Дэвид в смешанных чувствах стоял посередине своей комнаты. Стол и шкаф заметно опустели, а на полу у самых ног лежала большая дорожная сумка.
– Ну, вот и всё, – тихо сказал он сам себе, и тоскливо огляделся. – Даже не верится, что я делаю это.
– Всё собрал? Ничего не забыл? – спросила мать, входя в комнату.
– Кажется всё, – ответил Дэвид и поднял сумку. – Пора.
Выходя из комнаты, Дэвид остановился в дверях и в последний раз огляделся. Столько бесславных лет потеряно в этой комнате, а всё равно до слез обидно уезжать, подумал он. В прихожей его уже ждал отец.
– Ну что, поехали?
Дэвид повернулся к матери. Она смотрела на него с такой материнской любовью и, кажется, едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Дэвид, почувствовав это, обнял ее.
– Мам, ну ты чего? Разве я вам не надоел еще за это время-то? – сказал Дэвид, пытаясь перевести всё в шутку. – Я же буду приезжать.
– Мы будем скучать, сынок, – с дрожью в голосе сказала мать. – Но я знаю, у тебя всё получится. А Катрин хорошая девушка. Не упускай ее.
Дэвид поцеловал мать в щеку.
– Спасибо. Мне будет не хватать тебя, уж больно избаловала ты меня своей любовью-то, – по-доброму улыбнулся он.
– Ты справишься, – улыбнулась мать в ответ. – Ты у нас сильный.
– Ну ладно, мам, пока.
– Пока сынок, удачи тебе, – дрожащим голосом ответила она. – Как приедешь, позвони.