Лишите человека надежды и сна, и он станет самым несчастным существом на земле.
рофессор Теодор Штекман (Theodor Stöckmann) родился в 1872 г. в Ляндверхегене близ Ханн-Мюндена. Как и многие выдающиеся люди нашего народа, он происходил из семьи сельского пастора, ведущей скромный и уединенный образ жизни. Директор лицея, видный сомнолог, открывший закон естественного сна, автор настоящей книги, Штекман умер 16 ноября 1947 г. в Геттингене после тяжелой операции в возрасте 75 лет – слишком рано для своих многочисленных и благодарных последователей. Война и трудное послевоенное время надолго задержали выход в свет пятого издания этой книги, столь востребованной еще в 1942 г., и оно было напечатано уже после смерти автора. Вдова Т. Штекмана поручила подготовить его мне, как первому врачу-соратнику ее покойного мужа, что я и сделал, значительно расширив, доработав и критически дополнив предыдущие издания.
Я всегда любил вставать рано и, еще учась в старших классах гимназии в Барме, заметил, что домашние сочинения удавались мне лучше всего тогда, когда я накануне сдачи работы, прежде хорошо проработав материал, ложился спать между 18 и 18–30 и, встав без будильника до полуночи хорошо выспавшимся, тотчас же принимался писать сочинение, причем сразу набело, и заканчивал его примерно к 7 часам. В то же время мне довелось познакомиться лично с Себастьяном Кнейппом[3]. В 1894 г. меня, 18-летнего юношу, призвали на военную службу, которую я проходил в Бонне. Тогда, наблюдая за одним подразделением, я не переставал удивляться его небывалым успехам. Вернувшись в свой бивак[4] к 16 часам и сварив на костре еду, солдаты примерно в 18 часов отправлялись спать в соломенные постели, чтобы уже в полночь встать по сигналу горниста и, совершив с полной выкладкой (весом 25–30 килограммов) 15-часовой переход по отрогам[5] Зибенгебирге или труднопроходимых Эйфелевых гор, заняться боевой подготовкой, сохранив достаточно сил, чтобы на обратном пути петь.
Став корпорантом[6], я почти забыл о тех своих впечатлениях, не сделав из них для себя практических выводов. Иное дело Т. Штекман. Подорвав во втором классе[7] гимназии здоровье, он принялся экспериментировать с естественным сном, подвергнув этот феномен тщательному исследованию. Однако о его достижениях я, к сожалению, услышал поздно, когда мне было уже 58 лет. Но поздно еще не значит слишком поздно. И с тех пор я настоятельно рекомендую своим пациентам перейти на дополуночный сон как важную составляющую лечения силами природы, благодаря чему порой даже в трудных и почти безнадежных случаях добивался значительного улучшения состояния, а то и полного выздоровления пациента. Увы, в силу своей профессии я лишен возможности регулярно практиковать естественный сон, но когда мне это удается (в сочетании с диетой, состоящей из свежих овощей и фруктов), я настолько заряжаюсь энергией, что в свои 70 лет могу за сутки пройти по плохим дорогам без единой остановки на еду и отдых 100–150 километров, а на следующий день, восстановив силы во сне, без особых признаков усталости и малейших следов изнеможения, лишь с небольшими болями в мышцах, выполнять свои профессиональные обязанности и, закончив работу к вечеру, в 18–45 лечь спать.
Наблюдая за своими пациентами, я заметил, что беспокойный и прерывистый сон по мере его приближения к дополуночному, естественному становится более глубоким и крепким, постепенно освобождаясь от сновидений, и оказывает благотворное влияние на нервную систему. Однако главнейшая заповедь практикующего естественный сон – всегда высыпаться! Именно поэтому каждый должен экспериментально определить для себя оптимальную «дозу» сна. Человек, не уделяющий сну должного внимания, перегруженный общественными обязанностями и выстраивающий свой рабочий день в противоречии с законами природы, только делает себе хуже. Взрослому человеку, питающемуся натуральной, здоровой пищей и отходящему ко сну в 19 часов, достаточно спать 4,5–5 часов. Жизнь знаменитого изобретателя Эдисона (кстати, вегетарианца) – одно из многих подтверждений этому. Он обходился даже 4 часами сна и дожил до 85 лет. Только ранний сон способен полностью скомпенсировать нервное переутомление, вызванное длительной интенсивной работой головного и спинного мозга, и быстро возместить ущерб, причиненный нашему здоровью. Раздражительность, плохое настроение, бессонница, отсутствие желания что-либо делать исчезают, и работоспособность восстанавливается. Естественный сон облегчает порой непростой переход к жизни по законам природы, возвращает человеку оптимистичный настрой, укрепляет память, лечит телесные и душевные недуги, в частности неврастению и неспособность концентрировать внимание. Лучше всего, когда отход ко сну совпадает с заходом солнца, а пробуждение – с его восходом. Современная культура далека от совершенства, она выдумала ложные солнца, которые расстроили наш сон, сделав ночь похожей на день, а день – на ночь. Но природу не обманешь и не перехитришь. Как сказал один приверженец раннего сна, нашим нервам дорого обходится украденный свет. Современный человек, привыкший работать или развлекаться допоздна, отгоняя «призывающую» его к благоразумию усталость, «песочного человечка»[8] табаком, спиртными напитками, крепким чаем, натуральным кофе, как бы надевая на своего преданного и чуткого «сторожевого пса» пропитанный наркотическим веществом «намордник», возлагает тем самым всю ответственность за последствия такого поведения на себя.
Естественный сон укрепляет защитные силы организма, помогает уверовать в успешность лечения сном, справиться с нервозностью, вызванной неприятием такого способа лечения, и преодолеть пагубный негативизм[9], возвращая пациенту жизнерадостность и желание трудиться. Его вера в себя крепнет, он как бы поступает в оздоровительную школу, в которой закаляется самая сердцевина его личности – воля, отчего постепенно и неуклонно обновляется все его существо – дух, душа и тело. Наиболее впечатляет начинающееся с первых же дней возрождение его души – переход от вялого автоматизма к осознанной собранности, от слабоволия к стальной воле, от внутренней противоречивости к гармонии, согласию с самим собой и открытости. Будто по проводящим путям головного и спинного мозга, давно утратившим свою «работоспособность», от «электростанции» в нашей голове потекли электрические токи, вызванные мощными волевыми импульсами. Проводящие пути опять стали «активными», и организм, теперь благодаря гармонии чутко реагирующий на «целебные вибрации», легче воспринимает любые лечебные воздействия.
Тот, кто стремится преуспеть в жизни, неустанно работая над собой и увеличивая свою работоспособность, кто не просто экспериментирует с естественным сном, а детально исследует применительно к себе и другие режимы сна и бодрствования, кто рассудителен и умеет здраво оценивать результаты своего эксперимента, взвешивая все за и против, отвечая на вопрос, что он думает о естественном сне, не станет говорить о нем излишне восторженно или пренебрежительно, а скажет примерно следующее.
Сон в назначенное ему природой время улучшает телесное, духовное, душевное здоровье и наделяет необычайной активностью, особенно при правильном чередовании умственного и физического труда. Оптимальным является время с 18–45 до 23–20. При смещении момента засыпания на 20 часов пробуждение наступает в 2 часа и явного ощущения себя хорошо выспавшимся уже нет. Ложась спать между 20–30 и 21 часами, взрослый человек пробуждается примерно в 4 часа, не чувствуя себя хорошо отдохнувшим. Сон же после 21 часа длится обычно 7–8 часов и полностью усталости не снимает. У людей умственного труда, которые ложатся спать в 22 часа и позже, на следующий день нередки головные боли и нет желания работать, отчего их производительность падает. Сон же, начинающийся примерно в 19 часов, самый полезный, и подтверждение тому – моя многолетняя практика в различных странах. Правда, практикующий естественный сон не может произвольно менять его время, поскольку уже к 19 часам ощущает огромную усталость, подавить которую у него не хватает силы воли, при условии, конечно, что он весь день неустанно работал и никакими возбуждающими средствами не пользовался. Другим преимуществом является выигрыш во времени в несколько часов, поскольку человек дольше бодрствует. Однако при этом необходимо разумно чередовать работу физическую с работой умственной, тогда последняя будет более эффективной.
Разумеется, практика естественного сна создает определенные трудности, осложняя или даже делая невозможной общественную деятельность, отчуждая от семьи, и избежать этого невозможно до тех пор, пока его приверженцы будут в меньшинстве. «Привлекая» на свою сторону все больше людей, естественный сон постепенно «выполнит» свою великую миссию, принеся человечеству огромное благо.
Древние природные методы целительства становятся все популярнее, и свидетельство тому – неуклонно растущее число медицинских курсов по основам натуропатии, а также резолюция съезда немецких врачей, проходившего в Бонне в 1950 г., и официальное заявление Ассоциации практикующих врачей. Все так называемые биологические способы лечения народной или природной медицины, гомеопатии, бауншейдизма[10], психотерапии и прочие смогли достичь официального признания лишь после многолетней трудной борьбы, хотя количество их приверженцев в немецкоязычных странах исчисляется миллионами.
К числу активных поборников естественного образа жизни и природных методов лечения принадлежал и педагог Теодор Штекман, существенно обогативший медицину своими исследованиями. Для молодежи, для тех, кто сдает экзамены, для людей переутомленных, нервных переход от противоестественного, неправильного сна ко сну естественному и правильному является подлинным спасением, а для страдающих различными заболеваниями – быстродействующим невредным лечебным средством, истинным помощником и целителем.
В пропаганде естественного сна должны участвовать все, и в первую очередь врачи, проверившие на практике исследования Штекмана и признавшие его по сути правильным, в определенных случаях пригодным для лечения больных. Эти труды – существенное дополнение к натуропатии, подготовленные работами Теодора Хана и Себастьяна Кнейппа.
Сейчас важно как можно скорее открыть клинику, специализирующуюся на лечении естественным сном, которая одновременно стала бы образцовым учебным центром для докторов, желающих способствовать внедрению этого метода в медицинскую практику. Накопленный опыт многих врачей настолько впечатляет и открывает такие возможности, что побуждает к более масштабным экспериментам. В них должны включиться интернаты, воспитательные учреждения и прочие институты педагогического профиля. Далеко не последнюю роль в этом должны сыграть семинары для учителей. И тогда человечество сделает решающий шаг в своем развитии.
Д-р медицины и философии Георг Альфред Тинес
Бад Верисгофен, Троица, 1953