Агния некоторое время молчала, видимо, обдумывая, что ответить на мой вопрос. И вдруг произнесла:
– Ладно, скажу тебе правду. Я эту шкуру хочу поднести верховному шаману в подарок. И попросить, чтобы он разрешил моей семье вернуться на родину. К тому же моя семья теперь лишилась кормильца. Я попрошу разрешения снова выйти замуж.
Я слушал Агнию и понимал, что скорее всего я должен был стать таким подношением верховному шаману. Поэтому она и настаивала, чтобы я шёл с ними. Поэтому они пошли со мной – без подношения ей нет смысла возвращаться домой. Более того, у неё не получится. И да, она действительно заботилась обо мне, потому что я – её обратный билет. Был, пока не было шкуры. Теперь появились варианты.
– Шкура Услэг Мангаса это очень дорогой подарок, – говорила тем временем Агния. – Ни у кого больше такой нет. Верховный шаман будет доволен.
– Откуда ты знаешь? – спросил я.
– Соня предсказала, – просто ответила Агния.
– Соня? – удивился я и посмотрел на девочку, которая в этот момент помогала Радомире складывать вещи.
Агния тяжело вздохнула и ответила:
– Сонечка родилась со способностями прорицателя. – Агния замолчала. А потом, словно решилась на что-то, начала рассказывать: – Как только наш шаман составил её гороскоп, он тут же сообщил об этом верховному шаману. Даже мне не показал. А верховный шаман, не объясняя причин, дал нам неделю на сборы, приказал покинуть страну и отправляться в Баракушити как можно быстрее.
– Соня предсказатель? – недоверчиво спросил я.
Агния кивнула.
И всё равно у меня были сомнения.
– Почему тогда она не предсказала вашим мужчинам, что их ждёт смерть? – спросил я.
– Она предсказала, – едва слышно ответила Агния. – Но, если бы они не пошли, стало бы намного хуже.
Да уж! Понимать, что родные люди идут на смерть и не иметь возможности ничего изменить, потому что выбор стоит между плохим и очень плохим. Я б свихнулся в такой ситуации.
Интересно, а ещё хуже – это что?
Но спросил я Агнию не об этом.
– Как так получилось, что вы оказались в избушке? – спросил я у неё. – Вы знали про этот домик? Или случайно набрели? Соня ведь тогда была совсем маленькой, не могла направить вас…
– На самом деле смогла, – улыбнулась Агния. – Она плакала, когда мы шли не в ту сторону.
Я другими глазами посмотрел на маленькую девочку. Вспомнил её игрушки, о чём она говорила, как вела себя, и всё встало на свои места. Она действительно прорицательница. Я на самом деле догадывался об этом, но как-то не хотел верить.
Однако, непростая семейка!
Я открыл было рот, спросить, какими способностями обладают остальные члены семьи, как снова подошёл Найдвар.
– Мы должны идти, иначе до ночи не успеем, – решительно сказал он.
– Да-да, – засуетилась Агния. – Сейчас выходим! Радомира, помоги мне…
Женщины направились к шкуре, а я вдруг испугался, что Моне ночью негде будет согреться. И уже хотел было остановить их, как Агния повернулась ко мне.
– Я же могу забрать шкуру, да? – глядя мне в глаза, спросила она.
И я неожиданно для самого себя кивнул:
– Да.
Мне вдруг стало интересно, как именно они упакуют такую большую и тяжёлую шкуру. Я был под ней и знаю, насколько это не простое дело.
Глядя на женщин, начавших мехом внутрь скатывать шкуру в рулон, я показал на неё и спросил:
– Агния, а она обладает какими-то магическими свойствами?
Мне почему-то показалось, что должна обладать.
Потому что подарить верховному шаману обычную пусть и редкую шкуру для того, чтобы получить от него разрешение изгнанникам вернуться домой, мне кажется маловато будет. Хотя, кто его знает, какие у них там отношения?..
Но если шкура ещё и с магическими свойствами, её ценность сразу же вырастает, и прилично! И тут однозначно можно поторговаться!
О том, что должны быть ещё и магические свойства я подумал, слушая рассказ Агнии и вспоминая события прошедшей ночи.
И я не ошибся.
– Да, обладает, – сказала Агния. – Кроме того, что это, возможно, единственная в мире шкура Услэг Мангаса, она может скрыть от духов.
Ну да, меня, сидящего в шкуре, дух Услэг Мангаса не видел. Видел только меня, стоящего у входа в пещеру.
Интересно, а почему произошло такое раздвоение?
Я вздохнул – задать этот вопрос я никому не мог. Потому что тогда придётся рассказать и о Моне. А я не хотел этого делать. Так что, придётся разбираться самому.
– Ты как? – вопрос Матакуши прозвучал неожиданно.
Они с Шикишей подошли ко мне, едва Агния отправилась скатывать шкуру.
– Ну ты нас вчера напугал! – поделился Шикиша.
– Я сам испугался… – усмехнулся я.
И задумался: испугался ли?
И сам себе ответил: да, испугался – за малыша Моню.
Подошёл Найдвар.
– Ты идти сможешь? – спросил он.
Я прислушался к себе – самочувствие нормальное.
– Вроде, смогу, – ответил я.
– Я могу понести твой широкий меч, – предложил Матакуши. – Так тебе полегче будет.
– Да я что? – возмутился я. – Совсем что ли немощный? Сам понесу! – и глянув на растерявшегося Матакуши, добавил: – Если будет тяжело, то отдам тебе, хорошо?
Матакуши обрадованно кивнул.
И мне стало интересно, он хочет тащить тяжёлый кусок металла, потому что заботится обо мне или всё-таки мой обломок Матакуши с Шикишей сильно заинтересовал? Не зря же они крутились вокруг него.
Но без разницы.
Пока мы болтали с парнями, Агния и Радомира скрутили шкуру. Потом Агата достала из своей сумки точно такую же и, распахнув её, вложила внутрь край шкуры.
А потом, продвигая, они вместе с Радомирой засунули всю шкуру.
– О! У меня есть идея! – сказал я и позвал Агнию: – А можно в вашу сумку положить мою ло… Мой меч? И я сам понесу сумку.
– Можно, – улыбнулась женщина. – Да она не тяжёлая, мы справимся…
– Я сам, – тут же ответил я. – Чтобы если что, быстро достать. Вдруг понадобится оружие?
– Хорошо, – с неохотой согласилась Агния.
А мне стало легко и весело – и шкура, и лопасть будут у меня. И нести будет не трудно.
Можно было ещё и катану с вакидзаси сложить, всё-таки они добавляли веса, а сумка скрадывала его. Но я сразу решил, что нет – это оружие останется у меня за поясом. Кто его знает, что там в сумке. А мне так спокойнее.
Меховая рубашка, в которой я вчера шёл, была в крови Услэг Мангаса, и я её снял вместе со всей одеждой. Другой меховой рубахи у Агнии не было. Но она дала мне одеяло, чтобы я укутался в него.
Я и укутался – с головой. Потому что меховую шапку тоже оставил в пещере.
Агния сказала оставить вещи, перепачканные кровью Услэг Мангаса, и я интуитивно почувствовал, что она права. Поэтому даже спорить не стал.
Пока мы с Агнией вышли из пещеры, Матакуши уже обвязал всех страховочной ниткой. Остались только мы с Агнией.
На нас обвязку закрепили махом. Как будто Матакуши всю жизнь вязал страховочные узлы.
Я мысленно усмехнулся – как сильно на Матакуши подействовало то, что он едва не сорвался с карниза. Сразу стал придавать страховке намного больше внимания!
Проверив обвязку, мы пошли дальше.
Солнце стояло высоко в небе и ярко светило. Как будто не было ночи, и море мрака не поднималось к самой пещере…
Кстати, сейчас тьма разливалась глубоко внизу. Гораздо ниже, чем вчера. И это было интересно. И радовало, чего уж там!
Идти под ярким солнцем было намного легче, чем вчера во тьме. И безопасней. В том смысле, что мы хорошо видели тропу перед собой. А она забиралась всё выше и выше.
Конечно, тропой её назвать можно было с большой натяжкой – так, направление! Но Найдвар уверенно шагал по ней, а мы шли следом, полностью доверяя ему выбор пути.
Уже через несколько метров я порадовался тому, что моя лопасть в сумке. Потому что пришлось карабкаться на скальный выступ.
Я вспомнил, как мы обходили такие выступы внизу. Здесь обойти было негде. Тут пришлось карабкаться. А потом ещё карабкаться и ещё… Выше и выше.
А потом мы ступили на ледник.
Это было потрясающее ощущение!
Я, конечно, ходил зимой по льду и по снегу, но тут всё было иначе. Если снег на улицах города воспринимался, как нечто временное, то ледник – как нечто изначальное. И временными тут были мы.
Из-за солнечной радиации было тепло. Но я прекрасно понимал: стоит солнцу опуститься за гору, и мы будем мёрзнуть!
И понимал это не только я, но и все остальные. Поэтому шагали бодренько. Несмотря на то, что яркое солнце, отражаясь на льду, сильно слепило. До боли, до рези, до слёз. Но солнцезащитных очков в этом мире не придумали ещё, так что приходилось щуриться и идти.
Мы шли по леднику всё выше и выше.
Было скользко. Наши с Матакуши и Шикиши сандалии вообще не были приспособлены для хождения по льду. Нам пришлось оголить катаны и использовать их в качестве ледорубов.
Агнии и её семье было немного проще. Но лишь совсем немного – у их обуви были небольшие каблуки, однако, подошва тоже скользила.
Лишь демоны чувствовали себя уверенно. Они протапливали во льду следы. Мы наступали в эти ямки и только так могли передвигаться вверх. Хотя, конечно, длинна шага демонов не для всех была удобна. Однако, Соня переходила из ямки в ямку с удовольствием. Правда это сильно замедляло ход – приходилось под неё подстраиваться.
Но, как бы то ни было, мы двигались вперёд. И все, за исключением, пожалуй, демонов, испытывали чувство эйфории. И чем дальше, тем больше…
У меня было чувство наконец-то свалившегося с небес сумасшедшего счастья. Как у Стругацких: «Счастье для всех, даром и пусть никто не уйдет обиженным!» Взлететь надо льдами бешенным орлом мне мешала только сбитая напрочь дыхалка.
А потом мы начали смеяться. И казалось, наш хохот отдавался со всех сторон. А ещё казалось, что весь мир богов и горных духов хохочет вместе с нами, только над нашей глупостью. Глупостью людей, покоряющих горы, в то время как они, боги и горные духи, давным-давно покорили всех.
Мы смеялись, а Найдвар хмурился.
В какой-то момент демоны перестроились. Впереди остался один Найдвар. И два демона – позади колонны. Остальные выбрали себе по человеку и взяли за его руку.
– Надо бы привал… – ворчал Найдвар. – Но останавливаться здесь нельзя. Мы и так поздно вышли. Если остановимся, ледник до ночи не пройдём. А ночевать тут самоубийство!
Я слушал его. Где-то далеко понимал, что он прав. Но не мог успокоиться и хохотал. До слёз, до коликов, до изнеможения.
Ещё чуть-чуть, и я грохнулся бы от смеха на лёд.
И тогда я увидел – впереди на льду стоит Юшоуша.
_________________________________
Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»
Майор никогда не был на ледниках. На спецоперациях не отправляли, а в отпуске сам не поднимался на такие высоты. Хотя, в горах бывал часто. Но не на снежниках и уж тем более не на ледниках. Он просто не понимал: зачем? Когда на спецзадании лезешь к чёрту на кулички, там понятно – есть задача, и её нужно выполнять. А когда никто никуда не гонит, зачем рисковать?
«Альпинизм и другие подобные развлечения для тех, – повторял майор, – у кого жизнь слишком спокойная. А когда постоянно рискуешь собой на работе, рисковать ещё и в отпуске – это уже профдеформация».