Единственное, о чем я могла думать, пока на наш автомобиль обрушивались выстрелы – Давид. Сын, который ждал меня дома. Я молилась, чтобы остаться живой, поэтому наклонилась так низко, как могла, а потом и вовсе оказалась на полу автомобиля. Даже шевелиться не стала, надеясь, что те, кто сделал это, подумают, что я умерла. О том, что Тимура убьют, я даже думать не хотела.
Когда все прекратилось, я не сразу зашевелилась и пришла в себя. Не сразу поняла, что по нам больше не стреляют – более того, к автомобилю так никто и не подошел. Почувствовала шевеление сверху и задержала дыхание, надеясь, что это таки Тимур, а не кто-то, кто проверяет: живы мы или нет.
– Аня, – услышала хриплый знакомый голос, и по щекам потекли слезы.
Я стала приподниматься, но все еще боялась. Посмотрела на Тимура, лежащего на сиденьях, в ссадинах и кровоподтеках, видимо, от разлетевшегося стекла.
– Они ушли, – произнес он. – Ушли.
– Что это было?
– Я не знаю, – он замотал головой. – Достань мой телефон в кармане.
Я хотела спросить, почему он не сделает этого сам, но тут заметила кроваво-красное пятно в боку и закрыла рот ладонью. Быстро достала его телефон и протянула ему.
– Миша, – услышала, как он отдает приказ по телефону. – Бери парней и приезжайте по адресу. Геолокацию скину по смс.
Он отключился, что-то еще понажимал и с хрипом лег на здоровый бок.
– Тимур, – прикоснулась к его щеке, когда он закрыл глаза. – Не засыпай, тебе нельзя.