День девятый
Ева в бандане – так велел учитель. Так безопаснее. Не стоит лишаться единственной косы. Волосы немного отросли, конечно, но вторая коса еще коротка, и ею пока можно поранить только собственную шею. Ева стала двигаться быстрее. Но этого все равно недостаточно, чтобы уклоняться от непредсказуемых и стремительных ударов Подполковника. Учитель блистательно ощущает собственное тело. Он спокоен и одновременно неописуемо быстр. Ева пытается найти в себе спокойствие, хочет быть стремительной, как учитель. С шахматами у нее до сих пор так же паршиво, как раньше. Она постоянно проигрывает, но хотя бы научилась внимательно следить за игрой.
– Можно спросить?
– Уже спросила.
– И что вы ответите?
– У этого вопроса нет ответа. Пытаешься острить?
– В любом случае спрошу. Кто еще был вашим учеником?
Подполковник отвечает, не отрывая взгляда от шахматной доски:
– Из Герберов – Анна.
– Дочь Гербера Четвертого? – Ева ошарашена.
– Да, это было давно, еще до войны.
– Она не сражалась на войне.
– Знаю. Отец приберегает ее для особых случаев.
– Получается, вы с ними общались.
– Только с Анной. Она довольно независимая, каким бы странным ни казалось это слово для Герберов.
– То есть они сражались с нами не в полную силу?
– Видя, как дико ты сражаешься, я могу только подтвердить, что ты проиграла тогда и проиграешь снова, если не изменишь отношение к искусству боя. Ты снова готовишься к войне?
– Да. Я обязана закончить начатое.
– Жажда войны – психическое расстройство.
– Но я…
– У тебя нет своего «я». – Подполковник совершенно спокоен. – Любая война лишает людей их «я».
– Мы должны восстановить справедливость.
– Хорошее желание.
Ева не понимает, это он серьезно или издевается.
Вообще трудно понять, когда Подполковник говорит серьезно, а когда шутит. Сомнения червями вгрызаются в Евины сердце и мозг. Она не спит всю ночь, пытается вспомнить все детали войны, анализирует последовательность всех шагов. И приходит к страшному для себя выводу. На победу не было шансов. Но почему, почему она тогда была так уверена и верит до сих пор?! Что ею движет? Мания убийства, месть, безумие или стремление к справедливости? Наверное, все сразу. Она пожертвовала Артуром. Из-за нее семилетний мальчик, скорее всего, погиб. Многие погибли.
Все, все те, кто стремится изменить погрязшие в грязи и лжи города, точно знают, чего хотят. Справедливости. Нет, это не безумие. Это исступленное желание изменить жизнь. Жизнь не должна быть такой, как сейчас. Обезумев, броситься в огонь, пытаясь его погасить, – вот что было главной причиной участия в войне. А теперь будет иначе. Ева лежа смотрит на потолок и спрашивает:
– Ты тоже думаешь, что война против Герберов – безумие?
Потолок сух. Ни капли. Ева поворачивается к окнам и смотрит на черные контуры гор. В ее усталых глазах отражаются звезды. Ева начинает мысленно считать и, не досчитав до десяти, засыпает.
