицо то же обвинение, но завуалировав его «пониманием» тех факторов, которые привели к тому, что деньги стали «богом евреев». Именно такой версии придерживается Лев Поляков в своей «Истории антисемитизма»:

«…вся эволюция привела к тому, что евреи могли обеспечить свое выживание только благодаря деньгам в буквальном смысле этого слова, поскольку то право на жизнь, которое христианское общество предоставляет каждому, евреи должны были покупать через регулярные промежутки времени у пап и князей, иначе они становились бесполезными и тогда или замешанными в какое-нибудь темное дело об отравлении или ритуальном убийстве. Деньги становятся для евреев важнее, чем хлеб насущный, они столь же необходимы, как воздух, которым они дышат… И мы увидим, как в этих условиях в конце концов деньги приобретают для евреев почти сакральное значение»[6].

И снова сама жизнь, неумолимые исторические факты и непреходящая еврейская система ценностей опровергают это утверждение.

Опровержение этому можно найти даже в классическом образе шекспировского Шейлока, которого Бог весть почему, воспринимают как законченного еврея-скрягу, трясущегося над своим богатством.

Но попробуйте перечитать это произведение снова, свежим взглядом. Вся сцена суда, в которой Шейлок требует от своего должника выплатить причитающиеся ему деньги или выполнить страшное условие займа, как раз и построена на том, что меньше всего этого «стяжателя» интересуют деньги. Точнее, они его как раз вовсе не интересуют – он лишь одержим жаждой отомстить за свою поруганную честь. А заодно и за поруганную честь всего своего гонимого народа, и ради этого готов потерять состояние. Но при этом все, что Шейлок требует – это исполнения заключенного договора. Не более и не менее того. Потому что для Шейлока, в отличие от противостоящих ему неевреев, данное слово, подписанный договор – священны.

Ну, а в гениальных лермонтовских «Испанцах» именно евреи выступают символом подлинного бескорыстия и гуманизма.

Повторю, исторические факты – вещь упрямая. И они однозначно свидетельствуют о том, что не евреи придумали деньги (в иврите нет даже специального слова, которое обозначало бы это понятие), не евреи придумали товарно-денежные отношения и ростовщичество – они возникли задолго до появления еврейского народа. Правда же заключается в том, что евреи коренным образом изменили отношение человечества к деньгам, причем изменили его совершенно не так, как это представлялось воспаленному ненавистью воображению Маркса.

В любом учебнике истории можно прочесть, что на ранних этапах истории человечества золоту, деньгам и богатству придавался некий мистический характер. Размер накопленных богатств давало его владельцу особое чувство могущества и власти. Следствием этого было неминуемое стремление к накоплению ради накопления, фетишизация сокровищ и, соответственно, их обожествление. В этой ситуации человек неминуемо становился рабом собственного богатства и иррациональной жажды увеличить его. Так обстояло дело в древнем Шумере, в Вавилоне, Ассирии, Персии и – с определенными оговорками – в Греции и Риме. Деньги были для людей либо объектом накопления, либо лишь средством для приобретения других сокровищ. Такая же психология господствовала почти по всей Европе вплоть до позднего средневековья и блестящим ее выражением является монолог пушкинского Барона:

Евреи были первым народом планеты, которые увидели в деньгах не цель, а именно средство – средство улаживания конфликтов между людьми, средство развития экономики, средство обеспечения человеку условий, позволяющих ему заниматься своим духовным развитием.

В отличие от пушкинского Барона, они не служили деньгам, но заставляли деньги служить себе, по сути дела, поставив "золотого тельца" на колени. И таким образом евреи, по меткому замечанию Пола Джонсона, не только не способствовали обожествлению денег (это как раз произошло без их участия), но и, напротив, освободили человечество от их власти, указав на то место, которое деньги должны занимать в жизни каждого отдельного человека и общества в целом.

Именно потому, что евреи видели в деньгах не цель, а средство, некий инструмент, упорядочивающий и развивающий жизнь общества, значительная часть Талмуда посвящена тому, как следует с помощью денег улаживать те или иные вопросы – будь это конфликт, вспыхнувший между соседями из-за того, что бык одного соседа сломал изгородь другого, отказ маляра завершить свою работу, нанесение одним человеком другому телесного увечья или кража.

Именно поэтому евреи на протяжении своей истории зачастую с несвойственной другим народам легкостью расставались с накопленным богатством, отдавая его в качестве выкупа за жизнь членов своей семьи и своих соплеменников, а то и просто взяток властям за право жить по своим, еврейским законам. Они твердо верили, что деньги – дело наживное, что предприимчивый человек может, потеряв все свое состояние и начав с «нуля», обрести все заново – и еврейская история знает немало таких примеров.

Именно вследствие такого своего отношения к деньгам евреи и сыграли столь значительную роль в развитии мировой экономики.

Прошли даже не столетия, а тысячелетия прежде, чем европейская цивилизация смогла освободиться от своего денежного фетишизма и – пусть и частично, в искаженном виде – усвоить еврейское отношение к деньгам и материальным ценностям, и именно с этого момента и начинается пробуждение Европы от средневековой спячки.

Столь же нелепым, как и утверждение о том, что деньги являются "богом евреев" оказываются при пристальном рассмотрении и домыслы, согласно которым евреи, якобы, сосредоточили в своих руках большую часть мирового капитала, с помощью которого они и управляют миром.

Да, подобные высказывания звучали еще в период античности. Они значительно усилились в эпоху средневековья и еще больше укрепились в новое время. В сущности, истоки этого мифа понятны: и на Востоке, и в Европе, а затем и Америке во все времена и аристократы, и простолюдины повсеместно встречали еврейского купца, торговца, ростовщика, а затем и банкира, через руки которого, как им казалось, ежедневно и ежечасно проходили огромные суммы денег. Все это невольно создавало впечатление о том, что именно в руках евреев сосредоточена большая часть финансов той или иной страны и наводило на мысль об их сказочном богатстве. Более же или менее скромный образ жизни этих еврейских богачей списывался на ту самую патологическую еврейскую скупость, о которой мы уже говорили выше, и невольно порождал новые слухи о тайных еврейских сокровищах.

Однако если оглянуться назад, то видишь, что евреев почти нет в списке легендарных богачей прошлых веков. Символом обладателя бесчисленных богатств древности является отнюдь не еврейский, а лидийский царь Крез, живший в шестом веке до н. э. Сами евреи в качестве символа богатства, власти и мудрости называют царя Соломона, который с помощью налогов, успешной торговли и дипломатии значительно увеличил состояние, оставленное ему его отцом Давидом. Но все же не надо преувеличивать: цари Персии, Ассирии и Вавилона жили не хуже, чем Соломон, и владели куда большими сокровищами, чем он. Главное достоинство царя Соломона – это все-таки мудрость, а не богатство.

Не находим мы сверхбогатых евреев и в период средневековья. Состояние Медичей не идет ни в какое сравнение с теми деньгами, которыми оперируют еврейские торговцы и ростовщики. И уж само собой ни негоциант Жак Кер, ни суперинтендант французского короля Николя Фуке, ни семейство банкиров Фуггеров – словом, самые богатые люди той эпохи, – не были евреями.

Лишь в новое время в списке самых богатых людей планеты появляются члены семейства Ротшильдов, но их имена теряются в длинном списке миллионеров-неевреев вроде семейства Венделей, Жакоба-Эмиля Перейра, Марселя Буссака и др.

Всего в мире, по данным журнала «Форбс», в начале 2000-х годов жило 49 евреев, обладающих состоянием в 1 млрд. долларов и выше. Правда, в 2013 году на планете насчитывалось уже 167 признанных еврейских миллиардеров, но лишь один из них – Ларри Элисон – входил в список 10 самых богатых людей мира. Все остальные довольствовались куда более скромными позициями. Но при этом в данный список случайно попали и миллиардеры, либо вовсе не имеющие отношения к евреям, как семья Рокфеллеров, либо имеющие к ним весьма отдаленное отношение – такие, как Михаил Ходорковский, не являющийся евреем по еврейскому закону.

По всей видимости, эти цифры более-менее отражают не только долю евреев среди крупных предпринимателей, но и ту долю совокупного мирового капитала, который сегодня сосредоточен в руках евреев – она не превышает 8-10 % от общей массы этого капитала. Конечно, этот показатель намного выше той доли евреев в современном населении земного шара (менее 2 %), но, согласитесь, и определяющей назвать эту цифру никак нельзя.

Таким образом, ни в наши дни, ни когда-либо в прошлом евреи не сосредотачивали в своих руках сколь-нибудь значительную часть мировых финансов. Зато почти во все времена они составляли весьма значительную часть наемных работников, управляющих чужими предприятиями, и, как правило. Приносили своим хозяевам немалые прибыли. Так, по данным Вернера Зомбарта (1863–1941), уже в начале ХХ века евреи составляли 31.5 % директоров предприятий кожевенной и каучуковой промышленности, 25 % – металлургической промышленности, 23.1 % – в электрической, 15, 7 % – в пивоваренной и т. д.

Тот же Зомбарт отмечает особую роль евреев в основании новых предприятий, которые потом превращались в индустриальные гиганты, акционерные общества с огромным суммарным капиталом – их доля среди числа основателей таких предприятий порой превышала 50 %.

И сегодня евреи продолжают составлять немалую долю высшего управленческого персонала во всех странах мира. Прежде всего, в США, где число евреев среди высшего менеджерского звена превышает 25 %. Но менеджеры высшего звена – это, напомним, тоже лишь наемные работники. Да, очень высокооплачиваемые, но наемные работники. Так что, если евреи и в самом деле правят мировой экономикой, то отнюдь не посредством своих капиталов. И сама их роль в развитии экономики Запада определялась не размерами их состояний, а умением в случае надобности мобилизовать необходимые средства путем слияния капиталов, принадлежащих сразу нескольким лицам, их деловой активностью и стремлением вкладывать средства в новые, наиболее перспективные, но и наиболее рискованные отрасли мировой экономики. Это нередко позволяло им «снимать сливки» в виде сверхприбылей, но затем еврейские предприниматели и банкиры почти всегда оттеснялись на задний план или попросту обирались своими нееврейскими конкурентами, являвшимися, как принято сегодня говорить, "лицами титульной национальности.

И все же даже теперь, после всего вышесказанного и, возможно, даже более остро встает вопрос о том, откуда берется у евреев эта деловая хватка, позволяющая им успешнее, чем другим в том или ином качестве зарабатывать деньги, какое место отводится деньгам в повседневной жизни и самой психологии рядового, среднестатистического еврея?

Несколько слов об особенностях еврейской национальной психологии

Уже упоминавшийся здесь немецкий экономист и историк Вернер Зомбарт был убежден, что талант зарабатывать деньги, успешно торговать и заниматься всякого рода финансовыми операциями присущ евреям генетически, то есть заложен в самой их природе и передается по наследству из поколения в поколения.

Работы Зомбарта по еврейскому вопросу были в свое время успешно использованы нацистами в качестве еще одного "доказательства" их "расовой теории" и подведения базы под окончательное уничтожение еврейского народа. Но любопытно, что такой же точки зрения придерживался и покойный российский олигарх Борис Березовский, который "давя в себе иудея", заявлял, что евреи являются прирожденными делателями денег, подобно тому, как все негры являются прирожденными спортсменами.

Но если вы, исходя из тех же предпосылок, начнете судить о других областях деятельности, то быстро придете к выводу, что евреи являются прирожденными учеными, врачами, музыкантами, журналистами, политиками и т. д. – число областей, в которых евреи преуспели и в которых они занимают непропорционально большое их доле среди населения планеты место.

Объяснение этому факту, вне сомнения, следует искать в особенностях еврейской национальной психологии, в которой некие генетические факторы неминуемо накладывались на те, которые привносились самой историей.

С одной стороны, кажется совершенно очевидным тот факт, что евреи по самой своей природе более склонны к интеллектуальной деятельности, чем к физическому труду. Не случайно один из историков с иронией писал, что в эпоху Второго Храма евреи были посредственными гончарами, средними виноделами, плохими кузнецами, но при этом, если судить по данным археологических раскопок, законченными графоманами: в каждом еврейском доме уже той эпохи была библиотека со свитками священных текстов и сочинений популярных авторов. Кроме того, почти каждый хозяин дома считал своим долгом написать какую-то книгу – в основном, собственное жизнеописание, которое он считал крайне важным и поучительным для потомства.

Однако эта тяга к интеллектуальному труду отнюдь не предполагала какой-либо практической сметки. Напротив, греческие философы, называя евреев "самым глупым из всех народов", обосновывали этот тезис тем, что евреи не могут похвастаться тем, что им принадлежит хоть одно сколь-нибудь важное изобретение – все технические достижения, все технологии они заимствовали у соседних народов. И это тоже правда: всю силу своего интеллекта евреи направляли на обсуждение вопросов, касающихся их отношений с Богом и взаимоотношений с другими людьми, но опять-таки в контексте того, насколько такие взаимоотношения угодны Богу.

Так было в древности и такое же положение сохранялось вплоть до нового времени – главным предназначением еврея считалось изучение Священного Писания и Талмуда, обсуждение споров, которые вели между собой мудрецы, детальный анализ той или иной ситуации с точки зрения заповедей Писания и т. д. А так как обучение всему этому начиналось с детства, то все это, несомненно, оттачивало ум еврея, способствовало развитию острого и быстрого логического мышления. Не удивительно, что, в конце концов, и в практической сфере, при заключении сделок и вообще решении любых финансовых вопросов еврей нередко анализировал ситуацию во всех ее нюансах быстрее и точнее, чем не имеющий навыков подобного мышления и постоянной интеллектуальной работы нееврей.

Таким образом, во время ведения деловых переговоров, еврей всегда оказывался как бы на шаг впереди по сравнению с партнером-неевреем, добиваясь для себя наиболее выгодных условий сделки, а заодно обращая внимание на те мелочи, которые ускользали от внимания этого партнера. Видимо, в немалой степени именно отсюда берут начало представления о некой особой еврейской хитрости, мелочности и т. д.

В то же время сама история еврейского народа сложилась так, что для того, чтобы выжить в чужом и враждебном окружении, они должны были превратиться в народ перфекционистов. Только будучи лучшими в той или иной области, они могли в качестве пришельцев на равных конкурировать с законными хозяевами той земли, на которой волею судьбы им пришлось жить. Лишив их права возделывать землю, а порой и заниматься ремеслами, во многих странах им, по сути дела, не оставили никакого другого выхода кроме как заниматься ростовщичеством и торговлей. И как перфекционисты они стремились выполнить дело, за которое взялись, лучше, чем другие.

Что является критерием успеха в данных областях? Количество заработанных денег? Что ж, значит, мы будем зарабатывать деньги больше остальных. А если прибавить к этому тот фактор, что деньги дают хотя бы какую-то иллюзию силы и независимости, что с их помощью при необходимости можно попробовать откупиться от жаждущих еврейской крови и денег антисемитов, то деньги – это еще и средство самозащиты.

Однако как только изменятся условия жизни и представления о том, кто именно является уважаемым членом общества, какие профессиональные занятия обеспечивают наиболее высокий социальный статус, изменится и еврейское отношение к профессиям, задача которых сводится к "деланью денег". С не меньшей страстью, с какой они занимались торговлей, бизнесом и банковским делом, они бросятся в науку, искусство, литературу и снова – в силу свойственного им перфекционизма – займут в этих сферах лидирующие позиции. "Ты должен быть первым!" – вот тот девиз, под которым обычно проходит воспитание еврейского ребенка, а в чем именно он должен быть первым, это уже не так уж и важно.

В то же время в иерархии еврейских ценностей деньги никогда не занимали первое место.

На первом месте для евреев, как уже было сказано, всегда были и оставались их взаимоотношения с Богом, постижение Его воли, то есть изучение Торы и других священных текстов. На бытовом уровне для еврея одно из важнейших мест всегда занимало не его собственное благополучие, а благополучие его семьи, прежде всего его детей, в которых еврей всегда видел залог своего вполне реального, а не трансцендентного бессмертия. Следуя этой иерархии ценностей, еврей обычно и распоряжался имеющимися у него деньгами. Из непонимания этой иерархии зачастую и берут свое начало представления о якобы еврейской скупости. Еврей мог отказывать себе в самом необходимом, экономить на хлебе и воде, чтобы потратить сэкономленные деньги на образование детей, достойное приданное дочери, покупку дома для сына. Не мудрено, что он "жмотился", сидя в трактире, или занимал самое дешевое место на постоялом дворе!

Но в той же иерархии были ценности, которые еврей нередко ставил выше интересов своей семьи и, в первую очередь, к ним относились интересы еврейской общины, интересы еврейского народа в целом, а нередко и интересы той страны, в которой этот еврей жил – даже если эта страна отнюдь не отвечала ему взаимностью. Вот, к примеру, выдержка из корреспонденции, опубликованной в одной из русских газет в 1812 году, которую цитирует в своих "Очерках времен и событий" Феликс Кандель:

"Один из евреев явился к командовавшему авангардом генералу от инфантерии Милорадовичу, предложил ему свои услуги. Добрая воля его не была отринута, и он тотчас был употреблен к собранию некоторых сведений. Генерал приказал ему выдать несколько денег, но еврей, уклоняясь от сей милости, сказал: "Теперь такое время ваше высокопревосходительство, что все должны служить без денег…"[8]

Но, пожалуй, наиболее сильно представление о евреях, как о нации, представители которой ради денег готовы "отца родного продать", то есть спокойно торгуют любыми идеалами и принципами в христианском обществе укоренилось благодаря евангельской истории о "христопродавце Иуде". Том самом Иуде, который если верить евангельскому тексту продал Иисуса Христа за тридцать сребреников и стал для христиан своего рода нарицательным обозначением еврея, символом его готовности продать за деньги все и кого угодно, его предательской и корыстной сущности.

А потому и сам образ Иуды Искариота и то, насколько сложившееся восприятие этого образа соответствует реальному еврейскому поведению, заслуживает отдельного разговора.

Еще раз о 30 сребрениках и 30 миллионах фунтов стерлингов

Я не буду сейчас подробно говорить о том огромном различии, с которым евреи и христиане относятся к личности Иисуса Христа. Если для верующего христианина он – сын Божий, воплощение Бога в человеческом облике, появившийся на земле в результате непорочного зачатия, и т. д., то для евреев он всегда был и остается опасным еретиком, вероотступником, отщепенцем, рожденным от вольной или невольной измены его матери своему мужу. Не хочу я вспоминать и о недавно опубликованном тексте "Евангелии от Иуды", из которого следует, что он не только не предал Христа, но и являлся самым любимым и самым верным его учеником, который, скрипя зубами, выполнил последний приказ своего Учителя.

Попробуем для начала остановиться на вопросах о том, существовала ли реальная личность, ставшая прототипом Иуды Искариота, были ли ему уплачены эти пресловутые тридцать сребреников и, если да, то за что именно?

Словом, автор предлагает читателю взглянуть на историю Иуды Искариота еврейскими глазами, опираясь при этом на еврейские источники и. прежде всего, на Талмуд и апокрифические сочинения.

Что касается Талмуда, то, несмотря на то, что в нем есть немало упоминаний об Иисусе, из которых можно узнать немало интересных подробностей его жизни, ареста и суда над ним, Иуда Искариот в нем вообще не упоминается.

Зато имя Иуды Искариота (последнее имя представляет собой искаженное ивритское выражение «иш крайот» – «человек с окраины города») всплывает в знаменитом еврейском апокрифе «Сказание об Иешуа из Назарета, или Баллада о повешенном». Причем всплывает в неожиданном ракурсе: согласно этому апокрифу именно «Иегуда с окраины города» и был тем самым человеком, который, увидев, что до начала праздника Песах остается совсем немного времени, снял тело Иисуса и, выполняя заповедь об уважении к умершим, похоронил его на своем участке. Исчезновение тела Иисуса, рассказывает далее апокриф, было воспринято его сторонниками как доказательство того, что он воскрес и поднялся на небо. Широкое распространение этих слухов встревожили членов Сангедрина[9], которые, разумеется, ни в какое чудесное воскресение и вознесение не верили. И потому они срочно бросились искать его тело – чтобы доказать лживость утверждений поклонников Иисуса. В конце концов они разыскали Иегуду Иш-Крайота, и тот показал им могилу Иешуа Бен-Пандира и разрешил эксгумировать его тело. Однако при этом он потребовал 30 шекелей серебра (тех самых сребреников) в качестве возмещения его расходов на погребение – покупку савана, рытье могилы и специальной канавы для отвода от нее воды и т. п. Если учесть, под одним шекелем понималось 11.424 г серебра, то становится ясно, что речь идет о весомой, но все-таки относительно небольшой сумме.

Множество бытовых подробностей, которыми сопровождается описание этой истории в «Балладе о повешенном» вызывает к ее реальности куда большее доверие, чем к евангелистской версии. Вероятнее всего, так оно и было – Сангедрин уплатил Иуде Искариоту 30 "сребреников" за расходы на погребение тела Иисуса. И в том, что имя этого человека, предавшего земле мертвое тело Христа (то есть совершившего вполне богоугодное дело с точки зрения представителя любой религии), стало символом предательства за деньги, тоже можно усмотреть свою глубокую символику и определенный поучительный смысл.

Дело в том, что на протяжении всей своей истории именно свою веру, свои принципы и идеалы евреи не продавали ни за какие деньги, более того – нередко шли на смерть во имя этих убеждений. Сохранился отчет Лондонского миссионерского общества, действовавшего в конце ХIХ века и пытавшегося уговаривать евреев Англии за деньги переходить в христианство. За десять лет своего существования общество потратило 30 миллионов фунтов стерлингов – астрономическую по тем временам сумму, но при этом число обращенных им евреев исчислялось единицами. В итоге концов создатели этого общества вынуждены были признать свое поражение, а их жертвователи со вздохом заметили, что данную сумму можно было употребить с куда большей пользой на более реальные цели.