Глава 3 Долгий путь в неизвестность
– В трюме то ли заяц, то ли бобер, точно говорю тебе!
– Бобер? – грубый мужской голос рокотал, заставив Дориану сбросить остатки сна. Какой громкий мужчина, даже сквозь настил в два пальца толщиной его слышно. – Ты идиот, Ларо? Как бобер проберется на шхуну? Верно, это крыса тебя напугала.
– Нет, Ниру, это кто-то побольше, крыс такого размера не бывает! Я сам видел ночью, когда в нужник ходил.
– Трепись больше. В нужник он ходил. Поди опять на склад с провиантом, поклониться богу ночного жора.
Голоса приближались, и Дори поняла, что вот-вот люк откроется и ей надо укрыться получше. Днем она отсиживалась в дальнем уголке, куда редко кто залезал. Здесь было что-то вроде склада хозяйственных принадлежностей, даже если появлялся ленивый юнга, долго тут не задерживался, брал что надо да лез обратно. Очень уж неприветливо и мрачно. Но крысы, надо сказать, это место тоже не любили. Раздражителей типа порошков, едких моющих смесей и мыла много, а еды никакой. Так что Дориана чувствовала себя почти в безопасности.
Добывать пропитание девушка выползала ночью. И вот как раз сегодня чуть не столкнулась со смешным толстячком, которого, как оказалось, звали Ларо. Он и правда выбрался поживиться съестным и почти поймал ее за руку, когда она набирала себе ужин поскромнее. Не хотелось, чтобы повар заметил недостачу и принялся искать лишнего пассажира. А оказывается, тут и свои законные члены команды запасы прореживали частенько.
Дори удавалось скрываться на корабле, плывущем в западном направлении, уже около пяти дней. Если она правильно посчитала смены дня и ночи. Могла и пропустить или добавить лишнего.
По своей воле ее бы на корабль не взяли, даже будь у нее деньги. Она – меченная дурным знаком.
После того как прокляли, Дориану выкинули за ворота и велели не появляться, не то с ней вместе беда придет. И всех жителей края звери задерут. А так только ее, потому что Небесные правители заявили ясно, какое ей уготовано наказание. Хорошо, незнакомая женщина сжалилась и дала Дориане свой плащ, пошитый из добротной, плотной ткани.
Это была та самая смутьянка, Элрея, что сомневалась в мудрости решения высших судей.
Пробравшись в порт, Дориана растерянно оглядывала корабли, пока вдруг не заметила один, у которого охраны рядом не стояло. Это ее судьбу и решило. Не зная, куда плывет судно, с какой целью, девушка нырнула в глубины шхуны.
Больше всего боялась она крыс на борту.
Но тут помогла ей унаследованная от отца белая магия.
Папа целителем был, а Дориана и лечить могла, и при желании создавать вокруг себя защиту. Нет, от летящей стрелы, топора или раскаленного железного прута с клеймом она не спасет. А вот в лесу продержаться какое-то время, не попав к хищнику в лапы, сгодится. Вот и в трюме, где крысы и так не хаживали, она оставалась ими незамеченной, из других мест они не прибегали, хотя могли бы, почуяв человеческое одинокое тепло без присмотра.
Но сейчас что делать, если эти двое начнут ворошить тряпье, пытаясь бобра отыскать?
Дори вжалась в стенку спиной, накинула на себя кучу старых, рваных тряпок для пола, содрогаясь от отвращения. И зачем их сюда стаскивают? Могли бы выкинуть на ближайшей пристани.
Затаила дыхание, что было не очень сложно: смрад от закисшей гадости только этому способствовал.
Громыхнул люк, затем кто-то грузно спрыгнул в трюм.
– Есть кто? – рявкнул Ниру.
Ларо рядом с ним чихнул. А потом еще и еще.
– Ну, чего раскудахтался? – обозлился его спутник.
– Запах тут ужасный, – пожаловался любитель ночных набегов на провиант.
– И я тебе говорю: бобрам тут делать нечего. Порошком дышать.
Дориана, что провела уже несколько дней в этом мрачном месте и старалась к нему приноровиться, слыша безудержный чих Ларо, вдруг не утерпела и помимо воли чихнула тоже, едва успев зажать нос руками.
– Ты слышал? Ап-чхи! – Ларо заметил, что ему кто-то тут дуэт составляет.
– Что слышал-то? Тебя? Разумеется!
– Нет, тут кто-то еще чихает!
– Вот балабол! Пойдем уже отсюда… а-пчхи!
Мужчины потолклись еще немного, пока не забрались по приставной лестнице наверх.
Чуть не выдала себя!
Сердце Дори бешено колотилось, и она решила покинуть корабль, как только будет первая ночная стоянка.
Ей повезло. Уже нынешним вечером судно причалило, и двигаться дальше экипаж пока явно не собирался.
Дориана выждала, пока хождения по палубе прекратились. Правда, пару раз задремала, но быстро пробуждалась, боясь пропустить подходящий момент. Когда она решила выбраться наверх, была глубокая ночь. Но вовсе не темная.
Серебристый Гориэл светил на безоблачном небе, окруженный блестками звезд.
Дори, воровато озираясь, кинулась к хлипкому трапу, перекинутому на берег. И уже была посередине пути, когда сзади ее окликнули:
– Стой! Девка, стой! Так ты не бобер!
Дориана поняла, что это Ларо снова вышел на свою ночную поживу, и прибавила шагу.
А он уже бежал к ней, повторяя:
– Так вот ты кто! Так вот ты кто! Мне не показалось!
Обернувшись, Дори приложила палец к губам.
Она уже стояла внизу, а толстячок только ступил на трап.
Терять ей было нечего.
Стыдно, однако выбора нет.
Девушка взялась обеими руками за нижнюю часть трапа, потрясла его, как бы показывая, что на многое готова ради того, чтобы скрыться.
Ларо затормозил, а потом прыгнул назад, потрясая кулаком вслед наглой беглянке.
Дориана же метнулась вперед, еще не понимая, что же будет впереди. Порт ночью – место не самое спокойное.
Она неслась, не разбирая дороги, и удачно миновала драку портовых пьянчуг, даже не заметив ее.
Гориэл был полный и освещал дорогу отлично, не хуже дневного светила. И это делало путь Дорианы безопаснее.
Кожу на левой руке уже привычно жгло. Метка была под рукавом платья, и Дори за все время пребывания на шхуне так и не смогла разглядеть, в каком она состоянии. То в темном трюме была, то на темной же палубе; ночи были мрачными, как на подбор, небо затягивали тучи. Это здесь оказалось необычно ярко.
Поняв, что за ней не гонятся, девушка завернула за угол дома. Каменного, высокого, в три этажа.
Закатала рукав и удивилась.
В свете фонаря она увидела уродливую метку со змеей. Куда же делась аккуратная, изысканная татуировка? Неужели она всем разом показалась тогда, на площади?
Кожа вокруг была опухшей, воспаленной, как и положено после клеймения.
Наверное, тот знак хищника просто явился, чтобы показать, от какого именно проклятия Дориана сгинет и к чему ей готовиться.
– Ух, какая куколка тут у нас! – голос, сказавший это, был до того гадким и похотливым, что у Дори мороз по коже пошел. Попалась!
Она вскинула голову и увидела неотвратимо идущих на нее мужчин.
Двое, одеты прилично, не портовые оборванцы.
Оба ухмыляются. У одного в руке нож, чтоб сопротивляться не вздумала.
– Какая удача – встретить такую хорошенькую дамочку на прогулке, – сказал второй, тот, что без оружия.
– Милочка, дальше мы пойдем втроем. – Негодяй с ножом осклабился, вытянул лезвие, ловя отблески света фонарей, и сам залюбовался. – Сопротивляться бесполезно, как ты видишь.
– Неужто такие завидные кавалеры не могут уговорить ни одну барышню пойти с ними по своей воле? – через силу спросила Дориана.
Лицо вооруженного блондина исказилось, отчего стало еще неприятнее.
– А ну рот закрыла! Умничает тут она! Твое дело небольшое – ублажать нас будешь.
– Приличные дамы ночами у портовых трущоб не расхаживают, – подтвердил второй, лысоватый шатен с густой бородой. – А эта вроде и хорошенькая, да вид потрепанный. И запах, будто из кладовки какой выползла.
Ублажать их. Да они хуже, чем хищники. Лучше от когтей погибнуть, чем остаться наедине с такими мерзавцами!
А они уже хватали ее за руки и тянули за собой.
Дориана попробовала крикнуть, позвать на помощь. Но бородатый заткнул ей рот рукой, пахнущей селедкой и каким-то спиртным.
Да они хмельные! Вот и потеряли всякий стыд.
Чем больше она отбивалась, тем больнее ей было.
– Шельт, ты сильно ее не пихай, – велел блондин. – В синяках она не такая миленькая будет, а мне красивого хочется.
– И куда мы ее потащим? Упрямая девка, – просипел Шельт, сграбастав в охапку Дориану и одновременно продолжая затыкать ей рот.
– В заброшенный дом лудильщика. Там даже кровать была. А нам сейчас очень она пригодится.
Блондин с ножом непристойно загоготал, и Дориана возжелала, чтобы возмездие проклятия настигло ее прямо здесь и сейчас. До того, как мерзкие лапы коснутся ее тела.
И до того сильно ей этого захотелось, что почудилось рычание дикого зверя. Глухое, утробное.
Злоумышленники вели Дори по дорожке, где не было фонарей, и светило вдруг опять спряталось за внезапно набежавшими облаками.
Дори пыталась в это время укусить потную ладонь Шельта, зажимавшую ей губы, но добилась только того, что он ее стукнул, вызвав неудовольствие своего напарника.
Они уже почти дошли до одноэтажной каменной постройки, выглядевшей заброшенной, но в хорошем состоянии, когда рычание, что показалось Дори, стало громче.
– Что это, Мак? – испуганно спросил Шельт, и Дориана поняла, что не она одна это слышит!
А потом из пустого, лишенного стекла окна дома выпрыгнул на них огромный зверь. Дориана таких диковинных никогда не видала, только в книгах и во сне. Тигр. Такой же, как в ночных ее видениях.
Какой жуткой была его оскаленная пасть!
Глаза горели злобой, хвост бил по натянутым бокам. Вся поза говорила о том, что сейчас тигр кинется на них.
Шельт толкнул Дориану навстречу зверю с криком:
– Забирай девку, господин! Только нас не трогай.
Господин? Здесь так принято называть животных? Но это неважно. Главное, небеса услышали ее просьбу.
Дориана увидела, как огромная хвостатая тень пронеслась мимо нее к Маку, мощная лапа ударила по руке, зажавшей нож. Услышав, как мужчина завыл от боли, Дори поняла: вот ее шанс.
Негодяям и тигру было не до нее.
Ноги вначале не слушались, но она все равно заставила себя бежать.
Куда?
Непонятно. Но так пока что есть шанс выпутаться.
За спиной слышно было рычание и крики.
Вперед. Зачем-то она выжила?
Значит, руки опускать нельзя.
Дориана уже задыхалась, но не позволила себе снизить темп.
Впереди показалась улочка. Освещенная масляными фонарями, тихая, с милыми невысокими домами и уютными двориками.
Людей видно не было, оно и к лучшему.
Зато, когда Дори углубилась между домами, нашлась лавочка.
Девушка в изнеможении опустилась на нее.
Она не знала, в какой город или даже страну довелось ей попасть. Но здесь было тепло и хорошо пахло.
Переживания вылились в усталость, отключившую всю осторожность.
Глаза сами собой сомкнулись. Голова Дори опустилась на грудь.
Девушка не просто заснула, она словно выпала из этого мира на время.
А вернул ее добродушный мужской голос:
– Какой подарочек мне тут под утро. Девка, ты навеселе или просто притомилась?
Дориана испуганно вскочила: ей почудилось, что это Мак и Шельт убежали от тигра и нашли ее.
Но перед девушкой стоял немолодой седовласый мужчина в рабочей одежде и темно-синем фартуке поверх.
– Заблудилась? – участливо поинтересовался он.
Дориана кивнула. Понимая, что ей нужна добротная история, она сказала, подбирая слова:
– Меня из дома выгнали. Отец умер, а мачехе я не нужна оказалась.
– Откуда ж ты? Говор у тебя не наш. Вроде и слова понятные, а звучат как неродные.
Дориана и сама уже обратила внимание, что произношение здесь отличается от привычного ей. Хорошо, что язык тот же хотя бы. А то слышала она, что другие бывают.
– Я далеко отсюда родилась, – осторожно ответила она.
– Не хочешь признаться, чтобы не нашли? – с пониманием произнес мужчина.
Она вдруг решилась и выдохнула:
– Из Олинги я.
– Олинги? – удивился собеседник. – Не слышал никогда о такой.
Теперь уж пришло время поразиться Дориане: как вполне просвещенный с виду человек мог не слышать никогда о землях в пяти-шести днях ходу морем? Что-то не так тут.
– Меня зовут Лисмор, – сообщил мужчина. – Я пекарь в этом квартале. И коли податься некуда тебе, можешь пойти ко мне в работницы. Я как раз ищу служанку в пекарню: моя старуха захворала и не справляется, а дочка замуж убежала. Только работать придется по-настоящему, от зари до заката. Жильем мы с женой тебя обеспечим.
– Спасибо!
Дориана согласилась, не раздумывая. Да, к труду она не то чтобы сильно приучена, все же из благородной семьи девушка. Но желание пригодиться у нее сильное было. И учиться готова.
Потому она с радостью пошла за Лисмором.
Пекарь увел ее от здания со скамьей – как поняла Дори, это и есть пекарня. Они прошли еще пять домов вперед, до двухэтажного строения.
– Вот здесь живем мы, а комната дочки на втором этаже, свободна уже год как, – объяснил Лисмор.
Войдя внутрь, пекарь позвал:
– Илана!
В ответ ему послышался надтреснутый женский голос:
– Чего обратно тебя принесло? На работу же уже пошел. Забыл что-то?
– Не забыл, а помощницу нам нашел.
Лисмор провел Дори в прибранную, но слегка захламленную комнату. Из мебели там был большой диван, кресло да комод. Остальное же – коробки какие-то да кадки или вазы.
В кресле сидела сухонькая женщина, выглядела она старше Лисмора; Дори вспомнила, что он говорил о болезни.
– Кто это? – Илана пристально посмотрела на девушку, и та съежилась от подозрительного взгляда.
– Некуда ей пойти, на скамейке спала. Пусть поработает на нас с тобой.
Женщина явно что-то хотела сказать, да передумала. И только рукой махнула:
– Что с тобой делать? Веди в комнату Солы ее.
А потом обратилась к девушке:
– Зовут тебя как, находка?
– Дориана, – представилась наконец проклятая.
– Ну, добро пожаловать в Меелингу, Дориана, – все так же добродушно, хоть и немного растерянно сказал Лисмор.
Комната Соланы, дочери Лисмора и Иланы, оказалась просторной. Не такой богатой, как бывшие покои Дори, что остались далеко на родине. Но сейчас для Дорианы это были хоромы. Пришлось ей пройти и тюремную камеру, и подсобную каморку на корабле, полную вонючих тряпок.
Дориане показали, где принять ванну, Лисмор положил перед ней стопку чистой одежды.
– Сола чуть плотнее тебя будет, так что платье свободно сядет. Но велико – не мало.
Поблагодарив доброго пекаря, Дориана с наслаждением помылась.
Состояние кожи под клеймом ее обеспокоило. Как бы попросить у хозяев что-нибудь от ожогов? Ведь они поймут, что Дори меченая, и с отвращением ее выгонят. А ей так не хотелось снова оказаться бездомной.
Придется терпеть пока, искать способ обработать поврежденную кожу, наложить лечебную повязку. Да, Дори и сама целительница, но, увы, магия проклятия оказалась сильнее, и скорость заживления была невысокой.
Она нашла среди кремов и мыльных принадлежностей пузырек с маслом, которым пропитала кусок серого от времени полотна, лежавшего на дальней полке в спальне. На свой страх и риск порвала ветхую ткань на лоскуты, сообразив себе повязку на ожог.
Нужным этот то ли кусок простыни, то ли просто обрывок ткани не выглядел. И Дори понадеялась, что его не хватятся.
Илана была ей не рада, это заметно. Однако оказала нежданной работнице-постоялице гостеприимство. Пригласила ее к столу, угостив простой сытной пищей.
Дориана поблагодарила и только тогда поняла, насколько она голодна. На корабле она питалась скудно и редко. Чаще всего удавалось поесть раз за сутки.
И хоть девушка старалась не накинуться на еду, Илана все равно что-то поняла.
– Смотрю, разносолами жизнь тебя не баловала, – проскрипела она, сев напротив Дорианы, – да испугана немало чем-то. Кто ж так тебя всполошил, от кого бежала ночью?
– От тигра. – Дориана сжала в кулаке кусок хлеба, мягкого, ароматного. Пекарь свое дело знал хорошо.
– Тигра? Неужто? – Илана выглядела удивленной.
– А что, не водятся они тут? – поинтересовалась осторожно Дори.
– Отчего же, – женщина задумчиво посмотрела на беглянку, – водятся, и даже в почете. Властители этих земель – оборотни, тиграми обращаются. Поэтому и обычные, не оборотные животные, для них кто-то вроде меньших братьев. Их прикармливают и охотиться на них не велят. Если у зверя золотой ошейник, значит, он из лесов королевских. А еще сказывают, когда сам король или принц обращается тигром, у него браслет на лапе золотой, в форме короны. Но сама никогда такого не видела.
– Получается, я одного из питомцев таких видела? – спросила Дори.
– Или просто из лесов забежал. А может, из гор – у нас в Меелинге горы тоже благородные. Их называют Короной, потому что расположены так, кружком. И вершины почти одинаковые, как зубцы на венце. Скалы там чередуются с подлеском. И живности много разной водится. Ты ешь, ешь, судя по виду, сил у тебя мало осталось, измучена ты изрядно. Как бы в горячку не впала. А если и впрямь в помощницы нам собралась идти, надо справнее быть.
Дориана благодарно взяла новый кусок хлеба, намазала его мягким сыром. Ей казалось, ничего вкуснее она в жизни не едала.
– И откуда ты взялась? – спросила Илана.
– Из Олинги, где Веемар Властитель, – призналась Дори. Раз уж пекарю сказала, и жене его придется. – Не слышали о таких краях?
– Отчего ж, – ответила задумчиво Илана, – в молодости об этой земле я слыхала. Только правитель другой там был. Но….
Женщина с сомнением посмотрела на Дориану.
– Сколько же ты сюда добиралась?
– Точно не знаю, дней пять-шесть морем.
– Этого быть никак не может! – решительно отрезала хозяйка. – Олинги живут на другом краю Аржимея. Когда у нас полдень – у них полночь. И наоборот. А плыть оттуда невероятно долго.