Грохнул выстрел. Малыш рассмеялся. Одна из бутылок раскололась.
Если бы Борис понимал по-чеченски, он бы услышал:
– Молодец, сын, русские собаки идут, но мы много лет ждали своего часа. Они не поняли и снова пришли. Убьют меня, ты вырастешь и будешь убивать гяуров, собак русских.
Борис понял, что отец учит сына стрелять. Он подался назад. Потом развернулся и пополз.
– Боевик учит пацаненка из «нагана» стрелять, – прошептал он друзьям.
Илья беззвучно выматерился. Денис коротко усмехнулся.
– В овраг, – прошептал Борис, – и ждем темноты. Не нравится мне все это. Старики и бабы к войне готовятся. Детишки только вылупились, а уже из «наганов» шмаляют. Может, брат Хасана в батальон инвалидов записался?
– А что, – кивнул Илья, – запросто. Какие-нибудь смертники. Инвалидам один хрен жизнь не в кайф. Обвяжется дух гранатами – и под БТР. Или под грузовик со снарядами.
– Там овраг, – кивнул вперед Борис. – Будете спускаться, траву не подминайте. Осторожно раздвигайте. Я пойду последним. И еще елозьте на бедрах, чтобы носки траву не подсекали. А то след останется. Пошли.
Снова раздался выстрел.
– Они, наверное, сначала стрелять учатся, – пробурчал Денис, – а уж только потом «мама» говорят.
Сергей, заведя «УАЗ», вслушался в работу мотора. Подождал несколько минут, выключил зажигание и вылез.
Николай накачивал запасное колесо. Локтев увидел подъехавший «газик». Из кабины вышли водитель и крепкий чеченец.
– Смотри, – удивленно прошептал Сергей, – наш, русский, гнида!
Николай повернулся и увидел славянского вида молодого крепкого мужчину. На поясе у него висел пистолет.
– Мразь поганая, – процедил Сергей, – духов возит. Видать, в крепком доверии, если пистолет при нем.
Словно услышав его, водитель, повернувшись, направился к ним.
– Только не возникай, – поспешно предупредил прапорщик. – Понял?
– Привет, мужики, – усмехнулся подошедший водитель, – откуда будете?
– А ты что, – прошипел Николай, – гнида, земляков ищешь?
– Зря ты так, – спокойно сказал водитель. – Мой вам совет: зубы не кажите. Федералы Терек перешли. Короче, война началась. Они ее контртеррористической операцией называют. Будет им и контр, и террористическая! – Он засмеялся.
– Куда же ты-то денешься? – не удержался Локтев. – Ведь тебя, если возьмут, за ноги подвесят.
– Пусть сначала возьмут! – окончательно развеселился водитель. – Так вы откуда, мужики?
– Там таких, как ты, – огрызнулся Сергей, – не рожали. А если попадались, в утробе душили.
Водитель расхохотался. И вдруг, крутанувшись на одной ноге, каблуком ударил прапорщика в лоб.
Взмахнув руками, Сергей упал.
Николай, прыгнув вперед, ухватившись за цепь обеими руками, попытался накинуть ее на шею водителю.
Увернувшись, тот ударил его кулаком в солнечное сплетение.
Словно подавившись, парень упал на колени.
Рассмеявшись, водитель отошел к своей машине.
– Поговорил? – спросил вышедший из ворот чеченец. – Неразговорчивые. Может, земляки твои, Остап?
– Все может быть, – кивнул тот.
Женщины носили в кузов мешки с зерном и мукой. Две молодые женщины вынесли большой кусок мяса.
Помотав головой, Сергей с трудом сел. Увидел скрючившегося Николая.
– Колька, – подойдя, он сел рядом, – что с тобой?
– Он, мразь, – с трудом проговорил сержант, – в солнышко меня саданул.
– На кой влез? – недовольно, осторожно трогая пальцами ободранный лоб, спросил Сергей. – Сидел бы молча, ничего бы не было…
– Значит, он тебя ударил, – промычал сержант, – а я смотри? Я его хотел цепью за шею…
– Насмотрелись видаков, – буркнул Локтев. – В жизни все гораздо сложнее. Хорошо, не дух был, а то бы пиши пропало…
– Поэтому и кинулся. Он, мразь, по-русски чисто говорит. Земляков искал, паскудина! Я б ему…
– Все, – покосившись в сторону дома и увидев у ворот хозяина, буркнул Сергей, – завязали с этим. Доканчивай колесо.
Сержант тоже увидел хозяина и, поднявшись, взялся за насос.
– К утру должна быть готова! – крикнул чеченец.
– Сделаем, – подмигнув Николаю, отозвался Локтев. – Так что будем вид делать, – прошептал он. – Тачка уже на ходу.
– Автомат бы, – находясь под впечатлением встречи с русским псом, прошептал сержант. – Или гранату. Одну. Я бы вместе с ними…
– Выжить надо, – ковыряясь в моторе, хмуро возразил Сергей, – чтоб потом вот такого козла встретить и… – Не договорив, треснул по аккумулятору кулаком.
– У тебя осталось два дня, – насмешливо предупредил стоявшую у двери Малику чеченец. – Потом жалеть будешь. Слышала? Русские Терек перешли. Грозятся освободить вас, беззащитных! – Он рассмеялся. – Работу дать, деньги платить. Свет будет. Так что скоро хорошо заживете. Если мы вас раньше не похороним. Быстрей думай. Мать пожалей, – кивнул он на смотревшую в окно старую чеченку. – Исе чего не напишешь? Приехал бы, защитил. Или, думаешь, он с русскими придет? Два дня осталось, – повторил он и пошел к машине.
– Сволочь!.. – прошептала Малика.
Вздохнув, она посмотрела на плачущую мать и, подхватив ведра с водой, пошла в дом.
От ворот отъехала иномарка.
– Ты откуда? – спросил рослый крепкий парень.
– Из Липецка, – отозвался лежавший на протертом ковре русоволосый.
– Земляк, – буркнул крепкий. – Я из Грязей. Знаешь?…
– Ты что, – вздохнул русоволосый, – не узнаешь? Я же Юрка Иров. Мы в одном взводе были. Потом ты к разведчикам перешел.
– Юрка? – переспросил рослый и, подвинувшись, всмотрелся в него. – Ты как попал к ним?
– На границе с Чечней стояли. Нас обстреливать начали. Мы ответили. И как-то в запале за духами погнались. А тут наши из минометов ударили. Меня и засыпало. Очухался уже у них. Били, гады. Ребра, похоже, сломаны. А ты? Ты-то, Сашка, как здесь оказался?
– На засаду нарвались. Проводили разведку за Тереком, там и влипли. Они с трех сторон по нам начали полоскать. Двоих сразу положили, троих ранили. Мы пробиваться начали, тут меня и оглушило: «лимонку» кто-то бросил. Очнулся связанный. Требуют родителей назвать – выкуп хотят. А где моим денег взять, сами, наверное, голодают.
– А что это у тебя? – Юрий увидел окровавленную тряпочку на его мизинце.
– Отрубил полпальца ножом дух поганый!..
Юрий отшатнулся и вжался спиной в земляную стену зиндана.
– Ты-то, наверное, написал? – зло спросил Александр. – У тебя же родичи новые русские. Вот вы, псы, и приучили этих духов выкупы требовать. А где моим денег взять? На кой хрен ты в армию пошел? Сидел бы дома, носил красный пиджачок и…
– А кто твоим мешал деньги делать? Вы все сразу хотите, как в лотерею – раз, и миллион. А мой отец, прежде чем…
– Заткнись! Ты дал адрес?
Юрий молча опустил голову.
– Паскуда!
– Но отец может достать эти деньги! Мы и тебя вытащим…
– Закрой свой поганый рот!
Оба услышали, как открывается люк.
– Что за шум, а драки нет? – гортанно спросил, посветив фонарем, чеченец.
– Убери меня отсюда! – крикнул Александр. – Или я вас выкупа лишу. Придушу эту гадину!
– Души на здоровье! – усмехнулся чеченец. – Вам скоро всем секир-башка делать будем.
– Вот. – Борис указал глазами на небольшой дом. – Точно. Как лучше подобраться? – Он осмотрелся.
– Я в эту хату не пойду, – буркнул Илья. – Прикрывать буду. Я им ни одному не верю.
– А как же Иса? – покосился на него Денис.
Илья опустил голову.
– Короче, садом и во двор, – решил Бабич. – Ты с нами вон до колодца доползи и приготовь пулемет. Если что – поливай.
Богатырь кивнул.
– Пошли, – шепнул Борис и первым пополз вперед. За ним Денис. Последним – Илья с ручным пулеметом.
Добравшись до круглого, выложенного камнем колодца, устраиваясь поудобнее, повозился. Отстегнув ножки, поставил пулемет и прижал приклад к плечу. По лицу Ильи было видно – он желает схватки, чтобы выплеснуть пулеметными очередями бушевавшую в нем ярость.
– Значит, вы наших, как собачонок, на цепь сажаете! – процедил он. – Духи!..
Илья увидел, как его товарищи перебежали за глинобитный домик. И сразу же, первым, с автоматом у бедра к двери рванулся Борис.
Денис, прижимая приклад винтовки к плечу, держал под прицелом ворота. Илья перевел ствол пулемета правее, на угол дома с другой стороны. Краем глаза заметил взмах руки Бабича и рывок Дениса. Сразу поменял место прицела, наведя ствол на вход во двор.
Борис, на секунду задержавшись у двери, держал автомат в правой руке, а в левой – пистолет со взведенным курком. Он ногой толкнул дверь и ворвался в дом.
Денис тоже с пистолетом вбежал в дом и остался у двери.
Мешавшая что-то в большом чане пожилая чеченка, испуганно вскрикнув, отскочила к окну.
– Ша! – бросил Бабич и впрыгнул в небольшую комнату с низким потолком.
На окнах вместо стекол висели куски полиэтилена. На кровати сидел худой чеченец с бледно-желтым лицом.
– Где Хасан? – отскочив в угол – улица просматривалась сквозь чистый полиэтилен, – спросил Борис.
– Ты кто? – удивленно раскрыл глаза худой.
– Ты по-человечески говорить можешь?
– Ты кто? – по-русски повторил вопрос чеченец.
– От Исы. Где Хасан?
– Убили, – пробормотал инвалид. – Как ваши в Дагестан вошли, так и начали убивать. Раньше так – накурятся, приедут, изобьют, и все. А тут прямо у дома голову отрубили. Шариатский суд за измену Аллаху.
– А ты не скажешь, как нам до поселка Хареми добраться? Это где-то рядом?
– Сожгли его, – не поднимая головы, ответил инвалид. – Жители переехали в Борхой. Вернее, рядом, с полкилометра…
– Как нам туда добраться? – Сказав «нам», Борис обругал себя. Собеседник понял, что он не один.
– По дороге. Проедете восемнадцать километров и свернете на грунтовку влево. Там с полкилометра будет.
– Хорошо сказано, – усмехнулся Борис, – проехать. А духи?…
– Пойдете пешком, – перебил чеченец, – пропадете. Сейчас они всех проверяют, ищут кого-то. А машин много в сторону Грозного идет. Масхадов мобилизацию объявил, туда многие едут.
– Вообще-то дельная мысль, – кивнул Бабич.
– Сейчас оставайтесь у меня, – неожиданно предложил инвалид. – Если боевики и зайдут, то они обыскивать не будут. Поиздеваются, что-нибудь разобьют и уйдут. Я калека. – Он откинул бурку.
Борис увидел беспалую ладонь и обрубок ноги.
«Это лучше, чем куда-то в ночь топать», – мысленно отметил он.
– А женщина? Она…
– Моя мать.
– Понял.
Борис открыл дверь и подал знак Денису:
– И Богатыря давай.
Калмыков призывно махнул рукой и вскинул винтовку. Он готов был прикрыть выстрелами рванувшегося к дому Илью. Тот, вбежав, спросил:
– Что?
– Он зовет в дом. – Денис кивнул на стоявшего с автоматом Бабича.
– Ночь пересидим здесь, – ответил на взгляд Ильи Бабич.
– Дома Хасан? – спросил Богатырь.
– Убит, – буркнул Борис. – Здесь его брат и мать.
– А они нас не того?…
Шлепнув себя по кончику носа, Бабич вошел в дом.
– Ты хоть иногда, – недовольно посоветовал Илье Денис, – прежде чем ляпнуть что-то, думай.
Богатырь усмехнулся.
– Здрасьте, – увидев выходившую из комнаты женщину, кивнул Денис.
Она молча посмотрела на него и, вздохнув, отвернулась.
– На Кавказе бабы никто, – тоном знатока проговорил Илья. – Они просто в услужении.
– Да заткнись ты! – огрызнулся Денис.
Оба вошли в комнату.
– Если что, – сказал Бабич, поднимая крышку подпола, – ныряем туда. Он говорит, – Борис кивнул на инвалида, – что боевики иногда заходят, но не обыскивают.
– А вдруг решат, – буркнул Богатырь, – тогда что?…
– Будем стрелять. Ты же давно этого хочешь, – усмехнулся Бабич.
– Еще как хочу! – мрачно проговорил Богатырь. – Я как увидел мужика с цепью, то… – Не договорив, сжал пулемет.
– У нас своя задача, – сказал Бабич. – Нам пацанов вытаскивать надо.
– И что теперь? – становясь с таким расчетом, чтобы его с улицы увидеть было нельзя, а он мог наблюдать за входом во двор, спросил Денис.
– Пойдем к сестре Исы, – сказал Борис и, опомнившись, бросил взгляд на инвалида.
– Если не верите мне, – глухо, без всякой обиды проговорил тот, – будете уходить – убейте.
– Неплохая мысль, – усмехнулся Бабич.
В комнату вошла чеченка. Поставила на стол кастрюлю и положила большой кусок хлеба из муки грубого помола.
– Поешьте, – вздохнул инвалид.
– Тебя как зовут?
– Ислан.
– Есть мы не хотим, – сказал за всех Денис. – Спасибо. Вот попить бы чего холодненького.
– Ты думай, что говоришь, – недовольно прошептал Борис. – Они последний хрен без соли доедают, а ты попить.
– Так что? – недоумевающе взглянул на него Калмыков. – Воды нет, что ли?
– Мама, – по-чеченски позвал Ислан. – Принеси воды холодной.
– Не в обиду будет сказано, – смущенно заметил Борис, – но при нас вы по-русски говорите. А то ведь дело случая… Ты ей про спички скажешь, а в это время боевики нарисуются. Она по-нашему понимает?
– Конечно, – кивнул Ислан. – Буду по-русски говорить.
Илья, присев, наклонился над кастрюлькой, потянул носом и поморщился.
– Что это? – взглянул он на инвалида.
– Что-то вроде отрубей.
Не зная что сказать, Богатырь вдруг как-то беспомощно посмотрел на Дениса. Тот взглянул на Бориса.
– Отдайте им супы, – вздохнул тот, – и вообще все, что из жрачки есть.
– Не надо, – замотал головой чеченец. – Что я скажу боевикам? Ведь они догадаются…
– Эти супы варятся три минуты, – буркнул Денис. – Заливаешь кипятком и через три минуты можешь лопать. Все-таки лучше, чем отруби. Куда-нибудь спрячьте. И бульонные кубики. – Сняв ранец, открыл его. – Еще чай есть. Весь не отдам, – заметив быстрый взгляд Бориса, усмехнулся он. – Сахарный песок. В общем, разберетесь.
С кувшином в руках вошла женщина. Остановившись, что-то по-чеченски спросила у сына. Он ответил тоже на своем языке. Она, широко раскрыв глаза, разжала пальцы.
Денис в прыжке сумел подхватить падающий кувшин.
Женщина заплакала и вышла.
– Что она? – посмотрел ей вслед Илья.
– Про русских говорят, – глухо пояснил Ислан, – что вы хуже диких зверей, отбираете последнее. А тут…
– Там… – Женщина вернулась в комнату и махнула рукой на окно.
Борис с автоматом в руках прыгнул к завешанному старой чистой простыней углу.
– Не успеем вниз, – буркнул он.
Денис, забросив ранцы под кровать, нырнул туда сам. Илья с пулеметом в руках растерянно оглянулся.
– Сюда, – тихо позвала женщина.
Он рванулся на кухню. Она открыла дверь в крошечную каморку. Илья с трудом втиснулся внутрь и поставил пулемет прикладом себе на ногу. Вытащил пистолет.
Инвалид, схватив пакеты с продуктами, сунул их под матрац.
В дом вошли двое боевиков.
– Дай пить, – бросил один.
Женщина, зачерпнув ковшиком воды, протянула ему.
– Сама отпей, – приказал он.
Она сделала несколько глотков.
Взяв ковшик, он выпил воду. Второй заглянул в комнату:
– Надо было тебе голову отрубить, а не пальцы. Тьфу! – Он смачно плюнул в сторону инвалида.
– Пошли, – позвал его первый.
Поставив ковшик на табурет, закурил. Оба вышли.
Женщина направилась следом. Через несколько минут вернулась.
– Они ушли, – негромко по-русски проговорила она.
Толкнув пулеметом дверь, появился Илья. Из-за простыни, держа перед собой автомат, осторожно выскользнул Бабич.
Ислан, отодвинув протез, сдвинул бурку. Из-под кровати выполз Денис.
– Чего им надо было? – по-прежнему держа палец на курке, спросил Борис.
– Воды, – ответила женщина.
– Так скакать, – плюнул Илья, – ну на хрен! Лучше…
– Вы спуститесь вниз, – предложил Ислан. – Они сколько ни бывали, ни разу туда не заглядывали. Там удобно и сухо. Мы там раненого вертолетчика в девяносто пятом прятали.
– А как мы узнаем, что ушли? – спросил Борис.
– Я пройду к двери, – ответил Ислан. – Вы услышите и поймете.
– А если по нужде понадобится? – усмехнулся Илья.
– Там ведро для этого есть.
Откинув крышку, Борис стал спускаться. За ним Илья, и последним, сбросив ранцы и осторожно подав винтовку, Денис.
Женщина закрыла крышку.
– Не так уж и плохо, – сказал Борис. – На крайний случай братская могила обеспечена.
– Вы мне живому по самое не могу надоели, – буркнул Илья. – А еще с вами и трупом лежать. Не-а!..
Денис и Бабич улыбнулись.
В связи с вводом федеральных войск на территорию Чечни президент Масхадов объявил всеобщую мобилизацию. Создаются батальоны стариков, женские батальоны. По сообщениям западных СМИ, объявление мобилизации вызвало всплеск патриотических настроений у населения республики. Из достоверных источников стало известно о подготовке инструкторами Хаттаба нескольких групп смертников-фанатиков, готовых пожертвовать жизнью, уничтожая автомашины и объекты федеральных войск. В эти группы набираются в основном мальчишки. Чеченские лидеры во всеуслышание объявляют, что победа будет за ними. Масхадов своим указом назначает Шамиля Басаева командующим чеченскими войсками.
Борис, Илья и Денис лежали, когда сверху послышалось постукивание деревяшки. Люк открылся почти бесшумно. Инвалид увидел направленные на него стволы винтовки, автомата и ручного пулемета. Испуганно отшатнувшись, не удержался на ногах и упал.
Денис, положив винтовку, вытащил пистолет. Бабич вложил в его свободную руку свой. Илья, сцепив пальцы, опустил руки до согнутых колен.
Денис встал на его ладони. Илья, выпрямляясь, вытолкнул его. Он с двумя пистолетами в руках, вскочив, упал на правый бок и, перекатившись, отпрянул к стене. Он был готов к стрельбе.
Сидя на полу, чеченец испуганно и быстро что-то заговорил по-своему.
– Здесь чисто, – приглушенно бросил Денис.
Из подвала быстро выбрался Бабич с автоматом. Чеченец что-то снова сказал.
– По-русски! – подскочив к двери на кухню, буркнул Бабич.
– Вы просили разбудить вас в два, – повторил сказанное по-русски чеченец.
Из подвала вылез Илья.
– Так, – кивнул Бабич, – перекусим и на ход. Ты говорил про машину, – напомнил он чеченцу. – Что думаешь?…
– Сейчас по дорогам ездят только боевики. Если у кого есть машина и она на ходу, он точно так или иначе связан с бандитами. Потому что бензин поступает только с частных заводиков, которые принадлежат полевым командирам.
– Где же взять тачку? – пробормотал Борис.
Чеченец пожал плечами.
– Так. – Денис подошел к инвалиду и, осмотревшись, взял пожелтевшую тетрадь в клеточку, нашел чистую страницу. – Нарисуй нам примерный план поселка. Желательно поподробней. Все, вплоть до сараев и арыков или как их там… Сможешь?
– Постараюсь. – Чеченец взял карандаш.
В комнату вошла чеченка в длинном темном платье и в платке.
– Они хоть когда-нибудь раздеваются? – шепотом спросил Богатырь.
Борис пожал плечами.
– Понятно, – рассматривая план, кивнул Денис. – Это что? – указал он пальцем точку на плане.
– Здесь живет племянник командира Шалима, – ответил чеченец. – Это он мне… – Не договорив, опустил голову и что-то добавил на своем языке.
– Подставляет под нас духа, – буркнул Илья.
– Что здесь? – Борис подошел к Денису.
– Там дальше, – сказал чеченец, – это какой-то завод или мастерская. Там заложники работают.
– Много? – не поворачиваясь, спросил Бабич.
– Не знаю. Но что там работают – точно…
– Понятно, – кивнул Денис. – Трогаемся?
– Скажи матери, чтоб кипятку сделала, – обратился к чеченцу Бабич.
– Уже кипит, – услышал он тихий голос женщины.
– Здравствуйте, – кивнул Леван открывшей дверь невысокой черноволосой женщине. – Леонтия можно?
– Он уехал в горы, – тихо ответила она, – в свой охотничий домик.
– С кем? – спросил стоявший рядом Гиви.
– Трое мужчин. И женщина. Русская.
Грузины, их было трое, вышли. Молча подошли к «Ниве» и сели. За рулем сидел рослый парень.
– Вперед, – бросил Георгий.
Парень засмеялся:
– А вы постоянно мне говорите: Виктор, не надо оружия. А без него – как без воды, – неожиданно по-русски добавил он, – ни туды и ни сюды.
Темный силуэт стремительно перебежал от высокого кустарника к громаде здания. Через десять секунд из кустов выскочил второй и скрылся в кустах. Потом, пригнувшись, к зданию бросился третий.
Борис, достав прибор ночного видения, направил его на стоявшую под окнами низкой двухэтажки машину.
– Сколько их там? – спросил он себя вслух. – А то нарвемся на роту.
– Инвалид, – сказал Илья, – говорил, что трое. Хозяин, какой-то родственник старшего духа, охранник и то ли племяш, то ли еще кто…
– Говорить можно все, – возразил Денис. – Он же не выходит никуда. Так, со слов матери. Может, к этому псу гости заскочили, например сам Басаев.
– Это бы ништяк было, – усмехнулся Борис. – Нам, понятное дело, кранты, но мы бы и Шамилю лысину расцеловать успели. Хоть в историю бы вошли, по-доброму нас вспоминали бы… Работаем!
Бабич положил автомат и с пистолетом в правой руке и ножом в левой перепрыгнул невысокий заборчик.
Оставив винтовку, Денис с пистолетом и ножом рванулся к калитке и беззвучно открыл ее. Илья, прижав приклад ручного пулемета к плечу, левой рукой выложил перед собой две «лимонки». Бабич, спрыгнув на утоптанную землю, на мгновение замер, прислушиваясь и цепко вглядываясь в темноту. Разглядел силуэт Дениса, бросившегося к двери дома. Пригибаясь, быстро пошел туда.
Денис вскинул вверх левую руку и, отпрянув, прижался спиной к стене справа от двери.
Бабич мгновенно упал и вжался в землю, выставив перед собой руку с пистолетом.
Дверь открылась, и вышел бородач в кальсонах. На плече у него висел «калашников». Что-то мурлыча под нос, он шагнул вперед.
Денис, ступив следом, сунув нож в ножны, обрушил рукоятку ТТ ему на голову и тут же ладонью закрыл ему рот. Подхватил падающее тело и отволок к стене.
Мимо него в открытую дверь проскочил Бабич.
Калмыков рванулся следом и услышал короткий стон: Борис всадил лезвие ножа в горло сидевшего на корточках бандита и осторожно положил его на пол.
Денис, вытянув руку с пистолетом, начал осторожно подниматься по узкой лестнице вверх.
Бабич мягко прыгнул к приоткрытой двери, ведущей в комнату первого этажа. Осторожно приоткрыв ее, шагнул. Увидел двух лежащих на накрытой бурками соломе людей. Подошел, приставил глушитель к шее первого и выстрелил.
Реакция второго была мгновенной. Он сквозь сон услышал тихий щелчок пистолета с глушителем. Ударом обеих ног в живот отбросил Бориса к стене. Перекатившись вправо, вскочил. В руках у него был автомат.
Бабич во время падения нажал на курок. Пуля попала боевику в живот. Он, выронив автомат, с глухим стоном согнулся. Поднимаясь, Борис выстрелил в голову упавшему бандиту.
В дверь бесшумно скользнул Денис.
– Наверху двое были, – шепнул он. – Старик и баба. Кажется, славянка. Голая была. Вот ключи.
– Уходим, – потирая живот, буркнул Бабич.
Денис вышел.
Щелкнув зажигалкой, Борис увидел фонарик. Включил его и быстро осмотрел комнаты. Увидел висевшую на стене карту. Подойдя, достал взятый у чеченца листок с планом, сравнил, что-то дорисовал. Потом вышел во двор.
Увидел приоткрытую калитку. Подошел к «Ниве», сел впереди.
Машина завелась и тронулась. Сидевший за рулем Денис включил ближний свет. И тут же переключил на дальний.
– Он, наверное, и не знает, что у него ближний есть, – услышал Борис его насмешливый голос.
– Но чеченец говорил, что все, у кого тачка ездит, повязаны с боевиками, – напомнил сидевший сзади Илья.
– На дорогу выйду, если встречная мигнет, – отозвался Денис, – тоже переключу.
Бабич увидел стоявших у «ГАЗ-66» нескольких человек с автоматами. Один из них приветственно махнул рукой. Денис мигнул фарами. И облегченно вздохнул.
– А вдруг они сигналят?
Бабич, обернувшись, посмотрел на стоявших у грузовика:
– Стоят нормально. Угадал ты. И Ислан правду о машинах сказал. Я-то не поверил.
– В поселке тачку знают, – проворчал Илья. – На трассу выйдем – посмотрим.
– Тоже правильно, – согласился Борис.
– Там они. – Виктор подполз к Георгию, Левану и Гиви. – Четверо мужиков и баба. Автоматы на стене висят. Два. У Леонтия пистолет на поясе.
– Пошли! – Георгий вытащил пистолет и снял его с предохранителя.
В руке Левана тоже был пистолет. Гиви вставил рожок в автомат и передернул затвор.
– Желательно не стрелять, – предупредил всех Георгий. – Здесь недалеко туристическая база.
Он, пригнувшись, побежал к зданию. Остальные за ним.
Неожиданно из-за угла показался человек. Сухо щелкнул выстрел. Георгий, упав, тоже выстрелил. Человек с карабином, повалившись назад, ударился затылком о стекло. Георгий вскочил и прыгнул к двери.
Гиви, оскалившись, полоснул длинной очередью по появившимся в проеме окна двоим.
Леван, вскинув пистолет, дважды выстрелил в выскочившего из-за дома мужчину с карабином.
Из дома тоже ответили сухие пистолетные выстрелы.
Георгий, приближаясь к дому, на бегу расстреляв обойму, вставил другую. Передернул затвор, прыгнул и, перекатившись, прижался к стене. Вскинул руку с пистолетом и в упор выстрелил в перемахнувшего через подоконник и упавшего рядом молодого аварца с автоматом.
Гиви, заменив рожок, короткими очередями бил по окнам второго этажа. Оттуда раздавались пистолетные выстрелы.
– Их больше! – крикнул Леван Виктору.
Тот, выхватив из широкого кармана куртки «лимонку», выдернул чеку, в прыжке бросил ее и, перекатываясь вправо, дважды выстрелил. Из окна, вслед за оглушительным взрывом, вылетели двое.
Леонтий вскочил и выстрелил.
Гиви, присев, выпустил пять пуль. Три из них перебили Леонтию оба колена. Тот с криком упал. Гиви, расстреляв рожок, выхватил из-за голенища третий. Вставил. Пуля из пистолета попала ему в правое плечо. Он упал. Подхватив автомат левой рукой, что-то крича, ударил длинной очередью.
Леван, подскочив к пытавшемуся ползти Леонтию, выхватил обоюдоострый клинок и с криком «За Теймураза!» ударил повернувшего к нему искаженное болью лицо Леонтия.
– Отходим! – крикнул Георгий.
Он подхватил выронившего автомат Гиви и потащил его к машине.
Виктор трижды выстрелил, вернулся и поднял автомат Гиви.
Леван выстрелом свалил выскочившего из дома мужчину и рванулся к машине. Из дома не стреляли.
– Только бы не услышал никто, – с надеждой сказал Леван.
– Договоримся, – успокоил его Георгий. – У меня родственник работает в здешнем угро.
– Не набрехал чеченец, – поворачиваясь и глядя на стоявших у дороги четверых вооруженных людей, буркнул Илья. – Уже несколько раз проскочили.
– Если убитых хватятся, – сказал Денис, – все, кончился наш фарт. Придется пехом топать, и духи будут знать, куда мы двинулись. Ведь сколько народу машину видели. И почти все махали. Значит, знакомые.
– Сейчас первый поворот направо, – указал Борис. – И сворачивай. Мы с Богатырем выходим. Ты отъедешь с километр и тоже бросай машину. По карте разберешься. Мы будем ждать тебя здесь, около поворота.
– Вы сразу к сестре Исы идите, – останавливая машину, предложил Калмыков. – Я выкручусь. Ждите меня там. Хотя, – тут же передумал он, – сейчас Ислану могут веселые минуты устроить. Если хватились этого духа, чья тачка, то наверняка к Ислану нырнут. Он не выдержит и расколется. Он, может, и промолчал бы, если б не мать. Если ее начнут пытать – расколется.
– Нет, – мотнул головой Илья.
Борис и Денис с удивлением посмотрели на него.
– Мне кажется, не сдаст, – уклонился тот от прямого ответа.
Он и Бабич выпрыгнули из замедлившей ход «Нивы».
Денис увеличил скорость и сразу повернул вправо.
Бабич и Богатырь, пригнувшись, перебежали дорогу и стали подниматься в горы.
– Уходи к тете Тамаре, – твердо проговорил Ислан. – Она отведет тебя в Грузию. Она хорошая женщина. Уходи.
– А ты? – горестно вздохнула мать.
– Со мной все нормально будет, – кивнул он и слабо улыбнулся. – Прощай, мама. Ты хорошая.
Всхлипнув, она взяла сумку и горбясь вышла из дома.
Посмотрев ей вслед, Ислан достал из-под подушки ПМ. Снова улыбнулся.
– Спасибо, Илья, – по-русски проговорил он. – Ты сделал мне лучший в жизни подарок.
Сунув в зубы трубку, прикурил от кресала и, закрыв глаза, с наслаждением затянулся.
– Успеть бы докурить, – пробормотал он, – а то появятся раньше. Конечно, хорошо бы хоть одного убить, но тогда они убьют маму. Поэтому… – Он снова затянулся.
Сделав еще несколько глубоких затяжек, положил трубку и, подняв пистолет, сунул ствол себе в рот. Немного подумав, положил пистолет и выбил тлеющий табак из трубки на одеяло. Снова взял пистолет и нажал на спусковой крючок.
Вышедшая через затылок пуля глухо ударилась о стену. Тело чеченца откинулось назад, и он, оставляя кровавый след на стене, сполз вправо.
От тлеющего табака стало дымить одеяло. Вдруг вспыхнула простыня. И тут же загорелся набитый соломой матрац.
Денис остановил машину, подошел к краю пропасти. Усмехнулся. Повернувшись, увидел медленно поднимавшийся по узкой горной дороге «каблучок». Сплюнув, пошел ему навстречу и, остановившись, замахал рукой.
«Каблучок» остановился.
Смуглолицый водитель с зеленой повязкой на лбу вышел. Увидев русского, рванул с плеча автомат.
Сухо щелкнул выстрел из пистолета с глушителем. Денис подошел к убитому, поднял автомат и бросил в пропасть. Затем поволок бандита к «Ниве».
– Перекур! – Бабич уселся на камень.
– Зря Денис так решил, – недовольно проговорил Илья. – Где он нас найдет? Вдруг у этой бабы боевики? Или хахаль какой из этих ваххабитов. К тому же и она может…
– Значит, будем ждать около, – ответил Борис.
– Около чего? – насмешливо поинтересовался Илья. – Ты там хоть раз был? И я не был.
Послышался длинный гудок автомобильного сигнала.
Оба упали на живот и вскинули оружие.
И снова раздались сигналы, на этот раз короткие.
Борис, достав бинокль, подполз к камню и приложил бинокль к глазам. Изумленно выругался и встал.
Илья удивленно взглянул на него.
– Денис! – бросил Бабич и, подхватив автомат, побежал вниз, к стоявшему у обочины белому «каблучку».
– Что? – открыл рот Илья.
Вскочив, тоже побежал.
– Его убили русские, – убежденно сказал крепкий бородач. – Мать говорит, что вошли двое безбородых в камуфляже. Потребовали еды и воды. Ислан им что-то сказал. Один ударил его. Она воспользовалась этим и убежала. Он, видимо, ударил кого-то. Его пристрелили и подожгли дом.
– Ты веришь ей? – насмешливо поинтересовался седобородый старик. – Вся их семья – собаки. Хасан не пошел на войну. Ислан тоже не пошел. Ему отрубили ногу и пальцы. Хасану – голову прямо перед домом. Я не верю женщине.
– И все-таки говорить надо именно так, – заметил русоволосый здоровяк. – Разведка федералов пыталась что-то узнать у инвалида и старушки. Ей удалось сбежать. Ислан вступил в схватку и был убит. Русские убили…
– Двое убили шестерых джигитов, – сказал старик. – Нет, здесь были те, кого привел грузин. И не меньше пяти или шести человек. Хорошие бойцы, – признал он против воли. – И они были у него. Отпустили женщину и убили Ислана, чтобы он ничего не мог сказать. Надо сообщить нашим – пусть берут «Ниву» Маслана, а тех, кто в ней, пусть уничтожат. Живыми они не дадутся. Опытные, собаки, и пришли за кем-то из рабов.
– Но как они прошли такое расстояние незамеченными? – недоверчиво спросил русоголовый. – Ведь их там искали. Нет, это какие-то обколовшиеся наймиты. Русские вошли в Ичкерию, и они поняли, что запахло жареным. Решили уйти в Грузию, пока не поздно. К инвалиду попали случайно…
– Говорить надо так, – перебил его бородач, – как мать Ислана. Ее увезти и там узнать все.
– Отдадим ее албанцам, – усмехнулся чеченец. – У них свои методы. И плевать, что женщина старая.
– Ты чеченку отдашь? – хмуро спросил старик.
– Нам нужны эти люди, – перебил его бородач. – И они узнают у нее правду.
– Но Аллах, – вздохнул старик, – говорил, что…
– Нам он разрешает делать все так, как нам нужно, – усмехнулся бородач.
– Надеюсь, здесь есть наркоманы со стажем, – оглядываясь на оставленный у камня «каблучок», буркнул Денис. – И кто-то сядет и поедет. И, даст Бог, расшибет свою бритую голову с зеленой повязкой. Кстати, зачем они на башку зеленые ленты цепляют?
– Не ленты, – поправил его Бабич, – а часть исламского знамени. Они – каждый, у кого есть такая повязка, – идут в бой под защитой Аллаха. Среди них действительно полно фанатиков, которые верят в Аллаха и вполне серьезно готовы умереть за него. Но это в основном молодежь. Главари верят в другое зеленое знамя – в баксы.
– А тебе подфартило, – заметил Илья, взглянув на Дениса. – Я думал, уж больше не свидимся…
– Я рассчитывал захватить, – признался Денис, – любой транспорт, вплоть до лошади. И поэтому все равно был бы здесь раньше вас. Правда, опасение было, что нарвусь на группу – и все, пиши пропало. Но дуракам везет! – Он улыбнулся.
Неожиданно Илья громко расхохотался. Борис и Калмыков удивленно посмотрели на него.
– Нашего Христа, – посмеиваясь, проговорил тот, – эти ваххабиты, видать, по самое некуда достали. Угнали твой «каблучок»!
Денис, обернувшись, расхохотался.
«Каблучок» быстро катил вниз по горной дороге.
– Так, – не поддержал их настроения Бабич, – сейчас ищем пункт наблюдения и ждем ночи. К сестре Исы нам так и так заходить надо. Но сначала посмотрим, что там почем.
– Сначала надо хату этой бабы найти, – сказал Илья. – А то затаимся у фазенды какой-нибудь бабы, а это любовница Басаева.
– Его не отпущу, – проворчал Бабич, – даже если это будет последняя секунда в моей жизни. Счет у меня к верхушке этой сволоты имеется, свой счет. Конечно, надежды на то, что хотя бы кто-то сможет мне выплатить его по полной раздаче, маловероятен, но чем наш черт не шутит, пока ихний Аллах дремлет.
– Лично я тоже не против встретиться с этой кодлой, – сказал Денис.
– Может, устроим охоту на Басаева? – насмешливо предложил Илья. – На кой хрен нам кого-то спасать? Айда в Грозный! И навалимся на Басаева и Хаттаба. По разу выстрелить успеем, а больше и не надо. Ну так как, в Грозный потопали?
– Хватит! – оборвал его Борис.
Они крадучись, перебежками, прикрывая друг друга, подошли к окраине села. Вспомнив объяснения чеченца, Борис с Денисом начали искать дом Малики. И это им удалось. Правда, сами они в этом уверены не были.
В Чечне начались боевые действия. Подсчитываются затраты на проведение кампании. Как это ни кощунственно звучит, человеческая жизнь тоже имеет свою цену. День жизни солдата на войне правительство оценивает в 810 рублей. Офицера – в 950 рублей. В случае гибели военнослужащего его семье должно быть выплачено единовременное пособие в размере ста двадцати окладов денежного содержания и двадцати пяти окладов на каждого члена семьи. Но разве это заменит детям погибшего отца, жене – мужа, родителям – сына? Конечно, полученные деньги – хоть какая-то поддержка на первое время членам семьи погибшего. Если с офицерами и солдатами, пострадавшими на чеченской войне, есть хоть какая-то ясность, то куда сложнее с гражданским населением. По статистике, в современной войне на каждого погибшего человека в погонах приходится 10–15 мирных жителей. Сколько стоят их жизни?
А почему почти все мотострелки и разведчики не в касках, а в каких-то пиратских косынках? Железные шлемы-каски образца 1941 года не спасают ни от пули, ни от осколка, а только мешают при движении. Современные же «сферы», надежно защищающие голову от выстрелов снайперов, есть только у самого крутого спецназа ФСБ – «Вымпела» или «Альфы». Почему бы не дать их каждому воюющему с террористами на Кавказе? По оценкам специалистов, только одна эта мера сразу уменьшила бы наши потери почти на треть.
Малика, налив в стакан запаренного яблоневыми листьями кипятка, вздохнула и открыла пол-литровую банку варенья. Положила чайную ложку, взяла кусок хлеба из соевой муки и вошла в комнату.
– Попей, мама. – Она поставила стакан и тарелку с куском хлеба на табурет около кровати, на которой лежала заболевшая мать.
Ночью у нее неожиданно разболелась голова и схватило сердце. Малика всю ночь не отходила от ее постели. За бессонную ночь девушка осунулась и побледнела.
– Я не хочу есть, – чуть слышно проговорила мать. – Ты сама поешь.
– Мама, – Малика присела на стул, – поешь меду. У меня есть стакан в летней кухне. Я сейчас принесу, ладно?
– Малика, – снова попросила мать, – уходи, прошу тебя!..
– Я сейчас принесу мед. – Поднявшись, Малика шагнула к двери.
– Мы здесь на постоянное местожительство обустраиваемся? – недовольно спросил лежавший за проржавевшей железной бочкой Илья. – Ночь просидели. Скоро обед, а мы, между прочим, не жравши.
– А не ты три пакета супа схрустел? – улыбаясь, напомнил из-за ствола поваленного дерева Бабич.
– Нашел пищу, – буркнул Богатырь. – Я к тому, что надо что-то делать. Время идет, скоро наши заявятся, и тогда…
– Что тогда? – зло спросил Борис. – В доме тишина. Кто там? Оттуда никто не выходит и не входит никто. Сунемся, а там…
– Женщина, – не дал договорить ему тихий голос лежавшего в траве так, что его было невозможно заметить даже метров с трех, Дениса. – Идет сюда.
Борис вскинул бинокль.
– Кажется, она, – сказал он. – По крайней мере на фотографию, что Иса показывал, похожа. Я сейчас…
– Во двор вошли трое, – буркнул Денис. – А вон еще двое.
Малика вернулась в домик. Трое из вошедших во двор остались у ворот, двое направились в дом.
Борис мысленно матерился.
И тут из дома раздался пронзительный женский крик:
– Малика, беги!
Дверь, как от пинка, резко распахнулась, и из дома вперед головой вылетела пожилая женщина.
– Духи! – прорычал Богатырь и сбросил с пулемета охапку пожелтевшей травы.
Хлестко ударил выстрел. И сразу второй.
Один из стоявших у ворот боевиков упал. Еще не успевший ничего понять другой, получив пулю в голову, отлетел к забору. Третий, упав на землю, прикрываясь первым убитым, вскинул автомат.
Денис выстрелил снова.
Боевик с выбитым глазом и развороченным пулей затылком повалился на бок.
Борис с пистолетом рванулся вперед, следом за ним бросился Богатырь.
Выбежавшая из летней кухни Малика, на мгновение опешив, замерла. Она увидела лежащую перед дверью дома мать. И с отчаянным криком, выронив закрытый бумагой стакан, бросилась к ней.
Денис, помня о двоих вошедших в дом, доведя курок до упора, поймал левый косяк двери в крест оптического прицела и ждал.
Один из боевиков, на мгновение показавшись, вскинул автомат, но выстрелить не успел: пуля из снайперской винтовки пробила ему горло.
Бабич, в прыжке сбив Малику и крикнув подбегавшему Илье: «Держи ее!», сместился левее, чтобы не закрывать сектор стрельбы Денису, и стремительно подбежал к дому.
Калмыков скорее инстинктивно переместил прицел на крайнее окно и увидел разбивший стекло ствол автомата. Выстрелил.
Бабич с размаху бросился на землю.
Денис снова выстрелил в окно.
– Охренел?! – заорал Борис. – Чуть ухо мне не отстриг!
Денис, увидев вбежавшего во двор боевика, спустил курок.
Бабич, вскочив, бросился назад.
Илья, забросив кричавшую Малику на плечо, тоже подбежал.
Денис уложил еще одного. И тут по нему с двух сторон ударили автоматы. Он сразу поменял место, перекатившись вправо и назад, поймал на мушку автоматчика из дома слева и выстрелил.
Бабич развернулся и, понимая, что убить с расстояния ста с лишним метров из ТТ почти невозможно, тем не менее трижды выстрелил.
Во двор вбежали еще трое, попадали на землю и открыли огонь из автоматов.
Денис попал в одного. Пули вспороли землю слева от него. Оттолкнувшись руками, он сделал кувырок через спину и, едва коснувшись носками земли, бросил тело за поваленный ствол. И тут же отдал должное меткости противника – в дерево впились шесть пуль.
Илья упал в траву, закрыл собой продолжавшую громко кричать Малику и, косясь назад, вытащил пистолет.
Бабич, в прыжке допрыгнув до автомата, развернулся и выпустил длинную очередь. По нему били трое. И еще четверо пытались достать снайпера.
Бабич, расстреляв патроны в автомате, бросился вперед, под прикрытие бочки, и схватил пулемет. И тут же по бочке застучали пули. Борис, откатившись влево, что-то заорал и, вскинув пулемет, нажал на крючок.
Два автоматчика во дворе стрелять перестали. С соседних домов продолжали палить по снайперу.
Бабич, повернув пулемет влево, длинной очередью заставил трех автоматчиков думать только о собственной жизни.
Денис, вскинув винтовку, уложил одного из четверых слева. Пуля попала в диск пулемета, и он замолчал.
Выматерившись, Борис быстро заменил диск.
– Ты жив? – громко спросил он.
– Вроде да! – рыкнул в ответ Илья.
– А она? – так же громко спросил Бабич.
– Еще раз укусит, – услышал он раздраженный голос Богатыря, – пришибу!
– Похоже, влипли, – проворчал Денис.
По ним стреляли с трех сторон.
– Отходим! – расстреливая диск пулемета, заорал Бабич. – Тащи ее сюда – и уходите!
– Я сама! – пискнула Малика.
– Давно бы так, – буркнул Илья.
Девушка быстро поползла вперед. Удивленно хмыкнув, он двинулся следом.
Денис, постоянно меняя позицию, удерживал пытавшихся приблизиться к ним слева бородачей. Справа боевиков прижимал к земле пулемет, из которого стрелял Бабич. Но усилившийся огонь бандитов заставил его и Дениса вжаться в землю.
– Идите, духи! – снова закрыв собой Малику, процедил Илья. – Я вам подарок приготовил.
Он вытащил «лимонку». И тут все услышали грохот взрыва. Русские и чеченка, обхватив головы руками, застыли.
Дом Малики, словно в кино, на мгновение вспыхнув огнем, рассыпался.
– Летунам пузырь ставлю! – заорал осмелившийся поднять голову Илья.
Штурмовик, развернувшись, снова шел в атаку. Короткая, почти невидимая вспышка под крыльями – и тут же на улице, за домами, грохнул мощный взрыв.
– Там несколько машин, – услышал Илья голос женщины.
– Ты и по-русски говоришь, а то все по-своему лепетала.
– Вы кто? – спросила она.
– Иса послал, – буркнул Илья. – Знаешь такого?
– Мама! – попыталась вскочить Малика.
– Куда? – заорал сваливший ее Богатырь. – Не видишь, что там делается?
Поднявшись, он схватил женщину и, забросив на плечо, рванулся к друзьям.