Проделав ту же утреннюю процедуру, что и последние несколько дней, я сняла с плиты свежесваренный чёрный кофе и, сделав несколько глотков обжигающего бодрящего напитка, направилась в кабинет, быстро перебирая босыми ногами по холодному полу. Роджер уехал, едва часы показали половину восьмого утра. Он на постоянной основе стал пропадать в своём штабе, являясь поздно ночью и покидая поместье рано утром. Немного обижаясь на Бруно за практически полное отсутствие совместного времяпрепровождения, я старалась использовать появившееся свободное время по максимуму, навёрстывая упущенное. Панч нашёл сотни газет и ещё десятки листовок уже на следующий день; мужчина упаковал их в несколько коробок, доставив под моим наблюдением прямиком в кабинет. От водительских услуг Панча пришлось отказаться на ближайшее время, пока я была занята чтением, поиском и анализом нужных материалов.
Отставив чашку с горячим кофе на стол, заваленный многочисленными счетами и уведомлениями о денежных выплатах, приносимых от процентов когда-то проданного Чейзу издательства, окинула критическим взглядом весь кабинет. Высокий шкаф оказался полностью увешанным вырезками из газет прямо к стоящим на полках книгам. Вырезки помогли обрисовать картину изменившегося Блэкхоулла. Новостные заметки, сплетни, интервью и отдельные вырезанные цитаты украшали боковую сторону шкафа. За эти дни, проведённые безвылазно в поместье наедине с бесчисленными кипами бумаг, я обнаружила несколько интересных фигур, которые стабильно появлялись на первых полосах жёлтых газет.
Первой подобной фигурой стал Счастливчик Сэм. Я подошла ближе к плохо пропечатанной фотографии мужчины, рядом с которой имелась громкая статья о жульничестве. С красочного, но не слишком чёткого снимка смотрел молодой привлекательный мужчина. Он имел каштановые вьющиеся волосы, выразительные тёмно-карие глаза и невероятно обаятельную улыбку, которая вводила в заблуждение и помогала мужчине жульничать за картами прямо перед носом его противников. Счастливчик Сэм имел по-настоящему уникальные способности ко всем разновидностям азартных игр, особенно виртуозно он управлялся с картами. Уличить мужчину в жульничестве не представлялось возможным, из-за чего полиция разводила руки, не имея законных претензий для ареста, а в газетах регулярно появлялись статьи о предупреждении опасности азартных игр.
Второй, поистине грациозной особой, украшающей преступную часть Блэкхоулла, была Мадлен Ромбе́. Ей отводилась целая полка моего шкафа, где я смогла собрать многочисленные газетные выдержки об очаровательной француженке, завоевавшей симпатию в высших кругах городского общества. Молодую женщину часто заставали фоторепортёры на светских мероприятиях. Обладая эстетическим чутьём в выборе нарядов, Мадлен отличалась хорошим вкусом и в выборе ухажёров, каждый раз появляясь на публике с новым спутником или спутницей из узкого круга элиты Блэкхоулла. Из тех же жёлтых газет я узнала, что в юном возрасте Мадлен пала жертвой невероятной любви с наследником огромной империи, обещающей безбедное будущее вплоть до третьего поколения преемников. Уже у алтаря француженка вдруг опомнилась и передумала, сбежав из-под венца. Несостоявшуюся свадьбу обсуждали ещё несколько месяцев, пока однажды на вечернем приёме властвующей верхушки Блэкхоулла не появилась Мадлен под руку с молодым миллиардером в качестве сопровождающего кавалера. Её бывший жених вскоре уехал из города, по слухам, отправившись в поисках счастья на север страны. С тех пор мисс Ромбе обзавелась целым списком поклонников, которых она время от времени отвергала, когда те начинали испытывать сильное влечение. Мадлен умело играла чувствами влюблённых в неё людей, пользуясь их вниманием, после чего также виртуозно шантажировала, вытягивая драгоценности в качестве оплаты своего молчания и трогательного прощания. Мелким изданиям француженка приглянулась необычайно сильно, я нашла уйму информации о девушке и прониклась симпатией после прочтения многочисленных коротких заметок с приложенными фотографиями миловидной блондинки с голубыми глазами. Успех в узком кругу городской элиты объяснялся легко: Мадлен была идеальной девушкой с картинки. При чтении материалов о сердцеедке я узнала о том, что узкий круг элиты не был столь мал, каким я его помнила. Действующая верхушка Блэкхоулла обзавелась несколькими симпатичными семьями, имеющими власть и деньги, которые переехали в город не так давно. Блэкхоулл развивался, завлекая в свои объятия новых жителей, стремящихся обзавестись недвижимостью в благополучных районах, разрастающихся с каждым годом ещё на несколько тысяч человек.
Не отрывая задумчивого взгляда от многочисленных газетных вырезок, взяла кружку с кофе и сделала большой глоток ароматного напитка, согреваясь горьковатым вкусом.
Следующим частым гостем первых полос был Сол Эрнандес. Газеты публиковали разные материалы, используя одну и ту же фотографию мужчины, сделанную ещё во время его службы в Гражданском суде Блэкхоулла. Это был крупноватый мужчина с лёгкой залысиной на теменной части, которую он прикрывал седеющими волосами. Всю свою жизнь Сол посвятил работе в суде, имел стабильный заработок и безукоризненную репутацию среди коллег. Два года назад Эрнандес покинул пост судьи с громким скандалом, который вылился в два выпуска вечерних новостей, где журналисты провели полноценные расследования о денежных махинациях, в которых участвовал Эрнандес. Оставшись без работы, тогда ещё сорокапятилетний мужчина очень быстро опустился на самое дно социального порицания. Скитаясь по беднейшим улицам Блэкхоулла, Сол обрёл себя нового в роли бродячего судьи под прозвищем Грязный законник, коим мужчину окрестили газетчики. Пользуясь знаниями действующих законов, Эрнандес без проблем стал регулярно присваивать чужую собственность. Полиция поначалу арестовывала мужчину, но вскоре отпускала за неимением законных оснований. Сол оказался чрезвычайно подкован в юридических вопросах и невероятно падок на лёгкие деньги, добытые путём отжимания у случайных незнакомцев. Городская общественность разделилась на два лагеря, чью ненависть и симпатию подпитывала жёлтая пресса, падкая на любые грязные скандалы и слухи. И с некоторых пор одна половина города с особым рвением следила за всеми событиями в новой бандитской жизни Сола Эрнандеса, другая же требовала любыми способами наказать мужчину за его многочисленные преступления.
Ступив ближе к шкафу, я аккуратно поправила сложившуюся пополам фотографию молодого мужчины, ещё одного любимца жёлтых газет, и отпила остывающий кофе, рассматривая снимок Джозефа Мо Ханта. Полное имя мужчины засветилось в таблоидах всего один раз, после чего упоминалась его краткая версия – Джо Хант. Молодой человек стал предводителем целого клана, когда ему ещё не было и двадцати четырёх лет. С тех пор прошло шесть лет. Джо Хант заинтересовал меня больше прочих. Обладая своенравным и задиристым характером, он отличался преданностью своему клану, выступая в роли настоящего апологета сложившихся традиций. Собирая заметки о Ханте, я обнаружила интересное сходство с бывшей Семьёй, ныне кланом Кастильоне. Джо Хант обладал природным интересом к налаживанию связей, напористостью к завоеванию власти и чутьём к ведению дел. Подобными качествами когда-то славился Винсент Кастильоне, и я подумала, что Джо мог выбрать его в качестве примера для подражания. По нескольким найденным фотографиям, на которых Хант оказывался запечатлённым мельком и чаще всего в движении, из-за чего снимки получались смазанными, я всё же смогла собрать полноценный образ. Джо имел светлые волосы средней длины, которые он постоянно собирал в низкий пучок, и короткую бороду, из-за чего его можно было легко с кем-то спутать, в особенности на некачественных фотографиях в окружении других молодых людей. Тем не менее Хант имел свою отличительную черту – крупные татуировки на предплечьях, часто выглядывающие из-под закатанных рукавов рубашек. По этим татуировкам его и находили газетчики, публикуя материалы о росте организованной преступности, противостоящей правоохранительным органам. Джо Хант был настоящим взрывным коктейлем с, казалось бы, несочетаемыми элементами: непоколебимой верностью старым традициям и невероятной тягой к авантюризму.
Кофе закончился, на губах остался его горьковатый привкус. Отставив пустую чашку на стол, заваленный бумагами, бегло оглядела увешанный газетными вырезками шкаф и направилась к рабочему столу. У всех тех людей, что я поместила на свою импровизированную доску, имелись свои последователи, приверженцы и поклонники. Теперь желание Софии Кастильоне вернуть меня в Семью становилось яснее. Семья, она же клан Кастильоне, пока был самым крупным кланом города. Банды Блэкхоулла росли, численность участников отдельных группировок увеличивалась. Вскоре клан Кастильоне могли потеснить другие кланы и банды, а за ними наступили бы конфликты на фоне деления территории и власти, что привело бы к боевым действиям только окончательно пришедшего в себя Блэкхоулла. Я присела в кресло и затем полностью откинулась на спинку, погрузившись в размышления.
Имена Счастливчика Сэма, Мадлен Ромбе, Сола Эрнандеса и Джо Ханта прочно засели в моей голове. На данный момент это были самые крупные фигуры на игральной доске за звание следующего претендента на владение городом. Но пока истинными негласными королём и королевой Блэкхоулла оставались Роджер Бруно и София Кастильоне, которые испытывали молчаливую неприязнь друг к другу и не торопились запускать необратимый процесс вражды за желаемое звание, понимая об опасности обострения интереса у других претендентов, едва подступающих к власти.
Наткнувшись взглядом на лежащий лист бумаги, вытащенный менее часа назад из конверта, украшенного выведенным золотистым символом, поддела письмо пальцами и бегло пробежала глазами по написанному тексту. Внизу значилась подпись Прескотта Чейза, отпечатанная штемпелем. Когда-то проданное издательство Самуэля Эпуларио Чейз Интерпрайзерс и по сей день приносило свой стабильный доход, переводимый на счёт в банке, открытый тем же Чейз Интерпрайзерс, когда обнаружилась моя пропажа, затянувшаяся на долгие годы. Издательство росло, благодаря умелому ведению дел компании Чейза, открывая новые филиалы по городу. Мой процент от доли издательства остался прежним, но за прошедшие годы на банковский счёт набежала приличная сумма в силу того, что счётом никто не пользовался. В Чейз Интерпрайзерс были осведомлены о моём исчезновении и тем не менее из компании регулярно присылали отчёты обо всех изменениях, проблемах и успехах издательства. В руках лежал последний присланный отчёт за второй квартал нынешнего года, и меня искренне поразили не подробности проделанной работы, а то, каким образом Прескотт Чейз успевал совмещать управление компанией отца и руководство специальным отрядом по поимке и устранению преступных лиц.
Разумного объяснения не нашлось. Мне была необходима личная встреча со Скоттом, чтобы узнать ответы на интересующие меня вопросы и прояснить ситуацию.
Как и каждое утро последних нескольких дней, Панч прибыл ровно к одиннадцати утра. Не рассчитывая на то, что я сегодня решу выбраться из поместья, мужчина немного покружил у дома и ненадолго остановился, чтобы протереть лобовое стекло. Удивление легко считалось с лица Панча, когда я вышла из дома и направилась прямиком к мужчине.
– Хорошо выглядите, – обратился Панч, кивнув на новый костюм, который я получила только прошлым вечером от портного, что одевал меня в последний год до моего исчезновения. За минувшие восемь лет качество пошива улучшилось, а скорость выкройки увеличилась в несколько раз; я получила несколько комплектов одежды в рекордные сроки. Гардеробный шкаф пополнился новыми вещами, потеснив пустые вешалки. А портной вновь обзавёлся постоянной работой, слегка удивившись и обрадовавшись моему письму с заказом нового гардероба по старым меркам. Панч прошёл к дверце со стороны водителя и смерил меня вопросительным взглядом. – Сегодня куда-нибудь отправляемся?
Утвердительно кивнув, я уверенно прошагала к автомобилю, едва хлопнув по карману с лежащим в нём письмом:
– В главный офис Чейз Интерпрайзерс.
Нетерпеливо отсчитывая томительную минуту ожидания, я легко постукивала пальцами по гладкой поверхности административной стойки. Письмо, открывшее дверь в главный офис Чейз Интерпрайзерс, лежало рядом, подрагивая от неуловимого задевания мизинцем. Секретарь, молодая девушка, со слабым недовольством прикусила губу, кинув мне короткий и весьма красноречивый взгляд, понадеявшись, что я прекращу своё бесполезное действие. Наконец, она отвела телефонную трубку от уха и сдержанно улыбнулась.
– Можете подождать в холле. Глава компании скоро подойдёт. Я сообщу ему о вашем визите.
Благодарно улыбнувшись в ответ, я подхватила письмо и направилась к ближайшему Честеру, аккуратному диванчику, на котором уже успел расположиться Панч. Мужчина привычно следовал рядом, оставаясь на некотором расстоянии, не привлекая к себе внимания, и, как только мы зашли в здание, незамедлительно занял место на удобном диванчике, заранее угадав последующее время ожидания.
К счастью, ожидание затянулось всего на несколько минут. Со стороны выхода вдруг показался высокий, подтянутый мужчина в костюме с гладко зачёсанными едва засеребрившимися волосами. За мужчиной поспевали двое помощников, чудом удерживая в руках огромные пухлые папки с выбивающимися бумагами. Секретарь бегло вскочила со своего места и подбежала к мужчине, что-то коротко сообщив. Не останавливаясь на месте, он кивнул и направился к следующему помещению, быстро скрывшись за дверью. Панч неожиданно слегка сгорбился и опустил глаза, словно намеренно притворившись невидимым. Помощники последовали за мужчиной. Секретарь вернулась на пост. Слегка растерявшись от только что произошедшего эпизода, я внимательно посмотрела на Панча: он принял прежнее положение, выпрямившись. Поймав мой взгляд, мужчина нахмурился в ожидании последующего вопроса.
– Мне показалось, или это был Густав Андерсон? – я не была уверена в своей догадке, не успев разглядеть лица мужчины. В разговоре с секретарём не проскользнуло имён, кроме как упоминания главы компании Чейз Интерпрайзерс.
Панч коротко кивнул.
– Вас ожидают, – вдруг сообщила секретарь, незаметно подкравшись совсем близко. Задержавшись взглядом на Панче, она улыбнулась мне. – Я провожу вас.
Последовав за секретарём, я заметила, что Панч не сдвинулся с места, расположившись на диванчике удобнее. Девушка прошла первой к двери и, открыв её, пригласительным жестом указала в проём. Благодарственно кивнув ей, я шагнула в кабинет.
Помещение оказалось намного больше и светлее холла. Огромные окна занимали целую стену. Посередине всего находился длинный прямоугольный стол кремового цвета, за ним стояло больше дюжины пустых стульев. В конце стола в дальнем углу расположился Густав Андерсон, которого я узнала по едва изменившемуся лицу с возрастными морщинами на лбу. Мужчина не смотрел на меня, изучая лежащие перед ним бумаги, держа в одной руке перьевую ручку и сосредоточенно прокручивая её между пальцами. Помощников, что зашли за мужчиной, в помещении не оказалось, но я различила дверь за спиной Густава, за которой они могли скрыться. Чувствуя охватившее смятение от неожиданной встречи с тем, кого никак не ожидала увидеть, я медленно зашагала к дальнему концу стола, намереваясь занять место недалеко от Андерсона. Вопросы, которые я рассчитывала задать Скотту, растворились где-то в сознании, и я не знала, зачем оставалась в помещении с тем, кто всегда относился ко мне с чуткой настороженностью.
Услышав тихий стук каблуков, Густав поднял глаза. Его губы сложились в неподдельно дружелюбной улыбке. Я не смогла вспомнить, видела ли когда-нибудь подобную эмоцию на его лице. Густав поднялся со своего места и, когда я подошла ближе, неожиданно ступил ближе и коротко приобнял.
– Рад, что вы, наконец, вернулись, мисс Эпуларио, – поприветствовал мужчина, добродушно похлопав по плечам. Бегло обежав глазами мою фигуру, Густав чему-то кивнул и поспешил занять прежнее место за столом, дружелюбно улыбнувшись. – Я был немного удивлён, когда секретарь предупредила меня о том, что в холле ожидает некая Софи Эпуларио, жаждущая встречи. Вы выглядите хорошо. Кажется, совсем не изменились. Давно вы вернулись? – заданный вопрос, дружелюбная атмосфера и доброжелательность со стороны Густава Андерсона сильно озадачили, что наверняка отразилось на моём лице. Я нахмурилась, совершенно растерявшись. Мужчина указал на ближайший стул. – Не стойте же, присаживайтесь.
– Благодарю, – протянула с неуверенностью, усаживаясь на указанное место, чувствуя внезапную скованность в движениях, вызванную ожиданием подвоха со стороны мужчины. Он, как ни странно, сложил руки поверх бумаг и уставился на меня с нескрываемым интересом. Бегло оглядев помещение, убедившись, что обстановка вокруг оставалась безопасно-радушной, я посмотрела на Густава, вымученно улыбнувшись. – Честно признаться, я несколько растеряна. Вы рады мне? Не помню, чтобы мы с вами когда-то хорошо контактировали, не считая самой первой встречи, когда вы ещё не знали меня.
Андерсон вдруг издал смущённый смешок и опустил глаза. Глубоко вдохнув, он вновь посмотрел на меня с благосклонным выражением лица. Морщинки в уголках глаз стали лучистыми, смешливыми.
– Я искренне рад вам, мисс Эпуларио, – пояснил мужчина, учтиво склонив голову в мимолётном движении. – За эти годы я многое переосмыслил и понял, что вы неплохой человек, Софи. Наверное, никогда не им не были. Мы находились с вами по разные стороны баррикад, это верно, но вы старались обезопасить ваших близких любыми способами, тем же занимался и я, – на долю секунды в его глазах промелькнула грусть, а губы поджались в сожалеющей эмоции. Густав спешно стёр негативные эмоции с лица, дружелюбно улыбнувшись. – Возможно, вам сложно в это поверить, но я не держу на вас зла за что-то, что было в прошлом. Это осталось давно позади в череде собственных разобранных ошибок и их последствий, – пауза. – Разумеется, если вы не явились ко мне, чтобы убить, например, – он внезапно подмигнул, широко улыбнувшись.
Коротко рассмеявшись неожиданно для самой себя, я словно разрядила обстановку, почувствовав заметное расслабление.
Дверь позади Андерсона плавно приоткрылась, из неё выглянул один из помощников, что я видела ранее.
– У нас всё готово, сэр. Конференция начнётся через пять минут.
Андерсон едва повёл ухом в сторону, после чего коротко кивнул. Человек скрылся в проёме, быстро прикрыв за собой. В глазах Густава появилась задумчивая серьёзность, на лице остаточно отражалось беззаботное радушие.
– Вы стали главой компании, – тихо проговорила я полувопросительным тоном, внимательно глядя на мужчину.
Андерсон немного погрустнел, слабо улыбнувшись.
– Пришлось, когда Скотт отказался от всего этого, – он развёл руками. – Ответственность за Чейз Интерпрайзерс легла на мои плечи, когда совет директоров одобрил мою кандидатуру, сославшись на близкородственную связь с отцом Скотта, моим младшим братом, упокой его бедную душу. Когда он был главой, я был его помощником, а значит, имел опыт руководства большими активами, – Густав приподнял одну бровь, словно удивившись своим же словам. – Я был против, но разве кто-то слушал? Скотт упрям в своих решениях. Пришлось вникать в дела компании, чтобы поладить хотя бы с неодушевлённым наследием Чейзов, – Густав вздохнул, поджав губы в невесёлой полуулыбке.
Услышав проскользнувшую в его голосе нотку позднего сожаления, я озадаченно нахмурилась и придвинулась ближе, намереваясь уточнить, не имел ли ввиду Андерсон своего племянника, упомянув о наследии.
Дверь позади мужчины вновь распахнулась, из неё показалась уже знакомая голова.
– Сэр, конференция, – тихо и настойчиво позвал помощник. – Совет ждёт.
Лицо Густава вмиг приняло строгое выражение. Мужчина коротко кивнул помощнику и адресовал мне едва различимую доброжелательную улыбку.
– Боюсь, наша встреча подошла к завершению, – Андерсон сложил ладони вместе, выставив их на стол поверх лежащих бумаг. – Спасибо, что навестили, было приятно встретить кого-то из далёкого прошлого.
Последние слова неприятно резанули слух. Понимая, что Андерсон не намеревался обидеть, выдавила вежливую улыбку и поднялась на ноги. Густав склонил голову в прощальном жесте и переключил всё внимание на помощника, намереваясь что-то узнать.
Не желая упускать шанс, я бегло сообразила подходящий вопрос, который нужно было задать ещё в самом начале беседы.
– Мистер Андерсон, не подскажите, где я могу найти Скотта Чейза?
На долю секунды мужчина растерялся, с удивлением развернувшись ко мне, после чего озадаченно нахмурился.
– Полагаю, на каком-нибудь очередном задании, – в голосе появилась задумчивая неуверенность. – Попробуйте обратиться в Департамент полиции. Насколько я знаю, Прескотт появляется там каждый месяц с отчётностью о проделанной работе, – вежливо улыбнувшись, Густав поспешно схватил лежащую на столе ручку.
Со стороны выхода послышались негромкие голоса. Обернувшись, я заметила, как в помещении появились мужчины и женщины, все – одетые в строгие деловые костюмы. Повернувшись к Густаву и поймав его взгляд, уже сосредоточенный на предстоящей конференции и полный серьёзной уверенности, я молча качнула головой в прощальном жесте и поспешила покинуть помещение, скрывшись между фигурами людей.
– Как всё прошло? – Панч встретил меня практически у самых дверей, взбудораженный долгим ожиданием. Мужчина кинул короткий взгляд на секретаря и вновь посмотрел на меня. – Можем ехать?
Что-то в его поведении насторожило.
– Мне нужно в Департамент полиции, – я не спускала глаз с Панча, отметив то, как он слегка поджал губы и метнул беглый взгляд в сторону прикрытой двери, где только что началась конференция. – Что-то не так?
Мужчина спешно одёрнул себя и расправил плечи, перехватив мой взгляд.
– Я не фанат подобных мест, – коротко сообщил он, разворачиваясь к выходу. – Всегда хочется скорее убраться отсюда.
Вовремя прикусив язык, я не акцентировала внимание на последней фразе и молча последовала за Панчем, запомнив его слова. Мужчина явно не заметил, что сболтнул лишнего, подарив пищу для размышлений.
Прокручивая встречу с Густавом Андерсоном и фразу Панча, я практически не заметила того, как быстро мы добрались до Департамента полиции Блэкхоулла. Главное здание совсем не изменилось во внешнем виде: тот же строгий силуэт в своём непреклонном обличии законности и справедливости. Панч предпочёл остаться в автомобиле, предварительно предупредив меня об осторожности в общении с полицейскими и их склонностям к приукрашиванию деталей. Настороженность мужчины и различимое беспокойство по поводу моего интереса к посещению сегодняшних мест интриговали, однако, я старалась не подавать любопытства, неторопливо сопоставляя появляющиеся компоненты для построения целостной картины.
Полицейское управление встретило необычайно доброжелательно. Служащий с поста охраны окинул меня проницательным взглядом и пропустил дальше, пожелав хорошего дня. Офицеры, что встретились на пути, были мне незнакомы, но имели приятные свежие лица. Не уверенная в том, к кому нужно обращаться за помощью в поиске Скотта Чейза, я направилась по старому маршруту к кабинету комиссара. В обязанности комиссара полиции входил общий надзор за своими подчинёнными на всех участках и проверка ежемесячной отчётности, и я надеялась, что нынешний уполномоченный сможет помочь с поиском Скотта Чейза. Дверь в нужный кабинет оказалась слегка прикрыта, её гладкую поверхность украшала блестящая простенькая алюминиевая табличка, на которой отпечатались всего три слова Комиссар полиции Блэкхоулла. Осторожно постучав по крепкому деревянному полотну, я выждала паузу и, услышав приглушённое приглашение войти, незамедлительно потянула за ручку и шагнула в кабинет.
Помещение главного руководителя городской полиции претерпело изменения. Вся мебель, выполненная из светлого, добротного дерева, казалась бюджетной, но крепкой и устойчивой. По двум углам напротив двери стояли высокие тумбы с выдвигающимися ящиками, в которых наверняка были рассортированы многочисленные папки с документами. Между тумбами стоял неизменный рабочий стол, за которым восседал владелец кабинета и два пустых стула для посетителей напротив стола. Прямо за спиной комиссара на стене висела большая пробковая доска с поделённой площадью на три секции, к каждой прикреплялись стикеры с короткими записями, фотографии, вырезки газетных материалов и бумажные схемы разных частей города.
– Чем вам помочь? – мужчина, сидящий за столом, прервал разглядывание обстановки, шевельнувшись в попытке обратить на себя внимание. Шагнув ближе к столу, намереваясь занять одно из пустующих стульев, я кинула короткий взгляд на владельца кабинета и замерла на месте в немом удивлении. В кресле комиссара сидел Уильям Моррис, несильно постаревший, но с заметными серебряными висками, густой бородой с пробивающимися седыми волосками и едва опустившимися бровями, изогнувшимися вопросительно спустя несколько секунд моего молчания.
– Я надеялась застать комиссара полиции, – поздно нашлась я, слабо улыбнувшись. Ступив ближе к стулу, заняла место напротив мужчины, внимательно глядя на него. Я не была уверена в том, что Моррис узнал меня и пока не собиралась напоминать о себе, быстро сообразив об отличной возможности разузнать всю интересующую информацию без громких конфликтов и напутственных речей, что так страстно раньше любил устраивать Билл.
– Комиссар полиции Блэкхоулла Уильям Моррис прямо перед вами, – он дружелюбно улыбнулся краешками губ. – Новая политика общественного правопорядка явно идёт на пользу, раз люди обращаются со своими вопросами напрямую ко мне. С чем вы пришли? – Уильям с готовностью придвинулся ближе к столу, сложив руки в замок перед собой, приготовившись слушать. Эта старая привычка с его стороны вызвала улыбку на моём лице. Моррис слабо нахмурился. – Ваше лицо кажется мне смутно знакомым.
Деланно прищурившись, словно припоминая, я выждала короткую паузу.
– Мы могли видеться с вами ранее, – мягко улыбнулась. – Думаю, это было очень давно.
– Наверное, – неуверенно протянул Уильям. На его лице отразилась глубокая задумчивость. Шевельнув бровями, он словно смахнул размышления, заинтересованно посмотрев прямо в глаза.
– Мне нужен Скотт Чейз, – опередила последующий вопрос мужчины, завидев его желание что-то спросить. – Не подскажете, где я могу его найти?
– С какой целью вас интересует мистер Чейз? – проигнорировал вопрос Моррис и недоверчиво нахмурился.
Сообразив подходящий честный ответ, не выдающий всей правды, я улыбнулась:
– Мы давние знакомые со Скоттом. Меня давно не было в городе, и я бы хотела увидеться со старым другом.
– Хм, – громко выдохнул Уильям, неожиданно слегка отклонившись на спинку кресла и сложив руки на груди. – Давние знакомые, – задумчиво протянул он. – Дайте-ка мне подумать, чем я могу помочь, – мужчина выждал паузу, внимательно изучая меня взглядом, из-за чего я вынужденно опустила глаза, сохраняя прежнее улыбчивое лицо. Не поднимая взгляда в затянувшейся паузе, рассмотрела стоящие на столе предметы. Помимо скучных бумажных папок, крошечных квадратных часов, записной книжки и органайзера для канцелярии, заметила стоящую боком фотографию в рамке, на которой сумела разглядеть влюблённую пару Уильяма Морриса и Изабель Джонсон. Изи смотрела прямо, счастливо улыбаясь, Билл с нежностью обнимал девушку, прикрыв глаза, касаясь губами её виска.
– Это ваша жена? – я не удержалась от вопроса, указав на фотографию.
– Бывшая жена, – поправил мужчина, поймав мой удивлённый и слегка расстроенный взгляд. В письмах Маркус упоминал, что Изи вышла замуж за Билла, но об их разводе не было ни слова, и только что узнанный факт почему-то огорчил.
– Сожалею.
Моррис дружелюбно улыбнулся.
– Не стоит, – он посмотрел на фотографию и после недолгого размышления подвинулся чуть ближе, поправив фото и развернув полностью к себе. – Наши отношения после развода нисколько не изменились, – смахнув невидимые пылинки с рамки, Уильям сложил руки в замок перед собой на стол и задумчиво уставился на сцепленные ладони. – Мы оба не были созданы для брака, но многое преодолели вместе. Трудности нас сплотили, и у нас всё срослось. Изи – лучшее, что случилось со мной за всю жизнь, – Моррис поднял на меня глаза, уставившись со всей внимательностью. Оказавшись застигнутой врасплох, я поспешила стереть с лица улыбку от новости, что у Билла и Изи всё было в порядке, и прикусила нижнюю губу, продолжая улыбаться уголками губ. Мужчина чему-то тихо усмехнулся и перевёл взгляд на крошечные часы, стоящие рядом с канцелярскими предметами. – Прескотт Чейз имеет удивительную пунктуальность. Если хотите застать его, отправляйтесь прямо сейчас в коридор. Скотт должен оставить отчёт в отделе документоведа, вы пересечётесь с ним у моего кабинета.
Услышав заманчивое предложение Уильяма, я поднялась с места и медленно попятилась к выходу.
– Благодарю вас за помощь, комиссар Моррис, – улыбнулась мужчине и, нащупав ручку, открыла дверь, следом повернувшись к проёму. – Рада нашему знакомству.
– И я рад, Софи.
Обескураженно обернувшись к Моррису, мельком разглядела, как по коридору мимо кабинета кто-то прошёл и, адресовав мимолётную улыбку довольному своей проницательности Биллу, быстро выбралась из кабинета, поспешив за удаляющимся человеком.
– Скотт, – Позвав по имени, я догнала высокого молодого мужчину, тотчас остановившегося на оклик. Чейз круто развернулся и, задумчиво нахмурившись, бегло изучил меня глазами сверху вниз. Его взгляд смягчился и стал менее настороженным.
– Простите, я спешу.
Растерявшись, я не сразу смогла сообразить дальнейшие слова.
– Густав сказал, что я смогу найти тебя здесь, и…
– Вы знакомы с Густавом? – перебил Скотт. Повторно недоверчиво оглядев с ног до головы, он отстранился. – Простите, но меня не интересует ни Густав, ни его очередное предложение, ни тем более вы, – грубо завершив едва завязавшийся разговор, Чейз бесцеремонно развернулся и зашагал прочь.
Наспех сообразив, я шумно выдохнула, глядя на удаляющуюся спину.
– Я – Софи Эпуларио, – почему-то этот вариант привлечения внимания показался мне удачным.
Чейз остановился. Медленно развернувшись, он подошёл ближе и остановился в шаге от меня. Меж нахмуренных бровей пролегла морщина. Задумчиво глядя в глаза, Скотт молчал несколько секунд, а затем поджал губы.
– Не знаю, что говорят в подобных случаях после долгого отсутствия из-за одного безумца, решившего совершить своё правосудие. Наверное, правильно оказать поддержку и посочувствовать, но я не буду этого делать, – его голос прозвучал неожиданно грубо. Скотт смотрел неотрывно в глаза. – Я знаю, кто ты, и знаю, что ты сделала. Ты этого заслуживала, Софи.
Изумлённо отступив, я отрицательно качнула головой, подумав, что услышанное мне только показалось:
– Никто не заслуживает подобного.
Чейз нахмурился и с вызовом вздёрнул подбородок, ступив ближе.
– А как же те люди, которых ты убила восемь лет назад при обрушении городских мостов. Они заслуживали того, что с ними случилось по твоей вине?
– Скотт, – в горле вдруг пересохло. Обвинения со стороны Скотта прозвучали крайне неожиданно и неприятно. Я отодвинулась ещё на шаг назад.
– А те люди, которых ты убила девять лет назад? – продолжил Чейз, внимательно наблюдая за моим медленным отступлением. – Тебя мучают воспоминания? Ты думаешь о тех, кто погиб по твоей вине и от твоей руки? Я знаю обо всём, Софи, – придав последней фразе особую выразительность, Скотт замолчал, сдвинув брови, глядя с нескрываемым осуждением. Ощутив нахлынувшую вину, что давно подавила внутри и так быстро растравил Чейз, я шумно сглотнула и поправила ворот рубашки, который внезапно впился в горло и затруднил дыхание. Чейз поджал губы. – С тебя давно сняли все обвинения, и я не могу сейчас арестовать тебя, но это не значит, что я не буду приглядывать за тобой.
Я нахмурилась.
– Это угроза?
– Предостережение, – кивнул Скотт. – Ты была и остаёшься опасной преступницей, Софи. Законы Блэкхоулла изменились со временем в твою пользу, но ты осталась прежней, – Чейз ненадолго замолк, на мгновение задумавшись. Он слегка прищурился и недоверчиво смерил мою фигуру внимательным взглядом. – Не ты ли это была на крыше одного небоскрёба пару дней назад, когда Роджер Бруно угрожал сбросить гостей ресторана вместе с собой и девушкой, заставив выбирать, кого спасать? – я ничего не ответила. Скотт сжал губы в тонкую бледную полосу. – Это была ты, – ответил он на свой вопрос, нахмурившись сильнее. – Значит, вы снова вместе, – коротко подвёл итог, опустив задумчивый взгляд в пол. Я молча стояла напротив Чейза, не смея произносить что-либо в ответ, ощущая жгучие противоречивые чувства от встречи. Скотт во многом был прав, рассуждая о необходимости торжества справедливости, но почти всё, что он говорил и делал, оборачивалось против меня. Ощущая ускользающее время, я чувствовала и то, что Скотт Чейз в эту самую минуту становился опасным противником, невзирая на наши прошлые приятельские отношения. Что-то решив для себя, Чейз уверенно взглянул в глаза. – Я не могу отправить Роджера за решётку, но я буду пристально наблюдать за тобой, Софи, – его голос звучал ровно и абсолютно спокойно. – Когда ты оступишься, я отправлю тебя в Рэйкаст. Возможно, после твоего заключения, Роджер наконец совершит ошибку, и тогда я смогу отправить Бруно следом за тобой.
Вспомнив упомянутую Панчем игру Чейза в героев и злодеев, я припомнила и то, что Панч говорил о том, что полиция бессильна против Роджера и не может арестовать его.
– Наконец совершит ошибку? – переспросила я, озадаченно нахмурившись. Пожалуй, из всего, что сказал Скотт, меня заинтересовало лишь упоминание Бруно. Я поймала взгляд Чейза. – Что это значит?
Лицо Скотта мгновенно исказилось в неодобрительной, практически презрительной гримасе. Шагнув ближе, он чуть наклонился, угрожающе свернув глазами.
– Спроси у своего благоверного, почему он ещё на свободе, – его тон голоса понизился до сердитого шипения, переходящего в шёпот. Глядя глаза в глаза, Чейз шумно выдохнул. – Я предупредил тебя, Софи. Один неверный шаг, и я сдержу своё слово касательно Рэйкаста, поверь мне.
Не отводя взгляда от Скотта, я вдруг почувствовала подступающую грусть, отразившуюся на моём лице в виде опустившихся уголков губ. Давний приятель неожиданно оказался серьёзным противником.
– Я помню тебя другим, Скотт, – проговорила тихо, уловив внезапный интерес в его глазах. – И очень печально наблюдать за тем, как Блэкхоулл изменил тебя.
Чейз поджал губы.
– Блэкхоулл меняет всех без исключения, – он отодвинулся. – Вспомни себя, когда ты только вернулась сюда в первый раз. Той девушки давно нет, – его голос прозвучал неожиданно разочарованно. Отведя взгляд в сторону, Скотт тихо выдохнул и повернулся к выходу, намереваясь продолжить прерванный маршрут. – Помни о последствиях своих будущих решений, Софи.