Глава седьмая

Эхо вернулась в свою комнату всего за несколько мгновений до того, как распахнулась дверь. Гилберт запрыгнул на кровать и спрятался под одеялом ровно в тот момент, когда вошла Марта.

– Вот вы где, леди Эхо! Я весь день вас искала. Вы оставили это в саду… – Марта протянула ей набор для вышивания, но замерла и разинула рот, увидев испачканное лицо Эхо и мятые юбки. – Вы вся грязная! – Она шагнула вперёд и осмотрела ногти Эхо, затем отпрянула, наморщив нос. – И от вас пахнет так, словно вы катались в навозной куче. Что, во имя Локфорта, вы делали на этот раз?

Эхо отдёрнула руки и сунула их в карманы.

– Ничего особенного, – сказала она, всё ещё чувствуя разочарование после своей бесполезной миссии.

Марта вздохнула, положила набор для вышивания на туалетный столик и исчезла в ванной.

– И это именно сегодня, из всех возможных дней. Вы прекрасно знаете, что этим вечером будет Церемония Открытия Врат. Немедленно снимайте эту грязную одежду, а я приготовлю вам ванну.

Эхо вздохнула. Церемония Открытия Врат была невероятно скучной – целый вечер нелепых платьев, пустых разговоров и игры в благодарную воспитанницу короля. Хотя в этот день она, по крайней мере, могла покинуть замок и увидеть город вблизи. Как и всегда, внутри вспыхнул слабый огонёк надежды. Увидит ли она сегодня вечером в толпе тёмные вьющиеся волосы? Такое же веснушчатое лицо, как у неё?

– Эхо, ванна! – позвала Марта.

– Иду. – Эхо сняла грязный передник и поспешила в ванную.

* * *

Отмокшая в горячей ванне и очень тщательно отмытая Мартой, Эхо вытерлась полотенцем у камина и натянула бельё. В спальню вновь вошла Марта с охапкой золотистого шёлка, который был церемониальным платьем Эхо. Девочка поморщилась, глядя в зеркало, когда Марта зашнуровала и затянула на ней корсет.

– Как приятно видеть вас такой чистой и опрятной. – Марта отступила назад и полюбовалась Эхо. – Ну, разве это не хорошо?

Эхо пожала плечами:

– Наверное. – Она никогда не чувствовала себя уютно в этих платьях с воланами. Эхо наморщила нос, осмотрев себя в зеркало. Она была сама на себя не похожа.

Город за окном гудел от предвкушения Церемонии Открытия Врат. Эхо с тоской посмотрела на улицу. «Интересно, – подумала она, – каково это – жить там, где не нужно быть опрятным, послушным и вежливым и можно босиком играть в футбол в пыли».

Её мысли рассеялись, когда Марта в последний раз дёрнула ленты, затянув корсет на её рёбрах, и отступила назад, тяжело дыша.

– Восхитительно, леди Эхо! Похоже, остался только рубин Локфорта.

Она выскочила из комнаты, оставив Эхо разглядывать своё отражение в зеркале. Платье действительно было красивым, но девочке казалось, будто она смотрит на незнакомку. Как бы ей хотелось ходить в бриджах и сапогах, как Гораций. Девушка вряд ли могла путешествовать в платье с юбкой размером с парусник. Впрочем, Эхо всё равно некуда было путешествовать.

Эхо оглянулась на дневное платье, лежащее грязной кучей на полу. Вздрогнув, она увидела, что из кармана торчит мамина шпилька. Девочка быстро подобрала её вместе с мешочком, с ужасом вспомнив, как сломала украшение, пытаясь открыть замок двери, ведущую на крепостную стену. Эхо присмотрелась повнимательнее и, к своему облегчению, обнаружила, что повреждения несерьёзны; изумруд просто выскочил из лапок, которые держали его в оправе. Крепления были слишком тугими, чтобы вставить камень обратно, и металл даже не поддался, когда Эхо попыталась разжать лапки пальцами. Ей нужно было что-нибудь покрепче. Оглядев комнату, она остановила взгляд на наборе для вышивания, который Марта оставила на туалетном столике.

Эхо достала маленькие ножницы и снова попыталась разжать крепления. Проворачивая ножницы, она почувствовала, как поддаётся металл. Вдруг лезвия соскользнули, и шпилька со звоном упала на пол, покатившись через спальню к окну. Гилберт с любопытством высунул голову из-под одеяла, когда Эхо подбежала, чтобы схватить украшение, надеясь, что Марта ничего не слышала. Когда девочка подняла шпильку при свете окна, то заметила гравировку в оправе, где раньше был изумрудный глаз. Эхо потёрла металл о юбку и, прищурившись, снова изучила шпильку. Там крошечными буквами были выгравированы слова:

ГОСПОДА ЭВЕРГРИН И СПРЮС,

АЛЛЕЯ ЮВЕЛИРОВ, ПОРТ ТУРБИЙОН

Эхо нахмурилась, вдавливая изумруд обратно в оправу. Порт Турбийон? Она где-то слышала это название, но никак не могла вспомнить. Эхо быстро сунула шпильку и мешочек в карман, когда Марта вернулась с рубиновой заколкой для волос. Эхо покачала головой. Что означала та надпись?

– Ох, не унывайте, леди Эхо, – сказала Марта. – Большинство детей отдали бы последнюю корку ячменного хлеба, чтобы увидеть Открытие Врат за королевским столом. – Она смягчилась. – Что-то не так?

Эхо снова и снова прокручивала в уме слова на шпильке, но по-прежнему не могла уловить их смысла.

– Марта, – сказала она, – почему на украшениях делают надписи?

– О, наверное, это просто клеймо производителя.

– Что это?

– Личный знак ювелира, который изготовил изделие. Смотрите. – Марта достала жемчужную брошь из шкатулки с драгоценностями и повернула её так, чтобы свет камина упал на ряд крошечных букв: «Господин Лок, Локфорт».

– Конечно, ювелирным изделиям больше не нужен знак производителя. Есть только один королевский ювелир, и это мастер Лок. Но по традиции на каждом изделии всё ещё гравируют имя изготовителя. – Марта в последний раз осмотрела Эхо. – А теперь я собираюсь проведать юного принца Горация. Я вернусь за вами через пять минут. Не запачкайтесь. Лучше вообще ничего не делайте.

Но на этот раз Эхо не нужно было просить сидеть тихо. Она застыла в раздумьях.

Девочка нахмурилась, глядя на себя в зеркало. Это было странно. Если в Локфорте только один ювелир, то кто такие «Эвергрин и Спрюс»? И «Порт Турбийон»? Она слышала это название раньше, но просто не могла вспомнить, где.

Эхо достала мамину шпильку из кармана и стала расхаживать по комнате.

– Порт Турбийон. Порт Турбийон. Где я это слышала?

Гилберт вынырнул из-под покрывала и запищал. Эхо вздрогнула, вспомнив, как профессор Даггервинг разворачивал карту на её одеяле посреди ночи.

– Карта! – девочка изумлённо ахнула. Вот где она его видела. И профессор тоже упоминал о нём. Великий город Порт Турбийон!

Голова Эхо была полна вопросов. Что это значило? Шпильку её мамы изготовил ювелир из Порт Турбийона? Мог ли профессор на самом деле говорить правду? Мог ли не существовать мир за пределами Пустоши?

И, если рассказы Даггервинга были правдивы, как шпилька попала к её матери? Была ли она в Порт Турбийоне лично? От волнения по спине Эхо побежали мурашки. Могла ли её мама сейчас быть где-то там?

В дверь тихонько постучали.

– Готовы, леди Эхо? – позвала Марта.

– Иду. – Эхо поцеловала Гилберта в мордочку на прощание. Она не могла рисковать, чтобы его увидели на Церемонии Открытия Врат. – Я скоро вернусь, – прошептала она и аккуратно спрятала шпильку в кармашек платья. Её тело задрожало от предвкушения. Наконец она узнает что-то о своей матери. Ей нужно было вернуться в подземелья и спросить профессора.

Загрузка...