Ангел задумчиво пересматривал детские рисунки малышки и вспоминал. Было это в детском саду. Рисовать малышка любила чуть не с младенчества.
Калякала себе что-то на листке, высунув язык, раскрашивала до дыр, слюнявила пальчик и растирала. Из-под карандаша выходили те еще «шедевры».
Ангел ласково усмехнулся. Несмотря на то, что одобрения взрослых особо ни один шедевр не получил, малышку это не смущало. Она неистово продолжала малевать, не совсем понимая, для чего ей это надо было. Рисовала все, что движется и летает, рисовала все, что видела в этот день.
А когда же она перестала рисовать? Ангел нахмурился. В тот день, когда пришло известие о смерти мамы.
С того момента рисунки малышку больше не захватывали.
Воображение рисовало их уже только в голове, воспроизводя в мельчайших подробностях. С грустью и завистью смотрела она, как сестра рисует фигуры людей, забавных животных и думала: «я тоже так хочу», но к карандашам не прикасалась. В школе на уроках рисования получала хорошие отметки, но удовольствие от процесса не получала.
Рисование вновь ворвалось в жизнь девушки, когда наступил тяжелый период, когда казалось, что от напряжения вот-вот взорвется мозг. Взяв в руки кисти – она уже с ними не расставалась: научилась выплескивать свои чувства на бумагу и холст.
Научилась помогать себе и знала, как помочь другим. Рисование раскрыло в ней и талант сочинительства. Без боязни осуждения и непонимания. Ей было абсолютно все равно, что подумают или скажут о ней люди.
Она двигалась вперед, раскрываясь миру. А мир раскрывался перед ней во всей своей красе.