Я возвращалась от Виталия, погруженная в глубокие раздумья. Казалось бы, я получила более чем достаточно информации, подтверждающей версию самоубийства. Можно прямо сейчас позвонить Вольтарской и представить ей полный отчет об обстоятельствах гибели ее дочери. Однако что-то подсказывало мне, что здесь все не так просто, и если я всерьез возьмусь за это расследование, меня ждет немало сюрпризов.
Немного поразмыслив, я решила начать с медсестры Алины. Мне все не давал покоя ее фривольный тон, когда она желала своему пациенту поскорее выздороветь. «Ты мне еще пригодишься!» Довольно двусмысленная фразочка. Хотя она могла и вовсе ничего не означать, просто естественная манера общения легкомысленной и недалекой девушки. Но побеседовать с Алиной все-таки нужно.
Я решила, что предъявлять удостоверение частного детектива в данном случае будет не очень умно. Если за Алиной есть какой-то грешок, она вполне может отказаться от общения со мной, имеет право. Или сослаться на врачебную тайну. А меня в первую очередь интересовало состояние здоровья Виталия. Насколько я поняла, с того времени, как он переболел пневмонией, прошло что-то около двух месяцев. Да, болезнь достаточно серьезная, но за это время молодой организм давно бы восстановился. Виталий же выглядел так, что невольно приходила на ум метафора «краше в гроб кладут».
Чтобы основательно подготовиться к встрече, я решила навестить свою давнюю знакомую Светлану, которая работала стилистом в салоне красоты. Туда я и порулила, по пути обдумывая имидж для предстоящей беседы с медсестрой.
Когда я припарковалась возле салона, где трудилась Светлана, у меня уже был готов образ сострадательной тетушки, которая, узнав о трагедии в семье племянника, бросилась к нему на помощь. Именно это я и изложила Светлане, когда она в присущей ей циничной манере поинтересовалась:
– Кого делать будем?
Освободив мои стянутые в хвост волосы от тугой резинки, она гневно сообщила, что этому аксессуару место в мусорном ведре. Я покаянно кивнула, в который раз пообещав раз и навсегда прекратить использовать резинки для волос, а заодно и металлические заколки.
– Угу, – только и ответила Светлана, знавшая цену подобным обещаниям и уже уставшая спасать мои волосы от последствий варварского обращения. Питательные и восстанавливающие маски, бальзамы, витаминные курсы – к этим чудодейственным средствам я периодически прибегала под нажимом непреклонной Светланы, пророчившей мне раннее облысение.
– Итак, мы решили стать сердобольной тетушкой, я правильно тебя поняла? – уточнила Светлана, прядь за прядью аккуратно расчесывая мою шевелюру. Я кивнула. Для беседы с медсестрой Алиной я заготовила следующую легенду. Я действительно решила выдать себя за тетю Виталия, сестру его рано умершего отца. Увидев плачевное состояние племянника, тетя всполошилась и решила разузнать, что творится со здоровьем Виталика. Уж очень неважно он выглядит. Поскольку сам племянник не горит желанием распространяться на эту тему, тетушке приходится действовать окольными путями, исключительно в интересах самого Виталика.
– В общем, – заключила я, – сделай из меня благообразную даму средних лет из провинции.
– Да ты и есть из провинции! – хохотнула Светлана. – Ишь, строит тут из себя столичную штучку.
– Да, но… – попыталась я объяснить, что именно для меня сейчас важно.
– Ясно, – добродушно отмахнулась Светлана. – Совсем-совсем из провинции.
Она превосходно поняла, что именно я имею в виду, и принялась за дело.
– Так, волосы у нас светлые, это хорошо, – вполголоса бормотала она, нанося на уже вымытые и подсушенные пряди какое-то неведомое мне средство. – Добавим чуть-чуть искусственной седины, едва заметные нити…
Светлана разделила мои волосы на прямой пробор и гладко зачесала, прикрыв виски. Сзади она собрала волосы сначала в тугой жгут, а затем закрепила в виде низкого узла на затылке. Я внимательно смотрела на себя в зеркало. Сейчас у меня была точь-в-точь такая же прическа, как у замужних женщин из индийских фильмов. Между прочим, мне всегда нравился подобный стиль, и я отнюдь не считала его старомодным. Я даже не предполагала, что такая прическа вполне подходит мне самой. Вот только в отличие от индийских актрис мои волосы были не иссиня-черными, а очень приятного темно-русого оттенка. При этом, как и обещала Светлана, у самых висков я заметила несколько серебристых нитей. Как ни странно, это не делало меня старше, и я озадаченно рассматривала свое отражение.
– Это еще не все, – пообещала Светлана.
Закончив работу с прической, она занялась макияжем. Минут через двадцать я вновь посмотрела в зеркало и обнаружила там женщину лет сорока восьми с добрым и немного усталым выражением лица. Это действительно была уже не я! Чем-то отдаленно похожая на меня еще вполне молодая женщина, но уже умудренная жизненным опытом, научившаяся терпеть и прощать, но все же не растерявшая оптимизма и интереса к жизни, полная сил и нерастраченной энергии. Вот как в самых общих чертах я описала бы смотревшую на меня незнакомку. Вернее, не столько ее саму, сколько тот посыл, который нес весь ее облик.
– Света, ты гений! – заявила я, поднимаясь из кресла. – Каждый раз убеждаюсь.
– Убеждайся почаще! – с улыбкой посоветовала Светлана, довольная произведенным эффектом. – Расскажешь потом, как все прошло?
– Обязательно! – искренне пообещала я и поспешила к выходу. Мне ведь еще надо было заехать домой, чтобы дополнить образ подходящим туалетом.
Я уже мысленно прикинула, какие вещи в моем гардеробе придутся весьма кстати. Я извлекла из шкафа длинную темную юбку (была у меня и такая). Фасон не «бабушкин», и длина при моем росте вполне приемлемая. Скромно и достойно, то, что нужно. Так, далее берем прямой жакет темно-песочного цвета и под него – водолазку спокойного бежевого оттенка. Мне не доводилось сочетать эти вещи в одном комплекте, и теперь я с интересом рассматривала себя в высоком зеркале. Лук получился, прямо скажем, возрастной, хотя и не чрезмерно. Чтобы хоть немного освежить образ, я выбрала бордовые лодочки на невысоком каблуке и почти такого же цвета сумку среднего размера. Теперь я нравилась себе гораздо больше. Вид стал более современным и респектабельным. Но это и неплохо. Я ведь и не ставила перед собой цели выглядеть квохчущей старушенцией, теребящей хозяйственную сумку.
Мне вновь пришлось совершить путешествие в район Набережной, где располагалась клиника, в которой работала Алина. Оставив машину на стоянке неподалеку от высотки, я пешком направилась в поликлинику, расположенную на первом этаже длинной панельной девятиэтажки.
В обычной муниципальной поликлинике было довольно много народу, и мне пришлось отстоять небольшую очередь, чтобы приобрести бахилы. Я уже призадумалась, не лучше ли будет созвониться с Алиной, чтобы назначить ей встречу, а то мне придется отсидеть еще очередь в процедурный кабинет. Но я все же отбросила эту мысль, побоявшись спугнуть Алину раньше времени.
К моему облегчению, никакой очереди в процедурную не оказалось. Я с притворной робостью заглянула в кабинет.
– Вы ко мне? – Девушка, писавшая что-то, сидя за узким белым столиком, подняла голову, и я, несмотря на белый халат и медицинскую шапочку, сразу узнала в ней давешнюю медсестру.
– Проходите, – с легким вздохом пригласила Алина в ответ на мой робкий кивок.
– Давайте направление, – потребовала она деловитым тоном, когда я уселась подле нее на стул.
– Алиночка, я к вам по другому вопросу, – проговорила я, устремив на девушку умоляющий взгляд. – По личному.
Тонкие крашеные брови Алины стремительно взлетели, и я поспешно продолжила:
– Видите ли, я родная тетя Виталика, Виталия Нерпина. Как только узнала, сразу приехала… – Я всхлипнула, сделав вид, что у меня сорвался голос.
Алина молча смотрела на меня, но я заметила в ее глазах что-то похожее на сочувствие. Я решила еще чуть-чуть надавить на жалость:
– Я как услышала об Аленушке, у меня в глазах потемнело! Мой брат, отец Виталика, еще когда умер, а я до сих пор оправиться не могу. А теперь вот сноха, молоденькая совсем, да что же за напасти на нашу семью!
– Вы знали Алену?
Я горестно покивала:
– Да, Виталик познакомил, когда они еще встречались. На свадьбу приехать не смогла, только по телефону поздравила. Бедная, горе-то какое! А теперь с Виталиком что-то неладное творится!
– А что же с ним случилось? – Алина явно встревожилась.
– Да в том-то и дело, что не говорит он мне ничего! Простыл, и точка! Но я-то вижу, что болен он чем-то, извелась уже вся. Я ведь когда последний раз с ним виделась, чуть больше года назад, он совсем другой был. Нормальный здоровый парень. А сейчас – кожа да кости!
Алина внимательно смотрела на меня, словно о чем-то раздумывая.
– А с матерью Виталика вы были знакомы?
Я состроила холодную физиономию:
– Да, хоть и не очень близко. Она ведь умерла пару лет назад, я приезжала помочь с похоронами, земля ей пухом. Болела тяжело…
– А вы знаете, чем она болела? – спросила вдруг Алина.
– Да вроде онкология…
Алина вздохнула и принялась вертеть в тонких пальцах, унизанных колечками, простой карандаш.
– Нет, у нее была не онкология, – сказала она наконец.
– Ну, не знаю. – Признаться, я была озадачена. – Общались мы с ней редко, а Виталик ничего не рассказывал. Да и я с расспросами не лезла, чтобы не расстраивать.
– Ну и зря не лезли, – с внезапной жесткостью осадила меня Алина. – Иначе вы бы знали, что мать Виталия умерла от рассеянного склероза. А недавно этот диагноз выявили и у Виталия.
Я замерла с выпученными глазами. Краешком сознания я отметила, что выражение глубокой растерянности было сейчас как нельзя кстати. Мне даже притворяться не пришлось – новость о серьезной болезни зятя Вольтарской действительно меня ошеломила. Но ведь моя клиентка ничего не упоминала о недуге своего зятя. Хотя о тяжелой болезни и смерти его матери она мне сообщила, правда, вскользь.
– Как же это могло случиться? – Я сокрушенно покачала головой.
– А чему тут удивляться – наследственность, – пожала плечами Алина. – Хотя далеко не всегда эта болезнь передается по наследству, но фактор риска никто не отменял. Не повезло Виталику. Врача просто насторожили его анализы, когда он заболел пневмонией. Врач оказался добросовестным, направил Виталика в профильную клинику, там все и подтвердилось. Теперь он проходит специальное лечение, поддерживающую терапию…
– А Алена знала о его болезни?
Прежде чем ответить, Алина некоторое время молча смотрела на меня, ее пристальный изучающий взгляд меня насторожил.
– Да, – ответила девушка неохотно. – Я как раз была у них дома, чтобы сделать Виталию очередной укол. Алена при мне перечитывала заключение врача, которое Виталику выдали в клинике. На ней просто лица не было. Все повторяла как в бреду: «Что же теперь будет?» да еще «Виталечка, мы справимся».
Я в очередной раз припомнила, как Алина, выходя из квартиры Нерпиных, игриво сообщила Виталию, что он ей еще пригодится. Пригодится в качестве кого? Богатого мужа? А что, вполне тривиальный сюжет. Молодая красивая медсестра втирается в доверие обеспеченного вдовца, страдающего неизлечимой болезнью. Постепенно приучает его к мысли, что он без нее пропадет, даже влюбляет его в себя и в конце концов выходит за него замуж. Вот только чтобы сделать его вдовцом, надо устранить его жену, не вызвав ничьих подозрений. На мгновение мне показалось, что сложилась четкая картина преступления, а преступник, вернее, преступница сидит прямо передо мной в белом халате и шапочке.
Алина собралась еще что-то сказать, но в этот момент зазвонил ее мобильник. Взглянув на экран, девушка посветлела лицом.
– Извините! – обратилась она ко мне и ответила на звонок: – Здравствуй, любимый! Как я рада, что ты позвонил!
Я принялась гадать, уж не Виталий ли это.
– Ой, Сережа, ты меня окончательно избалуешь! – продолжала между тем Алина нежным голоском. Нет, имя другое… Дальнейшие реплики носили все тот же нежный и игривый характер, и я перестала в них вслушиваться.
– Это звонил мой жених! – сообщила мне Алина, закончив разговор. Она буквально лучилась счастьем. – У нас скоро свадьба, на днях Сережа сделал мне предложение, подарил обручальное кольцо.
Девушка протянула руку, чтобы продемонстрировать кольцо. На ее безымянном пальце красовался золотой перстень с брильянтом внушительных размеров. Что ж, неплохо.
– Поздравляю, – искренне сказала я. – Ваш жених, видимо, обеспеченный человек?
– Да, у Сережи перспективный бизнес, но дело не в этом! – радостно воскликнула Алина. – Главное, мы безумно любим друг друга! Я раньше даже не представляла, что можно в кого-то так влюбиться! Он такой…
Видимо, девушку настолько переполняли позитивные эмоции, что она готова была кричать всем и каждому, что влюблена и скоро выходит замуж.
– Примите мои поздравления. – Я старалась, чтобы моя улыбка выглядела как можно сердечнее. В действительности же я слегка досадовала, что не подтвердилась, казалось бы, лежавшая на поверхности версия. В этот момент в кабинет заглянула пожилая женщина:
– К вам можно?
Я решила, что мне пора уходить, – Алине нужно возвращаться к своим обязанностям медсестры.
– Одну минуту. – Алина вновь обернулась ко мне. Видимо, звонок жениха настолько ее обрадовал, что она даже ко мне, незнакомой женщине, прониклась симпатией.
– Я только что закончила делать курс инъекций Виталику, – озабоченно сообщила она. – Теперь не смогу часто его навещать – график не позволяет. Так уж вы следите за его здоровьем, хорошо? А то он такой рассеянный…
Я смотрела в лицо девушки, но не могла прочесть в ее глазах ничего, кроме искренней озабоченности самочувствием Виталика.
– Я рада, что у него такая замечательная тетя, – сказала Алина, прощаясь со мной. – И не переживайте так сильно, и Виталика не пугайте. Люди с таким диагнозом часто живут очень долго. Надо только соблюдать все рекомендации врача и постоянно принимать препараты. Проходите!
Последнее восклицание относилось уже к ожидавшей за дверью пациентке.
Распрощавшись с Алиной, я поспешила к машине, стремясь поскорее оказаться у себя дома и смыть остатки былой красоты. Вернее, имидж добросердечной тетушки.
Стоя под душем и тщательно намыливая голову шампунем, я продолжала мысленно прокручивать разговор с медсестрой. Все-таки мой визит в поликлинику нельзя было назвать бесполезным, скорее наоборот. Я узнала важные подробности. Виталий Нерпин был серьезно болен, причем его заболевание требовало пожизненной терапии. Но главное, о заболевании своего мужа узнала Алена, хрупкая, немного наивная, подверженная мистическим страхам молодая женщина. Я вновь стала склоняться в пользу версии добровольного ухода Алены Нерпиной из жизни, без вмешательства третьих лиц.
Выбравшись из ванной, я поставила разогревать остаток пиццы в микроволновку, а заодно принялась варить крепкий кофе. Вдыхая кофейный аромат, я размышляла над тем, что со спокойной совестью могу сбросить со счетов двоих подозреваемых – лучащуюся счастьем Алину и самого Виталия. Как ни странно, до известия о его заболевании у меня все еще оставались серьезные сомнения на его счет. Супруг-альфонс (а как ни грустно это признать, Виталика хотя бы отчасти, но все же можно считать таковым), избавляющийся от мешавшей наслаждаться жизнью нелюбимой жены, – классика жанра. И моя обширная практика частного детектива лишь подтверждала реальность подобного предположения. К тому же никакой особой любви я в данном случае не увидела. Скорее уж раздражение и усталость молодого мужа от бесконечных истерик жены и прочих проявлений ее эксцентричной натуры.
И все же в данном случае у зятя богатой тещи не было мотива устранять супругу. Наоборот, Алена была его единственной гарантией качественного лечения при столь серьезном заболевании. Он ведь не мог заведомо знать, сохранит ли Вольтарская лояльность к своему зятю, который пусть косвенно, но имеет отношение к гибели ее единственной дочери. Вольтарская в любой момент может своей волей упразднить закрытое акционерное общество, ей же самой и созданное. И что тогда? На одной научной работе далеко не уедешь, да у Виталия и нет пока ученой степени.
Рассуждая таким образом, я не заметила, как расправилась с пиццей. За окном уже начали сгущаться сентябрьские сумерки, и я решила провести весь вечер дома, например, пересматривая свои любимые старые кинофильмы. Именно этим я и занялась, расположившись на софе перед экраном домашнего кинотеатра. Однако следя за развитием старомодного любовного сюжета, я постоянно ловила себя на мысли, что не перестаю думать, кто бы мог подтолкнуть Алену к роковому шагу. Или толкнуть в самом прямом смысле слова стоявшую у окна девушку. Это начинало всерьез меня напрягать. Чтобы положить конец подобной тенденции раздвоения сознания, я твердо пообещала себе начать завтрашний день с посещения университета, где учились Алена и Виталий. Отключив таким способом активность своей детективной сущности, я всецело погрузилась в созданный режиссером мир классической мелодрамы.
– Доброе утро, – вежливо, хотя и довольно сухо ответила на мое приветствие молодая женщина, сидевшая за столом в довольно скупо обставленном кабинете. В этом давно не знавшем ремонта помещении располагался научный отдел. Я не без труда разыскала этот самый кабинет, поплутав по обширной и довольно запутанной территории университетского городка.
– Чем могу помочь? – ободряюще спросила сотрудница научного отдела, поскольку я не спешила излагать свою просьбу. Я решила не выдавать себя за подругу или родственницу погибшей Алены Нерпиной, как собиралась вначале. Мне уже не раз приходилось сталкиваться с тем, что люди бывают более откровенны с сотрудником детективного агентства, чем со случайными людьми, порой задающими весьма странные вопросы. К частному детективу возможные свидетели подчас бывают более расположены, поскольку их в данном случае не пугает общение с представителями правоохранительных органов и в то же время у них появляется реальная возможность помочь изобличить преступника.
– Я бы хотела поговорить с научным руководителем Алены Нерпиной, – напрямик объявила я. В светло-карих глазах сотрудницы появилось настороженное выражение.
– Татьяна Иванова, частный детектив, – поспешила представиться я, продемонстрировав сотруднице свое удостоверение.
– Юлия, – охотно сообщила свое имя девушка. – Присаживайтесь, пожалуйста.
Я опустилась на предложенный стул, и Юлия, с любопытством глядя на меня, продолжила:
– Никогда еще не приходилось общаться с частными детективами. Я даже не подозревала, что у нас в Тарасове существуют такие агентства. Тем более девушка – частный детектив…
Я улыбнулась, радуясь, что Юлия оказалась словоохотливой собеседницей. Иногда даже самый, казалось бы, малозначительный разговор может подкинуть важную ниточку, стоит потянуть, и начнет разматываться весь клубок.
– К сожалению, Валентина Аркадьевна, научный руководитель Алены… – Тут Юлия внезапно осеклась и, немного помолчав, добавила: – Бедная девочка! Да, так вот, она звонила, чтобы предупредить, что появится только после обеда. У нее сегодня неприсутственный день, она лишь подойдет часам к двум, чтобы встретиться с другим аспирантом. Но я могу дать вам ее телефон.
– Пожалуйста, если вам не трудно.
Юлия на небольшом листочке написала набор цифр и протянула мне. Я на всякий случай спрятала листок в сумочку, почти уверенная, что телефон мне не пригодится.
– Может быть, я смогу вам чем-нибудь помочь? – участливо поинтересовалась Юлия. – Я методист научного отдела, а в прошлом и позапрошлом году работала в деканате факультета культуры и искусств. Алена и ее муж Виталий (тогда еще будущий) как раз учились на выпускном курсе.
Что ж, на ловца и зверь бежит. Может, Юлия и впрямь подкинет ценную информацию.
– Очень хорошо, что вы упомянули о вашей работе со студентами, – ободряюще улыбнулась я. – Меня интересует, какая атмосфера царила у них на курсе. Я имею в виду взаимоотношения Алены и Виталия с остальными студентами на потоке.
– Что ж, – Юлия пожала плечами, – атмосфера самая обыкновенная, учебная. Специальность «культурология» в основном предпочитают девушки, так что на курсе был большой перекос, прекрасная половина явно преобладала. Ну, и Виталия Нерпина по этой причине встретили вполне благожелательно. А вот Алена…
Я насторожилась. Моя собеседница прервала свое повествование и ненадолго задумалась, в ее глазах появилось озабоченное выражение.
– Алену недолюбливали? – попыталась я вновь разговорить замкнувшуюся было собеседницу.
– Да не то чтобы недолюбливали. – Было заметно, что Юлия честно пытается подобрать наиболее соответствующее ситуации определение. – Просто, как бы вам сказать… По отношению к Алене сформировалось два лагеря. Одни считали ее наивной и бесхитростной, всегда готовой помочь. Если честно, я и сама всегда считала Алену именно такой. Она была хорошей доброй девушкой, но ей не хватало внутреннего стержня.
Юлия вновь задумалась, вертя в тонких пальцах карандаш.
– А другие? – Я попыталась скрыть нетерпеливые нотки.
– Ну, а другие – наоборот. Они считали Алену высокомерной, вы ведь знаете, кто ее мать?
Я кивнула. Еще бы мне не знать, кто моя клиентка.
– Ну вот, – продолжала Юлия, – поэтому Алену считали снобкой, недалекой бездарной студенткой, которая теперь учится в аспирантуре, да еще и на бюджете, благодаря связям матери. Многие откровенно завидовали. Алене ведь не было нужды подрабатывать, чтобы как-то прожить. А у нас двух девушек даже отчислили. Учеба в аспирантуре – это ведь серьезная нагрузка, и совмещать ее с работой очень непросто. А бросить работу – не на что жить. Замкнутый круг.
– Можно ведь перейти на заочную форму, – заметила я. Мне стало обидно за покойную Алену. Вот любят у нас обвинять в своих бедах всех и вся.
– На этой специальности нет заочной формы обучения, – возразила Юлия. – И потом не думайте, что это так легко. Заочно тоже приходится учиться, может, даже еще тяжелее – никто ведь с тобой не нянчится, а требования довольно высокие. И гарантий успешной защиты гораздо меньше. Многие так и остаются без ученой степени.
– Значит, подруг у Алены не было, – заключила я из всего услышанного.
– Нет, на курсе Алена ни с кем из девушек не дружила, – подтвердила Юлия.
– То есть с юношами отношения складывались куда лучше?
Юлия усмехнулась.
– Да там было не с кем строить отношения, я же вам говорила. В их группе с самого начала учились всего двое парней – Никита Костин и Андрей Велихов. Только на выпускном курсе появился Виталий Нерпин. Ее муж…
– А те два молодых человека – Никита и Андрей – тоже считали Алену высокомерной?
– Может, и считали, – в глазах Юлии появилось странное выражение, – но свое мнение держали при себе. Никита часто пользовался ее добротой. То денег у Алены перехватывал, то просил статью помочь написать – считай, за него.
– И Алена соглашалась?
– Как ни странно, да! – возмущенно ответила Юлия. – Он ведь умеет рассыпаться в комплиментах, когда ему надо. «Ах-ах, Аленушка, как хорошо ты разбираешься в проблеме! Ты ведь будущий нобелевский лауреат!» И Алена буквально таяла. А когда он получал готовую статью, то чуть в экстазе не катался. «Как тонко подмечено! Как умно, как талантливо! Спасибо, Алена! Вот что значит настоящий исследователь! Остальные тебе и в подметки не годятся!» И Алена, сияя от счастья, бросалась писать следующую статью. Поразительно заниженная самооценка! Какой уж тут снобизм… Еще и деньги у нее периодически перехватывал. «Со стипухи сразу отдам». Уж не знаю, отдавал ли.
Я просто не верила собственным ушам. Вот уж действительно, проблемы с самооценкой во всей красе. Непаханое поле для психологов.
– А тот, второй парень? – спросила я. – Кажется, Андрей?
– Да, Андрей Велихов, – со вздохом подтвердила Юлия. – Тут все гораздо хуже…
Куда уж хуже!
– Хоть Никита тот еще жук, но Велихов и ему даст сто очков вперед. – На лице Юлии промелькнуло брезгливое выражение.
– И что же он такого сделал?
– Он сразу смекнул, что к чему, и начал ухаживать за Аленой. Еще на предпоследнем курсе.
Вот оно что! Хорош будущий профессор! Пока девчонки соревновались в искусстве буллинга, Андрей Велихов энергично обустраивал светлое будущее. Свое, разумеется. Чтобы подтвердить свою догадку, я спросила Юлию напрямик:
– То есть он собирался сделать Алене предложение?
Та, не задумываясь, кивнула:
– Возможно, и сделал. Это мне неизвестно. Но то, что он рассматривал Алену как выгодную партию, – вне всякого сомнения.
– Почему вы так решили?
– Да он ей просто проходу не давал! – горячо заявила Юлия. – Постоянно куда-нибудь приглашал, провожал домой после лекций. Ну, кино, кафе, выставки – это обязательно. Они даже в университет вместе являлись. Видимо, он караулил ее возле дома, и вместе они шли на занятия. Он же ее буквально пас!
– Может, у них была связь? – предположила я, но Юлия с сомнением покачала головой:
– Нет, Алена была строгих правил и старомодного воспитания. Так что это крайне маловероятно.
Я и сама придерживалась того же мнения.
– И потом, – продолжала Юлия, – Андрей ведь очень хитрый. Он прекрасно понимал, что попыткой затащить Алену в постель он мог попросту ее отпугнуть. Да и не интересовала она его в этом качестве. Уж с кем спать, он всегда находил, так что… В общем, он все просчитал и решил, что гораздо выгоднее строить из себя благородного рыцаря.
– Без страха и упрека… – пробормотала я.
– Да уж! – иронично согласилась моя собеседница.
– И Алена не возражала против такого напора? – удивилась я. – Я имею в виду его стремление постоянно ее сопровождать?
– Ну… – Юлия неопределенно пожала плечами, – она, похоже, вообще была не из тех, кто способен кому-то возражать. Или не усматривала в этом ничего особенного. Считала их отношения чем-то вроде студенческой дружбы. Хотя я все же не права. Когда появился Виталий, она ведь дала Велихову от ворот поворот.
А ведь это дает мне вполне конкретного подозреваемого! И мотив очевиден – крушение планов на выгодную женитьбу и безбедную жизнь. Вот только почему Велихов ополчился на Алену, а не на Виталия, который увел у него из-под носа богатую невесту? Возможно, стечение обстоятельств. Предположим, Велихов заявился к Алене, когда она находилась в депрессии. В ответ на его упреки девушка наговорила самолюбивому парню массу неприятных вещей, он не сдержался и… Например, не рассчитав свои силы, Андрей ударил или сильно толкнул Алену, и девушка просто выпала из открытого окна. Поняв, что натворил, Велихов в ужасе выбежал из квартиры и, обретя самообладание, решил попросту молчать о произошедшем. Доподлинно установить это, конечно, не удастся. Это уже работа для экспертов, необходимо провести следственный эксперимент… Даже если Велихова удастся прижать, доказав, что он был в то утро в квартире Нерпиных (например, с помощью записи с камеры видеонаблюдения), он обязательно вывернется, сказав, что ушел до того, как Алена выбросилась из окна. Но ведь Вольтарская заявила, что ей нужно лишь имя преступника, значит, мне прямой резон поработать в этом направлении и попытаться надавить на Велихова, который, судя по всему, скользкий тип.
– И как воспринял Велихов известие о свадьбе Алены с Нерпиным? – Меня и правда интересовала реакция Андрея.
– Рвал и метал! – живо отозвалась Юлия. – На каждом углу кричал, что Виталий пришел на готовенькое, не упускал случая обозвать его альфонсом, саму Алену тоже обзывал разными неприятными словами. Ну, вы понимаете. Правда, не в лицо, а так, в компании однокурсников или шипел ей вслед. Но она, похоже, этого даже не замечала.
– А как к этому отнеслись остальные студенты? Я имею в виду девушек, их же большинство?
– Я думаю, равнодушно, – уверенно ответила Юлия. – Кроме самой Алены Виталий Нерпин никого не зацепил, особого интереса девушки к нему не проявляли и в качестве жениха не рассматривали. Но вот Андрей подбивал всех устроить сладкой парочке бойкот.
– Что за детский сад! – невольно вырвалось у меня.
– Вот и я о том же, – улыбнулась Юлия.
– И что, однокурсницы подхватили его инициативу?
– Да нет, конечно! – отмахнулась моя собеседница. – Все ведь все понимали. И потом, кому нужно специально портить отношения с Аленой? К ней ведь тогда ни с чем не обратишься – ни деньжат стрельнуть, ни с рефератом попросить помочь.
– Я думала, сейчас рефераты все поголовно скачивают, – искренне удивилась я. – Как и курсовые.
– Не скажите! – покачала головой Юлия. – У нас с этим строго. Преподавателей на мякине не проведешь. Моментально раскусят и к зачету не допустят. Нарочно будут гонять, пока хитрюга три таких реферата самостоятельно не напишет. Специалистов у нас готовят очень жестко. Но оно того стоит.
– А сами Алена и Виталий как восприняли все эти пересуды, которые возникли с подачи Андрея? Ведь какие-то слухи до них наверняка доходили?
– Доходили, не без этого, – согласилась Юлия. – Но они все равно поженились. И молодцы! Ни зависти, ни сплетен, ни злобы – ничего не побоялись! И правильно сделали! – задорно закончила молодая сотрудница. Но тотчас же веселый блеск в ее глазах сменился грустью. – Я ведь даже забыла, что Алены больше нет. Чему уж теперь радоваться…
Юлия, видимо, была девушкой с добрым легким характером. Неудивительно, что студенты ей доверяли.
– Скажите, а нет ли у вас фотографии этого самого Велихова? – Я решила на всякий случай разжиться фото предполагаемого злоумышленника.
– Так… – Юлия на секунду задумалась, затем, встав из-за стола, направилась к шкафу у окна. – Где-то должна быть. Только не его персональный портрет, а с девочками из их группы.
Она перелистывала страницы в папках со скоросшивателями и наконец обернулась ко мне с торжествующим видом.
– Вот, нашла! Это они во дворе перед нашим корпусом, как раз после защиты диплома.
Я взяла из рук Юлии фотографию и внимательно всмотрелась в лицо парня, стоявшего в окружении нескольких весело улыбавшихся девушек. Несмотря на кривую ухмылку, лицо Андрея Велихова оказалось довольно приятным. Правильные черты, густая копна темно-русых волнистых волос надо лбом, слегка прищуренные светлые глаза. Муж покойной Алены внешне явно проигрывал своему бывшему однокурснику. И сопернику. Поблагодарив Юлию, я спрятала фотографию в сумочку.
– Спасибо, – сказала я, поднимаясь. – Вы мне очень помогли, если еще что-нибудь вспомните, позвоните по этому номеру.
Я положила на стол свою визитку.
– Хорошо, – ответила девушка, с любопытством рассматривая визитку.
– Да! – спохватилась я. – Мне все же хотелось бы побеседовать и с тем, другим однокурсником. Кажется, Никита…
– Никита Костин, – подсказала Юлия. – Вы как раз вовремя – у него сейчас встреча с научным руководителем. Надеюсь, еще не ушел. В конце коридора увидите дверь с табличкой «Малый конференц-зал». Там обычно эти встречи и проходят. Для конференций этот зал действительно маловат.
– А Велихов? – спросила я, рассчитывая узнать, как мне поскорее увидеть главного подозреваемого.
– Об этом лучше узнать у Валентины Аркадьевны. Она теперь у Велихова научный руководитель. Правда, она его не очень жалует, – неодобрительно заметила Юлия. Я поняла, что этот негатив относится к самому Велихову, а не к его научному руководителю.
Я еще раз поблагодарила Юлию и, тепло попрощавшись с приятной сотрудницей научного отдела, поспешила на поиски Никиты Костина.
Я едва успела дойти до того самого конференц-зала, как дверь распахнулась, и в коридоре появился высокий молодой человек в темно-синих джинсах и светлой рубашке навыпуск. Он так стремительно пошагал к выходу размашистой, несколько развязной походкой, что я едва успела нагнать его в холле корпуса.
– Никита Костин?
– Да. – Молодой человек остановился и с любопытством оглядел меня с головы до ног веселыми темно-карими глазами. Судя по выражению его лица, мои ноги произвели на него приятное впечатление. Я ответила ему тем же, то есть столь же бесцеремонным изучающим взглядом. Что ж, вполне симпатичный, даже красивый молодой человек лет двадцати трех, хотя и не в моем вкусе. Хорошо сложен, аккуратно подстриженные темные волосы, красиво изогнутые брови. Чем-то напоминает молодого Брэда Питта, правда, в затемненном варианте. Странно, Алена до самого выпускного курса училась с такими красавчиками, а вышла за невзрачного болезненного Виталика. Словно специально дожидалась, когда он появится на ее горизонте.
– Вы учились в одной группе с Аленой Нерпиной? – с ходу начала я.
– Ну да, а что? – Костин не выказал ни малейших признаков тревоги, по-прежнему глядя на меня с веселым любопытством.
– Я частный детектив Татьяна Иванова, – сообщила я второй раз за сегодняшний день. – Вы сможете уделить мне минуту-другую?
Это я, конечно, хватила. За пару минут я бы вряд ли узнала что-нибудь стоящее. Но сейчас мне было важно убедить Костина, что я его надолго не задержу. Впрочем, он и не упирался, видимо, не усматривая ничего предосудительного в простой беседе с частным детективом. Это был не очень хороший знак, говоривший о том, что Никита Костин чист как стеклышко. Люди, которым было что скрывать, в таких случаях обычно начинали нервничать, и во мне просыпался настоящий охотничий азарт. Но это явно не тот случай.
– Где мы можем поговорить?
– Да хоть во дворе, на скамейке, – беспечно предложил Никита. – Сейчас мало народу, лекций почти ни у кого нет.
Мы вышли во двор университетского корпуса и направились к ближайшей скамейке. Сентябрьский день разгорался, установилось настоящее теплое бабье лето, поэтому тенек от желтеющих кленов пришелся весьма кстати.
Усевшись на скамейке, Никита с довольной физиономией прищурился на солнце и сладко потянулся.
– Эх, хорошо! – Похоже, парня совсем не интересовала тема предстоящей беседы. А может, он просто радовался, что закончился нудный разговор с научным руководителем, а впереди был теплый ясный денек, который можно провести как угодно. Я опустилась рядом с ним на краешек скамейки.
– Вы встречались с Аленой?
Костин удивленно посмотрел на меня:
– Нет, с чего вы взяли? Так, заходили пару раз в кафе. А вообще она мне с учебой помогала, давала списывать, ну и так, по мелочи…
– Деньги давала в долг, – подсказала я.
Никита с усмешкой покосился на меня.
– А как случилось, что она переметнулась к Андрею Велихову? – Я намеренно резко изменила тактику. – Вы ей разонравились?
– Много же вы нарыли… – Костин внимательно посмотрел на меня. Усмешки в его глазах как не бывало. – Ладно. – Он хлопнул ладонью по колену и обернулся ко мне всем корпусом. – У нас с Андрюхой был договор.
– Договор? – удивилась я. – Какой договор?
– Ну, в общем… Велихов, как вот вы, подумал, что мы с Аленой встречаемся. Ну и подкатил ко мне, чтобы я, дескать, Аленку ему уступил.
– Интересно, это как? У нас что, Средневековье?
– Да мне и самому стало любопытно. Я предложил ему вместе пойти в бар, заказали мы там всякого разного… Он и разболтался. Сказал, что Аленка вся такая скромница, никто на нее особо не западал. Кроме меня, конечно, как он воображал.
Никита хохотнул.
– Ну а я быстро сообразил, что к чему. Знаете, кто у Аленки мамашка?
Да знаю я, знаю! Что ж вас всех заклинило?!
– И что?
– Ясное же дело, на приданое зарится. Ну, я в отказ весь из себя, мол, место занято, ищи другую поляну. А сам смотрю, что из этого выйдет.
– А ты сам не думал о том, чтобы жениться на Алене?
Костин решительно покачал головой:
– Нет, мне-то зачем? Я жениться не собираюсь и не соберусь ближайшие лет двадцать. А сама Аленка… Она, конечно, девчонка была хорошая. Но как женщина совершенно мне не нравилась. Мне нравятся такие, как вы. Аленка была вся такая…
Никита втянул щеки, закатив при этом глаза, и изобразил томный задумчивый вид.
Я внутренне заклокотала. Что ж, я очень рада, что мои внешние данные оценили столь высоко. Но ведь девушка только что умерла, нашел время ерничать! Я старалась сохранять хладнокровие, но, видимо, мои эмоции все же не укрылись от проницательного собеседника.
– Да ладно вам, я же все понимаю, – примирительно произнес Никита. – Алену правда очень жаль. Вообще жаль, что все так вышло. Но что поделать, жизнь продолжается.
– И о чем же вы договорились с Велиховым? – спросила я бесстрастным тоном.
– В общем, никаких планов я насчет Алены не строил. Но Андрюхе об этом ни гу-гу. Жду, что дальше будет. А он мне вдруг и предлагает. Давай, говорит, ты от Алены отстанешь раз и навсегда. Никаких киношек-кафешек, конфет-букетов. В общем, все. А я, говорит, тебе за это каждый месяц – половину стипендии.
Я в недоумении уставилась на Никиту:
– То есть он предложил тебе плату за то, чтобы ты перестал встречаться с Аленой? Он ведь был уверен, что у вас все серьезно?
– Ну да! – кивнул Костин. – Я прекращаю роман с Аленой, а он мне полстипендии каждый месяц в день получки! – Никита весело рассмеялся. – Я даже тогда подумал, потребуй я всю стипендию, он бы сразу согласился. Ну уж ладно, я же добрый!
– Но ведь ты продолжал стрелять у Алены деньги, и статьи она за тебя писала? – удивилась я.
– Да, все так и было, – подтвердил Никита. – Против этого Велихов ничего не имел. Но – строго в университетских стенах и только по учебе. Вне университета никакого общения быть не должно.
– И как долго это продолжалось? – Теперь я гораздо лучше понимала, почему Велихов так обозлился. Это уже прямые убытки!
– Да почти весь предпоследний курс, – спокойно отозвался Никита. – А потом появился этот Нерпин, и Алена сразу переметнулась к нему. А об Андрюхе и думать забыла.
– А сам Велихов что-нибудь предпринял, чтобы вернуть Алену? – продолжала выпытывать я.
– Ну да, предпринимал, а как же, – с готовностью подтвердил Никита. – Пару раз к этому Нерпину чуть ли не с кулаками полез. Мол, моя девушка, то да се…
– И Нерпин не испугался?
Никита с удивленной гримасой покачал головой. Казалось, его самого удивляло, что Виталий способен за себя постоять.
– Раз, помню, в коридоре подкараулил Нерпина, когда тот на какие-то дополнительные курсы приходил. Ну и попер на него такой, грудь колесом, весь на понтах. Я, говорит, тебя сейчас по стенке размажу. Еще раз к моей Алене сунешься, тебя вообще не найдут. Пугал, в общем, какими-то связями своими.
– И что Виталий? – с любопытством спросила я. Мне и правда интересно было узнать, как зять моей клиентки повел себя в такой ситуации.
– А ничего, – заявил Никита. – Он ведь на голову выше Андрюхи. Положил руку ему на плечо, в сторону его отодвинул и пошел себе дальше.
– А Велихов?
– А что Велихов? – пожал плечами Никита. – Посмотрел ему вслед, пробурчал что-то себе под нос, ну и все. О, кстати, потом такая хохма была!
Никита внезапно рассмеялся.
– Что за хохма? – насторожилась я.
– Короче, вот-вот должен был начаться семинар, – оживленно заговорил Никита. – Мы расселись, уткнулись в свои конспекты, ждем препода. Вдруг в аудиторию вваливается Велихов с огромным букетом роз. И прямо к столу Алены. Бух на одно колено и протягивает ей розы. Ну, мы все такие – опа! Ждем, что дальше будет. А Аленка вся прямо зарделась, из-за стола поднялась и говорит: «Спасибо тебе, Андрюша! А как ты узнал? Мы же никому не говорили». Оказывается, они с Виталькой решили пожениться, только никому в группе не сказали. И она подумала, что Велихов решил ее так поздравить. А Велихов-то в тот день решил пойти ва-банк и сделать Аленке предложение! Даже букетом разжился. Представляете, какой облом!