Не разбирая дороги, перепрыгивая через упавшие гнилые деревья, царапая руки о ветки. Разве что через кусты не продиралась, потому что чувствовала – догонят. Платье пришлось задрать выше колен. Я не понимала, насколько они близко, гонятся они за мной или нет. Звуки заглушали собственное рваное дыхание и треск веток под ногами.
За очередным деревом я увидела зверя и остановилась как вкопанная. Раненый медведь стоял прямо напротив и всматривался куда-то в сторону принюхиваясь. Разумеется, меня он сразу заметил. Я нервно сглотнула. Не долго мне удалось прожить в этом мире. Я понимала, что от зверя убежать не смогу – он быстрее.
Медведь угрожающе зарычал и сорвался в мою сторону. В два прыжка он оказался рядом со мной. Ноги подогнулись, я осела на землю, и только этим спаслась. Удар мощной лапы пришёлся на ствол дерева сбоку от меня, а не на мою голову. Но второго шанса не будет. Время словно замедлилось, я смотрела, как медведь поднимет вторую лапу…
Птичий крик раздался совсем близко, и прямо на голову медведю спикировала какая-то большая хищная птица. Она вцепилась когтями в шерсть и клюнула зверя в глаз. Медведь заметался, замахал лапами, стараясь скинуть птицу. Но та ловко взлетела, а потом атаковала ещё раз.
Страх сменился шоком и чувством благодарности к неожиданной спасительнице. В груди потеплело, промелькнуло какое-то чувство, будто я должна уже знать эту большую красивую птицу, коричневую, с белыми перьями на крыльях и хвосте. В оцепенении я осталась сидеть под деревом, поцарапанным когтями медведя, и смотреть, как хищная птица заставляет медведя отчаянно брыкаться. Я восхитилась её скоростью атаки и ловкостью. А ещё упорством. Она как будто считала своей добычей целого медведя и не собиралась упускать.
В какой-то момент между деревьев появилось двое фанфирийцев, и они атаковали медведя стрелами. Я очнулась и, пока никто не заметил меня, отползла в заросли ближайшего куста.
Стараниями людей и большой птицы зверь был повержен. Он упал на землю, его мышцы взбугрились, а потом стали уменьшаться, а шерсть… медведь стремительно лысел. Всего я не разглядела, но вскоре один из фанфирийцев грубо поднял на ноги крупного голого мужика. Я закрыла глаза, чтобы не сойти с ума от полного непонимания происходящего.
Точно, они же оборотни! Фанфир был страной разномастных оборотней, как мне подсказывала память Люмины. Но об этом действительно было легко забыть, ведь в их стране считалось неприличным спрашивать о второй ипостаси, так что каким зверем был Акорн, Люмина не знала. И он вполне мог быть и человеком: люди там тоже жили.
На миг мне захотелось знать: если командор – оборотень, то какой? Жаль, что я этого так и не выясню, ведь о второй ипостаси он сказал бы только самым близким людям. А я даже не собираюсь с ним больше встречаться, не то что сближаться. Так будет лучше. Только почему, думая об этом решение, я не чувствую облегчения? Даже, наоборот, в груди появляется тяжесть, а в горле ком. Наверное, я устала.
Всё ещё не открывая глаз, я слышала, как фанфирийцы уходили переговариваясь. Ну как, скорее поминая крепким словцом медведя. Когда шаги были достаточно далеко, я решилась открыть глаза. Никого не увидела, птица тоже улетела.
Значит, те конные искали медведя-оборотня, а не меня? Я выдохнула и с огромным облегчением откинулась на спину. Тут же об этом пожалела, потому что сзади был колючий куст. Шипы впились в спину, но сил и желания подниматься у меня уже не было. Не обращая внимания на неудобства, я смотрела на небо и мерно качающиеся кроны деревьев.
Правильно говорят, у страха глаза велики. Мне можно было спокойно идти дальше вдоль дороги вперёд.
Я решила немного отдохнуть, а затем продолжить путь. До темноты надо было найти хорошее место для ночлега. Прикрыв глаза, я подумала о том, что та птица наверняка тоже была оборотнем. И это было последней мыслью перед тем, как я отключилась от усталости, уснула.
Мне снился лес, словно я смотрела на съёмку с квадрокоптера. Или, скорее, с высоты птичьего полёта. В ушах свистел ветер. Глубокой бороздой лес делила надвое дорога. И по ней ехал рыцарский отряд. Закатное солнце отражалось от наплечников, окрашивая их в красноватый оттенок.
– Прочесать местность! Она не могла уйти далеко!
Когда я проснулась, дрожа от холода, было уже темно.