Она жива? Или нет? Если жива, то где она? А если мертва, то, по-видимому, это ад. Свинцовое похмелье обрушилось на её голову в самый чувствительный момент – минуту пробуждения.
Лена медленно открыла глаза. Вокруг всё плыло и слегка подпрыгивало. Что это за место? Буровитская проснулась со стопроцентной уверенностью того, что легла спать в загородном доме своего отца под Москвой.
Она повернулась на бок и поняла, что окружающая обстановка мало чем напоминает её огромную спальню. Где я вчера напилась? И с кем? С Максом? Макс… Постепенно стали всплывать на поверхность отрывки событий прошедшей недели. Её мозг, находящийся под действием алкоголя, изо всех сил сопротивлялся напору памяти. Одурманенный и ослабленный, он всё-таки выстроил логическую цепочку из отдельных эпизодов: Soho Rooms, Макс, порошок, авария, обезьянки, отец, Устинск, соседка Маша…
И тут же в голове замигала неоновая красная вывеска «Этажом выше: без правил».
– Вот чёрт! – промычала Лена вслух.
Произнесённые слова ударили по вискам, как молот по наковальне, и громким эхом прокатились по всей черепной коробке. Буровитская обхватила голову руками и попыталась сесть.
Ситуация ухудшилась, но в большей степени из-за того, что она отчётливо вспомнила все детали вчерашнего вечера! Как же так! По идее, после выпитого ею количества спиртного она не должна ничего помнить. А тут всё как на ладони! Господи, лучше бы она не помнила! Это же чистой воды наказание!
Перепалка с Яровым. Как она докатилась до такого? Да ещё и на его кроссовки наблевала! А где платье? Она пощупала грудь руками, чтобы удостовериться в его наличии, но чуда не случилось. Она сидела на кровати в одном нижнем белье.
«Твою же мать! Это кто меня раздел и уложил баиньки? Да неужели?! Только не это! Яров?»
Лена, хоть и находилась в комнате одна и никаким заносчивым боксёром тут и не пахло, всё равно раскраснелась от смущения и стыда.
Буровитская, мыча от головной боли, встала с кровати, подошла к окну и посмотрела во двор. Её машина стояла недалеко от подъезда. Получается, он привёз её на её же машине домой, открыл дверь её ключом, снял облёванное платье и положил в кровать. Отлично! Последний раз такие манипуляции проделывала с ней её мать во младенчестве, когда она срыгивала ей на кофточку молоком.
Надо бы собраться с силами и съездить к ней на могилку. Буровитская более-менее помнила, как добраться от дома до кладбища. На похоронах матери она не присутствовала, так как её отец посчитал, что на тот момент она была слишком мала для подобного рода церемоний, а вот на похороны дедушки они приезжали вместе.
С этими мыслями Лена направилась на кухню в надежде найти там что-то вроде аптечки. Таблетка аспирина ей бы не помешала. Нужно ещё заглянуть к Маше, узнать, как она добралась до дома. Но только она сделала шаг, как послышался приглушённый звонок мобильного. Он доносился из прихожей, по-видимому, из её сумки.
Лена доковыляла до прихожей и машинально покрутила головой. Её миниатюрная сумочка лежала на пуфе у входной двери. Она была открыта. Девушка запустила внутрь руку и вытащила наружу нервирующий гаджет. Дядя?! Только его сейчас ей не хватало для полного похмельного апокалипсиса.
– Да, – бросила она в трубку. Её голос сел и сделался хриплым. В горле пересохло.
– Какого чёрта ты делала вчера в Орле? – гаркнул с ходу Вячеслав.
Вот тебе на! Ни «привет», ни «как дела?», а прямо с ходу тяжёлая артиллерия. Лена замялась. Замедленная реакция – последствие атмосферного утра. Анализировать бурную речь родственника оказалось нелёгкой задачей.
– Твой отец прислал тебя сюда не для того, чтобы ты разъезжала непонятно с кем по сомнительным местам!
– Я же не под домашним арестом!
– Ты под моим присмотром! А это значит, что я за тебя головой отвечаю!
– Со мной ничего не случилось! Вот она я – жива-здорова!
– Ещё одна такая выходка, и я приставлю к тебе охрану. Так что не удивляйся, если вдруг под окнами заметишь подозрительных ребят.
– Да на черта мне в этом захолустье охрана?! – Лена истерически рассмеялась, чем вызвала ещё большее негодование Вячеслава.
– Рад, что у меня получилось тебя развеселить!
– Ну не плакать же?
– В твоих интересах не доводить меня до такого состояния, чтобы после нашего разговора тебе пришлось заплакать.
– Дядя Слава! – Буровитская напряглась. – Ты что, меня запугиваешь?
– Я просто предупреждаю. Твоя безопасность для меня важнее, чем твоё эмоциональное состояние, – Зёмов тяжело вздохнул и немного смягчил интонацию. – Если тебе что-нибудь нужно, скажи! Я завезу вечером.
– Аптечку с препаратами первой необходимости, – буркнула она.
– Хорошо. А сейчас отоспись лучше. Мне кажется, я твой перегар через трубку чую.
После колкого выпада послышались короткие гудки.
Откуда он узнал, что вчера она ездила в областной центр? Вот деревня! На одном конце чихнёшь, на другом тут же «будь здоров» желают. Как она спалилась? Или её кто-то спалил?
Мысли беспорядочно кружились в мозгу в надежде зацепиться за одну из извилин, но тщетно. Головная боль не унималась. Может, у Маши есть аспирин?
Лена натянула на себя первую попавшуюся футболку и одёрнула её так, чтобы прикрыть ягодицы. Отлично! Искать что-то более подходящее в гардеробе у неё не было сил. Девушка вышла на площадку, не закрыв за собою дверь.
Подойдя к квартире Маши, она нажала на кнопку звонка. По ту сторону было тихо, и казалось, что никого нет дома. Лена позвонила ещё раз. Послышалось глухое шарканье чьих-то шагов. Так мог шаркать только пожилой человек.