Корниенко Н. Повествовательная стратегия Платонова в свете текстологии // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 2. М.: Наследие, 1995. C. 312–335.
И в платоноведении предпринимались разные опыты описать творчество Платонова под углом зрения единства его произведений. Правда, такие попытки страдают, как правило, недостаточной фокусировкой. См.: Красовская С. Художественная проза А. П. Платонова: Жанры и жанровые процессы. Благовещенск: Издательство БГПУ, 2005. С. 20. Подобный подход сформирован развитием достоевсковедения, которое склонно рассматривать все творчество писателя как проект единого романа, тогда как опубликованные прозаические произведения Достоевского могут рассматриваться как выборка из общего текста. См.: Лотман Ю. Внутри мыслящих миров. Человек – текст – семиосфера – история. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 109.
Толстой Л. Анна Каренина // Толстой Л. Полное собрание сочинений. Т. 18. М.; Л.: Художественная литература, 1934. С. 57.
Specht B. Physik als Kunst. Die Poetisierung der Elektrizität um 1800. Berlin: DeGruyter, 2010. S. 25.
Платонов А. Записные книжки. Материалы к биографии / Cост. H. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2000. C. 21.
Gamper M. Elektropoetologie: Fiktionen der Elektrizität, 1740–1870. Göttingen: Wallstein, 2009. S. 136.
Gamper M. Elektropoetologie. S. 9.
Specht B. Physik als Kunst. S. 413.
Ibid. S. 414.
См.: Haumann H. Beginn der Planwirtschaft. Elektrifizierung, Wirtschaftsplanung und gesellschaftliche Entwicklung Sowjetrußlands 1917–1921. Düsseldorf: Bertelsmann, 1974; Coopersmith J. The Electrification of Russia, 1880–1926. Ithaca-New York: Cornell University Press, 1992; Lutz M. Siemens im Sowjetgeschäft. Eine Institutionengeschichte der deutsch-sowjetischen Beziehungen, 1917–1933. Stuttgart: Steiner, 2011.
Heller L., Niqueux M. Geschichte der Utopie in Russland. Bietigheim-Bissingen: Tertium, 2003. S. 236.
Wells H. Russia in the Shadows. New York: George H. Doran, 1921. P. 158–159.
Schlögel K. Jenseits des großen Oktober. Das Laboratorium der Moderne. Petersburg, 1909–1921. Berlin: Siedler, 1988. S. 303.
Цит. по: Hortleder G. Das Gesellschaftsbild des Ingenieurs. Zum politischen Verhalten der Technischen Intelligenz in Deutschland. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1974. S. 83.
Eyth M. Lebendige Kräfte. Sieben Vorträge aus dem Gebiete der Technik. Berlin: Springer, 1924. S. 240.
Пьер Бурдьё описывает сферу культуры как напряжение силового поля между полюсами l’art pour l’art и art social. Характерно, что Бурдьё для анализа эстетической революции как динамики социальных иерархий разработал методический синтез из понятия ереси Макса Вебера и понятия остранения русских формалистов. См.: Bourdieu P. Die Regeln der Kunst. Genese und Struktur des literarischen Feldes. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1999. S. 321–322.
См.: Hortleder G. Das Gesellschaftsbild des Ingenieurs. S. 83–107; Herf J. The Engineer as Ideologue: Reactionary Modernists in Weimar and Nazi Germany // Journal of Contemporary History. 1984. Vol. 19. P. 631–648.
См.: Hortleder G. Das Gesellschaftsbild des Ingenieurs. S. 124. Нельзя не заметить, что «Первый футуристический манифест» (1909) обращен к возникающему классу техников и инженеров, тогда как «классические» образованные элиты и культурные институции были им отвергнуты и осмеяны. На тему готовности к сотрудничеству радикальных художественных и политических течений в ХХ веке см.: Ehrlicher H. Die Kunst der Zerstörung. Gewaltphantasien und Manifestationspraktiken europäischer Avantgarden. Berlin: Akademie-Verlag, 2001.
Политическую радикализацию технической интеллигенции изображает Николай Валентинов, который с 1900 по 1904 год учился у Кржижановского в политехническом университете в Киеве. См.: Валентинов Н. Встречи с Лениным. New York: Chekhov Publishing House of the East European Fund, Inc., 1953. К более подробному социально-историческому исследованию профессионального слоя русских и советских инженеров см.: Josephson P. Totalitarian Science and Technology. New Jersey: Humanities Press, 1996; Schattenberg S. Stalins Ingenieure. Lebenswelten zwischen Technik und Terror in den 1930er Jahren. München: Oldenburg, 2002.
См.: Ревич В. Не быль, но и не выдумка. Фантастика в русской дореволюционной литературе. М.: Знание, 1979.
Геллер Л. Вселенная за пределом догмы. Размышления о советской фантастике. London: Overseas Publications, 1985. P. 45–50.
Eyth M. Lebendige Kräfte. S. 14.
Ong W. Oralität und Literalität. Die Technologisierung des Wortes. Opladen: Westdeutscher Verlag, 1987. S. 136.
Подорога В. Евнух души. Позиции чтения и мир Платонова // Параллели. 1991. 2. С. 33–81.
Hodel R. Erlebte Rede bei Andrej Platonov. Frankfurt am Main: Lang, 2001.
Arnold V. (Hg.) Als das Licht kam. Erinnerungen an die Elektrifizierung. Wien: Böhlau, 1986; Nye D. Electrifying America. Social meanings of a new technology, 1880–1940. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1990; Gugerli D. Redeströme. Zur Elektrifizierung der Schweiz, 1880–1914. Zürich: Chronos, 1996; Bazerman C. The languages of Edison’s light. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1999; Binder B. Elektrifizierung als Vision. Zur Symbolgeschichte einer Technik im Alltag. Tübingen: Tübinger Vereinigung für Volkskunde, 1999; Hochadel O. Öffentliche Wissenschaft. Elektrizität in der deutschen Aufklärung. Göttingen: Wallstein, 2003; Delbourgo J. A most amazing scene of wonders. Electricity and enlightenment in early America. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2006; Gooday G. Domesticating electricity. Technology, uncertainty and gender, 1880–1914. London: Pickering & Chatto, 2008.
Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 1: рассказы, стихотворения / Сост. Н. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2004. С. 283.
Волошинов В. Марксизм и философия языка. Основные проблемы социологического метода в науке о языке. Л.: Прибой, 1929. С. 137.
Замечательно, что Бахтин связывает этот тип автобиографического письма с концептом энергии: «Первый тип можно назвать энергетическим. В основе его лежит аристотелевское понятие энергии. Полное бытие и сущность человека есть не состояние, а действие, деятельная сила („энергия“). Эта „энергия“ есть развертывание в поступках и выражениях. <…> Эти проявления и есть бытие самого характера, который вне своей „энергии“ и не существует вовсе». – Бахтин М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М. Собрание сочинений. Т. 3. Теория романа (1930–1961). М.: Языки славянской культуры, 2012. С. 394.
Naiman E. On Soviet subjects and scholars who who make them // Russian Review. 2001. 60. P. 307–315, особенно 314. Марк Штейнберг также подчеркивает в своей работе, посвященной образованию идентичности писателя в России, «Proletarian Imagination»: «Андрей Платонов отчетливо идентифицировал революционное самосознание как отвержение европейской традиции». – Steinberg M. Proletarian Imagination: Self, modernity, and the sacred in Russia, 1910–1925. Ithaca: Cornell University Press, 2002. P. 108.
Платонов А. Очередной // Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 1: рассказы, стихотворения / Сост. Н. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2004. С. 137–139.
Там же. С. 137.
Там же. С. 138.
Там же.
Там же.
Там же.
Там же.
Там же.
Там же. С. 139.
Отличное знание Маркса Платоновым подчеркивал его друг и ментор, партийный функционер Георгий Литвин-Молотов, когда в 1920 году рекомендовал его в коммунистическую партию. – Ласунский О. Житель родного города. Воронежские годы Андрея Платонова, 1899–1926. Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2007. С. 152.
Маркс К. Капитал. Критика политической экономии // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 23. М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. C. 393.
Lethen H. Die elektrische Flosse des Leviathan. Ernst Jüngers Elektrizität // Emmerich W. (Hg.) Der Technik-Diskurs in der Hitler-Stalin Ära. Stuttgart: Metzler, 1995. S. 15–27, 24.
Платонов А. Очередной. С. 138.
McLuhan M. Die magischen Kanäle (Understanding Media). Düsseldorf: Econ, 1970. S. 331.
Смена буржуазного индивидуума социальным типом рабочего – один из центральных ходов мысли в «Рабочем» Юнгера: «Индивидуум, чтобы утвердить идентичность собственного Я, склоняется к ценностям, которые его отличают, – то есть к своей индивидуальности. Противоположный тип стремится обнаружить признаки, заложенные вне его отдельного существования». – Jünger E. Der Arbeiter. Herrschaft und Gestalt // Jünger E. Sämtliche Werke, Bd. 8. Stuttgart: Klett-Cota, 1981. S. 148. Надиндивидуальность рабочего делает отдельного человека заменимым внутри рабочего процесса, как это изображено в платоновском «Очередном», хотя и с пессимистическим подтекстом. Юнгеровский «Рабочий» оказывается конструктивной рамкой для интерпретации раннесоветского дискурса потому, что речь здесь идет о позднем реимпорте идей Пролеткульта в немецкий национал-большевистский контекст. Многие из основных идей Пролеткульта могут в свою очередь восходить к работе Рихарда Вагнера «Искусство и революция» (1848), русский перевод которой с предисловием наркома образования Анатолия Луначарского вышел в 1918 году.
Naiman E. Sex in Public: the incarnation of early Soviet ideology. Princeton: Princeton University Press, 1997. P. 73.
О годах основания Воронежского университета см.: Карпачев М. Воронежский университет: Вехи истории 1918–2003. Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2003. C. 81–115.
Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. С. 461.
Понятие «душеписание» (Seelenschreibverfahren), введенное Альбрехтом Кошорке и ориентированное на расширение письменной коммуникации и на связанную с этим семантическую модель индивидуального конституирования субъекта в Европе XVIII века, здесь переносится на воплощенные в революционной эстетике возможности выражения рабочего класса как коллективного субъекта. См.: Koschorke A. Körperströme und Schriftverkehr. Mediologie des 18. Jahrhunderts. München: Fink, 2003.
Платонов А. Поэзия рабочих и крестьян // Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 2: cтатьи // Сост. Н. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2004. C. 88–89.
Halfin I. Terror in My Soul: Communist Autobiographies on Trial. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 2003. P. 7.
См.: Halfin I. From Darkness to Light: Class, Consciousness, and Salvation in Revolutionary Russia. Pittsburgh: Pittsburgh University Press, 2000. P. 205–282; Steinberg M. Proletarian imagination. P. 21–61.
В ноябре 1920 года Платонов прочитал доклад «Пол и сознание» в журналистском клубе «Железное перо», одном из интеллектуальных центров Воронежа. Cм.: Ласунский О. Житель родного города. C. 119–123. Об эволюции и трансформации оппозиции пол/сознание в литературном творчестве Платонова см.: Семенова С. «Тайное тайных» Андрея Платонова (Эрос и пол) // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. М.: Наследие, 1994. C. 73–131.
Платонов А. Культура пролетариата // Платонов А. Сочинения. Т. 1, 1918–1927. Кн. 2: cтатьи / Сост. Н. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2004. C. 90–100, особенно 97.
В отличие от русских футуристов, которые в своем известном манифесте «Пощечина общественному вкусу» (1912) призывали «бросить с парохода современности» традиционные культурные формы, Пролеткульт с момента своего основания в 1918 году требовал зачислить в новую пролетарскую культуру наследие «старых мастеров» как некий костяк культурного капитала. Известные символисты (Блок, Брюсов, Белый, Ходасевич и другие) были готовы сотрудничать с новыми культурными институциями, взяв на себя руководящие функции в издательствах, и организовать обучение начинающих пролетарских писателей. Формалисты ОПОЯЗа, стоящие близко к футуризму, поначалу заняли аполитичную промежуточную позицию. Только в 1923 году, когда статьей Льва Троцкого в газете «Правда» «Формальная школа поэзии и марксизм» была развернута идейная полемика с формализмом, футуристы, формалисты и конструктивисты консолидировались в «Левый художественный фронт» (ЛЕФ).
Платонов А. Будущий октябрь // Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 2. C. 107–109, особенно 108.
См.: Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 2. C. 352.
Платонов А. Мастер-коммунист // Там же. C. 111–113, особенно 113.
Платонов А. Творческая газета // Платонов А. Сочинения. Т. 1. 1918–1927. Кн. 2. C. 128–130, особенно 129.
См.: Gorham M. Tongue-tied Writers: The Rabsel’kor Movement and the Voice of the «New Intelegentsia» in Early Soviet Russia // The Russian Review. 1996. Vol. 55. P. 412–429, особенно 415. Майкл Горэм описывает центральную социолингвистическую дилемму ранней советской культуры, которая, с одной стороны, хотела демократизировать официальный дискурс через народный и обиходный язык, а с другой – ставила перед рабочими и крестьянами задачу освоить язык большевистской партии или стилистически «сглаживала» рабочую корреспонденцию редакционным вмешательством. Возникший из этой коллизии «гибридный язык», по определению Бахтина, в его экстремальных выражениях вроде бюрократического новояза на периферии едва ли мог делать различие между «высоким» и «низким» регистрами. Перед профессиональными литераторами ставилась социальная задача «синхронизировать» их литературный язык с языком рабочих и крестьян, что привело к специфическим сказовым формам, например, у Бабеля и Зощенко. См.: Gorham M. Speaking in Soviet Tongues. Language Culture and the Politics of Voice in Revolutionary Russia. DeKalb, Ill.: Northern Illinois University Press, 2003. P. 172.
Gorham M. Speaking in Soviet Tongues. P. 416.
Подобное неприятие опеки было приметой времени, что отмечал, например, Замятин, см.: Замятин Е. Я боюсь // Замятин Е. Я боюсь. Литературная критика, публицистика, воспоминания. М.: Наследие, 1999. C. 49–53.
Платонов А. Герои труда. Кузнец, слесарь и литейщик // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 101–105.
Там же. C. 102.
Платонов А. Герои труда. Кузнец, слесарь и литейщик // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 105.
Gorham M. Tongue-tied writers. P. 422.
Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 357.
Там же. C. 358.
Платонов А. Культура пролетариата. C. 92–93.
Там же. C. 139–142.
В этом контексте характерно воспоминание Генри Адамса о его посещении Всемирной выставки 1900 года: «Но для Адамса динамо превратилось в символ бесконечности. Когда он освоился в огромной галерее машин, он стал воспринимать динамо как нравственную силу – так, как ранние христиане воспринимали крестное знамение». – Adams H. The Education of Henry Adams: An Autobiography. Boston: Mifflin, 1961. P. 380–381.
Платонов А. Золотой век, сделанный из электричества // Платонов А. Чутье правды. М.: Советская Россия, 1990. C. 146–148.
План электрификации Р. С. Ф. С. Р. Доклад 8‐му Съезду Советов Государственной Комиссии по Электрификации России. C. 184.
Введением новых правил законодательства для иностранных концессий в ноябре 1920 года Ленин уже предвосхитил ратификацию ГОЭЛРО на 8-м съезде партии в декабре 1920‐го. Наиболее полно об этом см.: Хромов С. Иностранные концессии в СССР: Исторический очерк, документы. М.: Институт российской истории РАН, 2006. Примечательно, что немецкие электротехнические компании Telefunken, AEG и Siemens следует рассматривать, благодаря личным отношениям с Леонидом Красиным, как вдохновителей и первых выгодоприобретателей этой концессионной политики. Cм.: Lutz M. Siemens im Sowjetgeschäft. C. 112–113.
Платонов А. Золотой век. C. 148.
Экономическая статистика и демография работают как основные приемы при создании образа Золотого века, показанного в повести Константина Циолковского «Приключения атома» и в его евгеническом эволюционном учении, находящемся в рамках мальтузианской традиции. См.: Циолковский К. Приключения атома. Повесть. М.: Луч, 2009. C. 84.
Koschorke A. Wahrheit und Erfindung. Grundzüge einer Allgemeinen Erzähltheorie. Frankfurt am Main: Fischer, 2012. S. 370.
Heller L., Niqueux M. Geschichte der Utopie. S. 12.
Günther H. Das Goldene Zeitalter aus dem Kopf und aus dem Bauch (Die Utopieproblematik bei Dostoevskij und Platonov) // Zeitschrift für slavische Philologie. 1993. Bd. 53. S. 165.
«Пролетарская поэзия» сочинялась для журнала «Кузница» и вышла в 1922 году в 9-м номере. В весеннем выпуске 1921 года (номер 7, где был опубликован рассказ Платонова «Маркун») во вводной статье издателя разъяснялись основы объединения «Кузница». Воинственный тон этой декларации не мог скрыть, что «Кузница» на тот момент еще находилась в поиске теоретических демаркационных критериев относительно Пролеткульта и приветствовала работу молодого провинциального писателя в своих рядах. Платоновский проект пролетарской поэзии в этом контексте представлял собой попытку обозначиться в московской художественной группе, которая предоставляла ему площадку для участия в формировании программных основ.
Платонов А. Пролетарская поэзия // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 162.
Платонов А. Пролетарская поэзия // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 163.
См.: Там же. C. 164.
Там же.
Там же.
Платонов А. Пролетарская поэзия // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 165.
См.: Белый A. Магия слов // Белый A. Символизм. München: Fink, 1969. С. 429–448; Белый A. Символизм // Белый A. Арабески. München: Fink, 1969. С. 241–248. Детальное изучение влияния Белого на Платонова еще предстоит, хотя некоторые исследователи бегло указывают на конвергенцию их литературного опыта. См.: Баршт K. Поэтика прозы Андрея Платонова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. C. 48; Вьюгин В. Андрей Платонов: поэтика загадки (Очерк становления и эволюции стиля). СПб.: Издательство русского христианского гуманитарного института, 2004. C. 356.
См.: «Декларация московского художественного объединения Кузница» // Бродский Н. (сост.) Литературные манифесты: От символизма к Октябрю. М.: Федерация, 1929. C. 151–152.
Имажинисты опубликовали свой манифест 30 января 1919 года в воронежском журнале «Сирена». Ласунский неоднократно отмечает сильную антипатию Платонова к воронежским имажинистам. – Ласунский О. Житель родного города. C. 80, 130–131.
Крайне интересна в этой связи концепция синтетизма Евгения Замятина, над которой он работал между 1919 и 1921 годами, полемически выступая в петроградской газете «Дом искусств» против символизма, футуризма, имажинизма и Пролеткульта (включая «Кузницу»). Cм.: Замятин Е. Рай // Замятин Е. Я боюсь. Литературная критика, публицистика, воспоминания. C. 53–59. На своих выступлениях Замятин собрал вокруг себя некоторое число последователей, и они в форме объединения писателей «Серапионовы братья» с 1922 года внесли важные импульсы в раннюю советскую литературу. В статье «О синтетизме», написанной в начале 1921 года, которая, правда, была опубликована лишь в 1922‐м, Замятин изложил декларативные основы пропагандируемого им литературного направления «неореализм». – Замятин Е. О синтетизме // Там же. C. 74–82.
Платонов А. Пролетарская поэзия. C. 165.
Там же. C. 166.
Там же. C. 167.
Соотношение индивидуального и коллективного авторства в культурном поле раннесоветской литературы тоже было проникнуто эффектом двойного кодирования. Как раз такие знаменитые сторонники коллективного творчества, как Горький, Маяковский, Богданов, были постоянно озабочены созданием и воспроизводством индивидуального авторского «Я», см.: Steinberg M. Proletarian Imagination. P. 106.
Saage R. Politische Utopien der Neuzeit. Bochum: Winkler, 2000. S. 225.
Платонов А. Электрификация деревень // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 159–161, 159.
Платонов А. Электрификация. Общие понятия. C. 133–142, 137.
План ГОЭЛРО подразделял электрификацию всей страны на восемь районов: 1. Северный район вокруг Петрограда; 2. Центральный экономический район вокруг Москвы; 3. Южный район вокруг украинского Донецкого бассейна; 4. Волжский район; 5. Уральский район; 6. Кавказский район; 7. Западносибирский район; 8. Туркестанский район. Хотя Воронеж формально относился к Южному району, его экономико-политическое значение считалось подчиненным, на плане электрификации Южного района Воронеж даже не появился, а оказался на плане Центрального экономического района, в стороне от центров электрификации. Cм.: План электрификации Р. С. Ф. С. Р. C. 392, 402, 409.
План электрификации Р. С. Ф. С. Р. C. 103, 422.
Платонов А. Электрификация деревень. C. 159.
План электрификации Р. С. Ф. С. Р. C. 32. Своеобразной в экономическом проекте Баллода была попытка поставить жанр утопии на солидную научную основу. Карл Баллод, посетивший Россию летом 1920 года, оценивал ее экономическое развитие гораздо скептичнее, чем Герберт Уэллс. Причина могла быть в том, что он смотрел в первую очередь на статистику, а не на утопический субстрат, и опирался на прекрасное знание языка и страны (с 1893 по 1895 год Баллод жил на Урале в качестве протестантского проповедника и писал обширную демографическую работу о смертности в России). Как одно из весомых хозяйственно-политических противоречий Баллод критиковал децентрализацию сельского хозяйства при одновременной централизации индустрии: «Происходит отнюдь не развитие в духе марксизма, а скорее противоречащее Марксу, – не концентрация, а атомизация землевладения». – Ballod C. Sowjet-Rußland, Berlin: Freiheit, 1920. S. 39.
План электрификации Р. С. Ф. С. Р. C. 654.
Роберт Ходель указывает на то, что Платонов, будучи молодым публицистом, не только пропагандировал новую идеологию (пусть и в специфической адаптации), но и активно перенимал ее языковую форму – речевой стиль Ленина, его вокабуляр и фигуры речи. – Hodel R. Erlebte Rede. S. 319.
Платонов А. Электрификация деревень. C. 160.
Coopersmith J. The Electrification of Russia. P. 191.
«Упрямое настаивание на старой схеме механического, одноканального распространения от центра к периферии больше не согласуется с нашим электрическим миром. Электричество не централизирует, оно децентрализирует. Это как разница между сетью железных дорог и электрической сетью: железной дороге нужны головные вокзалы и крупные городские центры. Электрическая же энергия, которая равным образом находится в распоряжении как крестьянского двора, так и управляющей конторы, допускает, чтобы любой населенный пункт стал центром, и не требует кучности». – McLuhan M. Die magischen Kanäle. S. 45.
Тимирязев А. Опровергает ли современная электрическая теория материи – материализм? // Под знаменем марксизма. 1922. № 4. C. 73–82. Способ аргументации Тимирязева ожидаемо исчерпывается тем, что постулирует фальсификацию изначально «материалистической» теории электромагнитной массы Дж.Дж. Томсона «идеалистической» теорией относительности (а еще больше ее научно-популярными искажениями) и тем самым подкрепляет теорию эфира как основу материалистической (а значит, социалистической) физики.
Koschorke A. Wahrheit und Erfindung. S. 371.
Возможно, Платонов ориентировался на одну из популярных брошюр, пропагандирующих электрификацию, таких как «Революция и электрификация» Бориса Кушнера. Кушнер развивает основополагающую терминологию дискурсивного переплетения технологической и социалистической революции («Чрезвычайно динамичная, диалектическая во всех своих проявлениях электротехника уже сама по себе является перманентной революцией») и делает вывод о том, что электрификация в капиталистических странах никогда не сможет осуществиться в полном объеме. Склонность Кушнера к центральному планированию уравновешивалась его призывами к децентрализованной электрификации сельского хозяйства, которую председатель комиссии по электрификации и «автор» плана электрификации Глеб Кржижановский в нескольких выступлениях соглашался терпеть лишь как «временное зло»; по мнению Кушнера, это выдавало его как идеалиста электрификации, игнорирующего требования действительности. – Кушнер Б. Революция и Электрификация. Пг.: Гозиздат, 1920. C. 10, 12, 27. В этом духе пропаганда периферийной электрификации была подключена к усилению крестьянских децентрализованных структур управления также и в агитационных методичках. Cм.: Кислянский С. Как советская власть хочет облегчить и украсить жизнь крестьянина (Об электрической силе в деревне). М.: Госиздат, 1920.
Ласунский О. Житель родного города. C. 94–97. Летом 1921 года Платонов преодолевал пешком большие расстояния по проселочным дорогам, навещая невесту в отдаленной деревне Волошино, и на собственном опыте испытал бедствие засухи, надолго сказавшейся на его публицистике и мировосприятии (Там же. C. 162–164). В связи с этим опытом, ирригация, или «гидрофикация», как вторая крупная задача наряду с электрификацией вошла в платоновский вокабуляр технических проектов преобразования страны. Первая популяризаторская статья по обширной мелиорации сельского хозяйства «Крестьянская коммунистическая революция», вышедшая в свет 4 сентября 1921 года, агитировала перевоспитать хищную индивидуалистическую «классовую душу» крестьянства с помощью модернизации сельского хозяйства. – Платонов А. Крестьянская коммунистическая революция // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 184–186.
Платонов А. Электрификация. C. 135.
Платонов А. Электрификация деревень. C. 160.
Там же. C. 161.
Там же.
Heller L., Niqueux M. Geschichte der Utopie. S. 39. Конечно, имманентность утопических представлений не является признаком исключительно русской народной традиции, а, как показывает Карл Маннгейм, вписана в эволюцию утопического сознания. Четвертый тип утопии, марксистско-социалистический, Маннгейм описывает как «сбалансированность, возникающую на почве внутреннего синтеза все еще борющихся между собой различных форм утопии». – Mannheim K. Ideologie und Utopie. Bonn: Cohen, 1929. S. 224.
Корниенко Н. Повествовательная стратегия Платонова. C. 314–315.
Различие между коммуникативной и культурной памятью можно описать на примере передачи знания и культурных навыков: «Участие группы в коммуникативной памяти размыто. <…> Знание, о котором здесь идет речь, приобретается одновременно с обретением языка, в повседневной коммуникации. Каждый считается здесь равно компетентным. В отличие от размытого участия группы в коммуникативной памяти участие в культурной памяти всегда дифференцировано. Это справедливо и для бесписьменных, и для эгалитарных обществ». – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. Schrift, Erinnerung und politische Identität in frühen Hochkulturen. München: Beck, 1992. S. 53. Исходя из этого аргумента, Ян Ассман описывает различие между культурной и коммуникативной памятью как различие праздника и будней. Cм.: Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 56.
Ассман решительно предостерегает от ошибки ассоциировать коммуникативную память исключительно с устностью, а культурную память – с письменной культурой, хотя и он признается, что культурная память проявляет некоторое сродство с письменностью. – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 59.
Murašov J. Gedächtnis und Schizophrenie in der russischen Moderne // Wiener Slawistischer Almanach. 2007. Bd. 59. S. 171–181.
Подорога В. Мимезис 2.1. Идея произведения. Experimentum crucis в литературе XX века. А. Белый, А. Платонов, группа Обериу. М.: Культурная революция, 2011.
Платонов А. Апалитыч // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. C. 148.
Мифопоэтическая потенция представляет собой conditio sine qua non для развертывания культуры воспоминаний и исторического сознания, что подчеркивает Ян Ассман: «Для культурной памяти релевантны не фактические, а лишь припоминаемые истории. Можно было бы также сказать, что в культурной памяти фактические истории трансформируются в припоминаемые и тем самым трансформируемые в миф. Миф – это учреждающая история, то есть та, которую рассказывают, чтобы описать современность начиная с ее истока». – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 52.
Платонов А. Апалитыч. C. 148–149.
Там же. C. 148.
Владимир Пропп в своей работе «Исторические корни волшебной сказки» вывел мотив умерщвления змея из антропофагного компонента ритуала инициации. Змей, который глотает солнце, изображает нарративную трансформацию проглоченного тотемным животным неофита. Пропп В. Исторические корни волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2002. C. 191–241. Гибридный зооморфный образ змея постоянно указывает в контексте сказки на происхождение героя, но также и на ритуальное (перформативное) происхождение сказки. – Пропп В. Исторические корни. C. 237.
Апалитыч и родственные ему повествующие персонажи в платоновской прозе вписаны в русскую духовную традицию юродивых, которая была решающей и для выработки русской юмористической традиции. См. об этом: Панченко А. Смех как зрелище // Лихачев Д., Панченко A. Смех в Древней Руси. М.: Наука, 1984. C. 72–153. Актуализация этой традиции у Платонова была неоднократно акцентирована в работах Ханса Гюнтера. См.: Гюнтер Х. Юродство и «ум» как противоположные точки зрения у Андрея Платонова // Slavia Helvetica. 1998. Bd. 58. S. 117–132; Гюнтер Х. Мир глазами «нищих духом» // Wiener Slawistischer Almanach. 2009. Bd. 63. S. 23–38.
Платонов А. Апалитыч. C. 147.
Сапожник Апалитыч – явная отсылка к портному Петровичу в гоголевской «Шинели» (1842) и гоголевской анекдотичной повествующей позиции, усиленной благодаря сказу. См.: Эйхенбаум Б. Как сделана «Шинель» Гоголя // Эйхенбаум Б. Сквозь литературу. Л.: Academia, 1924. С. 171–196.
Ong W. Oralität und Literalität. S. 29.
Ibid. S. 38.
Эйхенбаум Б. Иллюзия сказа // Эйхенбаум Б. Сквозь литературу. С. 153.
Ong W. Oralität und Literalität. S. 37–53.
Виноградов В. Проблема сказа в стилистике // Striedter J. (Hg.) Texte des russischen Formalismus. Bd. I. München: Fink, 1969. S. 188–190.
Бахтин М. Проблемы поэтики Достоевского // Бахтин М. Собрание сочинений. Т. 6. М.: Языки славянской культуры, 2002. C. 217.
Бахтин М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. Собрание сочинений. Т. 1. М.: Языки славянской культуры, 2003. C. 96.
Платонов А. Маркун // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. C. 141.
«Разве призываю я вас любить ближнего? Скорее я посоветую вам бежать от ближних и любить дальних! Выше любви к ближнему стоит любовь к дальнему и грядущему; выше любви к человеку – любовь к вещам и призракам. <…> Да будет для тебя грядущее и отдаленное причиной твоего нынешнего: в друге люби Сверхчеловека, как причину свою. Не о ближнем учу я вас, но о друге. …Так говорил Заратустра». – Ницше Ф. Так говорил Заратустра. М.: Прогресс, 1994. С. 85–86.
Платонов А. Маркун. C. 143.
Гюнтер Г. Любовь к дальнему и любовь к ближнему: Постутопические рассказы А. Платонова второй половины 1930‐х гг. // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 4. М.: ИМЛИ РАН, 2000. C. 306. Огромное влияние Ницше на творчество Максима Горького, на проявления ранней советской культуры, как и на соцреализм, освещалось в ряде исследований. Например: Rosenthal B. (ed.) Nietzsche in Russia. Princeton: Princeton University Press, 1986. В уже упоминавшемся утверждении Марка Штейнберга, что в пролетарских автобиографиях доминировали модели литературных персонажей, явно указывается на отмеченные ницшеанством, индивидуалистические компоненты коллективистского образования субъекта и их связь с просвещением рабочих. – Steinberg M. Proletarian Imagination. P. 95.
Платонов А. Записные книжки. C. 17.
Шепард Д. Любовь к дальнему и любовь к ближнему в творчестве А. Платонова // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. М.: Наследие, 1994. C. 249–254.
Шепард Д. Любовь к дальнему. C. 249. См. также: Günther H. Das Goldene Zeitalter aus dem Kopf und aus dem Bauch (Die Utopieproblematik bei Dostoevskij und Platonov) // Zeitschrift für slavische Philologie. 1993. 53. S. 157–168. Кроме того, любовь к дальнему у Маркуна подчеркивает тот выделенный шрифтом опыт дистанции, который в концепции Уолтера Онга способствует новому виду точности при вербализации и развитии аналитического мышления. – Ong W. Oralität und Literalität. S. 105.
Платонов А. Ремонт земли // Платонов А. Сочинения. Т. 1, 1918–1927, кн. 2: cтатьи / Сост. Н. Корниенко. М.: ИМЛИ РАН, 2004. C. 25–26.
Платонов А. Да святится имя твое // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 39–40.
Платонов А. Маркун. C. 142.
Платонов А. В звездной пустыне // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. C. 176–181. Томас Сейфрид подчеркивает, что этот рассказ, который на первый взгляд кажется неловкой попыткой вплести в действие символическое клише поэтики «Кузницы» (борьбу сознания против космоса), при ближайшем анализе являет целый ряд инновативных для эволюции прозы Платонова приемов и позволяет вставить их в контекст «протосоцреализма». – Сейфрид Т. Платонов как прото-соцреалист // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. М.: Наследие, 1994. C. 145–154. Подробный нарратологический анализ этого короткого рассказа см. в: Hodel R. Erlebte Rede. S. 30–42.
Zilsel E. Die Entstehung des Geniebegriffes. Ein Beitrag zur Ideengeschichte der Antike und des Frühkapitalismus. Tübingen: Mohr, 1926. S. 151.
«Платоновское изгнание поэтов из его государства означало на деле атаку на устаревший, формульный, паратакcический, устный способ мышления, закрепленный Гомером. <…> Введя фонетический алфавит, греки достигли новой ступени абстрактного и аналитически визуального кодирования неустойчивого мира звука. Это завоевание уже несло в себе свои позднейшие абстрактно-интеллектуальные последствия». – Ong W. Oralität und Literalität. S. 34.
Платонов А. Маркун. C. 142.
Ong W. Oralität und Literalität. S. 106.
Платонов А. Маркун. C. 142–143.
Вьюгин В. Андрей Платонов: поэтика загадки (Очерк становления и эволюции стиля). СПб.: Издательство русского христианского гуманитарного института, 2004.
Шкловский В. Искусство как прием // Шкловский В. Собрание сочинений. Т. 1. М.: Новое литературное обозрение, 2018. С. 262–266. Раннее и интенсивное восприятие Платоновым Шкловского хорошо засвидетельствовано. Cм.: Корниенко Н., Шубина Е. (сост.) Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии. М.: Современный писатель, 1994. С. 313; Ханзен-Леве А. «Антисексус» Платонова и антигенеративная утопия // Wiener Slawistischer Almanach. 2009. Bd. 63. S. 167–190. Сперва Платонов мог познакомиться с основополагающими текстами формалистической теории в вышедшей в 1919 году книге «Поэтика. Сборники по теории поэтического языка», в которой были и работы Шкловского об остранении и построении сюжета, и статья Эйхенбаума о сказе. Специфика эротической загадки, которую Шкловский в «Искусстве как приеме» эксплицитно приводит для иллюстрации остранения, применяется также и в «Маркуне», как уже показала Анжела Ливингстон. – Livingstone A. A Look at Andrei Platonov’s Science-Fantasy Tales in the Light of his Developing Style // Вигасин А. (сост.) Поэтика. История литературы. Лингвистика: Сборник к 70-летию Вячеслава Всеволодовича Иванова. М.: ОГИ, 1999. С. 376.
Платонов А. Маркун. C. 143.
Об историческом контексте этого изобретения, как и о сегодняшних областях применения винтовой помпы, см.: Dalley S., Oleson J. Sennacherib, Archimedes, and the Water Screw: The Context of Invention in the Ancient World // Technology and Culture. 2003. Vol. 44. P. 1–26.
Платонов А. Маркун. C. 143.
Чубаров И. «Литературные» машины Андрея Платонова // Логос. 2010. № 74. C. 90–111.
Murašov J. Schrift und Macht in den 1920er und 1930er Jahren der sowjetischen Kultur. Zur Medienanthropologie des Sozialistischen Realismus // Murašov J., Liptak T. (Hg.) Schrift und Macht. Zur sowjetischen Literatur der 1920er und 30er Jahre. Köln: Böhlau, 2012. S. 3.
Платонов А. Маркун. C. 145.
Там же. C. 144.
В этом смысле изобретательский и производительный порыв Маркуна сводится к конструкции субъективности, которую можно разместить в сцеплении механизмов желания. «Сокращение остатков или недоимки образует третий перелом машины желания. Он производит наряду с машиной как бы в качестве ее придатка – субъект». – Deleuze G., Guattari F. Anti-Ödipus. Kapitalismus und Schizophrenie I. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1979. S. 52.
Платонов А. Маркун. C. 146.
Платонов А. Маркун. C. 146.
Hodel R. Erlebte Rede. S. 14.
Платонов А. Жажда нищего (Видение истории) // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. C. 166.
Пропп В. Исторические корни. C. 22.
Бахтин М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М. Собрание сочинений. Т. 3. М.: Языки славкянской культуры, 2012. C. 401.
Платонов А. Жажда нищего. C. 166.
Характерно, что Бахтин подчеркивает невозможность отделить «духовную величину» от «физической величины» в поэтике народного художественного творчества, когда формулирует в «Формах времени…» свой скепсис по отношению к «исторической инверсии», которой и противостоит «чистый» фольклор: «Большой человек был и физически большим человеком. <…> Совершенно чуждо фольклору всякое нарочитое противопоставление идеальной значительности физическим размерам». – Бахтин М. Формы времени и хронотопа. C. 403.
Платонов А. Жажда нищего. C. 167.
На увлечение Платонова философией Шопенгауэра, которого Платонов незадолго до окончания школы объявил своим любимым философом, указывает Ласунский, ссылаясь также на возможность знания Платоновым философии Канта. – Ласунский О. Житель родного города. C. 51, 136. Расстановка фигур в платоновской философской притче «Жажда нищего» могла быть поэтому инспирирована шопенгауэровской критикой кантовской философии, с которой начинается «Мир как воля и представление» (1844). См.: Schopenhauer A. Die Welt als Wille und Vorstellung // Schopenhauer A. Sämtliche Werke. Bd. 2. Wiesbaden: Brockhaus, 1988. S. 13–14.
Платонов А. Жажда нищего. C. 167.
Там же.
Там же.
Там же.
«Устойчивость пережитков позволяет утверждать, что цивилизация народа, у которого обнаруживаются подобные пережитки, является продуктом какого-то более древнего состояния, в котором и следует искать объяснения ставших непонятными обычаев и воззрений. Таким образом, собрания подобных фактов должны служить предметом разработки как рудники исторического знания. При обращении с таким материалом необходимо руководствоваться прежде всего наблюдением того, что происходит теперь. История же должна объяснить нам, почему старые обычаи удерживают свое место в обстановке новой культуры, которая, конечно, никак не могла породить их, а должна была бы, напротив, стремиться их вытеснить». – Tylor E. Die Anfänge der Cultur. Untersuchungen über die Entwicklung der Mythologie, Philosophie, Religion, Kunst und Sitte. Leipzig: Winter’sche Verlagsbuchhandlung, 1873. S. 71.
Ibid. S. 90–92. Крайне интересно в этой связи исследование Юрием Левиным простых фольклорных форм (поговорки, считалочки и загадки) как логико-семиотических экспериментов для обучения языковой абстракции. – Левин Ю. Логико-семиотический эксперимент в фольклоре // Левин Ю. Избранные труды: Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. C. 504–519. В качестве «Простых форм – легенды, саги, мифа, загадки, изречения, казуса, хроники, сказки, анекдота» – Андре Иоллес в 1930 году ввел прежде исключительно этнографическое изучение фольклора в теорию литературы как формы, «которые совершаются, так сказать, без участия поэта, в самом языке». – Jolles A. Einfache Formen: Legende, Sage, Mythe, Rätsel, Spruch, Kasus, Memorabile, Märchen, Witz. Tübingen: Niemeyer, 1974. S. 10. Характерно, что Иоллес подчеркнул выживание загадки в таких специфических формах социальной коммуникации, как экзамен и судебное заседание. – Ibid. S. 131.
Пропп В. Исторические корни. C. 248.
Там же. C. 301.
«Мотивы могут быть общечеловеческим, самородным выражением бытовых форм и взглядов, которые существовали у всех народностей в известную пору развития; у иных вышли из практики жизни и доживают в символах обряда и сказки, у других дали формы религиозному культу. Например, мотив брака людей со зверями принадлежит к воззрениям тотемизма; встречая его в сказках европейских, мы можем предположить: а) что мотив является переживанием, survival, доисторических местных воспоминаний; b) что он мог быть искони крепок в местной сказке, но и вторгнуться в нее как эпизод; <…> Или другой пример. Известны сказки о превращениях, переживаниях человека в животных и растительных формах; вера в такую метаморфозу, покоящаяся, как и тотемизм, на очень древних пантеистических воззрениях, получила особое развитие у кельтов и орфиков <…> На почве мотивов теории заимствований нельзя строить; она допустима в вопросе о сюжетах, т. е. комбинациях мотивов». – Веселовский А. Поэтика сюжетов // Веселовский А. Собрание сочинений. Т. 2. Вып. 1 (Поэтика). СПб.: Издательство Императорской академии наук, 1913. C. 17–18.
Подробнее о познавательно- и литературно-теоретической актуализации понятия пережитка см.: DeWeese D. Survival Strategies: Reflections on the Notion of Religious «Survivals» in Soviet Ethnographic Studies of Muslim Religious Life in Central Asia // Mühlfried F., Sokolovskiy S. (ed.) Exploring the Edge of Empire: Soviet Era Anthropology in the Caucasus and Central Asia. Wien: Lit, 2011. P. 35–58; Twellmann M. «Ueberbleibsel der älteren Verfassung»: Primitivistische Imaginationen des Dorfes im 19. Jahrhundert // Weiland M. (Hg.) Imaginäre Dörfer. Zur Wiederkehr des Dörflichen in Literatur, Film und Lebenswelt. Bielefeld: transcript, 2014. S. 225–246.
Платонов А. Жажда нищего. C. 167.
Cм.: Бахтин М. Формы времени и хронотопа. C. 465.
Платонов А. Жажда нищего. C. 168.
Платонов А. Жажда нищего. C. 168.
«Первый закон: у каждого животного, которое еще не перешагнуло цель своего развития, более частое и постоянное использование органа постепенно укрепляет его, развивает и увеличивает, придавая ему силу, пропорциональную длительности; тогда как постоянное неприменение органа постепенно ослабляет его, ухудшает, уменьшает его свойства и, наконец, дает ему исчезнуть». – Lamarck J.-B. Zoologische Philosophie (Teil 1–3). Frankfurt am Main: Harry Deutsch, 2002. S. 185.
Ibid. S. 188–189.
Платонов А. Жажда нищего. C. 168.
О раннем усвоении Бергсона Платоновым см.: Баршт K. Истина в круглом и жидком виде. Анри Бергсон в «Котловане» Андрея Платонова // Вопросы философии. 2007. № 4. C. 144–157.
Bergson H. Materie und Gedächtnis. Eine Abhandlung über die Beziehung zwischen Körper und Geist, Jena: Diesdrichs, 1919. S. 64.
Ibid. S. 18.
«…исследователи установили, что беглое чтение представляет собой настоящую работу отгадывания: наш ум схватывает отдельные характерные черты слов и заполняет все оставшиеся интервалы образами-воспоминаниями, которые, проецируясь на бумагу, заменяют действительно напечатанные буквы и создают их иллюзию. Таким образом, мы беспрерывно создаем или восстанавливаем. Каждое отдельное наше восприятие можно сравнить с замкнутым кругом, где образ-восприятие, поступающий уму, и образ-воспоминание, проецируемый в пространство, вытесняют друг друга. <…> Мы же, напротив, думаем, что рефлексированное восприятие представляет собой кольцо, где все элементы, включая воспринятый предмет, находятся в состоянии взаимного напряжения, как в электрической цепи, так что ни одно возбуждение, исходящее от предмета, не может по пути затеряться в глубинах ума: оно должно возвратиться к самому предмету». – Bergson H. Materie und Gedächtnis. S. 95–96.
Ibid. S. 239–240.
Ibid. S. 244.
Дихотомия наррации и дескрипции образует основной водораздел повествования, согласно «Нарратологии» Вольфа Шмида, и хотя оба текстовых модуса, как отмечает Шмид, образуют ясную оппозицию, граница между ними остается зыбкой и, как можно добавить, при определенных условиях ее переход оказывается весьма плодотворным. – Schmid W. Elemente der Narratologie. Berlin: DeGruyter, 2005. S. 17.
Платонов А. Жажда нищего. C. 168.
Там же. C. 168–169.
Schmid W. Elemente der Narratologie. S. 77.
В «Приключениях Атома» Циолковский намеревался передать свои социально-утопические представления, разработанные в эссе «Горе и гений» (1916), «Идеальный строй жизни» (1917) и «Гений среди людей» (1918). Более подробно о социально-утопических и евгенических проектах Циолковского в контексте ранней советской культуры см.: Hagemeister M. «Unser Körper muss unser Werk sein». Beherrschung der Natur und Überwindung des Todes in russischen Projekten des frühen 20. Jahrhunderts // Groys B., Hagemeister M. (Hg.) Die neue Menschheit. Biopolitische Utopien in Russland zu Beginn des 20. Jahrhunderts. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2005. S. 19–67. Хотя наррации в повести Циолковского очень мало по сравнению с дескриптивными элементами, субъективирование его метафизической и метасоциальной атомной теории относительно объективного стиля повествования существенно. «Мы хотим рассказать историю одного атома, его переселения из тела в тело, его жизнь в этих телах, впечатления его от пребывания в растениях, животных и людях. <…> История одного „Я“ (атома) есть история и целой Вселенной – атомов известного периода времени. Избранное нами „Я“ сначала составляло частичку Вселенной, потом частичку туманности, Солнца и, наконец – Земли». – Циолковский К. Приключения Атома. Повесть. М.: Луч, 2009. C. 22–23.
Немецкий перевод «Was ist Elektrizität? Erzählungen eines Elektrons» сделал Хансa Гюнтерa (псевдоним Вальтера де Хааса) в 1912 году одним из самых читаемых авторов научно-популярных книг своего времени. Вышедший в 1923 году русский перевод «Что такое электричество?» ориентировался на немецкую версию Гюнтера, чье «Введение в электротехнику» (1919) вышло в советской России в 1922 году в качестве хрестоматийного труда под заголовком «Электротехник-строитель».
Gibson C., Günther H. Was ist Elektrizität? Erzählungen eines Elektrons. Stuttgart: Franck’sche Verlagsbuchhandlung, 1919. S. 10.
Платонов А. Жажда нищего. C. 169.
«Между машиной желаний и телом, лишенным органов, прорисовывается узнаваемый конфликт. Безоргановому телу стали нестерпимы всякая машинная связь, машинная продукция, машинный шум. <…> Мы думаем, что так называемое первичное вытеснение не имеет никакого другого значения: оно имеет в виду не „контркатексис“, а отторжение машин желания посредством безорганового тела». – Deleuze G., Guattari F. Anti-Ödipus. S. 15. Стимулирующую интерпретацию прозы Платонова в рамках шизоанализа предлагает Валерий Подорога, см.: Подорога В. Мимезис. C. 259–260.
Lachmayer H. Vom Ikarus zum Airbus. Technik zwischen Mythenabsorption und Mythenproduktion // Felderer B. (Hg.) Wunschmaschine Welterfindung. Eine Geschichte der Technikvisionen seit dem 18. Jahrhundert. Wien: Springer, 1996. S. 26.
Платонов А. Жажда нищего. C. 169–170.
В 1919 году Нобелевская премия по физике была вручена Максу Планку за развитие квантовой теории. «Планковский квант действия», который позволяет рассчитать соотношение между энергией и частотой, – основа «корпускулярно-волнового дуализма», который в качестве основного допущения квантовой механики маркирует переход от классической к современной физике и к началу ХХ века оказывает огромное, одновременно и обескураживающее, и стимулирующее влияние на развитие гуманитарного и философского дискурсов. См.: Balibar F. Wenn die Worte fehlen, um von der Natur zu sprechen… Relativitätstheorie, Quantenmechanik und Paradigmenwechsel in Physik und Philosophie // Maillard C., Titzmann M. (Hg.) Literatur und Wissen(schaften), 1890–1935. Stuttgart: Metzler, 2002. S. 39–49.
Платонов А. Жажда нищего. C. 169–170.
Это заключение стало основой, на которой построен принцип эквивалентности специальной теории относительности E = mc².
См. описание томсоновского эксперимента в «The Autobiography of an Electron»: «Вот шум у нас был, когда я передал известие, и уже повсюду рассказывали, что мы, наконец, открыты. Но ликование было преждевременным, потому что испытатель имел в виду частицы и победно возвестил, что он открыл новое излучающее состояние материи. Если бы он имел хоть какое-то представление о нашем характере! Поставить нас в один ряд с этими дубоватыми чурбанами, которые всего лишь давали нам какой-никакой приют! Вот никак мы не ожидали такого от людей, и наша радость обернулась безграничным разочарованием». – Gibson C., Günther H. Was ist Elektrizität? S. 41.
Фоменко Л. Своеобразие сюжета повестей А. Платонова 20‐х годов // Киселев Н. (сост.) Жанрово-стилевые проблемы советской литературы. Калинин: Калининский государственный университет, 1980. C. 90–102. Валерий Подорога замечает в этой связи, что притчеобразная манера Платонова вырастает из кризиса репрезентации революционного языка, чем и было запрограммировано развертывание диссоциативных потенций в его прозе конца 1920‐х годов, см.: Подорога В. Мимезис. C. 288.
«Басня служит только точкой, около которой группируются факты, из которых получается обобщение. <…> басня и многое другое подобное является рычагом, необходимым для нашей мысли. <…> Следовательно, роль басни, а выражаясь обще, роль поэзии в человеческой жизни есть роль синтетическая; она способствует нам добывать обобщения, а не доказывать эти обобщения. Поэзия есть деятельность сродная научной, параллельная ей». – Потебня А. Из лекций по теории словесности. Басня, пословица, поговорка. Харьков: Типография К. Счасни, 1894. C. 74–75.
Подспудная конвергенция поэтического приема в прозе Кафки и Платонова уже неоднократно акцентировалась в платоноведении. Cм.: Sokolyansky M. Andrej Platonov and Franz Kafka: A Typological Study // Russian Literature. 2002. Vol. 51. P. 73–90; Ходель Р. Платонов – Кафка – Вальзер: (Опыт подготовительного исследования) // Колесникова Е. (сост.) Творчество Андрея Платонова. Исследования и материалы. Книга 4. СПб.: Наука, 2008. C. 48–61.
Dithmar R. Fabeln, Parabeln und Gleichnisse. Paderborn: Schöningh, 1995. S. 40–41.
Цит. по: Dithmar R. Fabeln. S. 42.
Weigel S. Experimente in litera. Gedankenexperimente bei Condillac und Kleist // Reulecke A. (Hg.) Von null bis unendlich. Literarische Inszenierungen naturwissenschaftlichen Wissens. Köln: Böhlau, 2008. S. 37–55.
Потебня А. Из лекций по теории словесности. C. 133.
Dessauer F. Philosophie der Technik. Das Problem der Realisierung. Bonn: Cohen, 1927. S. 30.
Lachmayer H. Vom Ikarus zum Airbus. S. 28.
Платонов А. Жажда нищего. C. 170.
Simmel G. Das Geheimnis und die geheime Gesellschaft // Simmel G. Soziologie. Untersuchungen über die Formen der Vergesellschaftung. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1992. S. 406.
Вейнингер О. Пол и характер. Мужчина и женщина в мире страстей и эротики. Минск: Попурри, 1997. C. 270.
Naiman E. Sex in Public. P. 131.
Stöckmann I. Der Wille zum Willen. Der Naturalismus und die Gründung der literarischen Moderne, 1880–1900. Berlin: DeGruyter, 2009. S. 353.
Платонов А. Жажда нищего. C. 170.
Cм.: Платонов А. Будущий октябрь. C. 107.
Hodel R. Erlebte Rede. S. 15.
Emter E. Literatur und Quantentheorie. Die Rezeption der modernen Physik in Schriften zur Literatur und Philosophie deutschsprachiger Autoren, 1925–1970. Berlin: De Gruyter, 1995.
Balibar F. Wenn die Worte fehlen. S. 41–43.
Balibar F. Wenn die Worte fehlen. S. 47.
Stöckmann I. Der Wille zum Willen. S. 352–354.
Emter E. Literatur und Quantentheorie. S. 62.
Könneker C. «Ungereimtheiten und Absurditäten». Zur Vulgarisierung der Relativitätstheorie im 2. und 3. Jahrzehnt des 20. Jahrhunderts // Maillard C., Titzmann M. (Hg.) Literatur und Wissen(schaften) 1890–1935. Stuttgart: Metzler, 2002. S. 62.
Левин Ю. Структура евангелической притчи // Левин Ю. Избранные труды: Поэтика. Семиотика. М.: Языки русской культуры, 1998. C. 520–541.
Левин приводит несколько таких рекурсивных актов толкования. По образцу: «Петр же, отвечая, сказал Ему: изъясни нам притчу сию. Иисус сказал: неужели вы все еще не разумеете?» (Матф. 15, 15–16).
Платонов А. Жажда нищего. C. 170–171.
Платонов А. У начала царства сознания // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 143.
Оппозиция пролетарского сознания и буржуазного пола впервые выкристаллизовалась в платоновской театральной рецензии «Достоевский», при этом сознание воплощается в князе Мышкине и Иисусе Христе: «Мышкин – родной наш брат. Он вышел уже из власти пола и вошел в царство сознания. <…> Князь Мышкин – пролетарий: он рыцарь мысли, он знает много; в нем душа Христа – царя сознания и врага тайны». – Платонов А. Достоевский // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 45–46.
Платонов А. Жажда нищего. C. 171.
Левин Ю. Структура евангелической притчи. C. 520.
Характерно, что статья «Слышные шаги» вышла 18 января 1921 года на первой полосе «Воронежской комуны» вместе со второй частью статьи «У начала царства сознания». Статья «Слышные шаги» явно была запланирована как продолжение «Царства сознания». О включенности математических статей Платонова в контекст современных ему дискуссий см.: Нидербудде А. Революция и математика – некоторые замечания к теме «наука и мировоззрение» в раннем Советском Союзе на примере творчества А. Платонова и П. Флоренского // Wiener Slawistischer Almanach. 2009. Bd. 63. S. 151–165. См. также ее работу по математической поэтике в русском модернизме: Niederbudde A. Mathematische Konzeptionen in der russischen Moderne: Florenskij, Chlebnikov, Charms. München: Sagner, 2006. О восприятии Платоновым теории относительности и ее переработке в литературных текстах см.: Уайт Х. Платонов и теория относительности: Заметки о современной структуре повести «Котлован» // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 4. М.: ИМЛИ РАН, 2000. C. 246–252; Баршт K. Космологический диегезис Платонова. Теории эфира, времени и пространства в произведениях писателя и современной ему естественно-научной мысли // Wiener Slawistischer Almanach. 2009. Bd. 63. S. 121–149; Баршт K. «Эфирный ветер» и общая теория относительности А. Эйнштейна в произведениях А. П. Платонова: Имитация и интерпретация // Вестник ТГПУ. 2011. № 7. C. 122–128.
Платонов А. Слышные шаги: революция и математика // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 147–148.
Примечательно, что мнимое число √-1 действует таким же образом в развитии фигуры рассказчика в антиутопическом романе Евгения Замятина «Мы» (1920): как травматический опыт иррационального, которое стимулирует способность героя к воспоминанию и повествованию и одновременно инициирует чувственное самооткрытие героя: «Однaжды Пляпа рассказал об иррациональных числах – и, помню, я плакал, бил кулаками об стол и вопил: „Не хочу √-1! Выньте меня из √-1!“ Этот иррациональный корень врос в меня как что-то чужое, инородное, страшное, он пожирал меня – его нельзя было осмыслить, обезвредить, потому что он был вне». – Замятин Е. Мы. Текст и материалы к творческой истории романа. М.: Мир, 2011. C. 164.
«Поэтический образ дает нам только возможность замещать массу разнообразных мыслей относительно небольшими умственными величинами. <…> Это можно сравнить с тем, что делает алгебра по отношению к конкретным величинам. Кто имеет алгебраические задачи, или может их получить, когда захочет, тот подставит под алгебраическими знаками определенные величины и получит нужное ему aрифметическое учение. Этот процесс можно назвать процессом сгущения мысли». – Потебня А. Из лекций по теории словесности. C. 97.
Minkowski H. Raum und Zeit // Minkowski H. Gesammelte Abhandlungen. New York: Chelsea Publishing Company, 1967. S. 432.
Платонов А. Слышные шаги. C. 148.
Lachmann R. Gedächtnis und Literatur. Intertextualität in der russischen Moderne. Franfurt am Main: Suhrkamp, 1990. S. 18.
Ibid. S. 35.
Luhmann N. The Improbability of Communication // International Social Science Journal. 1981. Vol. 23. Р. 122–132; Luhmann N. Das Medium der Kunst // Delfin. 1986. Bd. 4. S. 6–15.
Lachmann R. Gedächtnis und Literatur. S. 48–49.
Платонов А. Жажда нищего. C. 171.
Розанов В. Опавшие листья (Короб первый). СПб.: Кристалл, 2001. C. 149.
Шкловский В. О теории прозы. М.: Федерация, 1929. C. 234, 241.
Там же. C. 240.
Подробнее об этих отношениях в жизни и литературе см.: Галушкин A. К истории личных и творческих взаимоотношений А. П. Платонова и В. Б. Шкловского // Корниенко Н., Шубина Е. (сост.) Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии. М.: Современный писатель, 1994. С. 172–183.
Ханзен-Леве А. «Антисексус» Платонова. С. 170.
Григорьева Н. Маршруты существования у Мартина Хайдеггера и Андрея Платонова // Die Welt der Slaven. 2007. Bd. 52. S. 261–280.
Шкловский В. О теории прозы. C. 239.
Платонов А. Невозможное // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. C. 187.
Сопоставимые обороты речи можно наблюдать в «Электрификации деревень». К идентифицирующей функции агрессивной, антиинтеллектуальной риторики после революции см.: Halfin I. The Rape of the Intelligentsia: A Proletarian Foundation Myth // The Russian Review. 1997. Vol. 56. P. 90–109.
Платонов А. Невозможное. C. 187.
Для популярного русского перевода книги «Образование миров», вышедшего в 1908 году двумя тиражами, послужило немецкое издание. Тартуский астроном Константин Покровский (1868–1944), переводчик книги, кстати, первым выступил в 1918 году за эвакуацию Тартуского университета в Воронеж. Cм.: Борисов И., Запрягаев С. Воронежский университет. Страницы истории. Хронология. Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2003. C. 23.
«Потомки Солнца» – так называется и фантастический рассказ Платонова (ноябрь 1922). Возможно, этот рассказ отсылает к утопическому обществу из «Сна смешного человека» (1877) Достоевского. Cм. об этом: Шепард Д. Любовь к дальнему. C. 250.
Платонов А. Невозможное. C. 189.
Ingdahl K. Andrej Platonov’s revolutionary utopia: a gnostic reading // Wiener Slawistischer Almanach. 2000. Bd. 46. S. 17–43; Malygina N. Creative History of the Story «The Extinguished Lamp of Il’ich» // Essays in Poetics. 2002. Vol. 27. P. 55–62.
Платонов А. Невозможное. C. 189–190.
Mannheim K. Ideologie und Utopie. S. 182. Фотогальванический эффект был открыт в 1839 году Александром Беккерелем (1820–1891), но теоретически был сформулирован лишь в 1905 году Альбертом Эйнштейном, который ввел понятие кванта света. За гипотезу кванта света и закон фотоэлектрического эффекта Эйнштейн и получил Нобелевскую премию по физике в 1921‐м.
Баршт K. Космологический диегезис Платонова. С. 136.
Во-первых, для Платонова в 1925 году мотив фотоэлектромагнитного резонатора-трансформатора был уже исчерпан. Хотя нобелевская речь Планка появилась в русском переводе еще в 1923 году в журнале «Под знаменем марксизма», но к этому времени фотоэлектромагнитный резонатор-трансформатор (в этой словесной форме) уже исчез из текстов Платонова. Кроме того, в нобелевской речи Планка о развитии квантовой теории нет отправной точки для того, чтобы первые термодинамические опыты Планка с осциллятором Герца (который Планк иногда обозначал как резонатор) связать с платоновским вымышленным прототипом солнечного элемента.
Подорога В. Мимезис. C. 318.
Баршт K. Поэтика прозы Андрея Платонова. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000; Брель С. Эстетика Платонова в контексте представлений об энтропии // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 5. М.: ИМЛИ РАН, 2003. C. 328–333; Уайт Х. Платонов и теория относительности. C. 248.
«Материи как первичного понятия у нас больше нет; она возникает как вторичное явление из‐за постоянного соприсутствия некоторых видов энергии». – Ostwald W. Vorlesungen über Naturphilosophie gehalten im Sommer 1901 an der Universität Leipzig. Leipzig: Veit, 1905. S. 373.
Ostwald W. Energetische Grundlagen der Kulturwissenschaft. Leipzig: Klinkhardt, 1909. S. 96. В 1909 году будущее солнечной энергии стало обретать пророческий облик. Например, Август Бебель в своей книгe «Женщина и социализм» (1909) цитировал речь Дж.Дж. Томсона: «Недалек тот день, когда нашу жизнь перевернет использование солнечного излучения, человек перестанет зависеть от угля и силы воды, большие города будут окружены мощными аппаратами улавливания солнечных лучей и сохранения добытой энергии в резервуарах», цит. по: Bebel A. Die Frau und der Sozialismus, Hannover. Fackelträger, 1974. S. 261.
Ostwald W. Die Mühle des Lebens: Physikalisch-chemische Grundlagen der Lebensvorgänge. Leipzig: Thomas, 1911. S. 74.
Платонов А. Невозможное. C. 190.
Михаил Бахтин, выводя биографический жанр из панегирика, торжественной надгробной речи, которая по сравнению с архаическим плачем представляет собой прогресс появления публичной личности как литературного субъекта, подчеркивает, что в этой речевой и литературной форме невозможно разграничение между биографической и автобиографической точками зрения. – Бахтин М. Формы времени и хронотопа. C. 387.
Платонов А. Невозможное. С. 190–192.
Там же. C. 191–193.
В своей ранней работе Михаил Бахтин подчеркивает самоотрицание индивидуального авторства в агиографии. – Бахтин М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М. Собрание сочинений. Т. 1. М.: Языки славянской культуры, 2003. C. 243.
Образ Агасфера, Вечного жида, представлял собой чрезвычайно многогранную литературную фигуру. В традиции европейского романтизма Агасфер фигурирует как символ мировой скорби, а в литературе модернизма – как центральный образ социального воображения и фантастического способа повествования, об этом см.: Körte M. Die Uneinholbarkeit des Verfolgten. Der ewige Jude in der literarischen Phantastik. Frankfurt am Main: Campus, 2000.
Платонов А. Невозможное. C. 193.
Бахтин М. Автор и герой. C. 181.
Платонов А. Невозможное. C. 193–194.
Luhmann N. Liebe als Passion. Zur Codierung von Intimität. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2012. S. 47, 41.
Ibid. S. 28.
Ibid. S. 154.
Корниенко Н. Архив А. П. Платонова. C. 434–435.
Этот адинатон, стилистическую фигуру, которая стоит в начале фантастического способа письма (Lachmann R. Erzählte Phantastik. Zu Phantasiegeschichte und Semantik phantastischer Texte. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2002. S. 112), можно рассматривать как заостренное определение гротескного и фантастического повествования: «Как раз там, где она внушает объяснимость и управляемость мира и принципиальную прозрачность человеческой природы, фантастика показывает через конструкцию неправдоподобного и невозможного крушение очевидных установлений» (Ibid. S. 97).
Платонов А. Невозможное. C. 194.
Luhmann N. Liebe als Passion. S. 157.
«За пределы этого выходит отношение к миру персонального индивидуума, и это становится ясно лишь в конце XVIII в. <…> Если другой ведет себя как мироучредительная индивидуальность, то всякий, к кому он обращается, в этом мире уже присутствует и тем самым неотвратимо ставится перед альтернативой либо подтвердить, либо отвергнуть эгоцентрический проект мира другого. Эта комплементарная роль подтверждения существования мира становится для человека трудноисполнимым требованием, хотя включает в себя то, что этот проект мира неповторим, то есть своеобразен, то есть не способен к консенсусу с другим». – Luhmann N. Liebe als Passion. S. 24–25. См. в этом контексте первое любовное письмо Платонова к Марии Кашинцевой: «Есть мир, который создал когда-то я. Людям будет хорошо там жить, но я ушел бы оттуда. У меня голова болит. Ночью я сочинил поэму, но для вас надо изменить мир. Простите меня, Мария, и ответьте сегодня, сейчас. Я не могу ждать и жить, я задыхаюсь, и во мне лопается сердце. Я вас смертельно люблю. Примите меня или отвергните, как скажет вам ваша свободная душа». – Корниенко Н. Архив А. П. Платонова. C. 435.
Платонов А. Невозможное. C. 194.
Luhmann N. Liebe als Passion. S. 97.
Платонов А. Невозможное. C. 194–195.
Там же. C. 195.
«С появлением парадоксальности изменяется и семантическая позиция (равно как и религиозная интерпретируемость) страдания в любви. Человек страдает не потому, что любовь чувственна и будит земное вожделение; он страдает, потому что она еще не исполнилась или потому что в исполнении не сдерживает того, что обещает. На место иерархии мироотношения человека заступает автономия и структура времени автономной области жизни и опыта. Обоснование из себя самого, включающее страдания, прежде было характерной прерогативой бога». – Luhmann N. Liebe als Passion. S. 80.
Ibid. S. 74.
Ibid. S. 75.
Ibid. S. 53.
Платонов А. Невозможное. C. 195.
Luhmann N. Liebe als Passion. S. 68.
Характерно, что в литературе XVIII века дружба в качестве системы кодирования интимности функционирует как конкурирующая с любовью форма коммуникации. – Ibid. S. 105.
Borenstein E. Men without Women: Masculinity and Revolution in Russian Fiction, 1917–1929. Durham: Duke University Press, 2000. P. 193.
Платонов А. Невозможное. C. 191.
Cм.: Luhmann N. Liebe als Passion. S. 27.
Платонов А. Невозможное. C. 196.
Там же.
Luhmann N. Liebe als Passion. S. 157.
Остается открытым, знал ли Платонов основополагающую работу Луи Пастера «Имеющиеся в атмосфере организованные частицы, проверка учения о самозарождении» (1862), которая была формативной для развития гипотезы панспермии (Arrhenius S. Das Werden der Welten, Leipzig: Akademische Verlagsgesellschaft, 1908. S. 194). Но наверняка Платонов знал распространяемые в рамках просветительской кампании книги эндокринолога и сооснователя коммунистического Свердловского университета Бориса Завадовского (1895–1951), который в своих брошюрах популяризировал синтез механистических и бактериологических взглядов на человеческий организм. См.: Завадовский Б. Как мы питаемся? Одесса: Типография Одесского союза потребительских обществ, 1920.
Платонов А. Невозможное. C. 196.
Там же.
Эта фиксация новой священной истории в коммуникативной памяти живого свидетеля, который управляет «священным рассказом», соответствует первой фазе предания в социальной среде первохристианства, как об этом пишет Ян Ассман, см.: Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 64–65.
Юрий Лотман в контексте своей «Семиосферы» утверждал, что процессы генерирования (культурного) текста возникают не столько из заложенной темы, сколько из размытых множеств символов (символ как ген сюжета). Cм.: Лотман Ю. Внутри мыслящих миров. C. 102, 145. Символу при этом отводится медиализирующая функция внутри гетерогенной системы знаков, для которой Лотман предлагает «электропоэтический» образ конденсатора: «В равной мере он посредник между синхронией текста и памятью культуры. Роль его – роль семиотического конденсатора». – Там же. C. 160.
Как подчеркивает Ян Ассман, эта работа кодифицирования сопутствует процессам забвения и расслоению между специалистами по толкованию и воспроизводству памяти. – Assmann J. Das kulturelle Gedächtnis. S. 65.
Ласунский О. Житель родного города. C. 68.
Платонов А. Новое Евангелие // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 192–194. См. также: Там же. C. 377–387.
Основание комиссии по гидрофикации было сделано специально под Платонова. Этим он был обязан, судя по всему, давнему своему ментору и покровителю, партийному функционеру, руководителю Воронежского отдела пропаганды Андрею Божко-Божинскому. См.: Ласунский О. Житель родного города. C. 109–111.
См.: Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. C. 388–396; Антонова Е. «Губмелиоратор тов. Платонов». По материалам Наркомата земледелия 1921–1926 // Корниенко Н. (сост.) «Страна философов» Андрея Платонова: Проблемы творчества. Вып. 3. М.: Наследие, 1999. C. 476–508.
Публикацией написанного в конце 1921 года рассказа (параллельно с «Невозможным») во втором номере краснодарского журнала «Путь коммунизма» Платонов был обязан своему тесному знакомству с Литвиным-Молотовым. Литвин-Молотов еще в середине 1921 года был переведен в Краснодар для организации партийного (но в условиях НЭПа кооперативно финансируемого) издательства «Буревестник», где летом 1922 года вышла книга стихов Платонова «Голубая глубина». Cм.: Ласунский О. Житель родного города. C. 138.
Платонов А. Сатана мысли // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 1. C. 197.
Платонов А. Сатана мысли. C. 197–198.
Рассказчик и протагонист «Красной звезды» – электрофизик (и революционер-подпольщик), который в своей теории антиципирует изобретенную марсианами «минус-материю» (антиматерию), лежащую в основе их технологии космических полетов. Cм.: Богданов А. Красная звезда: роман-утопия. Л.: Красная газета, 1929. C. 18. С разработанной им в 1918 году концепцией Пролеткульта Богданов в целом оставался верен первоначальному утопическому проекту 1908 года. Многие кардинальные взгляды платоновской публицистики 1919–1921 годов, прежде всего преодоление буржуазного пола, царство сознания, борьба против материи, механизация человеческого начала и гуманизация машин, оказываются выделением и обособлением фундаментальных идеологем социалистической фантастики, которая у Богданова была вплетена в утопический сюжет.
Замятин Е. Герберт Уэллс. Пг.: Эпоха, 1922. О сравнении утопических проектов Богданова и Уэллса см.: Saage R. Politische Utopien. S. 293–324. Для исследования богдановской марсианской дилогии на предмет влияния и литературной переработки современных ему естественно-научных теорий см.: Greenfield D. Revenants and Revolutionaries: Body and Society in Bogdanov’s Martian Novels // The Slavic and East European Journal. 2006. Vol. 50. P. 621–634.
Удивительным образом богдановский «Инженер Мэнни» предвосхищает развитие сюжета популярного романа «Туннель» (1913) Бернхарда Келлермана, который очень любил молодой Платонов. См.: Ласунский О. Житель родного города. C. 52. Обоим романам свойственна тематизация «инженерной диктатуры», структур финансирования и организации, коррупции и рабочей борьбы при проведении глобальных строительных проектов. Возникновение обоих романов явно инспирировано Фердинандом де Лессепсом и его проектами каналов в Египте и Панаме.
Платонов А. Сатана мысли. C. 198.
Платонов А. Сатана мысли. C. 199.
Характерно, что изобретение нового типа взрывчатки, годной для ракетного топлива, стоит в начале сюжетного развития научно-фантастической повести Циолковского «Вне земли» (1920). Также и повесть Александра Куприна «Жидкое солнце» (1913), которая наряду с богдановской марсианской дилогией считается единственным примером русской дореволюционной научной фантастики, могла инспирировать Платонова по части энергии взрывчатки и Солнца. В культурно-семиотической перспективе эти мотивы взрыва указывают на возникновение новых порядков знаков и символов, которое Юрий Лотман описывает в книге «Культура и взрыв» как взаимодействие постепенных и взрывных процессов и которое также можно сопоставить с разработанной Андреем Белым концепцией революционных и эволюционных процессов культурного развития, см.: Белый A. Революция и культура. М.: Изд. Г. А. Лемана и С. И. Сахарова, 1917. C. 4.
Ласунский О. Житель родного города. C. 174.
См.: Coopersmith J. The Electrification of Russia. P. 167, 191. Поначалу Платонов, как и вся «Кузница», был настроен к НЭПу скептически, чтобы не сказать враждебно, о чем свидетельствует, например, его статья «Всероссийская колымага», написанная в августе 1921 года, но остававшаяся неопубликованной до 1999‐го. В опубликованной одновременно с «Сатаной мысли» в апреле 1922 года статье «На фронте зноя» платоновская пропаганда гидрофикации уже вступила в альянс с экономикой НЭПа. См.: Платонов А. На фронте зноя // Платонов А. Сочинения. Т. 1. Кн. 2. С. 214.
Платонов А. На фронте зноя. 212–213.
Как уже было показано в первой главе, ранняя публицистика Платонова служила в первую очередь выравниванию отношения между приватной и публичной идентичностью, которые взаимодействуют в бахтинском понятии «самораскрытие», см.: Бахтин М. Формы времени и хронотопа. C. 379.
Платонов А. Сатана мысли. C. 201.
Woschitz K. Das manichäische Urdrama des Lichtes. Studien zu koptischen, mitteliranischen und arabischen Texten. Wien: Herder, 1989. S. 33–34.
Blumenberg H. Licht als Metapher der Wahrheit. Im Vorfeld der philosophischen Begriffsbildung // Blumenberg H. Ästhetische und metaphorologische Schriften. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2001. S. 139–171.
Woschitz K. Das manichäische Urdrama. S. 15, 54.
Luhmann N. Die Religion der Gesellschaft. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 2002. S. 133–134. Луман в «Религии общества» вводит отношение между богом и сатаной как наблюдение второго порядка (сатана как наблюдатель наблюдения бога), сатана соучаствует в «сотворении бога». – Ibid. S. 167.
Blumenberg H. Licht als Metapher. S. 161.
Woschitz K. Das manichäische Urdrama. S. 167.
Антропософская актуализация манихейства понимает «светоносного» Люцифера как противника Аримана. Более того, «сатана сознания» Люцифер как покровитель религиозного и естественно-научного познания образует фигуру основания антропософского мифа, как она была воспроизведена в 1903 году Рудольфом Штайнером в первом номере его журнала «Люцифер», стоявшего у истоков антропософского движения. – Steiner R. Lucifer // Lucifer. 1903. Bd. 1. S. 19–33.
«Вогулов гнулся над чертежами и цифрами, окруженными аппаратами радиосвязи. <…> Иногда Вогулов поднимался и ходил по своему кабинету, по буграм толстой бумаги и кальки, и пел, чтобы опомниться, рабочие песни – других он не знал. <…> Вогулов садился опять к столу и аппаратам, связывающим его со всем миром, и рассчитывал, писал, отдавался скачке мысли и кричал в аппараты…». – Платонов А. Сатана мысли. C. 200.
Там же. C. 201–202.
Graham L. Science, Philosophy and Human Behavior in the Soviet Union. New York: Columbia University Press, 1987. P. 381.
Эйнштейн признал расчеты Фридмана, которые поначалу отвергал, уже в 1923 году и вычеркнул космологическую константу. Лишь вследствие астрономических измерений и открытия красного смещения электромагнитных волн Эдвином Хабблом в 1929 году фридмановский проект расширяющейся Вселенной утвердился как ведущая модель астрофизики. Cм.: Hawking S. Kurze Geschichte der Zeit. Reinbek bei Hamburg: Rowohlt, 2000. S. 54. Подробно о фридмановской модели универсума см.: Tropp E. Alexander A. Fridman: The Man Who Made the Universe Expand. Cambridge: Cambridge University Press, 2008.
Fridman A. Über die Krümmung des Raumes // Zeitschrift für Physik. 1922. Bd. 10. S. 381.
Ibid. S. 379.
Потебня А. Из лекций по теории словесности. C. 89–90.
Фотоэлектромагнитный резонатор-трансформатор описывается уже известными из «Невозможного» формулами, однако с некоторым развитием: Платонов применяет свое новое научно-поэтическое творение – инфраполе, – чтобы в рамках рассказа убедительно описать способ действия фотоэлектромагнитного резонатора-трансформатора: «Вогулов просто получаемые из пространства световые лучи „охлаждал“, тормозил инфраполем и получал волны нужной длины и частоты перемен. Незаметно и неожиданно для себя он решил величайший за всю историю энергетический вопрос человечества, как с наименьшей затратой живой силы получить наибольшее количество годной в работу энергии. Затрата живой силы тут ничтожна – фабрикация резонаторов-трансформаторов света в ток, а энергии получалось, точно выражаясь, бесконечное количество, ибо вся вселенная впрягалась в станки человека, если далекие пределы вселенной условно назвать бесконечностью, ведь вселенная – физический свет. Энергетика и, значит, экономика мира были опрокинуты: для человечества наступил действительно золотой век – вселенная работала на человека, питала и радовала его». – Платонов А. Сатана мысли. C. 203.
Там же. C. 203–204.
Там же. C. 204.
Там же.
Luhmann N. Liebe als Passion. S. 27.
Платонов А. Сатана мысли. C. 204.
С инженера Мэнни, как и с инженера Вогулова, а также с инженера Крейцкопфа из платоновского рассказа «Лунная бомба», снята смертельная кара. Хорст Бредекамп показал на многочисленных примерах из эпохи Ренессанса, что освобождение от наказания выдающихся художников действует как подтверждение их статуса творческого гения и вместе с тем как перформативное подтверждение законодательной власти суверена. – Bredekamp H. Der Künstler als Verbrecher. Ein Element der frühmodernen Rechts- und Staatstheorie. München: Carl Friedrich von Siemens Stiftung, 2008. S. 21. Это экстраординарное отношение между властью, правом и искусством поддерживается тем, что между деспотом и преступниками, с одной стороны, и между деспотом и художниками, с другой стороны, существуют прочные связи, устойчивость которых сохраняется вплоть до эпохи современных диктатур. – Kaminskij K., Koschorke A. Introduction // Kaminskij K., Koschorke A. (ed.) Tyrants Writing Poetry. New York: CEU Press, 2017. P. VII–XXII.